Когда стало немного светлее, он с удивлением
разглядел, что то, что издали казалось ровной поверхностью, на самом деле
было неровным и изломанным полем. Вся поверхность равнины Горгорота была
усеяна большими ямами, как будто она еще была сделана из мягкой грязи, по
ней ударил дождь камней из пращи. Самые большие ямы были окружены
неровными кольцеобразными возвышениями, через которые во всех направлениях
проходили неровные трещины. Это была земля, где можно было перебраться от
убежища к убежищу незаметно для самых бдительных наблюдателей - возможно,
по крайней мере для того, кто силен и не торопится. Но для голодного и
усталого равнина выглядела неприютно и угрожающе.
Размышляя об этом, Сэм вернулся к хозяину, будить его не нужно было.
Фродо лежал на спине с открытыми глазами, глядя в облачное небо.
- Ну, мастер Фродо, - сказал Сэм. - Я осмотрелся и немного подумал.
Никаких дорог вокруг, и нам лучше убраться отсюда. Вы выдержите переход?
- Выдержу, - сказал Фродо. - Должен выдержать.
Они снова пошли, переползая от ямы к яме и используя любые укрытия и
постепенно все более спускаясь к подножью северного хребта. Дорога
некоторое время сопровождала их. Ни человек, ни орк не двигались по ее
плоским серым прогонам: повелитель тьмы закончил сосредоточение своих сил
и в самом сердце своей земли он думает о колдовстве ночи, опасаясь, что
ветры мира повернулись против него, раздувая завесу и беспокоя новостями о
храбрых шпионах, прошедших через его заграждения.
Хоббиты прошли несколько мучительных миль и остановились. Фродо
казался совершенно истощенным. Сэм видел, что он не пройдет далеко таким
образом, ползя, наклоняясь, то двигаясь очень медленно, с трудом выбирая
путь, то перебегая с места на место.
- Пока светло, пойдем по дороге, мастер Фродо, - сказал он. - Снова
доверимся удаче! Она чуть не подвела нас, но не совсем. Быстрый переход в
несколько миль, и потом отдых.
Это было гораздо более рискованно, чем Сэм думал; но Фродо был
слишком поглощен своей ношей и борьбой с безумными видениями, чтобы
спорить; положение казалось ему таким безнадежным, что он ни о чем не
заботился. Они выбрались на дорогу и пошли по ней в направлении горы и
башни. Но удача не изменила им, и до конца дня они никого не встретили; а
когда спустилась ночь, они исчезли во тьме Мордора. Все вокруг затихло,
как перед сильной бурей: капитаны запада прошли перекресток дорог и выжгли
смертоносные поля Имлад Моргула.
Так продолжалось отчаянное путешествие, так Кольцо двигалось на юг, а
знамена королей - на запад и север. Для хоббитов каждый день, каждая миля
были хуже предыдущих, силы их уменьшались, а земля становилась все более
злой. Днем они не встретили врагов. Иногда по ночам, когда они укрывались
вблизи дороги, они слышали крики, топот ног или цоканье скачущих лошадей.
Но гораздо хуже этих опасностей было постоянное присутствие угрозы,
усиливающейся по мере их приближения - зловещей угрозы власти, которая
ждала, погруженная в глубокие мысли и бессонную злобу за темным занавесом
на своем троне. Они подходили ближе, и мир становился чернее, как будто
спускалась последняя ночь вселенной.
Наконец наступила ужасная ночь, и в тот момент, когда капитаны запада
подошли к концу живой земли, для двух путников наступил час черного
отчаяния. Четыре дня прошло с тех пор, как они бежали от орков, но время
это казалось им темным сном. Весь последний день Фродо молчал и шел
склонившись, часто спотыкался, как будто глаза его ничего не видели. Сэм
догадывался, что Фродо приходится гораздо хуже, чем ему - вес Кольца рос и
становился обузой для тела и пыткой для ума. Сэм с беспокойством заметил,
что левая рука хозяина часто поднимается, как бы отражая удар или заслоняя
его от ужасного глаза, который видит их насквозь. А иногда его правая рука
подбиралась к груди и затем медленно, когда воля Фродо побеждала,
разжималась и опускалась.
Теперь, когда вернулась ночная тьма, Фродо сидел, свесив голову на
колени, руки его устало лежали на земле и беспокойно подергивались. Сэм
следил за ним, пока ночь не укрыла их и не спрятала друг от друга. Он не
знал, что сказать, и вернулся к собственным черным мыслям. Он сам хоти и
очень устал, все же сохранил немного сил. Без лембаса они давно лежали бы
без сил, умирая от голода. Лембас не удовлетворял желания есть, и мозг
Сэма был полон воспоминаний о еде, ему хотелось простого хлеба с мясом. И
однако в путевом хлебе эльфов были свойства, отсутствующие у другой еды.
