- Никто не брался её отремонтировать, пока он не нашел тебя. Вот, собственно, и все.
- А не лучше ли было выбросить её на помойку? - спросил Владислав. Все-таки, как ни крути, кукла всегда будет напоминать близким об аварии... Зачем он её оставил?
- Не знаю. Но у меня сейчас к ней двойственное отношение. А раньше нравилась, - призналась Снежана.
- Странно, мы говорим о "ней", хотя это "он", - заметил Драгуров. Словно заранее привносим женское и мужское начало. Бесполое существо, как ангел или демон. А человек не может стать ни тем ни другим, потому что он всецело принадлежит одному из этих начал. Он давит в себе другую половину, но и стремимся к ней, ищет всю жизнь.
Владислав ещё долго рассуждал, развивая свою мысль, пока не увидел в зеркальце, что Снежана давно спит. Он усмехнулся этой здоровой реакции на его философские изыски. И замолчал, чувствуя, что и сам смертельно устал после бессонной ночи и всех этих передряг.
- Приехали, - сообщил он, когда машина подкатила к нужному дому.
Драгуров вытащил из багажника сумку и помог девушке выбраться.
Они поднялись на второй этаж.
- Двухкомнатная квартира, все удобства, - сказал Владислав, отпирая дверь. - Хочешь сразу принять душ?
- Потом, потом, - пробормотала Снежана.
Драгуров пошел в ванную и включил воду, а когда вернулся, увидел, что девушка уже спит на диване, сняв только плащ и туфли. Он тихо сел рядом и осторожно погладил её по волосам.
6
К двенадцати часам дня на студию приехала Карина - её уже поджидал Алексей, чтобы кто-нибудь не перехватил и не начал агитировать за Клеточкина. Найдя укромное местечко за декорациями, он коротко объяснил суть происходящего. Не рассказав, правда, о предложении продюсера. Не хотелось торопить события.
- Значит, либо триллер, либо мелодрама, - подытожила Карина. - В принципе, твой сценарий можно повернуть и так, и этак, было бы желание.
- По-моему, у Клеточкина вообще иссякло всякое желание снимать картину, - отозвался Алексей. - Уперся, как козерог в камень. Кончится тем, что фильм вовсе прикроют. Ты бы с ним поговорила, чтобы не артачился.
- Он меня не послушает.
- И то верно. Его сейчас никто не убедит.
Они помолчали, глядя друг на друга. Потом Алексей притянул её за шею и поцеловал. Карина жарко прильнула к нему, а спустя некоторое время рядом раздался насмешливый голос:
- Быстро же вы, черт подери, спелись! Ну, он - понятно, а ты, матушка? - Коля Клеточкин раскачивался на пятках, сунув руки в карманы широченных брюк. - Я сейчас разговаривал с Ермиловым, - продолжал он хмуро, - и они готовы свернуть весь проект, лишь бы меня выжить. Ну не идиоты? Кто лучше меня может поставить этот фильм? Если только выпишут Спилберга.
- Я знаю о твоих проблемах, - сказала Карина.
- Ну и?
- Попробуй их обмануть, схитри. Согласись на триллер, а делай по-своему. В конце концов, все будет зависеть от внутренней интонации. И монтажа. Сколько примеров, когда задумывалось одно, а получалось совсем другое. Они ещё тебе спасибо скажут. Когда получишь "Оскара".
Режиссер задумался, не прекращая раскачиваться. Он выглядел до того багровым, что, казалось, ещё немного - и лопнет, брызнув на них инсультной кровью.
- Ты, матушка, не глупа, - ответил наконец он. - Только кончайте обниматься. Не мое это дело, но где-нибудь в другом месте. Через полчаса у нас будет маленькое производственное собрание. Юра Любомудров собирает подписи под петицией. В мою защиту. Вы как?
- Не глядя, - сказал Колычев. - О чем речь.
- И ты ещё спрашиваешь! - подтвердила Карина.
Клеточкин, довольно фыркнув, пошел сквозь декорации, что-то сбивая и роняя на своем пути.
- Как кабан в зарослях, - усмехнулся Алексей. - Жаль.
- Ты о чем? - спросила Карина.
- Конченый человек, - объяснил он. - Я знаю, что произойдет завтра.
- Что же? - Карина вдруг испугалась его взгляда, почти ледяного, замораживающего, черного, как беззвездная пустота неба.
- Его вышвырнут, как надувную куклу. Выпустят воздух, сдуют и положат вместо половика на улице.
- Что ты такое говоришь?
- Но пока с ним будут судиться-рядиться, съемки заморозятся. Павильон и аппаратуру передадут другой группе, временно, актеров распустят. Любомудров пойдет подрабатывать в кинохронику, девица-помреж станет с тоски нюхать кокаин и бегать за Клеточкиным, поджидая его возле клозета. И в конце концов своего добьется: вытеснит жену Коли с насиженного места, но это будет уже другая история, которая мне не интересна. А начать фильм заново, через полгода, даже если мне посулят золотые горы, будет очень сложно. Кто знает, какие у меня тогда будут планы?
