— Моя лошадь во всякое время побьет вашу, где бы они не встретились, — раздраженно сказал сэр Исаак. — Держу пари на тысячу фунтов.
— Я не хочу отнимать у вас этих денег, — ответил Грешэм. — И считаю такие пари нечестными по отношению к вам и... к вашему другу.
Последние слова были сказаны совсем равнодушным тоном, но сэр Исаак все-таки расслышал некоторое ударение. Небольшая пауза в словах Горация показала ему, что этот любезный молодой человек знал о нем больше, чем ему хотелось бы.
— Если я заключаю пари, то это не имеет никакого отношения к моему компаньону. Я предложил вам честное и откровенное пари. Если вы его не желаете принимать, то, конечно... — Он пожал плечами.
— О, если хотите, то я его приму, — ответил Гораций, но затем опять повернулся к Мэри.
— Чего хочет от вас Грешэм? — ехидно спросил Верлонд, заметив разочарование барона.
— Я не знал, что он ваш друг, — сказал сэр Исаак. — Где же вы с ним познакомились?
Лорд Верлонд улыбнулся и показал свои желтые зубы.
— Там, где приходится завязывать все подобные знакомства— в жокей-клубе. Но теперь все это дело стало таким чертовски знатным, что настоящего любителя скачек старого закала вряд ли можно там найти. Когда я в последний раз был на скачках, то был сильно разочарован. В чайной комнате было столько народу, что двери открыть нельзя. Да, брат, скачки в Англии уже больше не те!
Это была его любимая тема. Сэр Исаак почувствовал себя неловко, ибо было нелегко остановить лорда, когда тот начинал рассказывать о делах давно минувших дней.
— Теперь вообще нельзя больше заключать такие пари, как когда-то, — продолжал лорд. — Раз я поставил на одну лошадь пять тысяч фунтов, и все же выигрышные доли остались те же. Где теперь можно сделать такую ставку?
— Мы пройдемся немного, — сказала Мэри.
Лорд Верлонд был так погружен в свои обвинения против современных скачек, что даже не заметил, как молодые люди встали и ушли. Сэр Исаак, правда, видел это, и ему очень хотелось прервать поток речей лорда. Но он этого не сделал, так как боялся дурного настроения и злых слов старика.
— Не понимаю, как это ваш дядя дружит с таким человеком, — сказал Гораций.
Мэри улыбнулась.
— Я не особенно удивляюсь тому, что он его терпит, — сухо ответила она. — Дядино терпение по отношению к сомнительным людям вошло чуть ли не в пословицу.
— Меня он не очень жалует.
— Ну, так вы ведь еще недостаточно напроказничали в обществе, — смеясь, сказала она. — Вы должны сначала со всеми поссориться, только тогда он будет вас уважать.
— Но я, кажется, не очень сварлив, не правда ли? Мэри покраснела.
— Нет, не думаю, — сказала она и взглянула на него сбоку из-под полуопущенных век. — Я уверена в том, что вы очень милый и любезный молодой человек. У вас, вероятно, много хороших друзей. Зато у Исаака совсем странные знакомства. Недавно он обедал с одним невозможным человеком, может быть, вы его знаете?
Грешэм покачал головой.
— С невозможными людьми я вообще не знакомлюсь, — ответил он.
— Это был некий полковник Блэк.
Он кивнул.
— Я слыхал о нем.
— Кто же он такой? Полковник армии?
— Во всяком случае, не английской, — улыбаясь, ответил Гораций. — В Америке есть много почетных титулов, и он... ну да, он дружит с сэром Исааком... — замялся.
— Из этого я могу вывести, что у него, вероятно, не очень-то симпатичный характер.
Он благодарно посмотрел на нее.
— Я так рад, что вы это сказали. Я уже боялся... — И он опять запнулся.
— Чего вы боялись? — Она не видела самоуверенного Горация Грешэма в таком смущении.
— Ну да... я хотел сказать, — продолжал он немного бессвязно, — ходят разные слухи. Я знаю, что он гадкий человек, и знаю, какая вы чистая и хорошая... Мэри, я люблю вас больше всего на свете!
Она побледнела, и ее руки задрожали. Она никогда не считала возможным, что кто-нибудь сделает ей объяснение в любви в таком людном месте. Неожиданное положение ошеломило и смутило ее. Она посмотрела на Грешэма. Он тоже побледнел.
— Этого вам не следовало делать... — произнесла она тихим голосом, — ...в это время дня!
6. ПОЛИЦЕЙСКИЙ И ДАМА
На чердаке своего дома Франк Феллоу тренировался в боксе, вымещая свою злобу на кожаной груше, ибо события последнего времени сильно раздражали его.
Сержант Герден всячески отравлял ему жизнь. Он давал самые неприятные поручения и утомительную, скучную работу, не останавливаясь и перед тем, чтобы навязать сверхурочные обязанности. Кроме того, Франк поставил себе целью, следить за полковником Блэком и его сообщниками. Если б он захотел, то мог бы одним ударом устранить все препятствия, но это было не в его натуре. Франк хотел во что бы то ни стало помешать полковнику осуществить свои замыслы. Все остальное он пока оставил на заднем плане.
Дочь миллионера Сандфорда, с которой он случайно познакомился, спасая ее от грозившей опасности, через некоторое время опять с ним встретилась. Она восхищалась им и была ему глубоко благодарна. Совместная прогулка по Зоологическому саду еще усилила это впечатление. Она боялась разочароваться в нем. Ведь стройный полицейский мог
в штатском платье выглядеть весьма жалко. В ней было так много сословных предрассудков, что она решила ходить с ним только по отдаленным дорожкам. Но когда к ней подошел красивый, безукоризненно одетый господин, девушка была приятно удивлена. Она показала ему две клетки со зверями и объяснила их имена и особенности. Но затем он начал водить ее по парку и рассказывать о диких зверях многое такое, чего она никогда не слышала. Он объяснил ей отличия каждого из пяти видов рыси и рассказал несколько анекдотов из жизни охотников в джунглях. Она слушала, затаив дыхание. Затем он повел ее к незнакомому зданию, где лечили больных и хромых зверей. Наконец она узнала, что ей совсем не нужно было посылать ему приглашение, так как он был сам членом общества, заведовавшего Зоологическим садом.
Невозможно было осмотреть все в один день, и поэтому они стали встречаться там. Кроме того, они вместе катались верхом по Хэмпстед-Хис. Она, конечно, думала, что он свою лошадь берет напрокат, хотя и приезжал не всегда на одной и той же лошади.
— Сколько у вас, собственно говоря, лошадей в конюшне? — спросила она его однажды в шутку.
— Шесть, — ответил он тотчас же. — Когда наступает сезон, я участвую во многих охотах, и... — но вдруг он остановился.
Поспешность опять поставила его в неприятное положение.
— Но вы же чиновник... полицейский? — удивленно сказала она. — Я думаю... ах, простите, если я была невежлива.
Франк повернулся в седле.
— У меня есть небольшое частное состояние, — ответил он и слегка подмигнул ей, — я только год тому назад поступил на полицейскую службу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37