Что он здесь делал? Собирался ее соблазнить? О
насилии не могло быть и речи. Она крупней его, и даже если он прекрасно
тренирован, то и ее закалка не хуже. Кроме того, ее разоблачения серьезно
повредили бы летной карьере Пискатора.
Нет, он не производил впечатления насильника или соблазнителя. С
другой стороны, важно не впечатление о человеке, а его сущность. Но тут,
казалось, все было в порядке - токи, исходившие от него, не несли в себе
отрицательных зарядов.
Она вспомнила, что Пискатор не стал расспрашивать ее о кошмаре. Будь
он полюбопытней, то сумел бы все выжать. Вероятно, он рассчитывал, что она
сама захочет ему открыться. Да, Пискатор - человек тонкий и остро
воспринимает чувства тех, кто ему небезразличен.
Но что же означала эта чудовищная схватка с Джеком? Почему он так
напугал ее? Может быть, в тот миг ее охватило отвращение ко всему мужскому
роду? Она не могла разобраться. Где коренилась причина ненависти - в
ужасной и неожиданной галлюцинации, в обмане чувств, страхе перед карой?
Она подожгла его - но, в определенном смысле, она сжигала и насиловала
саму себя. В чем же дело? Она была уверена, что не испытывает
подсознательного желания подвергнуться насилию. Это бывает лишь с
душевнобольными женщинами. Ненависть к себе? Да, время от времени она ее
испытывала, но с кем не случается такого?
Вскоре она заснула и во сне увидела Сирано де Бержерака. Они
фехтовали на шпагах. Ее ослепило стремительное вращение его клинка. Удар,
выпад - и наконечник рапиры глубоко вонзился ей в живот. Она с изумлением
смотрела на полоску стали, потом выдернула ее, не заметив ни капли крови.
Живот вспух, раздулся, а чуть позже из ранки выскользнул крошечный кусочек
металла.
18
Голод привел Бартона в чувство. Он оказался под водой и, потеряв
ориентировку, не мог сообразить, где поверхность. Он двинулся куда-то во
тьму, почувствовал, что вода сильнее давит на уши, и сменил направление.
Вскоре давление ослабло, но он стал задыхаться. Последний рывок - и он
выбрался на поверхность.
Вдруг сзади что-то сильно ударило его по голове, и Бартон вновь едва
не потерял сознания, но успел схватиться руками за какой-то предмет. Хотя
в тумане не было видно ни зги, он сообразил, что держится за огромное
бревно.
Вокруг царило безумие: вопли, шум, крики. Он оттолкнул бревно и
поспешил к взывавшей о помощи женщине. Приблизившись, он узнал голос Логу.
Несколько взмахов, и Бартон увидел ее лицо.
- Спокойно, это я, Дик!
Логу ухватила его за плечи, и оба погрузились в воду. Он оторвал от
себя руки женщины, вытолкнул ее вверх и вынырнул сам.
Захлебываясь словами, она что-то говорила на своем родном наречии.
Бартон повторил:
- Без паники. Все в порядке.
Кажется, Логу пришла в себя; дрожащим голосом она сообщила:
- Я за что-то все время держалась, Дик, и потому не утонула.
Бартон отпустил ее и хотел поплыть рядом, но наткнулся на другое
бревно. Если рядом плавает еще одно, то как бы их не затерло стволами... А
где же судно, где плот? И где находятся они с Логу? Возможно, их швырнуло
в пролом между разметавшимися бревнами, и сейчас течение несет к утесу
сохранившуюся часть плота? Тогда они будут просто размазаны на скале...
Логу застонала.
- Кажется, у меня сломана нога, Дик. Очень больно.
Бревно, за которое они цеплялись, было невероятно толстым и длинным;
он не мог разглядеть в тумане его конец. Хватаясь за выступы коры, Бартон
понимал, что долго так не продержаться.
Внезапно из темноты раздался голос Моната.
- Дик, Логу, где вы?
Бартон отозвался. В этот момент что-то стукнуло по бревну и ударило
его по пальцам. Он вскрикнул от боли и соскользнул вглубь, потом из
последних сил выбрался на поверхность. Из тумана вынырнул конец шеста,
задев его щеку. Чуть правей - и дело кончилось бы разбитой головой. Он
ухватился за шест, притянул его к себе и окликнул Моната.
- Логу тоже здесь. Только осторожнее с шестом.
Монат подтащил его к плоту, и Казз одним рывком вытянул Бартона
наверх. Через минуту на борту оказалась и Логу. Она была в
полубессознательном состоянии.
- Найди сухую одежду, переодень и согрей ее, - велел Бартон Каззу.
- Будет сделано, Бартон-нак, - ответил неандерталец и исчез в тумане.
