— Все спокойно! — эхом отозвался другой.
Я взглянула в небо. Полнолуние.
Завтра кортеж снова двинется в путь к городу Ти, и дня через два у городских стен его ждет торжественная встреча. Так, по крайней мере, было задумано.
На мою руку легла ладонь хозяина, не грубо, но твердо. Я в его власти.
Моя роль в происходящих событиях пока была мне неясна. Что мы тут высматриваем? Почему таимся поблизости от этого лагеря?
Сегодня полнолуние. Как только будут завершены все приготовления, через один лунный месяц в Ти назначена церемония бракосочетания Тандара из Ти, сына Эбуллиуса Гайиуса Кассиуса, правителя города Ти, и леди Сабины, дочери Клеоменеса, богатого торговца из Крепости Сафроникус. Надеюсь, они будут счастливы. Пусть я всего лишь рабыня, но, по-моему, ничуть не менее свободна, чем леди Сабина, чью красоту обменивают на выгоду и политическую власть. Пусть мое тело едва прикрыто та-тирой — одеянием рабынь, но она, разодетая в роскошное платье, увешанная драгоценностями, по-моему, тоже, на свой лад, рабыня — бесправная, как и я. Но я ее не жалела. Этта рассказывала, что она вздорная и надменная, несдержанна на язык и жестока со своими рабынями-служанками. Дочери торговцев часто бывают заносчивы, ведь нажившие богатство и власть торговцы и сами тщеславны и высокомерны, только и мечтают правдами и неправдами пробиться в высшие касты. Их нежно лелеемые дочери не ведают забот, кичатся друг перед другом роскошными одеяниями, куда как искушенны в вопросах кастовых привилегий — праздные избалованные девицы. И все же я не желала леди Сабине несчастливого брака. Надеюсь, ей будет хорошо с Тандаром из Ти. Хоть ее и просватали не спросив, но, как рассказала Этта, Сабина радовалась этому браку и с нетерпением ждала свадьбы, так что особенно жалеть бедняжку не стоило. Став женой Воина, она войдет в одну из высших каст, которых на Горе всего пять: Посвященные, Премудрые, Целители, Строители и Воины. Во многих городах в высший совет города допускаются только представители этих каст. В большинстве гориан-ских городов власть принадлежит Правителю и высшему совету. Есть города, в которых правит убар — по существу, военный диктатор, часто тиран, слово которого — закон. Власть его практически неограниченна, если только он умеет держать в руках тех, на чьи клинки опирается его трон. Первый долг Воинов, присягнувших на верность убару, — силой оружия защищать его власть. Как правило, горианские Воины верны своему долгу. Присяга для них — не пустой звук. Тому, кто, на их взгляд, недостоин престола, присягать не станут. От клятвы верности отступятся, если сочтут, что убар обесчестил себя. Нередко низложенный правитель гибнет от рук своих же разгневанных соратников. Только убар, говорят на Горе, может взойти на престол убара. И только настоящему убару может быть принесена клятва верности. Я надеюсь, что леди Сабина будет счастлива. Говорят, ей не терпится войти в высшую касту, стать одной из первых дам набирающей все большую силу в северных территориях Салерианской Конфедерации. О Тандаре из Ти я не особенно задумывалась — наверно, потому, что он мужчина. Может быть, его не очень-то радует предстоящий брак с девушкой не из высших каст, но политическое и экономическое значение этого брака он наверняка признает и готов послужить родному городу. А вот его отец скорее всего доволен сделкой. Ведь Тандар — младший, не первого или второго сына женит он на дочери торговца. И потом, этот брак — всего лишь политическая уловка. Кто знает, какие честолюбивые замыслы вынашивают правители города Ти и Салерианской Конфедерации? К тому же не удастся у Тандара брак — не беда, утешится с рабынями — те в драку за него кинутся, на коленях будут ползать перед хозяином.
Рабыня в белом платье, с золотыми ободками на шее и запястьях подошла к повозке, развязала мешок, ища плод лармы. Не видит, как за ней в ночном полумраке вышла из шатра укутанная покрывалами леди Сабина, а за ней — еще две девушки, одна с плеткой. Та, у повозки, наклонившись вперед, запустила в мешок руку. Рядом с ней появился солдат. Не заметить его присутствия она не могла, но даже головы не повернула. Он обхватил ее обеими руками. Спокойно, без тени удивления она повернулась. Подняла голову, поднесла к губам плод лармы, надкусила. Стояла, глядя мужчине в глаза, и жевала. Он склонился к ней. Блеснул золотой обруч на ее шее. И тут она вдруг обняла его. Держа рабыню в объятиях, мужчина осыпал ее поцелуями. В полутьме я разглядела над его спиной ее руку с надкусанным плодом лармы.
— Ах ты бесстыжая! — вскричала леди Сабина. За ее спиной по-прежнему маячили две девушки — может, это они и шепнули ей про подругу. Любовники отпрянули друг от друга, девушка с возгласом отчаяния бросилась к ногам хозяйки; мужчина испуганно попятился.
— Бесстыжая шлюха! — кричала леди Сабина.
— Пощади, госпожа! — припав к ногам хозяйки, заскулила рабыня.
— В чем дело? — спросил мужчина, выскочивший из темного шатра, который я приняла за штаб лагеря. На плече у воина висел меч. Одет он был только в тунику и тяжелые, вроде сапог, солдатские сандалии.
— Вот, полюбуйся, — указывая на коленопреклоненную девушку, визжала леди Сабина, — на эту похотливую паршивку!
Воин — как я поняла, главный в лагере — был совсем не в восторге от того, что его работу или, может быть, отдых прервали, но изо всех сил старался держаться почтительно.
— Я шла за ней, — рассказывала леди Сабина, — и вдруг вижу, стоит тут с солдатом, целуется, милуется!
— Пожалей, госпожа! — рыдала девушка.
— Разве, Лена, — сурово вопрошала леди Сабина, — не учила я тебя хорошим манерам? Разве не наставляла, как себя вести? Я тебе доверяла! Как же ты могла обмануть меня?
— Прости, госпожа! — повторяла несчастная.
— Ты не какая-нибудь шлюха, что пагу подает, — не унималась леди Сабина. — Ты — служанка свободной женщины.
— Да, госпожа, — кивнула девушка.
— Разве не подаю я тебе пример элегантности, достойного поведения, самоуважения?
— Да, госпожа.
— Тебе было двенадцать, когда мой отец выкупил тебя с плантаций Ара и подарил мне.
— Да, госпожа.
— С тобой хорошо обращались. На кухню не послали. Надсмотрщикам не отдали. Взяли в дом. Позволяли спать в моей комнате, у меня в ногах. Воспитывали, не жалея сил, готовили в служанки для благородной дамы.
— Да, госпожа.
— Разве для шлюхи-рабыни это не честь?
— Да, госпожа.
— И вот чем ты мне отплатила, — мрачно заключила леди Сабина.
Девушку била дрожь. Она не смела отвечать, не смела поднять голову.
— Черной неблагодарностью!
— О, нет! — вскричала рабыня. — Лена благодарна! Лена так благодарна госпоже!
— Разве не была я добра к тебе? — допытывалась леди Сабина.
— О, да, госпожа!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135