- Это напомнило мне Нуменор, - сказал Фарамир и сам удивился звуку
собственного голоса.
- Нуменор?
- Да, потонувшую землю запада, и черную волну, поглотившую зеленые
земли и холмы. Мне это часто снилось.
- Значит, вы думаете, что идет тьма? - спросила Эовин. - Тьма
неизбежна? - И она вдруг прижалась к нему.
- Нет, - ответил Фарамир, глядя ей в лицо. - это просто видение. Я не
знаю, что происходит. Разум говорит мне, что приближается большое зло и мы
стоим у конца дней. Но сердце говорит - нет. Тело у меня легкое, и надежда
и радость пришли ко мне, хотя я сам не понимаю, почему, Эовин. Эовин,
белая леди рохана, не верьте в этот час, что тьма победит! - Он наклонился
и поцеловал ее в лоб.
Так стояли они на стене города, дул сильный ветер, и их волосы,
черные и золотые, смешивались при порывах ветра. И тень ушла, и солнце
горячо ударило лучами, и всюду стало светло. Воды Андуина сверкали
серебром, и во всех домах города запели от радости, овладевшей их сердцами
неизвестно почему.
И прежде чем солнце стало склоняться к закату, прилетел большой орел.
Он выкрикивал новости от капитанов запада:
Пойте, люди башни Анора:
Королевство Саурона кончилось навсегда,
И Башня Тьмы разрушена.
Пойте и радуйтесь, люди Башни Стражи
Ваша вахта была не напрасной, черные ворота разбиты
Ваш король в них, он непобедим.
Пойте и радуйтесь, дети запада: ваш король вернулся,
Он будет жить среди вас все дни вашей жизни.
И увядшее дерево зацветет вновь,
И король вырастит его в высоких местах,
И город будет благословенен.
Пойте все, вы, люди!
И люди во всем городе пели.
Следующие дни были золотыми, весна и лето соединились и пировали на
полях Гондора. Быстрые всадники привезли от Каир Андроса сообщения о всем
случившемся, и город готовился к прибытию короля. Мерри был вызван и уехал
с телегами, которые везли припасы в Осгилиат и оттуда кораблями к Каир
андросу; но Фарамир остался - вылечившись, он принял на себя власть и
наместничество, хотя и ненадолго. Его обязанностью было подготовить все
для того, кто его сменит.
И Эовин не уехала, хотя брат просил ее прибыть на поле Кормаллен.
Фарамир дивился этому, но он редко видел ее, будучи занятым многими
делами; она продолжала жить в домах излечения и одна ходила по саду, и
лицо ее снова побледнело, и казалось, что во всем городе она одна была
нездорова и печальна. Глава домов забеспокоился и поговорил с Фарамиром.
Тогда Фарамир пришел и увидел ее, и они снова вместе стояли на стене.
И он сказал ей:
- Эовин, почему вы задержались здесь и не отправились в Кормаллен за
Ктаир Андросом, где вас ждет ваш брат?
И она сказала:
- Разве вы не знаете?
Но он ответил:
- Могут быть две причины, но которая из них истинная, я не знаю.
И она сказала:
- Я не хочу играть в прятки. Говорите яснее.
- Если хотите, леди, - согласился он, - вы не пошли, потому что вас
звал только ваш брат, и вид лорда Арагорна, потомка Элендила, в его
торжестве теперь не принесет вам радости. Или же потому, что я не пошел, а
вы хотите оставаться рядом со мной. А может, верны обе причины, и вы сами
не можете выбрать. Эовин, любите ли вы меня, полюбите ли когда-нибудь?
- Я желала быть любимой другим, - ответила она. - Но мне не нужна
ничья жалость.
- Это я знаю, - сказал он. - Вы желали любви лорда Арагорна. Он велик
и могуществен, а вы хотели славы, хотели быть поднятой над всеми, кто
ползает по земле. Он казался вам восхитительным, как великий капитан юному
солдату. И он действительно величайший из людей. Но когда он ответил вам
лишь пониманием и жалостью, вы не захотели ничего, вы искали доблестной
смерти в битве. Посмотрите на меня, Эовин.
И Эовин долго смотрела на Фарамира, и Фарамир сказал:
- Не называйте жалостью дар верного сердца, Эовин! Я не предлагаю вам
жалость. Вы высокая и доблестная леди и сами заслужили славу, которая не
будет забыта. И вы прекрасны, даже в языке Эльфов не найдется слов для
описания вашей красоты, и я люблю вас. Раньше я жалел вас. Но теперь, даже
если бы у вас не было никаких печалей, если бы не было у вас страхов, если
бы вы были благословенной королевой Гондора, я все равно любил бы вас,
Эовин, любите ли вы меня?
И тогда сердце Эовин смягчилось, или она сама поняла его. Неожиданно
зима прошла и солнце улыбнулось ей.
- Я осталась в минас аноре, башне солнца, - сказала она, - и
смотрите! Тень исчезла! Я больше не буду девушкой с мечом, не буду
соперничать с великими всадниками, не буду наслаждаться лишь песнями об
убийствах. Я буду целителем, полюблю все, что растет. - она снова
посмотрела на Фарамира и сказала. - Я больше не хочу быть королевой.
И Фарамир весело рассмеялся.
- Это хорошо, - сказал он, - потому что я не король. Но я женюсь на
белой леди рохана, если она того пожелает. И если она захочет, мы
пересечем реку и в счастливые дни будем жить в прекрасном Итилиене и там
разобьем сад. Все будет расти там с радостью, если придет белая леди.
- Значит, я должна буду оставить своих людей, гондорец? - спросила
она. - И ваш гордый народ будет говорить о вас: "Вот идет тот, кто
приручил дикую девушку с севера! Разве не было для него женщин из расы
Нуменора?"
И Фарамир обнял ее, и поцеловал под солнечным небом, и не заботился о
том, что они стоят высоко на стене и видны многим. И многие действительно
видели их и исходивший от них свет, когда они сошли со стены и пошли рука
об руку к домам излечения.
А главе домов излечения Фарамир сказал:
- Вот леди Эовин роханская, теперь она здорова.
И глава ответил:
- Тогда я отпускаю ее из под своего присмотра и прощусь с ней. Пусть
никогда не знает она ни ран, ни болезней. Я передаю ее в распоряжение
наместника города до возвращения ее брата.
Но Эовин сказала:
- Теперь, получив разрешение уйти, я остаюсь. Из всех домов города
этот стал для меня самым благословенным.
И она осталась там до возвращения короля Эомера.
Все было готово в городе. Собралось множество людей, так как новости
разлетелись по всем окраинам Гондора Мин-Риммон и до далеких морских
берегов. И все кто мог прийти в город поторопились прийти. Город снова
наполнился женщинами и прекрасными детьми, вернувшимися домой. Из дол
амрота прибыли искусные арфисты, а из долин лебеннина - музыканты,
играющие на виолах, флейтах и серебряных рогах, и многоголосые певцы.
Наконец пришел вечер, когда со стен увидели павильоны в поле, и всю
ночь горели костры и люди ждали рассвета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99