Я-то прочил тебя на место главы касты.
— Я и сейчас глава касты!
— Ты молод, Брен Лурт, — ответил Турнус, — надо было подождать. Твое время еще не пришло.
— Я глава касты! — повторил Брен Лурт.
— Глава касты должен много знать. Немало лет пройдет, пока ты научишься разбираться во всем. В погоде, в урожаях, в животных, в людях. Быть главой касты непросто.
Турнус опустил голову, отвернулся завязать ремешок сандалии. Брен Лурт колебался лишь мгновение. Удар — и дубина замерла, наткнувшись, словно на скалу, на подставленное Тур-нусом плечо. Брен Лурт отступил.
— К тому же, чтобы заслужить уважение крестьян, — завязав ремешок, продолжал, выпрямляясь и снова беря в руки дубину, Турнус, — глава касты должен быть сильным.
Лицо Брена Лурта побелело.
— А теперь давай сражаться, — сказал Турнус.
И мужчины сошлись в отчаянной схватке. Стремительно вращались деревянные дубины. Ноги взбивали клубы пыли. Сыпались один за другим и тут же отбивались жестокие удары. Брену Лурту ловкости не занимать, он молод, силен. Но далеко же ему до могучего и свирепого Турнуса, главы касты в Табу-чьем Броде, моего хозяина! Все равно что молодому, еще не перелинявшему ларлу с пятнистой шерсткой схватиться с матерым бурым гигантом убаром из Болтая. Наконец избитый, истекающий кровью Брен Лурт упал без сил у ног Турнуса, главы касты селения Табучий Брод, и поднял к небу остекленевшие глаза. Человек пять из его компании, двое из которых после ударов Турнуса едва пришли в себя, медленно приближались с дубинами в руках.
— Бейте его! — указывая на Турнуса, вскричал Брен Лурт. В толпе послышались возмущенные возгласы.
Подняв дубины, парни плечом к плечу надвигались на Турнуса. Он повернулся, принимая вызов.
— Стойте! — раздался вдруг голос. Пронзительно завизжали слины. У самого края круга, держа на коротких поводках пару слинов, стояла Ремешок. Звери рвались вперед, натягивая веревки. Глаза их горели, из пастей капала слюна, в сполохах костра поблескивали влажные клыки.
— Кто первый двинется, — кричала Ремешок, — на того спускаю слинов!
Парни попятились. Яростно заорала Мелина.
— Бросьте дубины! — приказал Турнус. Не спуская глаз со слинов, незадачливые вояки швырнули дубины на землю.
— Какая-то рабыня! — надрывалась Мелина. — Да как ты смеешь вмешиваться!
— Сегодня я освободил ее, — рассмеялся Турнус.
Точно! На ее шее нет веревочного ошейника! Выбравшись потихоньку из круга, она сняла его. И теперь, держа на поводках слинов, по-прежнему одетая в рабский балахон, гордо стояла, освещенная пламенем костра — свободная женщина.
— Вставай, Брен Лурт, — приказал Турнус.
Молодой человек нетвердо встал на ноги. Резким движением сорвав с него тунику, Турнус схватил его за руку и, не церемонясь, потащил к дыбе, на которой, беспомощно распростершись, лежала я.
— Вот та самая рабыня, которая так тебе нравится, Брен Лурт, — сказал Турнус. — Лежит перед тобой беззащитная. — Брен Лурт с отчаянием взглянул на меня. — Ну, разве не аппетитная? — Я содрогнулась. — Разве не лакомый кусочек? — вопрошал Турнус.
— Да, — прошептал Брен Лурт.
— Возьми ее, — приказал Турнус. — Я разрешаю. Брен Лурт потупился.
— Ну, вперед! — торопил Турнус. — Возьми ее!
— Не могу, — еле слышно проронил Брен Лурт. Разбит наголову!
Отвернувшись от дыбы, Брен Лурт наклонился и подобрал с земли свою тунику. Пошел к воротам. Их распахнули перед ним. И он ушел прочь из селения Табучий Брод.
