Бывший юнкер, он оставался таковым, и хотя иной раз заявлял своей Наде, что, родись он французом, он бы стал Сен-Жюстом, но женщины среднего сословия по-прежнему претили ему, оскорбляя его вкус. Корнуолл ничуть не удалил его от прошлого, не принес ему желанного отдыха на море. Этот отель, где он очутился в среде своих соотечественников, словно бы вернул его из изгнания в Россию, ничуть не изменившуюся со времен его детства. Словно и не было последних двадцати пяти лет, проведенных в мытарствах, и он оказался опять в Керчи. Казалось, путь его лежит не из Санкт-Петербурга в Одессу, а оттуда через Керчь на чужбину. Ему так и чудилось, будто из отеля через Лондон он приедет прямо в Керчь, а потом в Петербург. Никогда бы не подумал Репнин, что встретит здесь, в Корнуолле, своих соотечественников, которые каким- то волшебством как бы переносили его в Россию,
в Санкт-Петербург, незабвенный Санкт-Петербург, где он некогда был кем-то совсем другим. Однажды он видел мельком Покровского в церкви в Париже и потом нередко его вспоминал. И вот по прошествии тридцати лет в чужой стране он попадает в окружение русских* явившихся к нему, словно в дурном сне, наполненном восковыми фигурами в эротических позах.
Сидя на берегу и устремляясь взором в морские просторы, он явственно воображал, как выходит в город с вокзала на Невском проспекте и идет по направлению к каналам, порту, паркам, по улицам, пронизанным августовской теплотой, ни с чем не сравнимой теплотой российского августа. О, этот безумный мир, в котором мы живем! Ему с трудом удалось убедить себя, что он находится в Корнуолле.
Никогда прежде не приходилось ему испытывать внезапного и столь сильного желания увидеть еще раз прекрасный город его детства, который он так любил, как в тот последний день перед отъездом из Корнуолла. Он уехал из него на два-три дня к своему отцу в Финляндию, и этот отъезд превратился в разлуку, длящуюся вот уже тридцать лет. И сейчас, сидя под скалами на берегу океана в Корнуолле, он мысленно переносился в Петербург, блуждая, как лунатик, по дорожкам парков, вдоль каналов по следам своих детских сновидений. Перед ним забили петергофские фонтаны, взметнули ввысь столбы воды.
Сорокин гнусный тип. Заместитель законного супруга, альфонс. Какая же это любовь! Он ни за что не станет рассказывать обо всем этом Наде.
Лучше он расскажет ей о видении петергофских фонтанов, явившемся ему в Корнуолле: словно бы распахнулись водяные ворота, которые вели его в лучший и желанный мир, и душа приходила в волнение*, восхищенная застывшей фантазией, созданной из морской пены или снега. Фонтаны били из зелени парков, взрываясь кое-где гейзерами.
Сорокин был просто жалок. Какой же он русский! Он появился на свет, когда родители его были уже в эмиграции. Красавчик. Нелепый Купидон. А дама его курит при этом. Получает двойное удовольствие. Сорокин. И сигарета. Но вот Сорокин растворяется в дыму.
Потешаясь про себя над похождениями молодого повесы, Репнин по-прежнему воображал, будто брызги
фонтанов из того немыслимого далека доделают до него в Корнуолл и превращаются здесь в морскую пену. Для него это был ясный знак: никто не имеет права принудить его, коль скоро он родился в стране, где они бьют, всю жизнь провести на чужбине* Он мечтает только об одном — пробежать к фонтану по воде, что так соблазняло его в детстве. Скрыться от любовной возни за стеной, сбежать от гувернантки, привезенной его отцом из Англии. Репнин едва не закричал во весь голос: позвольте мне прошлепать по воде под струей петергофского фонтана! В Азии это разрешается монахам и нищим, почему бы не позволить и ему побывать в России хотя бы еще раз? Старуха Панова совершила непростительную ошибку, послав его на отдых в Корнуолл, в этот отель. Кто эти мужчины? Кто эти женщины?
Он бы с радостью сбежал из Англии в Париж, не будь там гробницы Наполеона. Наполеон для этого русского все равно что красная тряпка для быка. Да, это верно, потом император сидел одинокий на скалистом берегу острова Святой Елены, но чем занимался он до этого, кроме своих любовных похождений? Говорят, он был великий полководец — возможно, но что он делал накануне сражения при Бородине? Он вызвал к себе парикмахера. Обливался духами, когда другие шли на смерть. А его животик! С губ Репнина едва не сорвалось обычное ругательство в адрес императора. Общение с величественной природой не настраивало его сегодня на возвышенный лад. Наслаждение природой было отравлено недавним соитием Сорокина за стеной. И Репнин стал вспоминать другие приливы и отливы, вечную их красоту. Они с Надей часто приезжали из Лондона на берег моря подышать чистым воздухом. С наступлением отлива в отчаянии провожали они взглядом отползавшее от берега море, обнажавшее грязь и зловоние дна. А потом, утомленные, возвращались в город.
После приключения Сорокина за стеной Репнин закончил письмо жене, получив в тот же день весточку и от нее.
Она вышла из больницы, писала ему Надя, это была маленькая женская неприятность, и сейчас она чувствует себя прекрасно. После возвращения из Корнуолла он расскажет ей. только о солнечных сторонах жизни, решил Репнин. Ни в какие сомнительные истории не станет ее посвящать.
Вместо грубости, брошенной Камброном на предложение англичан сдаться, Репнин, ожидавший захода солнца на этом скалистом берегу, куда он приехал две недели назад, хотел сказать совсем другое. Он вполголоса повторял слова Шекспира о том, как важно уметь молчать.
Любуясь закатом солнца с высокого корнуоллского берега, поразившего его своей величественной красотой в тот первый день, он думал о справедливости этих слов и в отношении любви. Кто мог бы поверить его рассказу, как известный английский летчик, русский по происхождению, униженно умоляет свою даму, в то время как она, находясь под ниц, курит сигарету, устроить ему отсрочку платежей в погашение займа? Недаром античные мудрецы, думал Репнин, считали женщину предвестницей несчастья, независимо от того, добра она и красива или нет, насильно склонили ее к супружеской измене, как это было с прекрасной Еленой, или она ждала своего мужа с войны, оставаясь ему верной десять лет. Бросьте свою сигарету! Зачем пересказывать нелепое и смешное в отношениях людей, что повторяется между ними вечно? ^
Нужно молчать! Репнин ощущал себя сильным, загоревшим, освеженным плаваньем, он чувствовал себя великолепно, как никогда! Это ощущение физической силы в плечах, в ногах, в руках было единственным благом, которое он вынес из своего летнего отдыха.
Долго потом вспоминал Репнин этот закат, когда он сидел на скалах Корнуолла перед своим возвращением в Лондон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201