Серые полосы по белому и желтое кепи жокея сэра Исаака были также ясно видны. Тримболино по жребию занял место у внутренней стороны.
Двадцать четыре горячих лошади нетерпеливо топтались у старта. Стартер ждал, отдавал приказания, пока лошади толкались и брыкались, но, в конце концов, он выругался, ибо был шотландцем и не питал ни малейшего уважения к любимцам жокеев.
Эта задержка дала Горацию возможность спокойно обдумать странное предложение лорда, беседовавшего теперь с кем-то рядом.Сэр Исаак от волнения еле стоял. Его руки нервно дрожали; он нетерпеливо поднял бинокль и опять опустил его. Его обуял необъяснимый ужас, когда, наконец, дали сигнал. Лошади разделились на три группы, потом растянулись поперек дорожки и с грохотом пронеслись мимо, как полк
улан.В толпе послышались взволнованные крики. Все бинокли уставились на поле. Первое время все лошади щли вместе, старт удался на славу. Они приближались почти прямой шеренгой, но вдруг у ограды одна лошадь выдвинулась вперед. Это был Тримболино.
— Похоже на то, что он придет первым, — сказал Гораций с философским спокойствием. — Немезиду слишком затерли.
В середине скачки жокей Немезиды начал искать выхода. Он находился между двумя лошадьми, которые не собирались пропускать его вперед. Они уже покрыли половину расстояния,: когда жокей придержал кобылу и объехал их сзади.
Тримболино шел первым. Немезида находилась на восьмом или девятом месте. Гораций держал в руках секундомер. Он пустил его в ход, когда лошади проходили мимо четвертого столба, и посмотрел на циферблат.
— Медленно, — сказал он немного взволнованным голосом.
Увидав перед собой пустое место, Немезида вырвалась вперед, и скоро между ней и Тримболино оказалась только одна лошадь. Жокей, сидевший на лошади сэра Исаака, был вполне уверен в победе. Так как у него было самое выгодное положение — у самой ограды, — то он до сих пор не оглядывался. Теперь он повернулся в седле, чтобы посмотреть, не грозит ли ему какая-нибудь опасность, и увидел постепенно догонявшую его Немезиду. В ста ярдах от финиша жокей погнал Немезиду, и немного спустя она уже почти догнала своего соперника. Наездник, правивший Тримболино, заработал руками и ногами, послушная лошадь прибавила шагу.
Теперь обе лошади скакали рядом, далеко впереди остальных. Преимущество, по-видимому, было на стороне Тримболино, потому что он бежал у ограды, но Гораций, наблюдавший за всем взором знатока, знал, что посередине дорожка была лучше утоптана.
Тримболино несся как вихрь. Ему даже удалось немного опередить свою соперницу. Жокей, скакавший на Немезиде, поднял хлыст, но не ударил ее. Он не спускал глаз с Тримболино и в двадцати ярдах от финиша погнал Немезиду вовсю.
Тримболино напряг последние силы, и когда обе лошади пронеслись мимо судейского стола, никто, кроме судей, не мог сказать, какая из них пришла первой.
Гораций повернулся к леди Мэри с улыбкой на губах.
— Немезида пришла первой! — закричала она. — Ведь правда? — Ее глаза блестели от возбуждения.
— Я, к сожалению, не могу тебе на это ничего ответить. Обе лошади находились так близко друг от друга, что отсюда нельзя было разобрать, какая из них первая.
Он посмотрел на стоявшего вдалеке сэра Исаака. Лицо барона нервно подергивалось, и его рука, державшая бинокль, дрожала, как осиновый лист.
"Вот человек, ожидающий объявления результатов с большим страхом, чем я" , — подумал Гораций.
В толпе заволновались. Заключались последние пари, так как результат еще не был объявлен. Публика разделилась на две партии. Вдруг поднялся шум, превратившийся в рев. На доске появились два нуля. Скачка окончилась вничью!
— Черт возьми! — Это было все, что сказал по этому поводу Гораций. Он с большой поспешностью начал пробираться на другой конец поля. Сэр Исаак тотчас же последовал за ним. Вдруг кто-то схватил его за руку. Он оглянулся
— это был Блэк.
— Заставьте их повторить скачку, — сказал он хриплым голосом. — Ведь это только случайность, что Немезида догнала вашу лошадь. Ваш жокей спал! Послушайтесь меня и добейтесь решительного забега для Тримболино и Немезиды.
Сэр Исаак медлил.
— Я получаю теперь полприза и половину ставок, — задумчиво сказал он.
— Да что вам половина, когда вы можете получить все! Ну же, вам нечего бояться. Я тоже кое-что смыслю в этом деле. Добейтесь повторения забега, и ничто не помешает вашей победе!
