Эта история тянулась несколько лет и едва не привела
к полному краху его писательской карьеры. Именно на этого типа Пит и
наткнулся почти сразу же после воскрешения. Бартон не был свидетелем их
встречи, но с любопытством выслушал рассказ Фригейта о проведенной над
Шарко экзекуции.
Сам Бартон лишь однажды увидел знакомое лицо, хотя на Земле общался с
огромным кругом самых разных людей по всему миру. Пожалуй, он тоже не
испытал большой радости. Тот человек был носильщиком в экспедиции к
истокам Нила. По дороге на озеро Танганьика (Бартон являлся первым
добравшимся туда европейцем) араб купил рабыню - девочку лет пятнадцати.
Она оказалась больной, и он отрубил ей голову.
Предотвратить убийство Бартону не удалось - в тот момент его не было
поблизости. По местным законам он не мог покарать убийцу, который имел все
права на рабыню. Но, однажды, придравшись к арабу, Бартон нещадно избил
его и выгнал - якобы за леность и воровство.
Потягивая вино из лишайника, Оуэн и Фригейт с увлечением вспоминали
былые дни. Бартон обратил внимание, насколько Билл лучше помнит друзей и
события прошлого. Странно, подумал он, ведь у Пита всегда была хорошая
память.
- Помнишь, мы не могли пропустить ни одного фильма в этих старых
киношках - "Принцессе", "Колумбии", "Аполлоне"? - увлеченно говорил Оуэн.
- В субботу мы решали, сколько лент нам удастся посмотреть за день. Мы шли
на два сеанса в "Принцессу", потом еще на два - в "Колумбию" и на три - в
"Аполлон", да еще умудрялись попасть на ночной фильм в "Мэдисон".
Фригейт смеялся и поддакивал, но по выражению его лица было ясно, что
многого не припоминает.
- А помнишь поездку в Сент-Луис вместе с Элом Эверхардом, Джеком
Диркманом и Дэном Дабином? Нас отдали на попечение кузине Эла, мы еще
гуляли по кладбищу... как оно называлось?
- Совсем не помню, черт меня побери.
- Держу пари, ты не мог забыть, как вы с нашей опекуншей бегали по
всему кладбищу, прыгали через могилы, целовались сквозь венки и
расцарапали носы о жестяные листья... Нет, такое не забывается!
- Господи, неужели это было на самом деле? - криво усмехнулся
Фригейт.
- Тебе вскружил голову ветер свободы! И кое-кто еще! Хо-хо!
Воспоминания продолжались. Затем разговор переключился на дни
Великого Воскрешения и стал общим. Это являлось излюбленной темой. Никто
не мог забыть тот страшный, неповторимый день, в каждом до сих пор жили
его ужас и смятение. Бартон вначале удивлялся, что об этом не перестают
толковать, но потом понял - возвращение к тому дню сродни исповеди. Люди,
выплескивая свой страх в словах, надеялись в конце концов избавиться от
потрясения.
На этот раз все пришли к общему мнению, что каждый из них вел себя
достаточно глупо.
- Я припоминаю, как пыталась сохранить достоинство благородной леди,
- улыбнулась Алиса. - И не только я одна. Но большую часть людей охватила
истерика - естественно, все испытали сильнейший шок. Даже странно, что
никто вновь не умер от сердечного приступа. Одна мысль, что ты
разгуливаешь после своей смерти, способна убить любого.
- Я совершенно уверен, - заявил Монат, - что перед воскрешением
неизвестные благодетели ввели нам какой-то препарат для смягчения шока. До
сих пор мы находим в своих чашах Жвачку Сновидений, своем рода психический
депрессант. Правда, она часто провоцирует людей на чудовищные поступки.
Алиса взглянула на Бартона. Даже после стольких лет при воспоминании
о том, что произошло между ними в первую же ночь, ее лицо заалело. Тогда в
несколько минут рухнули все созданные прошлой жизнью барьеры, и они вели
себя как настоящие животные. Все тайные помыслы и желания внезапно
вырвались на свободу.
Беседой завладел Монат. Несмотря на свою мягкую обходительность, он
при первой встрече обычно вызывал неприязнь. Людей отпугивала его странная
внешность и неземное происхождение.
Ему часто приходилось рассказывать о жизни на родной планете и на
Земле. Лишь немногие знали, что именно Монат уничтожил почти весь род
людской. Никто из присутствующих, за исключением Фригейта, не жил на Земле
в то время, когда космический корабль с Тау Кита прилетел на нашу планету.
