Так оно и есть. Он — Клитус Вителлиус, предводитель воинов Ара. А я — просто Дина.
— Да, хозяин, — послушно согласилась я.
— Боюсь, я становлюсь к тебе неравнодушен, — признался он.
— Дина рада, если завоевала расположение хозяина.
— С этой слабостью надо бороться, — отчеканил он.
— Высеки меня. — Нет.
— Не ты слаб, хозяин, — я поцеловала его, — это я, Дина, в твоих объятиях лишаюсь сил.
— Я предводитель воинов. Я должен быть сильным.
— Я рабыня. Я должна быть слабой.
— Я должен быть сильным.
— Ты не казался мне слабым, хозяин, когда смеялся, когда обладал мною, когда назвал Диной. Нет, ты был величественным, сильным и гордым.
— Я покорил всего лишь рабыню.
— Да, хозяин. Ты покорил меня.
Что правда, то правда. Дина, дочь Земли, что звалась некогда Джуди Торнтон, была прелестной студенткой и поэтессой, влюблена, покорена, порабощена Клитусом Вителлиусом из Ара.
— Ты выводишь меня из себя, — раздраженно бросил он.
— Прости, хозяин.
— От тебя надо избавиться.
— Позволь мне идти по пятам за последним из твоих воинов! То, что он избавится от меня, меня всерьез не пугало. Я
люблю его! И верю, что и я — его воле вопреки — ему небезразлична.
— Хозяин, — тихонько позвала я.
— Да, — откликнулся он.
— Сегодня ночью Дина дала тебе наслаждение?
— Да, — ответил он.
— Я хочу твой ошейник.
Долгое молчание. Наконец он заговорил:
— Ты земная женщина. И все же просишь надеть на тебя ошейник?
— Да, хозяин.
Мужчина — говорят на Горе — всем сердцем жаждет свободы, а женщина — всем существом своим — любви. И потому ошейник сладок обоим. Обладание рабыней делает мужчину свободней. Он волен делать с ней все, что хочет. Женщина же, которой обладают, безгласная, бесправная рабыня, покоряясь, обретает любовь.
Я чувствовала: мой хозяин боится. Боится тех чувств, что вызвала в нем я. И это давало мне власть над ним.
— Дина хочет ошейник хозяина, — шептала я, покрывая его поцелуями. В ошейнике я была бы на равных с Эттой.
— Какой рабыне носить ошейник — решаю я, — отрезал он.
— Да, хозяин, — смирилась я. Сочтет нужным надеть на меня ошейник — наденет. Нет — значит, нет.
— Дина любит хозяина? — спросил он.
— Да, да, хозяин! — прошептала я. Я так любила его!
— Я оставил тебе выбор?
— Нет, хозяин. Просто заставил себя полюбить — и я ничего не смогла сделать.
— Значит, ты бессильна противостоять своим чувствам, ты моя, в моей полной власти, ни крупицы гордости, ни грана достоинства в тебе не осталось?
— Да, хозяин.
— И ты сознаешь, что безнадежно влюблена, влюблена, как рабыня?
— Да, хозяин.
— Забавно, — пробормотал он.
— Хозяин? — встревожилась я.
— Утром я, и мои люди, и все девушки уйдем из Табучьего Брода. А ты останешься. Я подарю тебя Турнусу.
Глава 8. ВОЛЯ ЖЕНЩИНЫ — НИЧТО
Я метнулась к клетке. Надо успеть!
