Сощурив глаза и склонив на бок голову,
японец внимательно прислушивался к мягким звукам его голоса.
Файбрас пожал Торну руку.
- Ого! Ну и хватка! Если Агата вас правильно представила, сэр, то мы
рады вас здесь видеть. Садитесь, дайте отдых ногам. Давно к нам
добираетесь? Сколько? Сорок тысяч грейлстоунов? Хотите чего-нибудь выпить?
Чай, кофе, пиво или виски?
Торн отказался от всего и сел на стул. У него был приятный баритон,
звучавший весьма уверенно; он говорил без обычных пауз, начиная новую
фразу в момент, когда еще не разделался с предыдущей. Обнаружив, что Торн
- канадец, Файбрас перешел с эсперанто на английский. Через несколько
минут они уже знали биографию гостя.
Барри Торн родился в 1929 году на отцовской ферме под городом
Реджайна провинции Саскачеван. Получив диплом инженера-электромеханика, он
пошел служить в Британские военно-морские силы. Во время войны командовал
дирижаблем. Затем женился на американке и уехал с ней в Огайо, так как она
захотела жить поближе к родителям. Там перед ним открылись значительно
большие возможности, чем в период военной карьеры. Он получил лицензию
летчика коммерческих авиалиний, развелся, уехал на Аляску и работал
несколько лет пилотом полярной авиации. Затем он снова вернулся в Штаты и
женился второй раз. Он получил место в недавно открытой
Британско-Западногерманской авиакомпании и водил дирижабли, буксирующие
надувные контейнеры с газом со Среднего Востока в Европу.
Джил задала ему несколько вопросов о тех его сослуживцах, с которыми
была знакома. Торн помнил лишь одного из них, остальные канули во тьму
забвения.
Он умер в 1982 году во время отпуска в Фридрихсхафене. Причины смерти
Торн не знал; очевидно - сердечный приступ: вечером лег спать, а очнулся
нагим уже на берегу Реки. Здесь он много бродяжничал. Однажды, услышав
рассказ о строительстве громадного дирижабля, решил отыскать его.
- Какая удача! - сверкнул улыбкой Файбрас. - Мы очень рады видеть вас
у себя. Агата, вы распорядились о доме для мистера Торна?
Покидая кабинет, Торн обменялся со всеми рукопожатиями. Файбрас
только что не танцевал от восторга.
- Какая удача!
- А она меняет что-нибудь в моем положении? - сухо спросила Джил.
- Почему же? - изумился Файбрас. - Я сказал, что вы будете капитаном
"Минервы", а Файбрас всегда держит слово! Ну, почти всегда... если
говорить начистоту. Вас, вероятно, беспокоит, что ничего не сказано о
кандидатуре первого помощника на "Парсефале". Так вот, вы - один из
претендентов на это место, но это все, что я уполномочен сегодня сказать.
Решение еще не принято; в конкурсе может победить мужчина, но может - и
женщина.
Пискатор тихонько похлопал ее по руке. В другое время она
вознегодовала бы от такой фамильярности, но сейчас даже растрогалась. Они
вместе вышли из кабинета.
- Я не уверен, что Торн до конца искренен, - заметил Пискатор, - его
рассказ, может быть, и правдив, но в тоне слышится фальшь. По-моему, он
что-то скрывает.
- Вы меня иногда пугаете, - посмотрела на него Джил.
- Впрочем, я тоже могу ошибаться.
Но у Джил создалось впечатление, что это лишь отговорка,
34
Каждое утро перед рассветом "Минерва" поднималась для учебных
полетов. Иногда они продолжались до полудня, иногда тянулись весь день.
Первую неделю Джил летала одна, затем начала брать с собой
пилотов-стажеров и наблюдателей. Барри Торн не допускался к рукояткам
управления целый месяц - Джил потребовала, чтобы он вначале поработал на
тренажере. Конечно, он был опытным аэронавтом, но не летал уже тридцать
два года и, по собственному признанию, многое позабыл. Торн не возражал
против ее приказа.
Когда канадец впервые занял кресло пилота, Джил наблюдала за ним с
особым пристрастием. В чем бы ни подозревал его Пискатор, Торн явно не был
самозванцем; он вел дирижабль так, словно еще вчера сидел у штурвала.
Скорость, с которой он восстановил летные навыки, прекрасная реакция и
завидное умение выходить из критических ситуаций не радовали Джил. У нее
появился серьезный конкурент - этот Торн был из породы капитанов.