- Все это очень странно, - заметил Бартон. - По словам Пита, в 2008
году на Земле обитало около восьми миллиардов человек. Из них я никого
здесь не встретил, кроме Моната и Пита. А вы?
Не посчастливилось и остальным. Из местных после семидесятых годов
двадцатого столетия жили лишь Оуэн и еще одна женщина. Она умерла в 1982
году, он - в 1981.
- На Реке обитает не меньше тридцати шести миллиардов. Из них,
по-видимому, многие жили в период между 1983 и 2008 годами. Но где они?
- Возможно, у соседнего грейлстоуна, - предположил Фригейт, - или
того, мимо которого мы проплыли вчера. Никто же здесь не проводил
переписи, да она и невозможна. Мы видели на берегах сотни тысяч людей, но
могли поговорить лишь с десятком в день.
Какое-то время они обсуждали причины воскрешения и его загадочных
организаторов. Потом разговор зашел об отсутствии растительности на лицах
мужчин и восстановлении девственной плевы у женщин перед воскрешением.
Половина мужчин осталась чрезвычайно довольной тем, что исчезла
необходимость бриться; другая - негодовала при мысли о потере усов и
бород.
Весьма удивительной казалась и та щедрость, с которой грейлстоуны
снабжали губной помадой и косметикой одинаково и мужчин, и женщин. По
мнению Фригейта, это означало, что их неведомые покровители не любят
бриться, но широко используют макияж - причем не взирая на пол.
Алиса перевела разговор на пребывание Бартона в предвоскресительном
коконе. Эта история всех заинтересовала, но Бартон отказался говорить на
эту тему, сославшись на потерю памяти; после удара по голове его мучили
сильные боли. Он заметил недоверчивую улыбку Моната и заподозрил, что
инопланетянин ясно видит его лукавство. Но тот не проронил ни слова. Не
зная причин, заставлявших Бартона молчать, он, признавал его право на
скрытность.
Фригейт и Алиса пересказали его историю - так, как она им
запомнилась. Кое-что они напутали, но он ничего не стал поправлять.
- Если все так, - заметил один из сидевших у костра мужчин, - то наше
воскрешение не является сверхъестественным событием. Оно - результат -
научного знания. Занятно!
- Да, действительно, - согласилась Алиса. - Но почему же воскрешения
прекратились? Почему мы вновь обречены на смерть, на вечную смерть?
Воцарилось угрюмое молчание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
к полному краху его писательской карьеры. Именно на этого типа Пит и
наткнулся почти сразу же после воскрешения. Бартон не был свидетелем их
встречи, но с любопытством выслушал рассказ Фригейта о проведенной над
Шарко экзекуции.
Сам Бартон лишь однажды увидел знакомое лицо, хотя на Земле общался с
огромным кругом самых разных людей по всему миру. Пожалуй, он тоже не
испытал большой радости. Тот человек был носильщиком в экспедиции к
истокам Нила. По дороге на озеро Танганьика (Бартон являлся первым
добравшимся туда европейцем) араб купил рабыню - девочку лет пятнадцати.
Она оказалась больной, и он отрубил ей голову.
Предотвратить убийство Бартону не удалось - в тот момент его не было
поблизости. По местным законам он не мог покарать убийцу, который имел все
права на рабыню. Но, однажды, придравшись к арабу, Бартон нещадно избил
его и выгнал - якобы за леность и воровство.
Потягивая вино из лишайника, Оуэн и Фригейт с увлечением вспоминали
былые дни. Бартон обратил внимание, насколько Билл лучше помнит друзей и
события прошлого. Странно, подумал он, ведь у Пита всегда была хорошая
память.
- Помнишь, мы не могли пропустить ни одного фильма в этих старых
киношках - "Принцессе", "Колумбии", "Аполлоне"? - увлеченно говорил Оуэн.
- В субботу мы решали, сколько лент нам удастся посмотреть за день. Мы шли
на два сеанса в "Принцессу", потом еще на два - в "Колумбию" и на три - в
"Аполлон", да еще умудрялись попасть на ночной фильм в "Мэдисон".
Фригейт смеялся и поддакивал, но по выражению его лица было ясно, что
многого не припоминает.
- А помнишь поездку в Сент-Луис вместе с Элом Эверхардом, Джеком
Диркманом и Дэном Дабином? Нас отдали на попечение кузине Эла, мы еще
гуляли по кладбищу... как оно называлось?
- Совсем не помню, черт меня побери.
- Держу пари, ты не мог забыть, как вы с нашей опекуншей бегали по
всему кладбищу, прыгали через могилы, целовались сквозь венки и
расцарапали носы о жестяные листья... Нет, такое не забывается!