На четвереньках бросилась внутрь, резко обернулась, вцепилась в скользящую дверцу и рывком опустила ее за собой. Между прутьями просунулась ощеренная морда. Зверь рычал, визжал, шипел. Я съежилась в тесной клетке. Сквозь перекладины опущенной дверцы смотрели горящие глаза слина. Я завопила от ужаса. Беги я чуть медленнее — разорвал бы в клочья. Повернув голову, он вгрызся в перекладину. По прутьям заскрежетали два ряда белоснежных зубов. Слава Богу, клетка прикручена цепью к столбу — иначе утащил бы ее прочь. Нет, не разгрызть. Косматое шестиногое чудовище обошло клетку кругом, то и дело злобно потираясь о решетку боками. Попробовал достать меня с другой стороны. Дрожа от страха, я, закрыв руками голову, стояла на коленях в самом центре крошечной клетки. Один раз почти достал, ткнулся в меня мордой. Я завизжала. Пахнуло смрадом его дыхания, оскаленная пасть обдала жаром. Там, где клыки прошлись по решетке, на прутьях остались влажные отметины. Изрытая когтями земля вокруг клетки смочена слюной взбешенного, алчущего крови зверя.
— Назад! — позвал Турнус. Подойдя к слину, он накинул ему на шею веревку и, приговаривая: — Хороший, хороший зверюга! -
оттащил от клетки. Припал головой к огромной бурой морде, что-то ласково нашептывает на ухо, поглаживает схваченную веревкой шею. Понемногу зверь успокоился. Турнус швырнул ему огромный кусок мяса. Слин жадно накинулся на него.
— Превосходно! — похвалил Клитус Вителлиус.
Вцепившись в прутья, я стояла на коленях в клетке.
Я сама заперла себя здесь. Опустив скользящую дверцу, отпереть ее я уже не могла: приваренные к плоскому основанию дверцы два зубчатых выступа заклинило пружинными запорами — два мощных замка, справа и слева, защелкнулись. Ключ от них болтался на бечевке на шее у Турнуса. Надобность в таких замках вызвана не только тем, что зверь совсем близко и захлопнуть дверцу нужно как можно быстрее. Нет, не будь их — зверь мог бы просунуть под дверцу морду, протолкнуть ее внутрь, поднимая решетку, и добраться до обитательницы клетки. Так что выбор прост. Или запирай себя в клетке, как в тюрьме, хозяевам на потеху, или доставайся на растерзание зверю.
Слин рвал мясо на куски.
Я стояла на коленях, отчаянно — так что костяшки пальцев побелели — вцепившись в прутья клетки. Клетка крошечная, но прочная. Можно стоять на коленях, можно сидеть — на корточках или подтянув колени к подбородку. Но во весь рост не вытянешься. И стоять нельзя. Высотой моя тюрьма мужчине примерно по пояс. Сконструирована так, что можно поставить клетки рядком, а можно — одну на другую. Хоть пол и деревянный, но это только настил. Под ним — железная решетка. Так что вся клетка решетчатая. И решетки, и крепежные детали мощные, тяжелые. В такую клетку можно не только девушку заточить. Из нее и сильному мужчине не выбраться. Так что, можно сказать, клетка многоцелевого назначения.
Я смотрела сквозь решетку. Клитус Вителлиус на меня и не глядит. Я уже подарена Турнусу.
Клетка стояла на обнесенной невысокой бревенчатой стеной, посыпанной песком площадке для дрессировки слинов. Кроме меня здесь, на площадке, находилось еще несколько рабынь Клитуса Вителлиуса. Одна из них, Чанда, как и я, замкнута в клетке. Сидит, обматывает обрывком ткани кровоточащую ногу. Турнус, конечно, тоже здесь. С ним его рабыня по имени Ремешок. Несколько мужчин помогают Турнусу управляться со сли-нами. Рядом — Клитус Вителлиус и кое-кто из его людей. По краям площадки к столбам привязаны слины — всего, кажется, восемь. Чаны с мясом, колья, веревки, плетки — снаряжение дрессировщиков. Несколько человек наблюдают из-за ограды: здесь и остальные воины Клитуса Вителлиуса, и кое-кто из деревенских. Среди них Мелина — обрюзгшая, грузная подруга верзилы Турнуса.
Мелина поглядывала на меня из-под покрывала. Я потупилась, не смея встретиться с ней взглядом.
Я — хорошенькая рабыня, подаренная ее сожителю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135