в этом месте стояли дома и куполообразные могилы ушедших королей и
повелителей.
Пиппин с растущим удивлением смотрел на обширный каменный город,
более великолепный, чем все, что он видел во сне; больше и сильнее, чем
Изенгард, и гораздо прекраснее. Но было видно, что уже многие годы город
приходил в упадок; сейчас в нем жило меньше половины людей, чем когда-то.
И на каждой улице они проходили мимо больших каменных домов, чьи двери и
ворота с арками были украшены прекрасными надписями странной и древней
формы; Пиппин предположил, что это имена больших людей, некогда живших
здесь; однако теперь дома были пусты, шаги не звучали на их широких
мощеных дворах, голоса не раздавались в их залах, лица не выглядывали из
дверей или пустых окон.
Наконец они вступили в тень седьмых ворот, и горячее солнце, которое
сияло за рекой, где Фродо шел по долинам Итилиена, здесь отражалось от
гладкой поверхности, осветив многочисленные столбы и большую арку с
ключевым камнем, вырезанным в виде головы короля с короной. Гэндальф
спешился, так как лошадям не позволялось входить в цитадель, и Обгоняющий
Тень после нескольких негромких слов своего хозяина позволил увести себя.
Стражники у ворот были одеты в черное, с высокими шлемами и длинными
защитными пластинами, плотно пригнанными к щекам, поверх этих пластин
крепились белые крылья морских птиц; шлемы сверкали серебряным блеском,
так как сделаны были из митрила, наследие славы старых дней. На черных
плащах было вышито дерево, цветущее белым цветом, как снегом, под
серебряной короной и звездами. Это была одежда наследников Элендила, и
никто не носил ее во всем Гондоре, кроме стражи цитадели перед двором с
фонтаном и белым деревом, которое когда-то росло здесь.
Казалось, весть об их прибытии опередила все, и их немедленно и безо
всяких вопросов пропустили. Гэндальф быстро прошел через мощеный белым
камнем двор. Невысокий фонтан в его центре сверкал в утреннем солнце,
вокруг него лежал зеленый газон; в середине, склонившись над бассейном,
стояло мертвое дерево, и падающие капли печально стекали с его голых и
обломанных ветвей обратно в чистую воду.
Пиппин взглянул на дерево, торопясь за Гэндальфом вслед. "Мрачно
выглядит, - подумал он и удивился зачем оставили мертвое дерево в месте,
где все остальное так хорошо украшено.
Семь звезд, и семь камней, и одно белое дерево.
В голову ему пришли слова, которые бормотал Гэндальф. Потом он
оказался у дверей большого зала под сверкающей башней; вслед за колдуном
прошел он мимо высоких молчаливых часовых и вошел в холодную гулкую тень
каменного дома.
Они прошли по мощенному коридору, длинному и пустому, и в это время
Гэндальф негромко говорил Пиппину.
- Будь осторожен в выборе слов, мастер Перегрин! Сейчас не время для
хоббичьих дерзостей. Теоден - добрый старик. Денетор - человек другого
сорта, гордый и хитрый, человек гораздо более древней родословной и
большей власти, хотя и не называет себя королем. Он больше будет говорить
с тобой и расспрашивать тебя, так как ты можешь рассказать ему о его сыне
Боромире. Он сильно любил его; может быть слишком сильно, тем более что
они очень похожи. Но под покровом этой любви он в то же время будет думать
о том, что от тебя ему будет легче узнать, что он хочет, нежели от меня.
Не говори ему больше того, чем необходимо, и оставь в стороне задачу
Фродо. В должное время я поговорю с ним об этом. И ничего не говори об
Арагорне.
- А почему? При чем тут Бродяжник? - прошептал Пиппин. - Он хотел
прийти сюда, не правда ли? Он скоро придет сам.
- Может быть, может быть, - сказал Гэндальф. - Хотя если он придет,
то таким путем, которого не ожидает никто, в том числе и Денетор. Так
будет лучше. Во всяком случае мы не должны извещать о его приходе.
Гэндальф остановился перед широкой дверью из полированного металла.
- Послушай, мастер Пиппин, сейчас не время учить тебя истории
Гондора: хотя было бы лучше, чтобы ты кое-что узнал о ней, когда
прогуливал уроки в лесах Удела. Делай так, как я говорю! Тому, кто
приносит могущественному повелителю весть о гибели его наследника,
неразумно слишком много говорить о прибытии того, кто может предъявить
права на трон. Ясно?
- На трон? - удивленно спросил Пиппин.
- Да, - сказал Гэндальф. - Если все эти дни уши твои были закрыты, а
мозг спал, проснись хоть сейчас!