- Господи, неужели это было на самом деле? - криво усмехнулся
Фригейт.
- Тебе вскружил голову ветер свободы! И кое-кто еще! Хо-хо!
Воспоминания продолжались. Затем разговор переключился на дни
Великого Воскрешения и стал общим. Это являлось излюбленной темой. Никто
не мог забыть тот страшный, неповторимый день, в каждом до сих пор жили
его ужас и смятение. Бартон вначале удивлялся, что об этом не перестают
толковать, но потом понял - возвращение к тому дню сродни исповеди. Люди,
выплескивая свой страх в словах, надеялись в конце концов избавиться от
потрясения.
На этот раз все пришли к общему мнению, что каждый из них вел себя
достаточно глупо.
- Я припоминаю, как пыталась сохранить достоинство благородной леди,
- улыбнулась Алиса. - И не только я одна. Но большую часть людей охватила
истерика - естественно, все испытали сильнейший шок. Даже странно, что
никто вновь не умер от сердечного приступа. Одна мысль, что ты
разгуливаешь после своей смерти, способна убить любого.
- Я совершенно уверен, - заявил Монат, - что перед воскрешением
неизвестные благодетели ввели нам какой-то препарат для смягчения шока. До
сих пор мы находим в своих чашах Жвачку Сновидений, своем рода психический
депрессант. Правда, она часто провоцирует людей на чудовищные поступки.
Алиса взглянула на Бартона. Даже после стольких лет при воспоминании
о том, что произошло между ними в первую же ночь, ее лицо заалело. Тогда в
несколько минут рухнули все созданные прошлой жизнью барьеры, и они вели
себя как настоящие животные. Все тайные помыслы и желания внезапно
вырвались на свободу.
Беседой завладел Монат. Несмотря на свою мягкую обходительность, он
при первой встрече обычно вызывал неприязнь. Людей отпугивала его странная
внешность и неземное происхождение.
Ему часто приходилось рассказывать о жизни на родной планете и на
Земле. Лишь немногие знали, что именно Монат уничтожил почти весь род
людской. Никто из присутствующих, за исключением Фригейта, не жил на Земле
в то время, когда космический корабль с Тау Кита прилетел на нашу планету.
- Все это очень странно, - заметил Бартон. - По словам Пита, в 2008
году на Земле обитало около восьми миллиардов человек. Из них я никого
здесь не встретил, кроме Моната и Пита. А вы?
Не посчастливилось и остальным. Из местных после семидесятых годов
двадцатого столетия жили лишь Оуэн и еще одна женщина. Она умерла в 1982
году, он - в 1981.
- На Реке обитает не меньше тридцати шести миллиардов. Из них,
по-видимому, многие жили в период между 1983 и 2008 годами. Но где они?
- Возможно, у соседнего грейлстоуна, - предположил Фригейт, - или
того, мимо которого мы проплыли вчера. Никто же здесь не проводил
переписи, да она и невозможна. Мы видели на берегах сотни тысяч людей, но
могли поговорить лишь с десятком в день.
Какое-то время они обсуждали причины воскрешения и его загадочных
организаторов. Потом разговор зашел об отсутствии растительности на лицах
мужчин и восстановлении девственной плевы у женщин перед воскрешением.
Половина мужчин осталась чрезвычайно довольной тем, что исчезла
необходимость бриться; другая - негодовала при мысли о потере усов и
бород.
Весьма удивительной казалась и та щедрость, с которой грейлстоуны
снабжали губной помадой и косметикой одинаково и мужчин, и женщин. По
мнению Фригейта, это означало, что их неведомые покровители не любят
бриться, но широко используют макияж - причем не взирая на пол.
Алиса перевела разговор на пребывание Бартона в предвоскресительном
коконе. Эта история всех заинтересовала, но Бартон отказался говорить на
эту тему, сославшись на потерю памяти; после удара по голове его мучили
сильные боли. Он заметил недоверчивую улыбку Моната и заподозрил, что
инопланетянин ясно видит его лукавство. Но тот не проронил ни слова. Не
зная причин, заставлявших Бартона молчать, он, признавал его право на
скрытность.
Фригейт и Алиса пересказали его историю - так, как она им
запомнилась. Кое-что они напутали, но он ничего не стал поправлять.
- Если все так, - заметил один из сидевших у костра мужчин, - то наше
воскрешение не является сверхъестественным событием. Оно - результат -
научного знания. Занятно!
- Да, действительно, - согласилась Алиса. - Но почему же воскрешения
прекратились? Почему мы вновь обречены на смерть, на вечную смерть?
Воцарилось угрюмое молчание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124