Бартон опустился на сырую скользкую палубу.
- Где остальные? Что с Алисой?
- Все здесь, за исключением Оуэнон, - ответил Монат. - У Алисы,
похоже, сломано несколько ребер. А судно наше пропало.
Бартон еще толком не осознал всей тяжести свалившихся на них
несчастий, когда увидел вдали пылающие факелы. Они приближались, и вскоре
он разглядел и самих факелоносцев - дюжину невысоких темнолицых мужчин с
огромными крючковатыми носами, закутанных с головы до ног в полосатые
бурнусы. Единственным их оружием были кремневые ножи на перевязях.
Один из них заговорил на языке, принадлежавшем, по догадке Бартона, к
древним наречиям семитской группы. Он даже уловил несколько знакомых слов,
однако ответил на эсперанто. К счастью, собеседник сразу понял его.
Как оказалось, заснувший на вышке часовой был совершенно пьян. Бартон
видел, как тот свалился с плота в момент столкновения, но затем вылез на
берег. Второму вахтенному не повезло - он сломал шею и скончался. Что
касается рулевого, находившегося на дальнем конце плота, то он не
пострадал - если не считать того, что рассвирепевшая команда выбросила его
за борт.
Скрежет, который Бартон услышал перед катастрофой, был вызван ударом
носовых бревен о причал и скалу, повредившим переднюю часть плота и
порвавшим в клочья крепежные канаты. Основной корпус уцелел, хотя левый
борт, чиркнувший по прибрежным камням, был тоже разбит. Месиво
оторвавшихся бревен протаранило "Хаджи" насквозь. Нос сразу же ушел под
воду; корма, затертая бревнами, провалилась в образовавшуюся между ними
полынью.
При столкновении Бартона выбросило вперед, он рухнул на палубу и
скатился в воду. К счастью, никто из команды не погиб и не был серьезно
ранен. Правда, пока они не смогли обнаружить Оуэнон.
На Бартона обрушилась целая лавина проблем, но, прежде всего нужно
было позаботиться о пострадавших. Он направился к освещенному факелами
помосту, где лежали его друзья. Алиса, увидев его, протянула руки, но
вскрикнула, когда он ее обнял.
- Осторожнее, Дик! Мои ребра...
К ним подошел один из крючконосых, сказав, что его прислали за
ранеными. Затем появилось еще несколько человек из команды плота;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
насилии не могло быть и речи. Она крупней его, и даже если он прекрасно
тренирован, то и ее закалка не хуже. Кроме того, ее разоблачения серьезно
повредили бы летной карьере Пискатора.
Нет, он не производил впечатления насильника или соблазнителя. С
другой стороны, важно не впечатление о человеке, а его сущность. Но тут,
казалось, все было в порядке - токи, исходившие от него, не несли в себе
отрицательных зарядов.
Она вспомнила, что Пискатор не стал расспрашивать ее о кошмаре. Будь
он полюбопытней, то сумел бы все выжать. Вероятно, он рассчитывал, что она
сама захочет ему открыться. Да, Пискатор - человек тонкий и остро
воспринимает чувства тех, кто ему небезразличен.
Но что же означала эта чудовищная схватка с Джеком? Почему он так
напугал ее? Может быть, в тот миг ее охватило отвращение ко всему мужскому
роду? Она не могла разобраться. Где коренилась причина ненависти - в
ужасной и неожиданной галлюцинации, в обмане чувств, страхе перед карой?
Она подожгла его - но, в определенном смысле, она сжигала и насиловала
саму себя. В чем же дело? Она была уверена, что не испытывает
подсознательного желания подвергнуться насилию. Это бывает лишь с
душевнобольными женщинами. Ненависть к себе? Да, время от времени она ее
испытывала, но с кем не случается такого?
Вскоре она заснула и во сне увидела Сирано де Бержерака. Они
фехтовали на шпагах. Ее ослепило стремительное вращение его клинка. Удар,
выпад - и наконечник рапиры глубоко вонзился ей в живот. Она с изумлением
смотрела на полоску стали, потом выдернула ее, не заметив ни капли крови.
Живот вспух, раздулся, а чуть позже из ранки выскользнул крошечный кусочек
металла.
18
Голод привел Бартона в чувство. Он оказался под водой и, потеряв
ориентировку, не мог сообразить, где поверхность. Он двинулся куда-то во
тьму, почувствовал, что вода сильнее давит на уши, и сменил направление.
Вскоре давление ослабло, но он стал задыхаться. Последний рывок - и он
выбрался на поверхность.
Вдруг сзади что-то сильно ударило его по голове, и Бартон вновь едва
не потерял сознания, но успел схватиться руками за какой-то предмет. Хотя
в тумане не было видно ни зги, он сообразил, что держится за огромное
бревно.
