Наконец они прибыли на заверть; день клонился к вечеру,
и темная тень холма лежала на дороге. Фродо попросил всех поторопиться и
не смотрел на холм, но проехал через тень со склоненной головой и
завернувшись в плащ. Ночью погода изменилась, подул западный ветер,
пахнущий дождем, и желтые листья кружили в воздухе, как птицы. Когда они
приехали в Четвуд, ветви деревьев были почти голые и большой занавес дождя
закрывал от их взора холм Пригорья.
Итак, в конце дождливого холодного дня пятеро путешественников
поднялись по дороге и подошли к южным воротам Пригорья. Ворота были крепко
заперты; дождь заливал им лица, по темному небу торопливо бежали низкие
облака, и сердца их немного сжались: они ожидали более радушного приема.
Они много раз кричали, наконец вышел привратник, и они увидели, что у
него в руках большая дубина. Он посмотрел на них со страхом и подозрением;
но, увидев, что это Гэндальф и хоббиты, немного успокоился и поздоровался.
- Входите! - сказал он, открывая ворота. - Не стоит стоять здесь на
ветру и дожде в этот хулиганский вечер. Старый Барли, несомненно, радушно
встретит вас в "Пони" и тогда вы услышите все, что захотите.
- А позже вы услышите все, что скажем мы, и даже больше, - засмеялся
Гэндальф. - Как Гарри?
Привратник нахмурился.
- Ушел, - сказал он. - Но лучше расспросите Барлимана. Добрый вечер!
- Добрый вечер и вам, - сказали они и проехали; и тут они заметили,
что у ограды рядом с дорогой построено длинное низкое здание; оттуда вышло
несколько мужчин и уставилось на приезжих. Подъехав к дому Билла Ферни,
они увидели, что изгородь его сломана, а окна выбиты.
- Не убило ли его твоим яблоком, Сэм? - спросил Пиппин.
- Я не надеюсь на это, мастер Пиппин, - ответил Сэм. - Но я хотел бы
знать, что случилось с бедным пони. Я много раз вспоминал его, и как выли
волки, и вообще все.
Наконец они подъехали к "Скачущему Пони"; гостиница ничуть не
изменилась; за красными занавесями низких окон горел свет. Они позвонили,
вышел Ноб и, приоткрыв дверь, посмотрел в щелку. Увидев их, он закричал:
- Мастер Баттербур! Хозяин! Они вернулись!
- Вернулись? Я их проучу, - послышался голос Баттербура, а вслед
появился и он с дубиной в руке. Но, увидев приезжих, он остановился, и
свирепое выражение его лица сменилось на удивленное и радостное.
- Ноб, дубина с кудрявой башкой! - взревел он. - Не можешь назвать
старых друзей по именам? Обязательно нужно испугать меня! Ну, ну! И откуда
же вы? Не думал, что снова увижу вас. Ведь факт - уйти в дикие земли с
этим бродяжником, а вокруг все эти черные люди. Но я рад видеть вас, а
больше всего Гэндальфа. Входите! Входите. И те же комнаты, что и раньше?
Они свободны сейчас. Вообще большинство комнат свободно сейчас, в эти дни,
не скрою от вас, потому что вы сами это обнаружите. А я посмотрю, что
можно предпринять насчет ужина как можно скорее; но сейчас у меня не очень
много чего поесть. Эй, Ноб, засоня! Скажи Бобу! Ах, я забыл, Боба нет: он
ушел вечером домой. Ладно, отведи пони гостей в конюшню. Ноб! А свою
лошадь вы отведете сами, Гэндальф, я не сомневаюсь. Прекрасное животное,
как я сказал, впервые увидев его. Ну, входите! Будьте как дома!
Манера речи во всяком случае у мастера Баттербура не изменилась. И
все же: вокруг никого не было, все было тихо, а из гостиной доносились
негромкие звуки двух-трех голосов. И в свете свечей, которые хозяин зажег
и понес перед ними, было видно, что лицо у него усталое и обеспокоенное.
Он провел их по коридору к гостиной, которую они использовали той
странной ночью больше года назад; они следовали за ним, слегка
встревоженные, так как им стало ясно, что старый Барлиман пытается
бодриться, но на самом деле его что-то тревожило. Положение было не таким,
каким они хотели его видеть. Но они ничего не сказали и ждали.
Как они и ожидали, после ужина мастер Баттербур пришел к ним
проверить, всем ли они довольны. Они были довольны: изменения во всяком
случае не коснулись ни пива, ни еды в "Пони".
- Сегодня я не буду таким смелым, чтоб приглашать вас в общую комнату
вечером, - сказал хозяин. - Вы устали, и у меня сегодня немного народа. Но
если вы мне уделите полчаса перед сном, я с удовольствием поговорю с вами.
- Мы тоже хотим этого, - сказал Гэндальф откровенно. - Мы не устали.