Сэр Исаак медленно прошел к тому месту, где расседлывали лошадей, от которых шел пар. Грешэм уже был там. Он весело посмотрел на барона.
— Ну-с, сэр Исаак, что вы намереваетесь предпринять?
— любезно обратился он к нему;
— А что, по-вашему, следовало бы предпринять? — недоверчиво спросил сэр Исаак. В глубине души он был убежден в том, что все люди мошенники, и считал самым благоразумным не делать того, что пожелает его соперник. Но, как и все недоверчивые люди, он часто ошибался в своих суждениях.
— Я считаю самым лучшим поделить приз. Лошади сильно устали. Мне кажется, Немезиде не повезло.
Это дало сэру Исааку последний толчок. — Нет, мы повторим скачку.
— Как хотите, — холодно ответил Гораций. — Во всяком случае, я вправе предупредить вас. Моя лошадь, наверное, пришла бы первой, если бы ее не затерли. Она...
— Я это все знаю, — резко перебил его барон. — И все-таки настаиваю на решительном состязании.
Гораций кивнул и повернулся к своему тренеру, чтобы посоветоваться с ним. Если барон твердо решит повторить забег, то ему придется подчиниться. Правила скачек требовали согласия обоих владельцев для того, чтобы можно было поделить приз. . Сэр Исаак сообщил правлению скачек о своем намерении, и повторное состязание было назначено вечером того же дня, по окончании всех остальных скачек. Трэмбер вернулся к Блэку, дрожа от волнения.
— Я не знаю, правы ли вы, — сказал он с сомнением в голосе. — Этот Грешэм говорит, что его лошадь могла прийти первой, если бы она не застряла между двумя другими. Я не видал этого. Спросите кого-нибудь об этом.
— Не заботьтесь об этом. — Блэк похлопал его по плечу.
— Не бойтесь, в повторном забеге ваша лошадь с легкостью придет первой.
Но сэр Исаак не успокоился и заговорил с одним знакомым журналистом, только что возвратившимся из телеграфной конторы.
— Вы внимательно следили за скачкой?
— Да, сэр Исаак, — улыбаясь, сказал репортер. — А что, разве Грешэм потребовал повторения забега?
— Нет, он этого не сделал. Но мне кажется, что моя лошадь не пришла первой только из-за несчастной случайности.
Журналист поморщился.
— Мне очень жаль, но я другого мнения. Лошадь м-ра Грешэма с легкостью пришла бы первой, если б ее не затерли.
Трэмбер доложил полковнику обо всем только что услышанном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Двадцать четыре горячих лошади нетерпеливо топтались у старта. Стартер ждал, отдавал приказания, пока лошади толкались и брыкались, но, в конце концов, он выругался, ибо был шотландцем и не питал ни малейшего уважения к любимцам жокеев.
Эта задержка дала Горацию возможность спокойно обдумать странное предложение лорда, беседовавшего теперь с кем-то рядом.Сэр Исаак от волнения еле стоял. Его руки нервно дрожали; он нетерпеливо поднял бинокль и опять опустил его. Его обуял необъяснимый ужас, когда, наконец, дали сигнал. Лошади разделились на три группы, потом растянулись поперек дорожки и с грохотом пронеслись мимо, как полк
улан.В толпе послышались взволнованные крики. Все бинокли уставились на поле. Первое время все лошади щли вместе, старт удался на славу. Они приближались почти прямой шеренгой, но вдруг у ограды одна лошадь выдвинулась вперед. Это был Тримболино.
— Похоже на то, что он придет первым, — сказал Гораций с философским спокойствием. — Немезиду слишком затерли.
В середине скачки жокей Немезиды начал искать выхода. Он находился между двумя лошадьми, которые не собирались пропускать его вперед. Они уже покрыли половину расстояния,: когда жокей придержал кобылу и объехал их сзади.
Тримболино шел первым. Немезида находилась на восьмом или девятом месте. Гораций держал в руках секундомер. Он пустил его в ход, когда лошади проходили мимо четвертого столба, и посмотрел на циферблат.
— Медленно, — сказал он немного взволнованным голосом.
Увидав перед собой пустое место, Немезида вырвалась вперед, и скоро между ней и Тримболино оказалась только одна лошадь. Жокей, сидевший на лошади сэра Исаака, был вполне уверен в победе. Так как у него было самое выгодное положение — у самой ограды, — то он до сих пор не оглядывался. Теперь он повернулся в седле, чтобы посмотреть, не грозит ли ему какая-нибудь опасность, и увидел постепенно догонявшую его Немезиду. В ста ярдах от финиша жокей погнал Немезиду, и немного спустя она уже почти догнала своего соперника. Наездник, правивший Тримболино, заработал руками и ногами, послушная лошадь прибавила шагу.
