К тому времени, когда они отправились в свое училище, Джеймс уже
немало знал о Тэдди Грифитс. В этом трио она выделялась спокойствием и
миловидностью; сочетание тевтонских и индейских черт придавало ее лицу
особую прелесть. Иссиня-черные волосы и огромные темные глаза произвели на
Джеймса сильное впечатление.
В те времена ухаживание за девушками было делом непростым. Джеймсу
пришлось нанести визит в резиденцию Кайзеров на Локуст Стрит, претерпеть
долгую поездку в экипаже, представление дядюшке и тетушке, обед со
стариками с неизменным домашним мороженым и печеньем. Около девяти часов
их с Тедди отпустили на прогулку вокруг квартала. По возвращении Джеймс
поблагодарил хозяев за гостеприимство и попрощался с Тедди, даже не
поцеловав ее. Они стали переписываться, через два месяца он предпринял
другую поездку в Канзас-Сити, уже на отцовской машине. На этот раз они
сумели вкусить скромные радости любви, сидя в последнем ряду местной
киношки.
Когда Джеймс приехал в третий раз, они с Тедди поженились. После
венчания молодые сразу же отправились поездом в Терра-Хот. Джеймс любил
рассказывать своему старшему сыну, что его следовало бы назвать Пулмен:
[имеется в виду спальный пульмановский вагон] "Ты был зачат в поезде, Пит,
и я собирался назвать тебя соответственно обстоятельствам, но твоя мать
воспротивилась". Питер не знал, стоит ли верить ему - отец любил приврать.
Но он никогда не слышал, чтобы мать возражала ему. Коротышка Джеймс,
задира и забияка, управлял своим курятником с твердостью домашнего
Наполеона.
Таково стечение обстоятельств, сделавшее реальностью появление Питера
Фригейта. Если бы старый Уильям не взял своего сына в Канзас-Сити, если бы
Джеймс не соблазнился коктейлем, предпочтя его пиву, если бы девушка не
уронила стакан, то не было бы и Питера Фригейта. Не было бы личности,
носившей это имя. Могло случиться и так, что отец проспал бы пьяным сном
ту ночь в поезде или, несмотря на его старания, зачатия не произошло. В
любом случае Питер не появился бы на свет.
Но случилось так, что один сперматозоид - один из трехсот миллионов -
сумел опередить другие на пути к яйцеклетке. Да, побеждает сильнейший,
думал в утешение Фригейт.
Ниточка воспоминаний раскручивалась дальше; перед ним проплывали лица
сестры и братьев. Они умерли, ничего не оставив после себя. Пустая порода,
шлак, плоть без духа. Нес ли в себе тот сперматозоид будущий дар
воображения и писательского таланта? Или это было заложено в яйцеклетке?
Возможно, лишь их комбинация образовала нужные гены? Его братья не были
творческими людьми. У сестры воображение, несомненно, присутствовало, но в
пассивной форме. Она любила фантастические романы, но склонностью к
творчеству, к писательству не обладала. Что сделало их столь различными?
Этого не объяснить влиянием среды, все они находились в одинаковых
условиях. Отец покупал книги в красных обложках под кожу. В детстве у них
была домашняя библиотека из дешевых изданий (вспомнить бы, как они
назывались?). Но книги не интересовали младших. Они не увлекались
приключениями Шерлока Холмса, не сочувствовали несчастному чудовищу из
"Франкенштейна", не сражались под стенами Трои вместе с Ахиллесом, не
отправлялись с Одиссеем в его долгий путь к Итаке, не спускались в ледяные
глубины в поисках Грендола с Беовульфом, не путешествовали с машиной
времени Уэллса, не посещали таинственные звезды Олива Шнейдера, не
прятались от ирокезов в компании Натти Бумпо. Они прошли мимо "Странствий
пилигрима", "Тома Сойера" и "Гекльберри Финна", "Острова сокровищ", сказок
"Тысячи и одной ночи", "Путешествия Гулливера". Они не рылись на полках
домашней библиотеки, где он открыл для себя Фрэнка Баума, Ганса Андерсена,
Эндрю Ланга, Джека Лондона, Конан Дойла, Эдгара Райса Берроуза, Редьярда
Киплинга, Райдера Хаггарда. Не забыть ему и менее славных: Ирвинга Грампа,
Дж.Хенти, Роя Роквуда, Оливера Кервуда, Дж.Фарнола, Роберта Сервиса,
Энтони Хопа и Хайатта Верилла. В пантеоне его воспоминаний неандерталец Ог
и Рудольф Рессендайл навсегда останутся рядом с Тарзаном, Джоном Картером
из Барнума, Одиссеем, Челленджером, Джимом Хокинсом, Алланом Квотермейном
и Умслапогасом.
