Так велик был ужас этого места, что некоторые воины
дрогнули и не могли дальше двигаться на север.
Арагорн смотрел на них, и в глазах его был не гнев, а жалость: это
были юноши из Рохана, из далекого вестфолда или семейные люди из
Лоссарнаха, и для них Мордор с детства был символом зла, но нереальным...
Легендой, для которой не было места в их простой жизни; и теперь они
двигались так, будто ужасный сон стал реальностью, и не понимали, почему
судьба привела их в такое злое место.
- Идите! - сказал Арагорн. - Но сохраните честь, если сможете, и не
бегите! И я могу дать вам задание, чтобы хоть немного смягчить ваш позор.
Двигайтесь на юго-запад, пока не придете к Каир Андросу, и если его все
еще удерживает враг, как я считаю, отбейте его у врага, если сможете, и
удерживайте, как последнюю защиту Гондора и Рохана!
Некоторые, устыдившись его милосердия, преодолели свой страх и
продолжали путь; другие, услышав, что и они должны что-то сделать,
приободрились и ушли в боевом порядке. И поскольку люди остались и у
перекрестка, к черным воротам Мордора двинулось уже только около шести
тысяч.
Теперь они двигались медленно, каждый час ожидая ответа на свой
вызов, и держались вместе, посылая лишь небольшие отряды на разведку в
стороны от главного войска. На пятый день после ухода с перекрестка они
разбили лагерь и окружили его кострами. Они провели бессонную, тревожную
ночь и были убеждены, что за ними наблюдает множество глаз. Слышался вой
волков. Ветер стих, и воздух казался неподвижным. Они мало что видели:
хотя небо было безоблачно и новолуние прошло четыре ночи тому назад, из
земли поднимался дым и пар, и белый полумесяц луны был затянут туманом
Мордора.
Становилось холодно. Утром снова поднялся ветер, но на этот раз он
дул с востока и вскоре стал довольно сильным. Все ночные наблюдатели
исчезли, земля казалась пустой. К северу, среди отвратительных ям лежали
первые груды и холмы шлака, разбитых камней и сожженной земли - рвота
Мордора; на юге теперь уже гораздо ближе возвышался Кирит Горгор; были
видны черные ворота и две башни-зуба по обе стороны их. В последнем
переходе капитаны свернули со старой дороги, изгибающейся на восток,
избегая опасности, таящейся в холмах, и теперь приближались к Мораннону с
северо-запада, как это сделал и Фродо.
Две огромных железных створки черных ворот под хмурящейся аркой были
прочно закрыты. На укреплениях ничего не было видно. Все молчало, но
выжидало. Итак, они подошли к концу своей безумной затеи и стояли
заброшенные и маленькие, в сером свете раннего дня перед башнями и
стенами, которые их армия не смогла бы преодолеть, даже если бы они
привезли с собой осадные машины, а у врага не было других сил, кроме
охраны этих ворот. Но они знали, что все холмы и скалы вокруг Мораннона
были полны скрытыми врагами, а затененные углубления за воротами были
просверлены и полны дьявольскими изобретениями, и, стоя перед воротами,
они видели, как парят над башнями зубов назгулы, как грифы; и они знали,
что за ними следят. Но враг по-прежнему не подавал признаков жизни.
У них не оставалось выбора, кроме продолжения игры до конца. Поэтому
Арагорн поставил войско в удобную позицию, разместив его между двумя
холмами опаленного камня, нагроможденными руками орков за годы работы.
Перед ними к Мордору уходило похожее на ров большое болото с парящей
грязью и дурно пахнущими лужами. Когда все было приведено в порядок,
капитаны поехали вперед к черным воротам в сопровождении большого отряда
всадников, со знаменем, с герольдами и трубачами. Здесь были Гэндальф и
Арагорн с сыновьями Элронда, и Эомер Роханский, и Имрахил; Леголаса, Гимли
и Перегрина тоже попросили ехать, чтобы все враги Мордора могли быть
свидетелями происходящего.
Они подъехали на расстояние крика к Мораннону, развернули знамя и
затрубили в трубы; герольды встали и закричали:
- Выходите! Пусть выходит Повелитель черной земли! Над ним будет
свершен суд. Ибо он вероломно напал на Гондор и разорил его земли. Король
Гондора требует, чтобы он ответил за свои злодеяния. Выходите!
Наступило долгое молчание, со стен и от ворот в ответ не слышалось ни
звука. Но у Саурона был свой план, и он хотел вначале поиграть с мышью, а
уж потом убить ее. И вот, когда капитаны уже хотели возвращаться, тишина
неожиданно прервалась. Послышался рокот больших барабанов, как бы гром в
горах, а затем рев рогов, который потряс, казалось, камни и оглушил людей.