Вокруг царило безумие: вопли, шум, крики. Он оттолкнул бревно и
поспешил к взывавшей о помощи женщине. Приблизившись, он узнал голос Логу.
Несколько взмахов, и Бартон увидел ее лицо.
- Спокойно, это я, Дик!
Логу ухватила его за плечи, и оба погрузились в воду. Он оторвал от
себя руки женщины, вытолкнул ее вверх и вынырнул сам.
Захлебываясь словами, она что-то говорила на своем родном наречии.
Бартон повторил:
- Без паники. Все в порядке.
Кажется, Логу пришла в себя; дрожащим голосом она сообщила:
- Я за что-то все время держалась, Дик, и потому не утонула.
Бартон отпустил ее и хотел поплыть рядом, но наткнулся на другое
бревно. Если рядом плавает еще одно, то как бы их не затерло стволами... А
где же судно, где плот? И где находятся они с Логу? Возможно, их швырнуло
в пролом между разметавшимися бревнами, и сейчас течение несет к утесу
сохранившуюся часть плота? Тогда они будут просто размазаны на скале...
Логу застонала.
- Кажется, у меня сломана нога, Дик. Очень больно.
Бревно, за которое они цеплялись, было невероятно толстым и длинным;
он не мог разглядеть в тумане его конец. Хватаясь за выступы коры, Бартон
понимал, что долго так не продержаться.
Внезапно из темноты раздался голос Моната.
- Дик, Логу, где вы?
Бартон отозвался. В этот момент что-то стукнуло по бревну и ударило
его по пальцам. Он вскрикнул от боли и соскользнул вглубь, потом из
последних сил выбрался на поверхность. Из тумана вынырнул конец шеста,
задев его щеку. Чуть правей - и дело кончилось бы разбитой головой. Он
ухватился за шест, притянул его к себе и окликнул Моната.
- Логу тоже здесь. Только осторожнее с шестом.
Монат подтащил его к плоту, и Казз одним рывком вытянул Бартона
наверх. Через минуту на борту оказалась и Логу. Она была в
полубессознательном состоянии.
- Найди сухую одежду, переодень и согрей ее, - велел Бартон Каззу.
- Будет сделано, Бартон-нак, - ответил неандерталец и исчез в тумане.
Бартон опустился на сырую скользкую палубу.
- Где остальные? Что с Алисой?
- Все здесь, за исключением Оуэнон, - ответил Монат. - У Алисы,
похоже, сломано несколько ребер. А судно наше пропало.
Бартон еще толком не осознал всей тяжести свалившихся на них
несчастий, когда увидел вдали пылающие факелы. Они приближались, и вскоре
он разглядел и самих факелоносцев - дюжину невысоких темнолицых мужчин с
огромными крючковатыми носами, закутанных с головы до ног в полосатые
бурнусы. Единственным их оружием были кремневые ножи на перевязях.
Один из них заговорил на языке, принадлежавшем, по догадке Бартона, к
древним наречиям семитской группы. Он даже уловил несколько знакомых слов,
однако ответил на эсперанто. К счастью, собеседник сразу понял его.
Как оказалось, заснувший на вышке часовой был совершенно пьян. Бартон
видел, как тот свалился с плота в момент столкновения, но затем вылез на
берег. Второму вахтенному не повезло - он сломал шею и скончался. Что
касается рулевого, находившегося на дальнем конце плота, то он не
пострадал - если не считать того, что рассвирепевшая команда выбросила его
за борт.
Скрежет, который Бартон услышал перед катастрофой, был вызван ударом
носовых бревен о причал и скалу, повредившим переднюю часть плота и
порвавшим в клочья крепежные канаты. Основной корпус уцелел, хотя левый
борт, чиркнувший по прибрежным камням, был тоже разбит. Месиво
оторвавшихся бревен протаранило "Хаджи" насквозь. Нос сразу же ушел под
воду; корма, затертая бревнами, провалилась в образовавшуюся между ними
полынью.
При столкновении Бартона выбросило вперед, он рухнул на палубу и
скатился в воду. К счастью, никто из команды не погиб и не был серьезно
ранен. Правда, пока они не смогли обнаружить Оуэнон.
На Бартона обрушилась целая лавина проблем, но, прежде всего нужно
было позаботиться о пострадавших. Он направился к освещенному факелами
помосту, где лежали его друзья. Алиса, увидев его, протянула руки, но
вскрикнула, когда он ее обнял.
- Осторожнее, Дик! Мои ребра...
К ним подошел один из крючконосых, сказав, что его прислали за
ранеными. Затем появилось еще несколько человек из команды плота;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124