Однако он оказался весьма странным субъектом. Легко сходился с
людьми, любил хорошую шутку, но никогда не шутил сам и вне работы держался
особняком. Его хижина стояла в двадцати ярдах от жилища Джил, но он ни
разу не заглянул к ней. Впрочем, ей это было на руку - не хватало только,
чтобы соперник начал ухаживать за ней! Но он избегал и других женщин, дав
повод к подозрениям в гомосексуализме. Но, похоже, вопросы пола совершенно
не занимали Торна. Он был сам по себе - наподобие кошки из сказки
Киплинга, - хотя при желании мог очаровать любого. Затем внезапно, часто -
в середине разговора, он замыкался, переставал реагировать на окружающих.
- Странности человека в обычной жизни совершенно не исключают
выдающихся летных качеств, - заявил Файбрас.
И он сам, и де Бержерак также оказались необыкновенно способными
пилотами. Американец никого не удивил; он налетал тысячи часов на
реактивных самолетах, вертолетах и космических кораблях. Но француз
являлся сыном эпохи, в которую даже не мечтали о воздушных судах; самым
сложным механизмом, который он держал в руках, был мушкет с фитильным
запалом. Однако он быстро усвоил все премудрости летного дела и даже не
испытывал особых трудностей с теорией.
Хотя Файбрас был отличным пилотом, но де Бержерак скоро превзошел
его. Даже Джил - правда, без большой радости - признала его превосходство.
Француз обладал молниеносной реакцией и потрясающим хладнокровием; он
работал с быстротой и надежностью компьютера.
Аналогичный сюрприз преподнес и другой кандидат - Джон де Грейсток.
Барон выразил желание стать членом экипажа "Минервы", которой предстояло
атаковать "Рекс". Джил скептически отнеслась к его намерению, но через три
месяца полетов и она, и Файбрас уже считали его одним из лучших в команде.
Он обладал воинской сметкой, беспощадностью и безудержной отвагой -
превосходными качествами боевого летчика. Но, главное, Грейсток ненавидел
короля Джона. При абордаже "Ненаемного" его ранили, и он жаждал отмщения.
Джил прибыла в Пароландо к концу месяца, именуемого на эсперанто
"дектра", - тринадцатый по-английски. В стране был принят
тринадцатимесячный календарь, поскольку ни времен года, ни луны в Мире
Реки не существовало. Из чисто сентиментальных соображений, год
по-прежнему состоял из трехсот шестидесяти пяти дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
японец внимательно прислушивался к мягким звукам его голоса.
Файбрас пожал Торну руку.
- Ого! Ну и хватка! Если Агата вас правильно представила, сэр, то мы
рады вас здесь видеть. Садитесь, дайте отдых ногам. Давно к нам
добираетесь? Сколько? Сорок тысяч грейлстоунов? Хотите чего-нибудь выпить?
Чай, кофе, пиво или виски?
Торн отказался от всего и сел на стул. У него был приятный баритон,
звучавший весьма уверенно; он говорил без обычных пауз, начиная новую
фразу в момент, когда еще не разделался с предыдущей. Обнаружив, что Торн
- канадец, Файбрас перешел с эсперанто на английский. Через несколько
минут они уже знали биографию гостя.
Барри Торн родился в 1929 году на отцовской ферме под городом
Реджайна провинции Саскачеван. Получив диплом инженера-электромеханика, он
пошел служить в Британские военно-морские силы. Во время войны командовал
дирижаблем. Затем женился на американке и уехал с ней в Огайо, так как она
захотела жить поближе к родителям. Там перед ним открылись значительно
большие возможности, чем в период военной карьеры. Он получил лицензию
летчика коммерческих авиалиний, развелся, уехал на Аляску и работал
несколько лет пилотом полярной авиации. Затем он снова вернулся в Штаты и
женился второй раз. Он получил место в недавно открытой
Британско-Западногерманской авиакомпании и водил дирижабли, буксирующие
надувные контейнеры с газом со Среднего Востока в Европу.
Джил задала ему несколько вопросов о тех его сослуживцах, с которыми
была знакома. Торн помнил лишь одного из них, остальные канули во тьму
забвения.
Он умер в 1982 году во время отпуска в Фридрихсхафене. Причины смерти
Торн не знал; очевидно - сердечный приступ: вечером лег спать, а очнулся
нагим уже на берегу Реки. Здесь он много бродяжничал. Однажды, услышав
рассказ о строительстве громадного дирижабля, решил отыскать его.
- Какая удача! - сверкнул улыбкой Файбрас. - Мы очень рады видеть вас
у себя. Агата, вы распорядились о доме для мистера Торна?
Покидая кабинет, Торн обменялся со всеми рукопожатиями. Файбрас
только что не танцевал от восторга.