Путь у нас был легкий. Мы промокли, замерзли и голодны, но все это вы
можете исправить. Садитесь. И если у вас есть трубочное зелье, мы вас
благословим.
- Что ж, если бы вы попросили что-либо другое, я был бы счастлив, -
сказал Баттербур. - Но именно этого у нас и нет. Только то, что выращиваем
сами, а этого недостаточно. Из Удела мы ничего не получаем в эти дни. Но я
посмотрю, что можно сделать.
Вернувшись, он принес пачку ненарезанного листа, достаточную для
одного-двух дней.
- Лучшее, что у нас есть, - сказал он. - Но, конечно, не сравнится с
зельем из южного Удела, как я всегда говорил, хотя в остальном я всегда на
стороне Пригорья, прошу вашего прощения.
Они усадили хозяина в большое кресло у очага, Гэндальф сел по другую
сторону, а хоббиты на низких стульях - между ними. И говорили много раз по
полчаса, пока мастер Баттербур не сообщил и сам не узнал все новости.
Большинство из того, что они говорили ему, было удивительно и невероятно
для хозяина и намного превосходило его воображение. И у него часто
вырывалось: "Не может быть!"
- Не может быть, мастер Торбинс! Или мастер Накручинс? Я спутался. Не
может быть, мастер Гэндальф! Кто бы мог подумать!
Он и сам многое рассказал. Положение совсем нельзя было назвать
хорошим.
- Никто теперь не приходит в Пригорье извне, - рассказал он. - А наши
жители по большей части сидят дома, закрыв двери. Это все из-за бандитов,
пришедших по зеленому тракту в прошлом году, как вы можете вспомнить -
позже их пришло еще больше. Некоторые были беженцами, но большинство -
просто плохие люди, воры и разбойники. У нас были неприятности прямо в
Пригорье, большие неприятности. Настоящая схватка, и были даже убитые!
Если вы мне верите.
- Верю, - сказал Гэндальф. - И много убитых?
- Три и два, - ответил Баттербур, имея в виду высокий и маленький
народ. - Бедный Мет Битсарто, и Ровли Эпилдор, и маленький Том Пикторн
из-за холма; и Вилли Бенкс сверху, и один из Подкручинсов из Стедла. Все
хорошие парни, и мы их потеряли. А Гарри Гоатлиф, привратник западных
ворот, и Билл Ферни, они перешли на сторону чужаков и ушли с ними. Я
думаю, что они их и впустили. В ночь схватки, я имею в виду. Тогда мы
выгнали их, перед концом года, после прошлогоднего большого снегопада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
и темная тень холма лежала на дороге. Фродо попросил всех поторопиться и
не смотрел на холм, но проехал через тень со склоненной головой и
завернувшись в плащ. Ночью погода изменилась, подул западный ветер,
пахнущий дождем, и желтые листья кружили в воздухе, как птицы. Когда они
приехали в Четвуд, ветви деревьев были почти голые и большой занавес дождя
закрывал от их взора холм Пригорья.
Итак, в конце дождливого холодного дня пятеро путешественников
поднялись по дороге и подошли к южным воротам Пригорья. Ворота были крепко
заперты; дождь заливал им лица, по темному небу торопливо бежали низкие
облака, и сердца их немного сжались: они ожидали более радушного приема.
Они много раз кричали, наконец вышел привратник, и они увидели, что у
него в руках большая дубина. Он посмотрел на них со страхом и подозрением;
но, увидев, что это Гэндальф и хоббиты, немного успокоился и поздоровался.
- Входите! - сказал он, открывая ворота. - Не стоит стоять здесь на
ветру и дожде в этот хулиганский вечер. Старый Барли, несомненно, радушно
встретит вас в "Пони" и тогда вы услышите все, что захотите.
- А позже вы услышите все, что скажем мы, и даже больше, - засмеялся
Гэндальф. - Как Гарри?
Привратник нахмурился.
- Ушел, - сказал он. - Но лучше расспросите Барлимана. Добрый вечер!
- Добрый вечер и вам, - сказали они и проехали; и тут они заметили,
что у ограды рядом с дорогой построено длинное низкое здание; оттуда вышло
несколько мужчин и уставилось на приезжих. Подъехав к дому Билла Ферни,
они увидели, что изгородь его сломана, а окна выбиты.
- Не убило ли его твоим яблоком, Сэм? - спросил Пиппин.
- Я не надеюсь на это, мастер Пиппин, - ответил Сэм. - Но я хотел бы
знать, что случилось с бедным пони. Я много раз вспоминал его, и как выли
волки, и вообще все.
Наконец они подъехали к "Скачущему Пони"; гостиница ничуть не
изменилась; за красными занавесями низких окон горел свет. Они позвонили,
вышел Ноб и, приоткрыв дверь, посмотрел в щелку. Увидев их, он закричал:
- Мастер Баттербур! Хозяин! Они вернулись!