- Почему тебе надо будет начинать заново? - недоумевая, спросила Карина.
- Ну а кому же еще? - холодно ответил он.
7
"...Довольно скучно путешествовать в пломбированном ящике, не зная, куда и зачем тебя везут по железной дороге. Но время - фикция, спасательный круг для глупцов, барахтающихся в океане, их жизнь настолько конкретна, что бессмысленно лишать её последних символик...
Лишь много позже, по ненавистному колокольному звону, я узнал, что вновь прибыл в Москву. Она стала для меня не конечным пунктом, а всего лишь промежуточной станцией, но пребывание здесь затянулось на несколько лет. И вовсе не по стечению обстоятельств, а исходя из продуманного плана. Те люди, что привезли меня сюда - мужчина и женщина, которые называли себя Дана и Велемир, - будто растворились в толпе, оставив в подарок своим кремлевским друзьям, супружеской паре, занимавшей слишком высокое положение, чтобы это могло оказаться случайным совпадением. Но сами постоянно находились где-то рядом, словно прячась за декорациями. Связь с ними и холодное дыхание их я уже привык ощущать как бы сквозь толщу стен и расстояние. Я понимал, что должен пройти через различные человеческие слои, нанизывая их на выпущенную из лука стрелу. Вся жизненная информация из людского материала впитывалась в меня, словно вода в губку, выдавливалась и поглощалась. Уже одно это стоило того, чтобы воздать мастеру Бергеру по его заслугам... А ведь где-то существовал ещё и Герман, мой брат во плоти! Впрочем, черт с ним, не о нем речь.
К наркомпромовской чете приходило много гостей, один раз даже сам Хозяин, о котором они постоянно шептались и тайно ненавидели; в другой раз на всеобщее обозрение выставили заспиртованную в сосуде голову последнего Удерживающего, как знак хаоса и разрушения, что вызвало презрительные насмешки и ликование. Собственно говоря, баварские мессы Хаусфишера, патронируемые тайными обществами "Вриль" и "Туле", мало чем отличались от тутошних. Уроборос, кусающий свой хвост, незримо присутствовал и здесь. Вдохновляемый безумными идеями и алчущий крови.
Кровь лилась всюду, но вдалеке от стен этого дома. Пока гости не стали собираться все реже и реже, напуганные исчезновениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
- А не лучше ли было выбросить её на помойку? - спросил Владислав. Все-таки, как ни крути, кукла всегда будет напоминать близким об аварии... Зачем он её оставил?
- Не знаю. Но у меня сейчас к ней двойственное отношение. А раньше нравилась, - призналась Снежана.
- Странно, мы говорим о "ней", хотя это "он", - заметил Драгуров. Словно заранее привносим женское и мужское начало. Бесполое существо, как ангел или демон. А человек не может стать ни тем ни другим, потому что он всецело принадлежит одному из этих начал. Он давит в себе другую половину, но и стремимся к ней, ищет всю жизнь.
Владислав ещё долго рассуждал, развивая свою мысль, пока не увидел в зеркальце, что Снежана давно спит. Он усмехнулся этой здоровой реакции на его философские изыски. И замолчал, чувствуя, что и сам смертельно устал после бессонной ночи и всех этих передряг.
- Приехали, - сообщил он, когда машина подкатила к нужному дому.
Драгуров вытащил из багажника сумку и помог девушке выбраться.
Они поднялись на второй этаж.
- Двухкомнатная квартира, все удобства, - сказал Владислав, отпирая дверь. - Хочешь сразу принять душ?
- Потом, потом, - пробормотала Снежана.
Драгуров пошел в ванную и включил воду, а когда вернулся, увидел, что девушка уже спит на диване, сняв только плащ и туфли. Он тихо сел рядом и осторожно погладил её по волосам.
6
К двенадцати часам дня на студию приехала Карина - её уже поджидал Алексей, чтобы кто-нибудь не перехватил и не начал агитировать за Клеточкина. Найдя укромное местечко за декорациями, он коротко объяснил суть происходящего. Не рассказав, правда, о предложении продюсера. Не хотелось торопить события.
- Значит, либо триллер, либо мелодрама, - подытожила Карина. - В принципе, твой сценарий можно повернуть и так, и этак, было бы желание.
- По-моему, у Клеточкина вообще иссякло всякое желание снимать картину, - отозвался Алексей. - Уперся, как козерог в камень. Кончится тем, что фильм вовсе прикроют. Ты бы с ним поговорила, чтобы не артачился.
- Он меня не послушает.
- И то верно. Его сейчас никто не убедит.