- Какая удача!
- А она меняет что-нибудь в моем положении? - сухо спросила Джил.
- Почему же? - изумился Файбрас. - Я сказал, что вы будете капитаном
"Минервы", а Файбрас всегда держит слово! Ну, почти всегда... если
говорить начистоту. Вас, вероятно, беспокоит, что ничего не сказано о
кандидатуре первого помощника на "Парсефале". Так вот, вы - один из
претендентов на это место, но это все, что я уполномочен сегодня сказать.
Решение еще не принято; в конкурсе может победить мужчина, но может - и
женщина.
Пискатор тихонько похлопал ее по руке. В другое время она
вознегодовала бы от такой фамильярности, но сейчас даже растрогалась. Они
вместе вышли из кабинета.
- Я не уверен, что Торн до конца искренен, - заметил Пискатор, - его
рассказ, может быть, и правдив, но в тоне слышится фальшь. По-моему, он
что-то скрывает.
- Вы меня иногда пугаете, - посмотрела на него Джил.
- Впрочем, я тоже могу ошибаться.
Но у Джил создалось впечатление, что это лишь отговорка,
34
Каждое утро перед рассветом "Минерва" поднималась для учебных
полетов. Иногда они продолжались до полудня, иногда тянулись весь день.
Первую неделю Джил летала одна, затем начала брать с собой
пилотов-стажеров и наблюдателей. Барри Торн не допускался к рукояткам
управления целый месяц - Джил потребовала, чтобы он вначале поработал на
тренажере. Конечно, он был опытным аэронавтом, но не летал уже тридцать
два года и, по собственному признанию, многое позабыл. Торн не возражал
против ее приказа.
Когда канадец впервые занял кресло пилота, Джил наблюдала за ним с
особым пристрастием. В чем бы ни подозревал его Пискатор, Торн явно не был
самозванцем; он вел дирижабль так, словно еще вчера сидел у штурвала.
Скорость, с которой он восстановил летные навыки, прекрасная реакция и
завидное умение выходить из критических ситуаций не радовали Джил. У нее
появился серьезный конкурент - этот Торн был из породы капитанов.
Однако он оказался весьма странным субъектом. Легко сходился с
людьми, любил хорошую шутку, но никогда не шутил сам и вне работы держался
особняком. Его хижина стояла в двадцати ярдах от жилища Джил, но он ни
разу не заглянул к ней. Впрочем, ей это было на руку - не хватало только,
чтобы соперник начал ухаживать за ней! Но он избегал и других женщин, дав
повод к подозрениям в гомосексуализме. Но, похоже, вопросы пола совершенно
не занимали Торна. Он был сам по себе - наподобие кошки из сказки
Киплинга, - хотя при желании мог очаровать любого. Затем внезапно, часто -
в середине разговора, он замыкался, переставал реагировать на окружающих.
- Странности человека в обычной жизни совершенно не исключают
выдающихся летных качеств, - заявил Файбрас.
И он сам, и де Бержерак также оказались необыкновенно способными
пилотами. Американец никого не удивил; он налетал тысячи часов на
реактивных самолетах, вертолетах и космических кораблях. Но француз
являлся сыном эпохи, в которую даже не мечтали о воздушных судах; самым
сложным механизмом, который он держал в руках, был мушкет с фитильным
запалом. Однако он быстро усвоил все премудрости летного дела и даже не
испытывал особых трудностей с теорией.
Хотя Файбрас был отличным пилотом, но де Бержерак скоро превзошел
его. Даже Джил - правда, без большой радости - признала его превосходство.
Француз обладал молниеносной реакцией и потрясающим хладнокровием; он
работал с быстротой и надежностью компьютера.
Аналогичный сюрприз преподнес и другой кандидат - Джон де Грейсток.
Барон выразил желание стать членом экипажа "Минервы", которой предстояло
атаковать "Рекс". Джил скептически отнеслась к его намерению, но через три
месяца полетов и она, и Файбрас уже считали его одним из лучших в команде.
Он обладал воинской сметкой, беспощадностью и безудержной отвагой -
превосходными качествами боевого летчика. Но, главное, Грейсток ненавидел
короля Джона. При абордаже "Ненаемного" его ранили, и он жаждал отмщения.
Джил прибыла в Пароландо к концу месяца, именуемого на эсперанто
"дектра", - тринадцатый по-английски. В стране был принят
тринадцатимесячный календарь, поскольку ни времен года, ни луны в Мире
Реки не существовало. Из чисто сентиментальных соображений, год
по-прежнему состоял из трехсот шестидесяти пяти дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124