— Кто хочет, отправляйтесь за ним, — бросил Турнус его бывшим приятелям.
Но вслед за бывшим коноводом не двинулся никто.
— Из какого вы села? — спросил Турнус.
— Из Табучьего Брода, — угрюмо ответили они.
— Кто глава касты в Табучьем Броде?
— Турнус.
— Идите по домам. Согласно законам касты, вы наказаны. Они покинули круг. Наверно, будут весь сезон его поля обрабатывать.
Мелина, выскользнув из круга у костра, вернулась в хижину, которую она делила с Турнусом.
— А теперь устроим праздник! — провозгласил Турнус. Вокруг послышались радостные возгласы.
— Но сначала, Турнус, любовь моя, — стоя у дверей хижины, произнесла Мелина, — давай выпьем за сегодняшнюю победу.
Молчание.
С кубком в руках она величественно, не торопясь, спустилась с лестницы и подошла к Турнусу. Поднесла ему кубок:
— Выпей, благородный Турнус, любовь моя! Я принесла тебе вино победы.
И вот тогда до меня дошло. Ну ловка! Рассчитывала на Брена Лурта и его приятелей. А на случай, если им не удастся совладать с Турнусом, выменяла у Тупа Поварешечника снадобье. Обещала меня Брену Лурту, если он победит. И Тулу Поварешечнику обещала — в обмен на порошок, если подействует. Так или этак повернется дело — рабыня Дина точно игрушка в ее руках. Улыбнулась бы Брену Лурту удача — получил бы меня. Снадобье не понадобилось бы, и она вернула бы его Поварешечнику. Оплошал Брен Лурт — значит, пускает в ход порошок, а меня отдает в уплату. Хитроумный план. Не одно, так другое. И в обоих случаях расплачивается мною. Неплохо придумано.
— Выпей, любовь моя, — поднося Турнусу чашу, сказала Мелина, — выпей за свою и мою победу.
Турнус взял чашу.
Изо всех сил пыталась я крикнуть — и не могла. Билась в проклятых колодках, бешено вращая глазами над огромным кляпом.
Никто не смотрел на меня. Я отчаянно билась, пыталась крикнуть, но ни звука издать не могла. У меня во рту — гори-анский кляп.
«Не пей, хозяин! — закричала бы я. — Вино отравлено! Не пей! Это ад!»
— Выпей, любовь моя, — сказала Мелина. Турнус поднял чашу к губам. Помешкал.
— Пей! — торопила Мелина.
— Это наша общая победа, — сказал ей Турнус.
— Да, любовь моя.
— Выпей первой, подруга.
В лице Мелины мелькнул страх.
— В первую очередь это твоя победа, любовь моя, — нашлась она, — а потом уж моя.
Турнус улыбнулся.
— Выпей сначала ты, любовь моя, — настаивала она.
— Любовь моя, сначала ты, — сказал, улыбаясь, Турнус.
— Нет, ты.
— Пей! — Голос его посуровел.
От лица Мелины отхлынула кровь.
— Пей, — повторил Турнус. Трясущимися руками она потянулась к чаше.
— Я подержу чашу, — сказал Турнус. — Пей!
— Нет. — Она опустила голову. — Это яд.
Турнус улыбнулся и, откинув голову, осушил чашу. Мелина в страхе не сводила с него глаз.
— Привет мой вам, леди! — промолвил, появляясь из-за хижин, Туп Поварешечник.
— Снадобье безвредно, — отбрасывая кубок прочь, объявил Турнус. — В молодые годы мы с Тупом Поварешечником вместе рыбачили, охотились на слинов. Однажды я спас ему жизнь. Мы — братья, породненные когтем слина. — Турнус поднял руку.' Ниже локтя виднелся неровный шрам. Откинул рукав и Поварешечник. Такой же шрам — след когтя слина, который держал Турнус. Рука Турнуса помечена тем же когтем, только нанес эту рану Поварешечник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
— Я и сейчас глава касты!