Теперь обе лошади скакали рядом, далеко впереди остальных. Преимущество, по-видимому, было на стороне Тримболино, потому что он бежал у ограды, но Гораций, наблюдавший за всем взором знатока, знал, что посередине дорожка была лучше утоптана.
Тримболино несся как вихрь. Ему даже удалось немного опередить свою соперницу. Жокей, скакавший на Немезиде, поднял хлыст, но не ударил ее. Он не спускал глаз с Тримболино и в двадцати ярдах от финиша погнал Немезиду вовсю.
Тримболино напряг последние силы, и когда обе лошади пронеслись мимо судейского стола, никто, кроме судей, не мог сказать, какая из них пришла первой.
Гораций повернулся к леди Мэри с улыбкой на губах.
— Немезида пришла первой! — закричала она. — Ведь правда? — Ее глаза блестели от возбуждения.
— Я, к сожалению, не могу тебе на это ничего ответить. Обе лошади находились так близко друг от друга, что отсюда нельзя было разобрать, какая из них первая.
Он посмотрел на стоявшего вдалеке сэра Исаака. Лицо барона нервно подергивалось, и его рука, державшая бинокль, дрожала, как осиновый лист.
"Вот человек, ожидающий объявления результатов с большим страхом, чем я" , — подумал Гораций.
В толпе заволновались. Заключались последние пари, так как результат еще не был объявлен. Публика разделилась на две партии. Вдруг поднялся шум, превратившийся в рев. На доске появились два нуля. Скачка окончилась вничью!
— Черт возьми! — Это было все, что сказал по этому поводу Гораций. Он с большой поспешностью начал пробираться на другой конец поля. Сэр Исаак тотчас же последовал за ним. Вдруг кто-то схватил его за руку. Он оглянулся
— это был Блэк.
— Заставьте их повторить скачку, — сказал он хриплым голосом. — Ведь это только случайность, что Немезида догнала вашу лошадь. Ваш жокей спал! Послушайтесь меня и добейтесь решительного забега для Тримболино и Немезиды.
Сэр Исаак медлил.
— Я получаю теперь полприза и половину ставок, — задумчиво сказал он.
— Да что вам половина, когда вы можете получить все! Ну же, вам нечего бояться. Я тоже кое-что смыслю в этом деле. Добейтесь повторения забега, и ничто не помешает вашей победе!
Сэр Исаак медленно прошел к тому месту, где расседлывали лошадей, от которых шел пар. Грешэм уже был там. Он весело посмотрел на барона.
— Ну-с, сэр Исаак, что вы намереваетесь предпринять?
— любезно обратился он к нему;
— А что, по-вашему, следовало бы предпринять? — недоверчиво спросил сэр Исаак. В глубине души он был убежден в том, что все люди мошенники, и считал самым благоразумным не делать того, что пожелает его соперник. Но, как и все недоверчивые люди, он часто ошибался в своих суждениях.
— Я считаю самым лучшим поделить приз. Лошади сильно устали. Мне кажется, Немезиде не повезло.
Это дало сэру Исааку последний толчок. — Нет, мы повторим скачку.
— Как хотите, — холодно ответил Гораций. — Во всяком случае, я вправе предупредить вас. Моя лошадь, наверное, пришла бы первой, если бы ее не затерли. Она...
— Я это все знаю, — резко перебил его барон. — И все-таки настаиваю на решительном состязании.
Гораций кивнул и повернулся к своему тренеру, чтобы посоветоваться с ним. Если барон твердо решит повторить забег, то ему придется подчиниться. Правила скачек требовали согласия обоих владельцев для того, чтобы можно было поделить приз. . Сэр Исаак сообщил правлению скачек о своем намерении, и повторное состязание было назначено вечером того же дня, по окончании всех остальных скачек. Трэмбер вернулся к Блэку, дрожа от волнения.
— Я не знаю, правы ли вы, — сказал он с сомнением в голосе. — Этот Грешэм говорит, что его лошадь могла прийти первой, если бы она не застряла между двумя другими. Я не видал этого. Спросите кого-нибудь об этом.
— Не заботьтесь об этом. — Блэк похлопал его по плечу.
— Не бойтесь, в повторном забеге ваша лошадь с легкостью придет первой.
Но сэр Исаак не успокоился и заговорил с одним знакомым журналистом, только что возвратившимся из телеграфной конторы.
— Вы внимательно следили за скачкой?
— Да, сэр Исаак, — улыбаясь, сказал репортер. — А что, разве Грешэм потребовал повторения забега?
— Нет, он этого не сделал. Но мне кажется, что моя лошадь не пришла первой только из-за несчастной случайности.
Журналист поморщился.
— Мне очень жаль, но я другого мнения. Лошадь м-ра Грешэма с легкостью пришла бы первой, если б ее не затерли.
Трэмбер доложил полковнику обо всем только что услышанном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37