Просто ему еще не приходилось видеть длинных светлых волос.
Лицо мужчины исказила рассерженная и недоумевающая гримаса.
– Что такое? – сказал он, обращаясь к жене. – Что это за парочка?.. Тупой и...
– А это не дети Уэйкфилдов? – послышался за спиной Элли приятный женский голос.
Расстроенная Элли обернулась. Миссис Мурильо стала между молодыми людьми и парой. Они с мужем вышли из-за прилавка немедленно, как только услышали громкие голоса.
– Да, мэм, – тихо произнесла Элли. – Это мы.
– Значит, вы и есть те самые дети, что прилетели из космоса? – спросил человек по имени Джейсон.
Элли поспешно вытолкала Бенджи наружу.
– Извините, – проговорила она, прежде чем уйти следом за Бенджи. – Мы не хотели ничего плохого.
– Уроды! – донеслось до слуха Элли, закрывавшей дверь.
Снова был утомительный день. Николь очень устала. Она стояла перед зеркалом и умывалась.
– Элли с Бенджи нарвались на какую-то неприятность в поселке и не хотят рассказывать мне, – донесся из спальни голос Ричарда.
Сегодня Николь провела тринадцать часов, помогая принимать пассажиров «Ниньи». Сколько бы ни приходилось трудиться ей, Кэндзи Ватанабэ и прочим, похоже, никто не был доволен и дел предстоящих всегда было больше, чем выполненных. Многие колонисты начинали возмущаться, едва Николь приступала к требованиям, которые МКА установило в отношении пропитания, жилищ и рабочих мест.
Она уже много дней недосыпала. Николь поглядела на мешки под глазами. «Но с этой группой следует закончить до прихода „Санта-Марии“, – сказала она себе. – С теми будет много сложнее».
Вытерев лицо полотенцем, Николь направилась в спальню. Одетый в пижаму Ричард сидел на кровати.
– Ну как прошел день? – спросила она.
– Неплохо... даже достаточно интересно. Люди-инженеры медленно, но верно приучаются обращаться с Эйнштейнами... Кстати, ты слыхала, что я сказал об Элли и Бенджи?
Николь вздохнула. По тону Ричарда она поняла, что это важно, и, невзирая на усталость, вышла из спальни и отправилась по коридору.
Элли уже спала, но Бенджи еще бодрствовал в комнате, отведенной им с Патриком. Николь села рядом с Бенджи и взяла его за руку.
– При-вет, мама.
– Дядя Ричард сказал мне, что вы с Элли ходили сегодня в поселок, обратилась Николь к старшему сыну.
Лицо юноши на мгновение исказилось от боли.
– Да, ма-ма, – ответил он.
– Элли сказала, что их узнали, а один из новых колонистов их обозвал, донесся голос Патрика с другой стороны комнаты.
– Это правда, дорогой? – спросила Николь, все еще поглаживая руку Бенджи.
Юноша ответил едва заметным движением головы и молча поглядел на мать.
– А что такое «недоумок», ма-ма? – вдруг спросил он с полными слез глазами.
Николь обняла Бенджи.
– Значит, тебя сегодня обозвали недоумком?
Бенджи кивнул.
– У этого слова нет конкретного значения, – объяснила Николь. Случается, что недоумком называют всякого, кто не нравится. – Она вновь погладила Бенджи. – Люди часто бездумно пользуются подобными словами. Тот, кто тебя так обозвал, был расстроен, сердился... может быть, на что-то свое, а досталось тебе... возможно, он не понял тебя. Ты ему чем-нибудь досадил?
– Нет, ма-ма. Я просто похвалил желтые волосы жен-щины.
За несколько минут Николь сумела узнать суть того, что произошло в магазинчике. И когда решила, что привела Бенджи в порядок, направилась через комнату пожелать Патрику доброй ночи.
– Ну а как твои дела? – спросила она. – Ничем не отличился?
– В основном ничем, – ответил Патрик. – Только один раз не повезло – в парке, – он попробовал улыбнуться. – Несколько мальчиков играли в баскетбол и пригласили меня... совсем ничего не получилось. Они так смеялись.
Николь долго и ласково обнимала сына. «Патрик силен, – сказала себе Николь уже в коридоре, направляясь обратно в спальню. – Но даже ему необходима поддержка. – Она глубоко вздохнула. Тем ли я занимаюсь? спросила она у себя самой в очередной раз, с того времени, как увлеклась делами колонии. – Я ощущаю ответственность за всех и каждого. Я хочу, чтобы Новый Эдем начался достойным образом... Но я нужна моим детям... Когда же я научусь правильно делить время между ними?»
Ричард еще не спал, когда Николь опустилась в постель возле него. Она передала своему мужу историю, приключившуюся с Бенджи.
– Увы, я не мог помочь ему. Бывают вещи, которые только мать...