— Ты молод, Брен Лурт, — ответил Турнус, — надо было подождать. Твое время еще не пришло.
— Я глава касты! — повторил Брен Лурт.
— Глава касты должен много знать. Немало лет пройдет, пока ты научишься разбираться во всем. В погоде, в урожаях, в животных, в людях. Быть главой касты непросто.
Турнус опустил голову, отвернулся завязать ремешок сандалии. Брен Лурт колебался лишь мгновение. Удар — и дубина замерла, наткнувшись, словно на скалу, на подставленное Тур-нусом плечо. Брен Лурт отступил.
— К тому же, чтобы заслужить уважение крестьян, — завязав ремешок, продолжал, выпрямляясь и снова беря в руки дубину, Турнус, — глава касты должен быть сильным.
Лицо Брена Лурта побелело.
— А теперь давай сражаться, — сказал Турнус.
И мужчины сошлись в отчаянной схватке. Стремительно вращались деревянные дубины. Ноги взбивали клубы пыли. Сыпались один за другим и тут же отбивались жестокие удары. Брену Лурту ловкости не занимать, он молод, силен. Но далеко же ему до могучего и свирепого Турнуса, главы касты в Табу-чьем Броде, моего хозяина! Все равно что молодому, еще не перелинявшему ларлу с пятнистой шерсткой схватиться с матерым бурым гигантом убаром из Болтая. Наконец избитый, истекающий кровью Брен Лурт упал без сил у ног Турнуса, главы касты селения Табучий Брод, и поднял к небу остекленевшие глаза. Человек пять из его компании, двое из которых после ударов Турнуса едва пришли в себя, медленно приближались с дубинами в руках.
— Бейте его! — указывая на Турнуса, вскричал Брен Лурт. В толпе послышались возмущенные возгласы.
Подняв дубины, парни плечом к плечу надвигались на Турнуса. Он повернулся, принимая вызов.
— Стойте! — раздался вдруг голос. Пронзительно завизжали слины. У самого края круга, держа на коротких поводках пару слинов, стояла Ремешок. Звери рвались вперед, натягивая веревки. Глаза их горели, из пастей капала слюна, в сполохах костра поблескивали влажные клыки.
— Кто первый двинется, — кричала Ремешок, — на того спускаю слинов!
Парни попятились. Яростно заорала Мелина.
— Бросьте дубины! — приказал Турнус. Не спуская глаз со слинов, незадачливые вояки швырнули дубины на землю.
— Какая-то рабыня! — надрывалась Мелина. — Да как ты смеешь вмешиваться!
— Сегодня я освободил ее, — рассмеялся Турнус.
Точно! На ее шее нет веревочного ошейника! Выбравшись потихоньку из круга, она сняла его. И теперь, держа на поводках слинов, по-прежнему одетая в рабский балахон, гордо стояла, освещенная пламенем костра — свободная женщина.
— Вставай, Брен Лурт, — приказал Турнус.
Молодой человек нетвердо встал на ноги. Резким движением сорвав с него тунику, Турнус схватил его за руку и, не церемонясь, потащил к дыбе, на которой, беспомощно распростершись, лежала я.
— Вот та самая рабыня, которая так тебе нравится, Брен Лурт, — сказал Турнус. — Лежит перед тобой беззащитная. — Брен Лурт с отчаянием взглянул на меня. — Ну, разве не аппетитная? — Я содрогнулась. — Разве не лакомый кусочек? — вопрошал Турнус.
— Да, — прошептал Брен Лурт.
— Возьми ее, — приказал Турнус. — Я разрешаю. Брен Лурт потупился.
— Ну, вперед! — торопил Турнус. — Возьми ее!
— Не могу, — еле слышно проронил Брен Лурт. Разбит наголову!
Отвернувшись от дыбы, Брен Лурт наклонился и подобрал с земли свою тунику. Пошел к воротам. Их распахнули перед ним. И он ушел прочь из селения Табучий Брод.
