Наконец, наступила ночь, сквозь туманную пелену
засверкали звезды. Прежде чем уйти в свою каюту, Джил обменялась
несколькими словами с Анной Обреновой. Маленькая женщина держалась
приветливо, но в поведении ее сквозила какая-то скованность. Может быть,
она расстроена тем, как Файбрас распределил должности?
Джил прошла по длинному проходу в хвостовой отсек - выпить кофе и
поболтать с членами команды. Там был и Барри Торн. Он тоже показался ей
несколько взволнованным и еще более молчаливым, чем обычно. Джил подумала,
что он, наверно, переживает свою размолвку с Обреновой. Впрочем, причина
могла заключаться и в другом.
Неожиданно ей вспомнился их громкий разговор - скорее даже, спор - на
неведомом языке. Хорошо бы расспросить его, но страх признаться в том, что
она подслушивала, останавливал Джил. Правда, если сказать, что она
случайно шла мимо (именно так все и было!) и услышала несколько фраз...
Можно ли считать подслушанным разговор, в котором не понятно ни слова?
Джил добралась до своей каюты, рухнула на койку и провалилась в сон.
В два часа пополудни ее разбудил свисток, раздавшийся по внутренней связи.
Она прошла в рубку управления сменить Метцинга, второго помощника. Он
немного постоял рядом, рассказывая о своих полетах на "ЛЦ-1", потом ушел.
Вахта начиналась спокойно. Атмосферные условия были нормальными, и она
вполне могла полагаться на опыт сидевшего у штурвала Пискатора. Японец
включил автоматическое управление, но продолжал внимательно следить за
показаниями приборов.
В стороне работали радист и оператор радиолокатора.
- Мы достигнем гор около двадцати трех часов, - заметила Джил.
Пискатор поинтересовался, правда ли, что этот северный хребет, как
рассказывал Джо Миллер, достигает двадцати тысяч футов? Вряд ли гигант мог
точно определить их высоту - он не сильно разбирался в метрической и
английской системах.
- Попадем туда и все узнаем, - ответила она.
- Интересно, выпустят ли нас обратно таинственные обитатели Башни, -
продолжал рассуждать японец. - Впрочем, позволят ли они нам вообще
проникнуть туда?
На этот вопрос можно было ответить так же, как и на предыдущий. Джил
промолчала.
- И если нам это удастся, - не унимался Пискатор, - получим ли мы
возможность осмотреть их загадочную обитель?
Джил закурила сигарету. Она была сейчас совершенно спокойна,
предчувствуя, что с приближением к горам и к тайне, которую они охраняли,
ей вряд ли удастся сохранить душевное равновесие.
Пискатор улыбнулся, в его черных глазах сверкнул огонек.
- Вы никогда не допускали мысли, что на борту может оказаться
кто-нибудь из Них?
От неожиданности Джил подавилась дымом. Откашлявшись, она хрипло
спросила:
- Как это пришло вам в голову?
- Они вполне способны заслать на "Парсефаль" своих агентов.
- И что же натолкнуло вас на эту мысль?
- Это лишь мое предположение, не больше... но вполне допустимо, что
за нами следят.
- Я полагаю, это не только предположение. Что вас побудило так
думать? Признайтесь мне, Пискатор!
- Ничего конкретного... ничего, кроме праздных размышлений.
- Возможно, ваши праздные размышления касаются какой-то личности?
Кого же?
- Если даже и так, то называть ее было бы совершенно неблагоразумно.
Вы хотите, чтобы я ткнул пальцем в кого-то... скорее всего - в совершенно
невинного человека?
- А меня вы не подозреваете?
- Нужно быть последним глупцом для этого. Я просто размышляю вслух.
Прискорбная привычка, от которой не мешало бы избавиться.
- Что-то я не припомню за вами обыкновения думать вслух.
Джил прекратила разговор, понимая, что он ничего не прибавит к
сказанному. Остаток дежурства она пыталась обдумать слова Пискатора и
привести все в какую-то систему. В конце концов, голова у нее разболелась,
и она в совершеннейшем изнеможении отправилась спать. Может быть, он
все-таки имел в виду ее?
Ближе к полуночи показались северные горы. В своем прогнозе Джил
ошиблась лишь на две минуты. Хребет был скрыт облаками, но радары
обрисовали его очертания - сплошная горная цепь, окружающая море. Файбрас,
узнав ее истинную высоту, громко выругался.
- Тридцать две тысячи футов! Выше Эвереста!
Все выглядели озабоченными. Дирижабль не мог подняться выше тридцати
тысяч, и Файбрас страшился даже такой высоты - в этом случае давление в
газовых камерах приближалось к критическому, срабатывали аварийные клапаны
и начиналась утечка водорода.