Он укреплял волю, давал силы выдержать любые испытания, управлять телом,
мышцами, конечностями далеко за пределами возможностей любого смертного.
Однако теперь следовало принять новое решение. Они не могли больше идти по
дороге: она уходила на восток в тень, а гора возвышалась справа от них, и
они должны были повернуть к ней. Но перед ней лежало обширное пространство
дымящейся, голой, посыпанной пеплом земли.
- Вода, вода! - бормотал Сэм. Он ограничил себя, в пересохшем рту
язык казался ему толстым и шершавым; но при всех его стараниях у них
оставалось очень мало воды, всего полбутылки, а нужно было идти еще
несколько дней. Вода уже давно кончилась бы, если бы они не осмелились
идти по орочьей дороге. Вдоль дороги с большими интервалами были
установлены цистерны для отрядов, торопливо пересекавших безводные районы.
В одной из них Сэм нашел немного воды, стоячей, грязной, но пригодной для
питья в их отчаянном положении. Но это было день назад. А надежды на новую
находку не было.
Наконец усталый от забот, Сэм уснул, отложив решение на утро: больше
он ничего не мог сделать. Сон и пробуждения мучительно чередовались. Он
видел огоньки, похожие на жадные глаза, и ползущие темные фигуры, слышал
голоса диких зверей и ужасные крики пытаемых; просыпаясь, он видел вокруг
только черную пустоту. Однажды, когда он дико озирался, ему показалось,
хоть он и проснулся окончательно, что он все еще видит бледные огоньки,
похожие на глаза; но скоро они исчезли.
Ненавистная ночь уходила медленно и неохотно. День, последовавший за
ней, был тусклым; здесь вблизи горы, воздух был полон дыма, а от башни
тьмы распространялась тень, в которую окутывался Саурон. Фродо неподвижно
лежал на спине. Сэм стоял рядом с ним, не в силах заговорить, но зная, что
слово за ним: он должен заставить хозяина напрячь волю для следующего
усилия. Наконец, наклонившись и погладив Фродо по лбу, он проговорил ему
на ухо:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
разглядел, что то, что издали казалось ровной поверхностью, на самом деле
было неровным и изломанным полем. Вся поверхность равнины Горгорота была
усеяна большими ямами, как будто она еще была сделана из мягкой грязи, по
ней ударил дождь камней из пращи. Самые большие ямы были окружены
неровными кольцеобразными возвышениями, через которые во всех направлениях
проходили неровные трещины. Это была земля, где можно было перебраться от
убежища к убежищу незаметно для самых бдительных наблюдателей - возможно,
по крайней мере для того, кто силен и не торопится. Но для голодного и
усталого равнина выглядела неприютно и угрожающе.
Размышляя об этом, Сэм вернулся к хозяину, будить его не нужно было.
Фродо лежал на спине с открытыми глазами, глядя в облачное небо.
- Ну, мастер Фродо, - сказал Сэм. - Я осмотрелся и немного подумал.
Никаких дорог вокруг, и нам лучше убраться отсюда. Вы выдержите переход?
- Выдержу, - сказал Фродо. - Должен выдержать.
Они снова пошли, переползая от ямы к яме и используя любые укрытия и
постепенно все более спускаясь к подножью северного хребта. Дорога
некоторое время сопровождала их. Ни человек, ни орк не двигались по ее
плоским серым прогонам: повелитель тьмы закончил сосредоточение своих сил
и в самом сердце своей земли он думает о колдовстве ночи, опасаясь, что
ветры мира повернулись против него, раздувая завесу и беспокоя новостями о
храбрых шпионах, прошедших через его заграждения.
Хоббиты прошли несколько мучительных миль и остановились. Фродо
казался совершенно истощенным. Сэм видел, что он не пройдет далеко таким
образом, ползя, наклоняясь, то двигаясь очень медленно, с трудом выбирая
путь, то перебегая с места на место.
- Пока светло, пойдем по дороге, мастер Фродо, - сказал он. - Снова
доверимся удаче! Она чуть не подвела нас, но не совсем. Быстрый переход в
несколько миль, и потом отдых.