— Кто хочет, отправляйтесь за ним, — бросил Турнус его бывшим приятелям.
Но вслед за бывшим коноводом не двинулся никто.
— Из какого вы села? — спросил Турнус.
— Из Табучьего Брода, — угрюмо ответили они.
— Кто глава касты в Табучьем Броде?
— Турнус.
— Идите по домам. Согласно законам касты, вы наказаны. Они покинули круг. Наверно, будут весь сезон его поля обрабатывать.
Мелина, выскользнув из круга у костра, вернулась в хижину, которую она делила с Турнусом.
— А теперь устроим праздник! — провозгласил Турнус. Вокруг послышались радостные возгласы.
— Но сначала, Турнус, любовь моя, — стоя у дверей хижины, произнесла Мелина, — давай выпьем за сегодняшнюю победу.
Молчание.
С кубком в руках она величественно, не торопясь, спустилась с лестницы и подошла к Турнусу. Поднесла ему кубок:
— Выпей, благородный Турнус, любовь моя! Я принесла тебе вино победы.
И вот тогда до меня дошло. Ну ловка! Рассчитывала на Брена Лурта и его приятелей. А на случай, если им не удастся совладать с Турнусом, выменяла у Тупа Поварешечника снадобье. Обещала меня Брену Лурту, если он победит. И Тулу Поварешечнику обещала — в обмен на порошок, если подействует. Так или этак повернется дело — рабыня Дина точно игрушка в ее руках. Улыбнулась бы Брену Лурту удача — получил бы меня. Снадобье не понадобилось бы, и она вернула бы его Поварешечнику. Оплошал Брен Лурт — значит, пускает в ход порошок, а меня отдает в уплату. Хитроумный план. Не одно, так другое. И в обоих случаях расплачивается мною. Неплохо придумано.
— Выпей, любовь моя, — поднося Турнусу чашу, сказала Мелина, — выпей за свою и мою победу.
Турнус взял чашу.
Изо всех сил пыталась я крикнуть — и не могла. Билась в проклятых колодках, бешено вращая глазами над огромным кляпом.
Никто не смотрел на меня. Я отчаянно билась, пыталась крикнуть, но ни звука издать не могла. У меня во рту — гори-анский кляп.
«Не пей, хозяин! — закричала бы я. — Вино отравлено! Не пей! Это ад!»
— Выпей, любовь моя, — сказала Мелина. Турнус поднял чашу к губам. Помешкал.
— Пей! — торопила Мелина.
— Это наша общая победа, — сказал ей Турнус.
— Да, любовь моя.
— Выпей первой, подруга.
В лице Мелины мелькнул страх.
— В первую очередь это твоя победа, любовь моя, — нашлась она, — а потом уж моя.
Турнус улыбнулся.
— Выпей сначала ты, любовь моя, — настаивала она.
— Любовь моя, сначала ты, — сказал, улыбаясь, Турнус.
— Нет, ты.
— Пей! — Голос его посуровел.
От лица Мелины отхлынула кровь.
— Пей, — повторил Турнус. Трясущимися руками она потянулась к чаше.
— Я подержу чашу, — сказал Турнус. — Пей!
— Нет. — Она опустила голову. — Это яд.
Турнус улыбнулся и, откинув голову, осушил чашу. Мелина в страхе не сводила с него глаз.
— Привет мой вам, леди! — промолвил, появляясь из-за хижин, Туп Поварешечник.
— Снадобье безвредно, — отбрасывая кубок прочь, объявил Турнус. — В молодые годы мы с Тупом Поварешечником вместе рыбачили, охотились на слинов. Однажды я спас ему жизнь. Мы — братья, породненные когтем слина. — Турнус поднял руку.' Ниже локтя виднелся неровный шрам. Откинул рукав и Поварешечник. Такой же шрам — след когтя слина, который держал Турнус. Рука Турнуса помечена тем же когтем, только нанес эту рану Поварешечник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135