Капитан остерегался максимальных высот и по другой причине. Если
судно неожиданно попадет там в поток теплого воздуха, объем водорода
увеличится. Правда, это создаст большую подъемную силу, но также будет
грозить безопасности полета. "Парсефаль" стремительно взовьется вверх; в
подобных условиях пилот должен отреагировать молниеносно и заставить
корабль снизиться в холодные слои атмосферы. Если запоздать с маневром, то
увеличившийся в объеме газ способен разорвать стенки камер.
- Если придется переваливать через эту стену, - вздохнул Файбрас, -
нас хорошо прижмет. Правда, Джо говорил...
Он замолчал, пытаясь разглядеть впереди темную гряду гор. Под ними
тянулась извилистая лента долины, вечно окутанная туманом. Грейлстоуны уже
давно исчезли. Но радары и инфраскоп показывали, что холмы внизу покрыты
растительностью. Новая загадка: как удалось вырасти деревьям в этом
холодном мареве?
- Сирано, - обратился к французу Файбрас, - опускайтесь до десяти
тысяч футов. Мне нужно хорошенько осмотреть верховья.
"Осмотреть" их можно было лишь с помощью радара. Сквозь массивные
клубящиеся слои туч никто не смог бы заметить огромный разлом у подножья
гор, о котором говорил Джо. Вскоре на экране обозначился зев колоссальной
пещеры трехмильной ширины, из которой вытекала Река. Чудовищный свод
вздымался на высоту десяти тысяч футов.
- Джо явно преувеличивал, утверждая, что здесь может пройти луна, -
ухмыльнулся Файбрас, - но это все равно впечатляет.
- Грандиозное зрелище, - отозвался Сирано. - Но воздух здесь очень
холодный и тяжелый.
Файбрас приказал поднять корабль выше и идти курсом, параллельным
горам, на расстоянии восьми миль. Чтобы избежать сноса из-за южного ветра,
Сирано был вынужден сделать крен; затем, уравновесив дирижабль, он стал
набирать высоту.
Тем временем радист пытался найти в эфире позывные "Марка Твена".
- Вызывай их, вызывай, - приказал ему Файбрас. - Сэм, наверное, хочет
знать, что с нами происходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
засверкали звезды. Прежде чем уйти в свою каюту, Джил обменялась
несколькими словами с Анной Обреновой. Маленькая женщина держалась
приветливо, но в поведении ее сквозила какая-то скованность. Может быть,
она расстроена тем, как Файбрас распределил должности?
Джил прошла по длинному проходу в хвостовой отсек - выпить кофе и
поболтать с членами команды. Там был и Барри Торн. Он тоже показался ей
несколько взволнованным и еще более молчаливым, чем обычно. Джил подумала,
что он, наверно, переживает свою размолвку с Обреновой. Впрочем, причина
могла заключаться и в другом.
Неожиданно ей вспомнился их громкий разговор - скорее даже, спор - на
неведомом языке. Хорошо бы расспросить его, но страх признаться в том, что
она подслушивала, останавливал Джил. Правда, если сказать, что она
случайно шла мимо (именно так все и было!) и услышала несколько фраз...
Можно ли считать подслушанным разговор, в котором не понятно ни слова?
Джил добралась до своей каюты, рухнула на койку и провалилась в сон.
В два часа пополудни ее разбудил свисток, раздавшийся по внутренней связи.
Она прошла в рубку управления сменить Метцинга, второго помощника. Он
немного постоял рядом, рассказывая о своих полетах на "ЛЦ-1", потом ушел.
Вахта начиналась спокойно. Атмосферные условия были нормальными, и она
вполне могла полагаться на опыт сидевшего у штурвала Пискатора. Японец
включил автоматическое управление, но продолжал внимательно следить за
показаниями приборов.
В стороне работали радист и оператор радиолокатора.
- Мы достигнем гор около двадцати трех часов, - заметила Джил.
Пискатор поинтересовался, правда ли, что этот северный хребет, как
рассказывал Джо Миллер, достигает двадцати тысяч футов? Вряд ли гигант мог
точно определить их высоту - он не сильно разбирался в метрической и
английской системах.
- Попадем туда и все узнаем, - ответила она.
- Интересно, выпустят ли нас обратно таинственные обитатели Башни, -
продолжал рассуждать японец. - Впрочем, позволят ли они нам вообще
проникнуть туда?
На этот вопрос можно было ответить так же, как и на предыдущий. Джил
промолчала.