Это было гораздо более рискованно, чем Сэм думал; но Фродо был
слишком поглощен своей ношей и борьбой с безумными видениями, чтобы
спорить; положение казалось ему таким безнадежным, что он ни о чем не
заботился. Они выбрались на дорогу и пошли по ней в направлении горы и
башни. Но удача не изменила им, и до конца дня они никого не встретили; а
когда спустилась ночь, они исчезли во тьме Мордора. Все вокруг затихло,
как перед сильной бурей: капитаны запада прошли перекресток дорог и выжгли
смертоносные поля Имлад Моргула.
Так продолжалось отчаянное путешествие, так Кольцо двигалось на юг, а
знамена королей - на запад и север. Для хоббитов каждый день, каждая миля
были хуже предыдущих, силы их уменьшались, а земля становилась все более
злой. Днем они не встретили врагов. Иногда по ночам, когда они укрывались
вблизи дороги, они слышали крики, топот ног или цоканье скачущих лошадей.
Но гораздо хуже этих опасностей было постоянное присутствие угрозы,
усиливающейся по мере их приближения - зловещей угрозы власти, которая
ждала, погруженная в глубокие мысли и бессонную злобу за темным занавесом
на своем троне. Они подходили ближе, и мир становился чернее, как будто
спускалась последняя ночь вселенной.
Наконец наступила ужасная ночь, и в тот момент, когда капитаны запада
подошли к концу живой земли, для двух путников наступил час черного
отчаяния. Четыре дня прошло с тех пор, как они бежали от орков, но время
это казалось им темным сном. Весь последний день Фродо молчал и шел
склонившись, часто спотыкался, как будто глаза его ничего не видели. Сэм
догадывался, что Фродо приходится гораздо хуже, чем ему - вес Кольца рос и
становился обузой для тела и пыткой для ума. Сэм с беспокойством заметил,
что левая рука хозяина часто поднимается, как бы отражая удар или заслоняя
его от ужасного глаза, который видит их насквозь. А иногда его правая рука
подбиралась к груди и затем медленно, когда воля Фродо побеждала,
разжималась и опускалась.
Теперь, когда вернулась ночная тьма, Фродо сидел, свесив голову на
колени, руки его устало лежали на земле и беспокойно подергивались. Сэм
следил за ним, пока ночь не укрыла их и не спрятала друг от друга. Он не
знал, что сказать, и вернулся к собственным черным мыслям. Он сам хоти и
очень устал, все же сохранил немного сил. Без лембаса они давно лежали бы
без сил, умирая от голода. Лембас не удовлетворял желания есть, и мозг
Сэма был полон воспоминаний о еде, ему хотелось простого хлеба с мясом. И
однако в путевом хлебе эльфов были свойства, отсутствующие у другой еды.
Он укреплял волю, давал силы выдержать любые испытания, управлять телом,
мышцами, конечностями далеко за пределами возможностей любого смертного.
Однако теперь следовало принять новое решение. Они не могли больше идти по
дороге: она уходила на восток в тень, а гора возвышалась справа от них, и
они должны были повернуть к ней. Но перед ней лежало обширное пространство
дымящейся, голой, посыпанной пеплом земли.
- Вода, вода! - бормотал Сэм. Он ограничил себя, в пересохшем рту
язык казался ему толстым и шершавым; но при всех его стараниях у них
оставалось очень мало воды, всего полбутылки, а нужно было идти еще
несколько дней. Вода уже давно кончилась бы, если бы они не осмелились
идти по орочьей дороге. Вдоль дороги с большими интервалами были
установлены цистерны для отрядов, торопливо пересекавших безводные районы.
В одной из них Сэм нашел немного воды, стоячей, грязной, но пригодной для
питья в их отчаянном положении. Но это было день назад. А надежды на новую
находку не было.
Наконец усталый от забот, Сэм уснул, отложив решение на утро: больше
он ничего не мог сделать. Сон и пробуждения мучительно чередовались. Он
видел огоньки, похожие на жадные глаза, и ползущие темные фигуры, слышал
голоса диких зверей и ужасные крики пытаемых; просыпаясь, он видел вокруг
только черную пустоту. Однажды, когда он дико озирался, ему показалось,
хоть он и проснулся окончательно, что он все еще видит бледные огоньки,
похожие на глаза; но скоро они исчезли.
Ненавистная ночь уходила медленно и неохотно. День, последовавший за
ней, был тусклым; здесь вблизи горы, воздух был полон дыма, а от башни
тьмы распространялась тень, в которую окутывался Саурон. Фродо неподвижно
лежал на спине. Сэм стоял рядом с ним, не в силах заговорить, но зная, что
слово за ним: он должен заставить хозяина напрячь волю для следующего
усилия. Наконец, наклонившись и погладив Фродо по лбу, он проговорил ему
на ухо:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99