Сейчас Питер плыл на одном судне с человеком, который являлся
прообразом фантастического Умслапогаса; он служил матросом у создателя
Бэка и Белого Клыка, Волка Ларсена и Смока Белью; он ежедневно запросто
болтал с кумиром своего детства, несравненным искателем приключений - и в
фильмах, и в жизни. Добавить бы к ним еще и Конан Дойла, и Твена, и
Сервантеса... и, конечно, Бартона. Особенно Бартона! Однако судно легко
перегрузить. Будь доволен и этим! Но человеку никогда не хватает того, что
он имеет.
Как же его сюда занесло? О, да! Простая случайность - синоним судьбы.
В отличие от Марка Твена, он не верил, что все события жизни
детерминированы, определены раз и навсегда. "С того момента, когда первый
атом Великой Пустоты космоса столкнулся с другим атомом, - наши судьбы
предопределены". Твен сказал нечто подобное - кажется, в своем довольно
пессимистическом произведении "Что есть человек?" Этой философией он
прикрывал грех бегства от действительности. Он прятался за ней, как цапля,
сунувшая голову в кусты.
Фригейт не разделял и мнение Курта Воннегута - этого Марка Твена
двадцатого века - утверждавшего примат химических реакций организма в
человеческой судьбе. Творец - не Великий автомеханик и не Божественный
игрок в бильярд. Впрочем, о Боге стоит говорить, если Он действительно
существует, в чем Фригейт часто сомневался.
Но если Бога нет, то тогда все определяет собственная воля. Правда,
это ограниченная сила, зависящая от случайных обстоятельств, болезней
мозга, воздействия лекарств, лоботомии. Но человеческое существо - не
протеиновый робот, который не способен изменить свое мышление.
Мы рождаемся с самыми различными сочетаниями генов. Они определяют
развитие нашего ума, способностей, реакций, короче говоря - наш характер.
А как говаривал старик Гераклит - характер создает судьбу. Любая личность
способна на самопреобразование. Скрытые в нас силы позволяют заявить: "Я
этого делать не стану!" Или - "Никто меня не остановит!" Или - "Я был
теленком, а стал свирепым тигром!".
Наша мысль способна изменить душевный строй человека. Фригейт свято
верил в это, но его жизненная практика всегда расходилась с теорией.
Его семья пребывала в лоне "Христианской науки".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
немало знал о Тэдди Грифитс. В этом трио она выделялась спокойствием и
миловидностью; сочетание тевтонских и индейских черт придавало ее лицу
особую прелесть. Иссиня-черные волосы и огромные темные глаза произвели на
Джеймса сильное впечатление.
В те времена ухаживание за девушками было делом непростым. Джеймсу
пришлось нанести визит в резиденцию Кайзеров на Локуст Стрит, претерпеть
долгую поездку в экипаже, представление дядюшке и тетушке, обед со
стариками с неизменным домашним мороженым и печеньем. Около девяти часов
их с Тедди отпустили на прогулку вокруг квартала. По возвращении Джеймс
поблагодарил хозяев за гостеприимство и попрощался с Тедди, даже не
поцеловав ее. Они стали переписываться, через два месяца он предпринял
другую поездку в Канзас-Сити, уже на отцовской машине. На этот раз они
сумели вкусить скромные радости любви, сидя в последнем ряду местной
киношки.
Когда Джеймс приехал в третий раз, они с Тедди поженились. После
венчания молодые сразу же отправились поездом в Терра-Хот. Джеймс любил
рассказывать своему старшему сыну, что его следовало бы назвать Пулмен:
[имеется в виду спальный пульмановский вагон] "Ты был зачат в поезде, Пит,
и я собирался назвать тебя соответственно обстоятельствам, но твоя мать
воспротивилась". Питер не знал, стоит ли верить ему - отец любил приврать.
Но он никогда не слышал, чтобы мать возражала ему. Коротышка Джеймс,
задира и забияка, управлял своим курятником с твердостью домашнего
Наполеона.
Таково стечение обстоятельств, сделавшее реальностью появление Питера
Фригейта. Если бы старый Уильям не взял своего сына в Канзас-Сити, если бы
Джеймс не соблазнился коктейлем, предпочтя его пиву, если бы девушка не
уронила стакан, то не было бы и Питера Фригейта. Не было бы личности,
носившей это имя. Могло случиться и так, что отец проспал бы пьяным сном
ту ночь в поезде или, несмотря на его старания, зачатия не произошло. В
любом случае Питер не появился бы на свет.
Но случилось так, что один сперматозоид - один из трехсот миллионов -
сумел опередить другие на пути к яйцеклетке. Да, побеждает сильнейший,
думал в утешение Фригейт.