- И если нам это удастся, - не унимался Пискатор, - получим ли мы
возможность осмотреть их загадочную обитель?
Джил закурила сигарету. Она была сейчас совершенно спокойна,
предчувствуя, что с приближением к горам и к тайне, которую они охраняли,
ей вряд ли удастся сохранить душевное равновесие.
Пискатор улыбнулся, в его черных глазах сверкнул огонек.
- Вы никогда не допускали мысли, что на борту может оказаться
кто-нибудь из Них?
От неожиданности Джил подавилась дымом. Откашлявшись, она хрипло
спросила:
- Как это пришло вам в голову?
- Они вполне способны заслать на "Парсефаль" своих агентов.
- И что же натолкнуло вас на эту мысль?
- Это лишь мое предположение, не больше... но вполне допустимо, что
за нами следят.
- Я полагаю, это не только предположение. Что вас побудило так
думать? Признайтесь мне, Пискатор!
- Ничего конкретного... ничего, кроме праздных размышлений.
- Возможно, ваши праздные размышления касаются какой-то личности?
Кого же?
- Если даже и так, то называть ее было бы совершенно неблагоразумно.
Вы хотите, чтобы я ткнул пальцем в кого-то... скорее всего - в совершенно
невинного человека?
- А меня вы не подозреваете?
- Нужно быть последним глупцом для этого. Я просто размышляю вслух.
Прискорбная привычка, от которой не мешало бы избавиться.
- Что-то я не припомню за вами обыкновения думать вслух.
Джил прекратила разговор, понимая, что он ничего не прибавит к
сказанному. Остаток дежурства она пыталась обдумать слова Пискатора и
привести все в какую-то систему. В конце концов, голова у нее разболелась,
и она в совершеннейшем изнеможении отправилась спать. Может быть, он
все-таки имел в виду ее?
Ближе к полуночи показались северные горы. В своем прогнозе Джил
ошиблась лишь на две минуты. Хребет был скрыт облаками, но радары
обрисовали его очертания - сплошная горная цепь, окружающая море. Файбрас,
узнав ее истинную высоту, громко выругался.
- Тридцать две тысячи футов! Выше Эвереста!
Все выглядели озабоченными. Дирижабль не мог подняться выше тридцати
тысяч, и Файбрас страшился даже такой высоты - в этом случае давление в
газовых камерах приближалось к критическому, срабатывали аварийные клапаны
и начиналась утечка водорода.
Капитан остерегался максимальных высот и по другой причине. Если
судно неожиданно попадет там в поток теплого воздуха, объем водорода
увеличится. Правда, это создаст большую подъемную силу, но также будет
грозить безопасности полета. "Парсефаль" стремительно взовьется вверх; в
подобных условиях пилот должен отреагировать молниеносно и заставить
корабль снизиться в холодные слои атмосферы. Если запоздать с маневром, то
увеличившийся в объеме газ способен разорвать стенки камер.
- Если придется переваливать через эту стену, - вздохнул Файбрас, -
нас хорошо прижмет. Правда, Джо говорил...
Он замолчал, пытаясь разглядеть впереди темную гряду гор. Под ними
тянулась извилистая лента долины, вечно окутанная туманом. Грейлстоуны уже
давно исчезли. Но радары и инфраскоп показывали, что холмы внизу покрыты
растительностью. Новая загадка: как удалось вырасти деревьям в этом
холодном мареве?
- Сирано, - обратился к французу Файбрас, - опускайтесь до десяти
тысяч футов. Мне нужно хорошенько осмотреть верховья.
"Осмотреть" их можно было лишь с помощью радара. Сквозь массивные
клубящиеся слои туч никто не смог бы заметить огромный разлом у подножья
гор, о котором говорил Джо. Вскоре на экране обозначился зев колоссальной
пещеры трехмильной ширины, из которой вытекала Река. Чудовищный свод
вздымался на высоту десяти тысяч футов.
- Джо явно преувеличивал, утверждая, что здесь может пройти луна, -
ухмыльнулся Файбрас, - но это все равно впечатляет.
- Грандиозное зрелище, - отозвался Сирано. - Но воздух здесь очень
холодный и тяжелый.
Файбрас приказал поднять корабль выше и идти курсом, параллельным
горам, на расстоянии восьми миль. Чтобы избежать сноса из-за южного ветра,
Сирано был вынужден сделать крен; затем, уравновесив дирижабль, он стал
набирать высоту.
Тем временем радист пытался найти в эфире позывные "Марка Твена".
- Вызывай их, вызывай, - приказал ему Файбрас. - Сэм, наверное, хочет
знать, что с нами происходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124