Средняя дверь черных ворот со звоном отворилась, и появилось посольство
Башни Тьмы.
Впереди на черной лошади возвышалась высокая зловещая фигура; лошадь
была огромна и отвратительна, Морда ее напоминала пугающую маску в виде
черепа, а не живую голову, а в глазницах и в ноздрях пылало пламя. Всадник
был одет в черное, и у него был высокий черный шлем. Но это был не Дух
Кольца, а живой человек. Это был лейтенант башни Барад-Дура, и имя его
осталось неизвестным, и он сам забыл его и говорил о себе: "я - рот
Саурона". Говорили, что это предатель, происходивший из расы черных
нуменорцев; они поселились в Средиземье в годы господства Саурона и
преклонялись перед ним, очарованные его злыми знаниями. И он поступил на
службу Башни Тьмы, когда она восстала вновь, и благодаря своей ловкости
заслужил расположение своего повелителя; и он овладел волшебством и хорошо
узнал характер Саурона; и он был более жесток, чем любой орк.
Именно он выехал из ворот и с ним был небольшой отряд солдат в черной
одежде и единственное знамя, черное, но с горящим изображением красного
злого глаза. Он остановился в нескольких шагах от капитанов запада,
осмотрел их сверху до низу и рассмеялся.
- Обладает ли у вас кто-нибудь достаточной властью, чтобы говорить со
мной? - спросил он. - Или хотя бы имеет достаточно разума, чтобы говорить
со мной? Но ты, во всяком случае, - усмехнулся он, с презрительной улыбкой
оборачиваясь к Арагорну. - Чтобы стать королем, нужно что-то большее, чем
кусок эльфийского стекла или подобный сброд. Любой разбойник с холмов был
бы лучшим королем!
Арагорн ничего не ответил, но их взгляды встретились, и мгновение они
стояли так; и хотя Арагорн не двинулся и не брался за оружие, его
противник дрогнул и отшатнулся, как от удара.
- Я герольд и посол, на меня нельзя нападать! - воскликнул он.
- Там, где исполняют этот закон, - вмешался Гэндальф, - существует
также обычай, чтобы послы были менее высокомерными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
дрогнули и не могли дальше двигаться на север.
Арагорн смотрел на них, и в глазах его был не гнев, а жалость: это
были юноши из Рохана, из далекого вестфолда или семейные люди из
Лоссарнаха, и для них Мордор с детства был символом зла, но нереальным...
Легендой, для которой не было места в их простой жизни; и теперь они
двигались так, будто ужасный сон стал реальностью, и не понимали, почему
судьба привела их в такое злое место.
- Идите! - сказал Арагорн. - Но сохраните честь, если сможете, и не
бегите! И я могу дать вам задание, чтобы хоть немного смягчить ваш позор.
Двигайтесь на юго-запад, пока не придете к Каир Андросу, и если его все
еще удерживает враг, как я считаю, отбейте его у врага, если сможете, и
удерживайте, как последнюю защиту Гондора и Рохана!
Некоторые, устыдившись его милосердия, преодолели свой страх и
продолжали путь; другие, услышав, что и они должны что-то сделать,
приободрились и ушли в боевом порядке. И поскольку люди остались и у
перекрестка, к черным воротам Мордора двинулось уже только около шести
тысяч.
Теперь они двигались медленно, каждый час ожидая ответа на свой
вызов, и держались вместе, посылая лишь небольшие отряды на разведку в
стороны от главного войска. На пятый день после ухода с перекрестка они
разбили лагерь и окружили его кострами. Они провели бессонную, тревожную
ночь и были убеждены, что за ними наблюдает множество глаз. Слышался вой
волков. Ветер стих, и воздух казался неподвижным. Они мало что видели:
хотя небо было безоблачно и новолуние прошло четыре ночи тому назад, из
земли поднимался дым и пар, и белый полумесяц луны был затянут туманом
Мордора.
Становилось холодно. Утром снова поднялся ветер, но на этот раз он
дул с востока и вскоре стал довольно сильным. Все ночные наблюдатели
исчезли, земля казалась пустой. К северу, среди отвратительных ям лежали
первые груды и холмы шлака, разбитых камней и сожженной земли - рвота
Мордора; на юге теперь уже гораздо ближе возвышался Кирит Горгор; были
видны черные ворота и две башни-зуба по обе стороны их. В последнем
переходе капитаны свернули со старой дороги, изгибающейся на восток,
избегая опасности, таящейся в холмах, и теперь приближались к Мораннону с
северо-запада, как это сделал и Фродо.