Он постучал в дверь.
Дверь открылась, но не было видно, кто открыл ее. Пиппин посмотрел в
большой зал. Он освещался через два ряда окон с обеих сторон, за рядами
высоких колонн, поддерживающих крышу. Высеченные из цельного черного
мрамора, они поднимались к большой...
В этом огромном торжественном зале не было видно ни одного ковра, ни
одного занавеса, ни одной вещи из ткани или дерева; между колоннами стояла
молчаливый строй высоких статуй, высеченных из холодного камня.
Неожиданно Пиппин вспомнил о скальных статуях Аргоната и ощутил
благоговейный страх, глядя на ряды давно умерших королей. В дальнем конце
зала... ступени, очень широкой и глубокой стояло каменное кресло, черное,
без всяких украшений, в нем сидел старик, глядевший себе на колени. В
руках его был белый жезл с золотым набалдашником. Он не поднимал головы.
Пришедшие торжественно прошли по залу к нему и остановились в трех шагах
от ступеней. Тогда Гэндальф заговорил:
- Привет, повелитель и наместник Минас Тирита, Денетор, сын
Энтелиона! Я пришел с советом и новостями в темный час.
Старик поднял голову. Пиппин увидел точеное лицо с гордыми чертами и
кожей цвета слоновой кости, с длинным орлиным носом между темными
глубокими глазами; это лицо напомнило ему не столько Боромира, сколько
Арагорна.
- Час действительно темный, - согласился старик. - У вас привычка
появляться в такие часы, Митрандир. Но хотя все признаки говорят о том,
что судьба Гондора близка, для меня эта тьма светлее, чем моя собственная.
Мне говорили, что с вами пришел тот, кто видел смерть моего сына. Это он?
- Да, - сказал Гэндальф, - один из двоих. Второй сейчас с Теоденом из
Рохана и сможет прибыть позже. Они невысоклики, но этот не тот, о ком
говорилось в загадке.
- Да, невысоклик, - угрюмо сказал Денетор, - мало любви внушает мне
это слово, с тех пор, как проклятая загадка обеспокоила наши советы и
увела моего сына на смерть. Мой Боромир! Как он теперь нужен нам! И вместо
него должен был идти Фарамир.
- Он пошел бы, - сказал Гэндальф. - И не будьте несправедливы в своем
горе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
повелителей.
Пиппин с растущим удивлением смотрел на обширный каменный город,
более великолепный, чем все, что он видел во сне; больше и сильнее, чем
Изенгард, и гораздо прекраснее. Но было видно, что уже многие годы город
приходил в упадок; сейчас в нем жило меньше половины людей, чем когда-то.
И на каждой улице они проходили мимо больших каменных домов, чьи двери и
ворота с арками были украшены прекрасными надписями странной и древней
формы; Пиппин предположил, что это имена больших людей, некогда живших
здесь; однако теперь дома были пусты, шаги не звучали на их широких
мощеных дворах, голоса не раздавались в их залах, лица не выглядывали из
дверей или пустых окон.
Наконец они вступили в тень седьмых ворот, и горячее солнце, которое
сияло за рекой, где Фродо шел по долинам Итилиена, здесь отражалось от
гладкой поверхности, осветив многочисленные столбы и большую арку с
ключевым камнем, вырезанным в виде головы короля с короной. Гэндальф
спешился, так как лошадям не позволялось входить в цитадель, и Обгоняющий
Тень после нескольких негромких слов своего хозяина позволил увести себя.
Стражники у ворот были одеты в черное, с высокими шлемами и длинными
защитными пластинами, плотно пригнанными к щекам, поверх этих пластин
крепились белые крылья морских птиц; шлемы сверкали серебряным блеском,
так как сделаны были из митрила, наследие славы старых дней. На черных
плащах было вышито дерево, цветущее белым цветом, как снегом, под
серебряной короной и звездами. Это была одежда наследников Элендила, и
никто не носил ее во всем Гондоре, кроме стражи цитадели перед двором с
фонтаном и белым деревом, которое когда-то росло здесь.
Казалось, весть об их прибытии опередила все, и их немедленно и безо
всяких вопросов пропустили. Гэндальф быстро прошел через мощеный белым
камнем двор. Невысокий фонтан в его центре сверкал в утреннем солнце,
вокруг него лежал зеленый газон; в середине, склонившись над бассейном,
стояло мертвое дерево, и падающие капли печально стекали с его голых и
обломанных ветвей обратно в чистую воду.
Пиппин взглянул на дерево, торопясь за Гэндальфом вслед. "Мрачно
выглядит, - подумал он и удивился зачем оставили мертвое дерево в месте,
где все остальное так хорошо украшено.