Ниточка воспоминаний раскручивалась дальше; перед ним проплывали лица
сестры и братьев. Они умерли, ничего не оставив после себя. Пустая порода,
шлак, плоть без духа. Нес ли в себе тот сперматозоид будущий дар
воображения и писательского таланта? Или это было заложено в яйцеклетке?
Возможно, лишь их комбинация образовала нужные гены? Его братья не были
творческими людьми. У сестры воображение, несомненно, присутствовало, но в
пассивной форме. Она любила фантастические романы, но склонностью к
творчеству, к писательству не обладала. Что сделало их столь различными?
Этого не объяснить влиянием среды, все они находились в одинаковых
условиях. Отец покупал книги в красных обложках под кожу. В детстве у них
была домашняя библиотека из дешевых изданий (вспомнить бы, как они
назывались?). Но книги не интересовали младших. Они не увлекались
приключениями Шерлока Холмса, не сочувствовали несчастному чудовищу из
"Франкенштейна", не сражались под стенами Трои вместе с Ахиллесом, не
отправлялись с Одиссеем в его долгий путь к Итаке, не спускались в ледяные
глубины в поисках Грендола с Беовульфом, не путешествовали с машиной
времени Уэллса, не посещали таинственные звезды Олива Шнейдера, не
прятались от ирокезов в компании Натти Бумпо. Они прошли мимо "Странствий
пилигрима", "Тома Сойера" и "Гекльберри Финна", "Острова сокровищ", сказок
"Тысячи и одной ночи", "Путешествия Гулливера". Они не рылись на полках
домашней библиотеки, где он открыл для себя Фрэнка Баума, Ганса Андерсена,
Эндрю Ланга, Джека Лондона, Конан Дойла, Эдгара Райса Берроуза, Редьярда
Киплинга, Райдера Хаггарда. Не забыть ему и менее славных: Ирвинга Грампа,
Дж.Хенти, Роя Роквуда, Оливера Кервуда, Дж.Фарнола, Роберта Сервиса,
Энтони Хопа и Хайатта Верилла. В пантеоне его воспоминаний неандерталец Ог
и Рудольф Рессендайл навсегда останутся рядом с Тарзаном, Джоном Картером
из Барнума, Одиссеем, Челленджером, Джимом Хокинсом, Алланом Квотермейном
и Умслапогасом.
Сейчас Питер плыл на одном судне с человеком, который являлся
прообразом фантастического Умслапогаса; он служил матросом у создателя
Бэка и Белого Клыка, Волка Ларсена и Смока Белью; он ежедневно запросто
болтал с кумиром своего детства, несравненным искателем приключений - и в
фильмах, и в жизни. Добавить бы к ним еще и Конан Дойла, и Твена, и
Сервантеса... и, конечно, Бартона. Особенно Бартона! Однако судно легко
перегрузить. Будь доволен и этим! Но человеку никогда не хватает того, что
он имеет.
Как же его сюда занесло? О, да! Простая случайность - синоним судьбы.
В отличие от Марка Твена, он не верил, что все события жизни
детерминированы, определены раз и навсегда. "С того момента, когда первый
атом Великой Пустоты космоса столкнулся с другим атомом, - наши судьбы
предопределены". Твен сказал нечто подобное - кажется, в своем довольно
пессимистическом произведении "Что есть человек?" Этой философией он
прикрывал грех бегства от действительности. Он прятался за ней, как цапля,
сунувшая голову в кусты.
Фригейт не разделял и мнение Курта Воннегута - этого Марка Твена
двадцатого века - утверждавшего примат химических реакций организма в
человеческой судьбе. Творец - не Великий автомеханик и не Божественный
игрок в бильярд. Впрочем, о Боге стоит говорить, если Он действительно
существует, в чем Фригейт часто сомневался.
Но если Бога нет, то тогда все определяет собственная воля. Правда,
это ограниченная сила, зависящая от случайных обстоятельств, болезней
мозга, воздействия лекарств, лоботомии. Но человеческое существо - не
протеиновый робот, который не способен изменить свое мышление.
Мы рождаемся с самыми различными сочетаниями генов. Они определяют
развитие нашего ума, способностей, реакций, короче говоря - наш характер.
А как говаривал старик Гераклит - характер создает судьбу. Любая личность
способна на самопреобразование. Скрытые в нас силы позволяют заявить: "Я
этого делать не стану!" Или - "Никто меня не остановит!" Или - "Я был
теленком, а стал свирепым тигром!".
Наша мысль способна изменить душевный строй человека. Фригейт свято
верил в это, но его жизненная практика всегда расходилась с теорией.
Его семья пребывала в лоне "Христианской науки".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124