Две огромных железных створки черных ворот под хмурящейся аркой были
прочно закрыты. На укреплениях ничего не было видно. Все молчало, но
выжидало. Итак, они подошли к концу своей безумной затеи и стояли
заброшенные и маленькие, в сером свете раннего дня перед башнями и
стенами, которые их армия не смогла бы преодолеть, даже если бы они
привезли с собой осадные машины, а у врага не было других сил, кроме
охраны этих ворот. Но они знали, что все холмы и скалы вокруг Мораннона
были полны скрытыми врагами, а затененные углубления за воротами были
просверлены и полны дьявольскими изобретениями, и, стоя перед воротами,
они видели, как парят над башнями зубов назгулы, как грифы; и они знали,
что за ними следят. Но враг по-прежнему не подавал признаков жизни.
У них не оставалось выбора, кроме продолжения игры до конца. Поэтому
Арагорн поставил войско в удобную позицию, разместив его между двумя
холмами опаленного камня, нагроможденными руками орков за годы работы.
Перед ними к Мордору уходило похожее на ров большое болото с парящей
грязью и дурно пахнущими лужами. Когда все было приведено в порядок,
капитаны поехали вперед к черным воротам в сопровождении большого отряда
всадников, со знаменем, с герольдами и трубачами. Здесь были Гэндальф и
Арагорн с сыновьями Элронда, и Эомер Роханский, и Имрахил; Леголаса, Гимли
и Перегрина тоже попросили ехать, чтобы все враги Мордора могли быть
свидетелями происходящего.
Они подъехали на расстояние крика к Мораннону, развернули знамя и
затрубили в трубы; герольды встали и закричали:
- Выходите! Пусть выходит Повелитель черной земли! Над ним будет
свершен суд. Ибо он вероломно напал на Гондор и разорил его земли. Король
Гондора требует, чтобы он ответил за свои злодеяния. Выходите!
Наступило долгое молчание, со стен и от ворот в ответ не слышалось ни
звука. Но у Саурона был свой план, и он хотел вначале поиграть с мышью, а
уж потом убить ее. И вот, когда капитаны уже хотели возвращаться, тишина
неожиданно прервалась. Послышался рокот больших барабанов, как бы гром в
горах, а затем рев рогов, который потряс, казалось, камни и оглушил людей.
Средняя дверь черных ворот со звоном отворилась, и появилось посольство
Башни Тьмы.
Впереди на черной лошади возвышалась высокая зловещая фигура; лошадь
была огромна и отвратительна, Морда ее напоминала пугающую маску в виде
черепа, а не живую голову, а в глазницах и в ноздрях пылало пламя. Всадник
был одет в черное, и у него был высокий черный шлем. Но это был не Дух
Кольца, а живой человек. Это был лейтенант башни Барад-Дура, и имя его
осталось неизвестным, и он сам забыл его и говорил о себе: "я - рот
Саурона". Говорили, что это предатель, происходивший из расы черных
нуменорцев; они поселились в Средиземье в годы господства Саурона и
преклонялись перед ним, очарованные его злыми знаниями. И он поступил на
службу Башни Тьмы, когда она восстала вновь, и благодаря своей ловкости
заслужил расположение своего повелителя; и он овладел волшебством и хорошо
узнал характер Саурона; и он был более жесток, чем любой орк.
Именно он выехал из ворот и с ним был небольшой отряд солдат в черной
одежде и единственное знамя, черное, но с горящим изображением красного
злого глаза. Он остановился в нескольких шагах от капитанов запада,
осмотрел их сверху до низу и рассмеялся.
- Обладает ли у вас кто-нибудь достаточной властью, чтобы говорить со
мной? - спросил он. - Или хотя бы имеет достаточно разума, чтобы говорить
со мной? Но ты, во всяком случае, - усмехнулся он, с презрительной улыбкой
оборачиваясь к Арагорну. - Чтобы стать королем, нужно что-то большее, чем
кусок эльфийского стекла или подобный сброд. Любой разбойник с холмов был
бы лучшим королем!
Арагорн ничего не ответил, но их взгляды встретились, и мгновение они
стояли так; и хотя Арагорн не двинулся и не брался за оружие, его
противник дрогнул и отшатнулся, как от удара.
- Я герольд и посол, на меня нельзя нападать! - воскликнул он.
- Там, где исполняют этот закон, - вмешался Гэндальф, - существует
также обычай, чтобы послы были менее высокомерными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99