Они помолчали, глядя друг на друга. Потом Алексей притянул её за шею и поцеловал. Карина жарко прильнула к нему, а спустя некоторое время рядом раздался насмешливый голос:
- Быстро же вы, черт подери, спелись! Ну, он - понятно, а ты, матушка? - Коля Клеточкин раскачивался на пятках, сунув руки в карманы широченных брюк. - Я сейчас разговаривал с Ермиловым, - продолжал он хмуро, - и они готовы свернуть весь проект, лишь бы меня выжить. Ну не идиоты? Кто лучше меня может поставить этот фильм? Если только выпишут Спилберга.
- Я знаю о твоих проблемах, - сказала Карина.
- Ну и?
- Попробуй их обмануть, схитри. Согласись на триллер, а делай по-своему. В конце концов, все будет зависеть от внутренней интонации. И монтажа. Сколько примеров, когда задумывалось одно, а получалось совсем другое. Они ещё тебе спасибо скажут. Когда получишь "Оскара".
Режиссер задумался, не прекращая раскачиваться. Он выглядел до того багровым, что, казалось, ещё немного - и лопнет, брызнув на них инсультной кровью.
- Ты, матушка, не глупа, - ответил наконец он. - Только кончайте обниматься. Не мое это дело, но где-нибудь в другом месте. Через полчаса у нас будет маленькое производственное собрание. Юра Любомудров собирает подписи под петицией. В мою защиту. Вы как?
- Не глядя, - сказал Колычев. - О чем речь.
- И ты ещё спрашиваешь! - подтвердила Карина.
Клеточкин, довольно фыркнув, пошел сквозь декорации, что-то сбивая и роняя на своем пути.
- Как кабан в зарослях, - усмехнулся Алексей. - Жаль.
- Ты о чем? - спросила Карина.
- Конченый человек, - объяснил он. - Я знаю, что произойдет завтра.
- Что же? - Карина вдруг испугалась его взгляда, почти ледяного, замораживающего, черного, как беззвездная пустота неба.
- Его вышвырнут, как надувную куклу. Выпустят воздух, сдуют и положат вместо половика на улице.
- Что ты такое говоришь?
- Но пока с ним будут судиться-рядиться, съемки заморозятся. Павильон и аппаратуру передадут другой группе, временно, актеров распустят. Любомудров пойдет подрабатывать в кинохронику, девица-помреж станет с тоски нюхать кокаин и бегать за Клеточкиным, поджидая его возле клозета. И в конце концов своего добьется: вытеснит жену Коли с насиженного места, но это будет уже другая история, которая мне не интересна. А начать фильм заново, через полгода, даже если мне посулят золотые горы, будет очень сложно. Кто знает, какие у меня тогда будут планы?
- Почему тебе надо будет начинать заново? - недоумевая, спросила Карина.
- Ну а кому же еще? - холодно ответил он.
7
"...Довольно скучно путешествовать в пломбированном ящике, не зная, куда и зачем тебя везут по железной дороге. Но время - фикция, спасательный круг для глупцов, барахтающихся в океане, их жизнь настолько конкретна, что бессмысленно лишать её последних символик...
Лишь много позже, по ненавистному колокольному звону, я узнал, что вновь прибыл в Москву. Она стала для меня не конечным пунктом, а всего лишь промежуточной станцией, но пребывание здесь затянулось на несколько лет. И вовсе не по стечению обстоятельств, а исходя из продуманного плана. Те люди, что привезли меня сюда - мужчина и женщина, которые называли себя Дана и Велемир, - будто растворились в толпе, оставив в подарок своим кремлевским друзьям, супружеской паре, занимавшей слишком высокое положение, чтобы это могло оказаться случайным совпадением. Но сами постоянно находились где-то рядом, словно прячась за декорациями. Связь с ними и холодное дыхание их я уже привык ощущать как бы сквозь толщу стен и расстояние. Я понимал, что должен пройти через различные человеческие слои, нанизывая их на выпущенную из лука стрелу. Вся жизненная информация из людского материала впитывалась в меня, словно вода в губку, выдавливалась и поглощалась. Уже одно это стоило того, чтобы воздать мастеру Бергеру по его заслугам... А ведь где-то существовал ещё и Герман, мой брат во плоти! Впрочем, черт с ним, не о нем речь.
К наркомпромовской чете приходило много гостей, один раз даже сам Хозяин, о котором они постоянно шептались и тайно ненавидели; в другой раз на всеобщее обозрение выставили заспиртованную в сосуде голову последнего Удерживающего, как знак хаоса и разрушения, что вызвало презрительные насмешки и ликование. Собственно говоря, баварские мессы Хаусфишера, патронируемые тайными обществами "Вриль" и "Туле", мало чем отличались от тутошних. Уроборос, кусающий свой хвост, незримо присутствовал и здесь. Вдохновляемый безумными идеями и алчущий крови.
Кровь лилась всюду, но вдалеке от стен этого дома. Пока гости не стали собираться все реже и реже, напуганные исчезновениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85