Николь настолько устала, что начала засыпать, так и не дослушав Ричарда. Он твердо потрогал ее за руку.
– Николь, у нас есть еще одно дело, о котором следует поговорить. К несчастью, подождать оно не может... Утром у нас не будет времени на разговоры вдвоем.
Она повернулась на бок и вопросительно поглядела на Ричарда.
– Речь идет о Кэти. Мне в самом деле необходима твоя помощь... Завтра вечером одна из этих молодежных танцулек – «давайте познакомимся». Помнишь, мы решили на той неделе, что Кэти может пойти, но лишь в сопровождении Патрика и не задерживаясь допоздна... Ну а вчера вечером я видел, как она вертелась перед зеркалом в новом платье: коротком и весьма откровенном. Я сказал, что такое платье не для танцев. Она пришла в ярость. Утверждала, что я «шпионю за ней», а в вопросах моды проявляю абсолютное невежество.
– И что ты ответил?
– Я отругал ее. Она холодно поглядела на меня и ничего не сказала. А потом через несколько минут, не произнеся ни слова, вылетела из дома. Мы с детьми пообедали без нее... Кэти вернулась домой лишь за полчаса до тебя. От нее пахло табаком и пивом. Когда я попытался поговорить с ней, она огрызнулась – «не приставай ко мне», – отправилась к себе в комнату и захлопнула дверь.
«Этого-то я и боялась, – подумала Николь, молча лежа рядом с Ричардом. – Все предвещало это с самого детства. Кэти такая блестящая, но и эгоистичная и норовистая...»
– Я решил было сказать Кэти, что завтра она не пойдет на танцы, но потом понял, что она уже взрослая – по всем стандартам. В конце концов, на ее регистрационной карточке проставлено двадцать четыре. Мы не можем обращаться с ней, как с ребенком.
«Но эмоционально ей скорее всего лет четырнадцать, – подумала Николь, когда Ричард начал перечислять все неприятности, которые случились с Кэти, с тех пор как на Раме появились другие люди. – Ей бы только приключения да веселье».
Николь вспомнила, как провела с Кэти целый день в госпитале. Это было за неделю до того, как причалила «Нинья». Сложные медицинские инструменты просто заворожили Кэти, она расспрашивала о том, как все устроено. Однако, когда Николь предложила ей поработать в госпитале до тех пор, пока откроется университет, молодая женщина расхохоталась.
– Ты смеешься? – спросила ее дочь. – Не могу представить ничего более скучного. В особенности, когда вокруг столько людей, столько встреч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Лицо мужчины исказила рассерженная и недоумевающая гримаса.
– Что такое? – сказал он, обращаясь к жене. – Что это за парочка?.. Тупой и...
– А это не дети Уэйкфилдов? – послышался за спиной Элли приятный женский голос.
Расстроенная Элли обернулась. Миссис Мурильо стала между молодыми людьми и парой. Они с мужем вышли из-за прилавка немедленно, как только услышали громкие голоса.
– Да, мэм, – тихо произнесла Элли. – Это мы.
– Значит, вы и есть те самые дети, что прилетели из космоса? – спросил человек по имени Джейсон.
Элли поспешно вытолкала Бенджи наружу.
– Извините, – проговорила она, прежде чем уйти следом за Бенджи. – Мы не хотели ничего плохого.
– Уроды! – донеслось до слуха Элли, закрывавшей дверь.
Снова был утомительный день. Николь очень устала. Она стояла перед зеркалом и умывалась.
– Элли с Бенджи нарвались на какую-то неприятность в поселке и не хотят рассказывать мне, – донесся из спальни голос Ричарда.
Сегодня Николь провела тринадцать часов, помогая принимать пассажиров «Ниньи». Сколько бы ни приходилось трудиться ей, Кэндзи Ватанабэ и прочим, похоже, никто не был доволен и дел предстоящих всегда было больше, чем выполненных. Многие колонисты начинали возмущаться, едва Николь приступала к требованиям, которые МКА установило в отношении пропитания, жилищ и рабочих мест.
Она уже много дней недосыпала. Николь поглядела на мешки под глазами. «Но с этой группой следует закончить до прихода „Санта-Марии“, – сказала она себе. – С теми будет много сложнее».
Вытерев лицо полотенцем, Николь направилась в спальню. Одетый в пижаму Ричард сидел на кровати.
– Ну как прошел день? – спросила она.
– Неплохо... даже достаточно интересно. Люди-инженеры медленно, но верно приучаются обращаться с Эйнштейнами... Кстати, ты слыхала, что я сказал об Элли и Бенджи?
Николь вздохнула. По тону Ричарда она поняла, что это важно, и, невзирая на усталость, вышла из спальни и отправилась по коридору.
Элли уже спала, но Бенджи еще бодрствовал в комнате, отведенной им с Патриком. Николь села рядом с Бенджи и взяла его за руку.
– При-вет, мама.
