— Что? — спросил он. — Ах да, конечно. Я чуть не забыл. Мы идем в гости к близнецам. У них сейчас наверняка готовится что-нибудь вкусненькое.
— А они знают, что мы придем?
Белгарат пожал плечами.
— Это не имеет значения, Эрранд. Ты должен усвоить, что друзья и близкие для того и созданы, чтобы неожиданно сваливаться им на головы. Это одно из основных правил: если хочешь прожить жизнь не перенапрягаясь, то, когда во всем остальном разлад, ищи поддержки у друзей и родных.
Близнецы-колдуньи, Белтира и Белкира, увидев их, были вне себя от радости, а «что-нибудь вкусненькое» оказалось аппетитным тушеным мясом, которое оказалось ничуть не хуже того, что готовилось на кухне у Полгары. Когда Эрранд сказал об этом, Белгарат удивленно поднял брови.
— А кто, по-твоему, научил ее готовить? — спросил он.
Прошло еще несколько дней, уборка в башне продвинулась настолько, что можно было впервые за десяток столетий начать отскребать пол. И тут наконец к ним заглянул Белдин.
— Чем занимаешься, Белгарат? — спросил горбун. Белдин был очень низкого роста, одет в потрепанные обноски и скрючен, как старый дубовый пень. Из его спутанной бороды и волос во все стороны торчали прутики и солома.
— Так, слегка прибираюсь, — немного смутившись, ответил Белгарат.
— Чего ради? — спросил Белдин. — Все же снова запачкается. — Он взглянул на наваленные у стены столетней давности кости. — Что тебе действительно пора сделать, так это пополнить запасы провизии.
— Ты явился сюда, чтобы давать указания?
— Я увидел дым из трубы и решил проверить, есть ли здесь кто-нибудь, или просто загорелся мусор.
Эрранд знал, что Белгарат и Белдин нежно привязаны друг к другу и что такие шуточки — их излюбленный стиль беседы. Он слушал, продолжая свою работу.
— Хочешь эля? — предложил Белгарат.
— Если ты сам варил его, то нет, — немедленно отреагировал Белдин. — Хотя тебе пора бы уже научиться варить приличный эль, раз ты его так много пьешь.
— Но последняя бочка была совсем недурна, — возразил Белгарат.
— Помои и то вкуснее.
— Не беспокойся. Этот эль я взял у близнецов.
— А они знают, что ты его взял?
— А какая разница? У нас все равно все общее.
Белдин поднял мохнатую бровь.
— Они делятся с тобой едой и питьем, а ты с ними — голодом и жаждой. У вас действительно все общее.
— Разумеется. — Белгарат, болезненно поморщившись, обернулся к Эрранду. — Послушай, — сказал он, — ты что, уже не можешь остановиться?
Эрранд поднял голову от каменных плит, с которых усердно соскребал грязь.
— Тебе что-то мешает? — спросил он.
— Конечно, мешает. Разве ты не знаешь, что ужасно невежливо продолжать вкалывать, когда я отдыхаю.
— Я постараюсь это запомнить. Сколько ты собираешься отдыхать?
— Да убери ты эту щетку, Эрранд, — приказал ему Белгарат. — Этот кусок пола уже с десяток веков в таком состоянии. День-два погоды не сделают.
— Он очень похож на Белгариона, правда? — заметил Белдин, разваливаясь в кресле у огня.
— Вероятно, это влияние Полгары, — согласился Белгарат, нацеживая две кружки эля. — Она портит всех, с кем встречается. Хотя я по мере сил пытаюсь устранить влияние ее предрассудков. — Он серьезно взглянул на Эрранда. — По-моему, этот будет посообразительнее Гариона, но у того больше авантюризма. К сожалению, Эрранд слишком хорошо воспитан.
— Я уверен, что ты с этим легко справишься.
Белгарат перелез в другое кресло и протянул ноги к огню.
— Чем ты тут занимался? — спросил он горбуна. — Мы не виделись со дня свадьбы Гариона.
— Я решил, что кто-нибудь должен присмотреть за ангараканцами, — ответил Белдин, яростно поскребывая у себя под мышкой.
— И что?..
— Что — «что»?
— Что у тебя за мерзкая привычка чесаться прилюдно! Что поделывают ангараканцы?
— Мурги все еще не могут прийти в себя после смерти Таур-Ургаса, — рассмеялся Белдин. — Он полностью сошел с ума, но держал их всех в кулаке, пока Хо-Хэг не разрубил его саблей пополам. Его сын Ургит — никудышный король. Его вряд ли будут слушаться. Западные гролимы уже не способны действовать. Ктучик мертв, Торак мертв, и гролимам остается лишь смотреть на стены или плевать в потолок. По-моему, сообщество мургов на грани полного развала.
— Замечательно. Я всю жизнь считал одной из своих главных задач избавить мир от мургов.
— Я бы не торопился праздновать победу, — хмуро возразил Белдин. — После того как до Закета дошла весть о том, что Белгарион убил Торака, он перестал делать вид, что все ангараканцы едины, и повел своих маллорейцев на Рэк-Госку. Он от него камня на камне не оставил.
Белгарат пожал плечами.
— В этом городе все равно не было ничего хорошего.
— Сейчас в нем еще меньше хорошего. Закет, кажется, считает, что чем больше людей распнешь и посадишь на кол, тем другие будут умнее. Он украсил этими наглядными пособиями то, что осталось от стен Рэк-Госку. Куда бы он ни отправился в Хтол-Мургосе, он всюду оставляет за собой кресты и колы.
— По-моему, я способен стоически перенести известия о бедствиях мургов, — с шутливым почтением ответил Белгарат.
— А по-моему, тебе следует трезво оценить ситуацию, Белгарат, — ворчливо отозвался горбун. — С мургами мы, может быть, и сами справились, но люди неспроста говорят о «бесчисленных ордах безграничной Маллореи». У Закета очень большая армия, и он контролирует большую часть портов на Восточном побережье, так что он может переправить столько войск, сколько захочет. Если ему удастся стереть мургов с лица земли, то он и его уставшие от безделья солдаты окажутся на южных подступах к нам. Закету, видимо, уже приходят в голову подобные мысли.
Белгарат хмыкнул.
— Когда придет время, тогда об этом и побеспокоимся.
— Да, кстати, — вдруг с ироничной усмешкой произнес Белдин. — Я выяснил, что значит этот апостроф перед его именем.
— Чьим именем?
— Закета. Ты не поверишь, но он указывает на слово «Каль».
— Каль Закет? — Белгарат недоверчиво уставился на него.
— Возмутительно, правда? — хихикнул Белдин. — Как я догадываюсь, у маллорейских императоров сразу после битвы при Во-Мимбре появилось тайное желание присвоить себе этот титул, но они всегда боялись, что Торак может пробудиться и наказать их за подобные притязания. А теперь, когда он умер, очень многие маллорейцы называют своего правителя Каль Закет — по крайней мере те из них, кто хочет сохранить голову на плечах.
— А что значит «Каль»? — поинтересовался Эрранд.
— Это ангаракское слово, которое значит «король и бог», — объяснил Белгарат. — Пять столетий назад Торак сместил маллорейского императора и самолично повел свое войско на Запад. Все ангараканцы — мурги, надракийцы и таллы, а также маллорейцы — называли его Каль Торак.
— И что произошло потом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108