- Вернулись? Я их проучу, - послышался голос Баттербура, а вслед
появился и он с дубиной в руке. Но, увидев приезжих, он остановился, и
свирепое выражение его лица сменилось на удивленное и радостное.
- Ноб, дубина с кудрявой башкой! - взревел он. - Не можешь назвать
старых друзей по именам? Обязательно нужно испугать меня! Ну, ну! И откуда
же вы? Не думал, что снова увижу вас. Ведь факт - уйти в дикие земли с
этим бродяжником, а вокруг все эти черные люди. Но я рад видеть вас, а
больше всего Гэндальфа. Входите! Входите. И те же комнаты, что и раньше?
Они свободны сейчас. Вообще большинство комнат свободно сейчас, в эти дни,
не скрою от вас, потому что вы сами это обнаружите. А я посмотрю, что
можно предпринять насчет ужина как можно скорее; но сейчас у меня не очень
много чего поесть. Эй, Ноб, засоня! Скажи Бобу! Ах, я забыл, Боба нет: он
ушел вечером домой. Ладно, отведи пони гостей в конюшню. Ноб! А свою
лошадь вы отведете сами, Гэндальф, я не сомневаюсь. Прекрасное животное,
как я сказал, впервые увидев его. Ну, входите! Будьте как дома!
Манера речи во всяком случае у мастера Баттербура не изменилась. И
все же: вокруг никого не было, все было тихо, а из гостиной доносились
негромкие звуки двух-трех голосов. И в свете свечей, которые хозяин зажег
и понес перед ними, было видно, что лицо у него усталое и обеспокоенное.
Он провел их по коридору к гостиной, которую они использовали той
странной ночью больше года назад; они следовали за ним, слегка
встревоженные, так как им стало ясно, что старый Барлиман пытается
бодриться, но на самом деле его что-то тревожило. Положение было не таким,
каким они хотели его видеть. Но они ничего не сказали и ждали.
Как они и ожидали, после ужина мастер Баттербур пришел к ним
проверить, всем ли они довольны. Они были довольны: изменения во всяком
случае не коснулись ни пива, ни еды в "Пони".
- Сегодня я не буду таким смелым, чтоб приглашать вас в общую комнату
вечером, - сказал хозяин. - Вы устали, и у меня сегодня немного народа. Но
если вы мне уделите полчаса перед сном, я с удовольствием поговорю с вами.
- Мы тоже хотим этого, - сказал Гэндальф откровенно. - Мы не устали.
Путь у нас был легкий. Мы промокли, замерзли и голодны, но все это вы
можете исправить. Садитесь. И если у вас есть трубочное зелье, мы вас
благословим.
- Что ж, если бы вы попросили что-либо другое, я был бы счастлив, -
сказал Баттербур. - Но именно этого у нас и нет. Только то, что выращиваем
сами, а этого недостаточно. Из Удела мы ничего не получаем в эти дни. Но я
посмотрю, что можно сделать.
Вернувшись, он принес пачку ненарезанного листа, достаточную для
одного-двух дней.
- Лучшее, что у нас есть, - сказал он. - Но, конечно, не сравнится с
зельем из южного Удела, как я всегда говорил, хотя в остальном я всегда на
стороне Пригорья, прошу вашего прощения.
Они усадили хозяина в большое кресло у очага, Гэндальф сел по другую
сторону, а хоббиты на низких стульях - между ними. И говорили много раз по
полчаса, пока мастер Баттербур не сообщил и сам не узнал все новости.
Большинство из того, что они говорили ему, было удивительно и невероятно
для хозяина и намного превосходило его воображение. И у него часто
вырывалось: "Не может быть!"
- Не может быть, мастер Торбинс! Или мастер Накручинс? Я спутался. Не
может быть, мастер Гэндальф! Кто бы мог подумать!
Он и сам многое рассказал. Положение совсем нельзя было назвать
хорошим.
- Никто теперь не приходит в Пригорье извне, - рассказал он. - А наши
жители по большей части сидят дома, закрыв двери. Это все из-за бандитов,
пришедших по зеленому тракту в прошлом году, как вы можете вспомнить -
позже их пришло еще больше. Некоторые были беженцами, но большинство -
просто плохие люди, воры и разбойники. У нас были неприятности прямо в
Пригорье, большие неприятности. Настоящая схватка, и были даже убитые!
Если вы мне верите.
- Верю, - сказал Гэндальф. - И много убитых?
- Три и два, - ответил Баттербур, имея в виду высокий и маленький
народ. - Бедный Мет Битсарто, и Ровли Эпилдор, и маленький Том Пикторн
из-за холма; и Вилли Бенкс сверху, и один из Подкручинсов из Стедла. Все
хорошие парни, и мы их потеряли. А Гарри Гоатлиф, привратник западных
ворот, и Билл Ферни, они перешли на сторону чужаков и ушли с ними. Я
думаю, что они их и впустили. В ночь схватки, я имею в виду. Тогда мы
выгнали их, перед концом года, после прошлогоднего большого снегопада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99