Семь звезд, и семь камней, и одно белое дерево.
В голову ему пришли слова, которые бормотал Гэндальф. Потом он
оказался у дверей большого зала под сверкающей башней; вслед за колдуном
прошел он мимо высоких молчаливых часовых и вошел в холодную гулкую тень
каменного дома.
Они прошли по мощенному коридору, длинному и пустому, и в это время
Гэндальф негромко говорил Пиппину.
- Будь осторожен в выборе слов, мастер Перегрин! Сейчас не время для
хоббичьих дерзостей. Теоден - добрый старик. Денетор - человек другого
сорта, гордый и хитрый, человек гораздо более древней родословной и
большей власти, хотя и не называет себя королем. Он больше будет говорить
с тобой и расспрашивать тебя, так как ты можешь рассказать ему о его сыне
Боромире. Он сильно любил его; может быть слишком сильно, тем более что
они очень похожи. Но под покровом этой любви он в то же время будет думать
о том, что от тебя ему будет легче узнать, что он хочет, нежели от меня.
Не говори ему больше того, чем необходимо, и оставь в стороне задачу
Фродо. В должное время я поговорю с ним об этом. И ничего не говори об
Арагорне.
- А почему? При чем тут Бродяжник? - прошептал Пиппин. - Он хотел
прийти сюда, не правда ли? Он скоро придет сам.
- Может быть, может быть, - сказал Гэндальф. - Хотя если он придет,
то таким путем, которого не ожидает никто, в том числе и Денетор. Так
будет лучше. Во всяком случае мы не должны извещать о его приходе.
Гэндальф остановился перед широкой дверью из полированного металла.
- Послушай, мастер Пиппин, сейчас не время учить тебя истории
Гондора: хотя было бы лучше, чтобы ты кое-что узнал о ней, когда
прогуливал уроки в лесах Удела. Делай так, как я говорю! Тому, кто
приносит могущественному повелителю весть о гибели его наследника,
неразумно слишком много говорить о прибытии того, кто может предъявить
права на трон. Ясно?
- На трон? - удивленно спросил Пиппин.
- Да, - сказал Гэндальф. - Если все эти дни уши твои были закрыты, а
мозг спал, проснись хоть сейчас!
Он постучал в дверь.
Дверь открылась, но не было видно, кто открыл ее. Пиппин посмотрел в
большой зал. Он освещался через два ряда окон с обеих сторон, за рядами
высоких колонн, поддерживающих крышу. Высеченные из цельного черного
мрамора, они поднимались к большой...
В этом огромном торжественном зале не было видно ни одного ковра, ни
одного занавеса, ни одной вещи из ткани или дерева; между колоннами стояла
молчаливый строй высоких статуй, высеченных из холодного камня.
Неожиданно Пиппин вспомнил о скальных статуях Аргоната и ощутил
благоговейный страх, глядя на ряды давно умерших королей. В дальнем конце
зала... ступени, очень широкой и глубокой стояло каменное кресло, черное,
без всяких украшений, в нем сидел старик, глядевший себе на колени. В
руках его был белый жезл с золотым набалдашником. Он не поднимал головы.
Пришедшие торжественно прошли по залу к нему и остановились в трех шагах
от ступеней. Тогда Гэндальф заговорил:
- Привет, повелитель и наместник Минас Тирита, Денетор, сын
Энтелиона! Я пришел с советом и новостями в темный час.
Старик поднял голову. Пиппин увидел точеное лицо с гордыми чертами и
кожей цвета слоновой кости, с длинным орлиным носом между темными
глубокими глазами; это лицо напомнило ему не столько Боромира, сколько
Арагорна.
- Час действительно темный, - согласился старик. - У вас привычка
появляться в такие часы, Митрандир. Но хотя все признаки говорят о том,
что судьба Гондора близка, для меня эта тьма светлее, чем моя собственная.
Мне говорили, что с вами пришел тот, кто видел смерть моего сына. Это он?
- Да, - сказал Гэндальф, - один из двоих. Второй сейчас с Теоденом из
Рохана и сможет прибыть позже. Они невысоклики, но этот не тот, о ком
говорилось в загадке.
- Да, невысоклик, - угрюмо сказал Денетор, - мало любви внушает мне
это слово, с тех пор, как проклятая загадка обеспокоила наши советы и
увела моего сына на смерть. Мой Боромир! Как он теперь нужен нам! И вместо
него должен был идти Фарамир.
- Он пошел бы, - сказал Гэндальф. - И не будьте несправедливы в своем
горе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99