– Дядя Ричард сказал мне, что вы с Элли ходили сегодня в поселок, обратилась Николь к старшему сыну.
Лицо юноши на мгновение исказилось от боли.
– Да, ма-ма, – ответил он.
– Элли сказала, что их узнали, а один из новых колонистов их обозвал, донесся голос Патрика с другой стороны комнаты.
– Это правда, дорогой? – спросила Николь, все еще поглаживая руку Бенджи.
Юноша ответил едва заметным движением головы и молча поглядел на мать.
– А что такое «недоумок», ма-ма? – вдруг спросил он с полными слез глазами.
Николь обняла Бенджи.
– Значит, тебя сегодня обозвали недоумком?
Бенджи кивнул.
– У этого слова нет конкретного значения, – объяснила Николь. Случается, что недоумком называют всякого, кто не нравится. – Она вновь погладила Бенджи. – Люди часто бездумно пользуются подобными словами. Тот, кто тебя так обозвал, был расстроен, сердился... может быть, на что-то свое, а досталось тебе... возможно, он не понял тебя. Ты ему чем-нибудь досадил?
– Нет, ма-ма. Я просто похвалил желтые волосы жен-щины.
За несколько минут Николь сумела узнать суть того, что произошло в магазинчике. И когда решила, что привела Бенджи в порядок, направилась через комнату пожелать Патрику доброй ночи.
– Ну а как твои дела? – спросила она. – Ничем не отличился?
– В основном ничем, – ответил Патрик. – Только один раз не повезло – в парке, – он попробовал улыбнуться. – Несколько мальчиков играли в баскетбол и пригласили меня... совсем ничего не получилось. Они так смеялись.
Николь долго и ласково обнимала сына. «Патрик силен, – сказала себе Николь уже в коридоре, направляясь обратно в спальню. – Но даже ему необходима поддержка. – Она глубоко вздохнула. Тем ли я занимаюсь? спросила она у себя самой в очередной раз, с того времени, как увлеклась делами колонии. – Я ощущаю ответственность за всех и каждого. Я хочу, чтобы Новый Эдем начался достойным образом... Но я нужна моим детям... Когда же я научусь правильно делить время между ними?»
Ричард еще не спал, когда Николь опустилась в постель возле него. Она передала своему мужу историю, приключившуюся с Бенджи.
– Увы, я не мог помочь ему. Бывают вещи, которые только мать...
Николь настолько устала, что начала засыпать, так и не дослушав Ричарда. Он твердо потрогал ее за руку.
– Николь, у нас есть еще одно дело, о котором следует поговорить. К несчастью, подождать оно не может... Утром у нас не будет времени на разговоры вдвоем.
Она повернулась на бок и вопросительно поглядела на Ричарда.
– Речь идет о Кэти. Мне в самом деле необходима твоя помощь... Завтра вечером одна из этих молодежных танцулек – «давайте познакомимся». Помнишь, мы решили на той неделе, что Кэти может пойти, но лишь в сопровождении Патрика и не задерживаясь допоздна... Ну а вчера вечером я видел, как она вертелась перед зеркалом в новом платье: коротком и весьма откровенном. Я сказал, что такое платье не для танцев. Она пришла в ярость. Утверждала, что я «шпионю за ней», а в вопросах моды проявляю абсолютное невежество.
– И что ты ответил?
– Я отругал ее. Она холодно поглядела на меня и ничего не сказала. А потом через несколько минут, не произнеся ни слова, вылетела из дома. Мы с детьми пообедали без нее... Кэти вернулась домой лишь за полчаса до тебя. От нее пахло табаком и пивом. Когда я попытался поговорить с ней, она огрызнулась – «не приставай ко мне», – отправилась к себе в комнату и захлопнула дверь.
«Этого-то я и боялась, – подумала Николь, молча лежа рядом с Ричардом. – Все предвещало это с самого детства. Кэти такая блестящая, но и эгоистичная и норовистая...»
– Я решил было сказать Кэти, что завтра она не пойдет на танцы, но потом понял, что она уже взрослая – по всем стандартам. В конце концов, на ее регистрационной карточке проставлено двадцать четыре. Мы не можем обращаться с ней, как с ребенком.
«Но эмоционально ей скорее всего лет четырнадцать, – подумала Николь, когда Ричард начал перечислять все неприятности, которые случились с Кэти, с тех пор как на Раме появились другие люди. – Ей бы только приключения да веселье».
Николь вспомнила, как провела с Кэти целый день в госпитале. Это было за неделю до того, как причалила «Нинья». Сложные медицинские инструменты просто заворожили Кэти, она расспрашивала о том, как все устроено. Однако, когда Николь предложила ей поработать в госпитале до тех пор, пока откроется университет, молодая женщина расхохоталась.
– Ты смеешься? – спросила ее дочь. – Не могу представить ничего более скучного. В особенности, когда вокруг столько людей, столько встреч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129