– Закройте дверь, Пайл. Я повиновался.
Она плюхнулась в свой кожаный начальственно-восседалищный модуль. Рассудив, что пользоваться стулом для пеонов не запрещено, я тоже сел.
– Джек? – окликнула она. Какая-то нотка в ее голосе вселила в меня желание вскочить с места. – Вы не против, если я буду называть вас Джеком?
Немного расслабившись, я опять сел:
– Не-а, не против.
– Два вопроса, – заявила она, торопливо покосившись на экран ЛОМа. – Во-первых, – оттолкнувшись каблучками, она совершила «полет босса» к рабочему столу и положила руку на компьютер. – Что это?
«Странный вопрос», – подумал я. Пожав плечами, я произнес:
– Персональная мультитронная система типа «Солярис», модель Ми-Пять…
– Спасибо, знаю, – рявкнула она. – Меня интересует другое – что эта вещь делает в моем кабинете?
Я почесал в затылке:
– Ну, мы предполагали, что вам, как заведующей МИСС, захочется…
– Предположения оставьте при себе, – оборвала меня Мелинда. – Мне нужна моя «Гуава 2000», ясно?
***
«ГУАВА 2000»
Один из последних «фруктовых» компьютеров. После успеха родоначальника – яблочного «Эппло» – на рынок хлынула продукция, которая пыталась выехать на новой концепции. «Апельсины», «Бананы», «Абрикосы» и разумеется, злосчастные «Пьяные вишни» со временем сгнили, и лишь «Гуава» осталась состязаться с «Эпплом» за обетованную экологическую нишу «техники для плодотворной работы».
***
Тут я не мог не выгнуть бровь:
– Эта ржавая развалина? Э-э-э, вы не обижайтесь, Мелинда, но ей же четыре года без малого. Конечно, и «Солярис» – не самый последний писк, но рядом с ней…
– Я вас прошу, – произнесла она таким голосом, точно обращалась к умственно отсталому пятилетнему мальчику, – сходить в мой прежний кабинет, взять мою прежнюю «Гуаву 2000» и принести ее СЮДА.
Я опасливо покачал головой:
– Мелинда, поверьте, «Солярис» на самом деле гораздо лучше. Если на локальном диске «Гуавы» остались какие-то нужные вам файлы или прикладные штучки, мы запросто сможем…
– А после этого, – продолжала она тем же голосом, – я прошу вас забрать эту рабочую станцию «Солярис», отправить ее на склад и никогда больше о ней не упоминать. Понятно?
Ни фига себе. Я кивнул и сказал:
– Да.
– А после ЭТОГО… – Она выдержала паузу, на ее губах появилась милая улыбочка, и буквально на несколько секунд я вспомнил, какой утонченно красивой она показалась мне в миг нашей первой встречи, до того, как я узнал ее по-настоящему.
Мелинда вновь въехала на кресле за стол, облокотилась о мраморную плиту, уперлась подбородком в сложенные «чашечкой» ладони, наклонилась вперед.
– Джек? – нежно выдохнула она. Я тоже наклонился ей навстречу:
– Да, Мелинда?
– Вы помните, как начали работать в МДИ? Как мы работали буквально в двух шагах друг от друга?
– Да?
– Бок о бок, день за днем?
– Да?
– Как иногда наши пальцы случайно соприкасались?
– Да?
– Помните, как вы исподтишка смотрели на меня, а когда я перехватывала ваш взгляд, вы пытались прикинуться, будто смотрите вовсе не на меня?
– ДА?
– Это было очень мило, – улыбнулась она. – Вы были так застенчивы.
– ДА?
– А потом – помните ту глупую историю с дискетами, сейфом и магнитами от холодильника?
– ДА!
– И как после этого вы рассказали всему отделу, что я типичная тупоголовая блондинка? Ой, мама.
– И как я поклялась себе, что при малейшей возможности отрежу вам яйца и брелок из них сделаю?
Уж чего-чего, а этого я как-то не запомнил. Мелинда улыбнулась мне нежной, кроткой, обворожительной улыбкой. Затем запустила руку в карман своего блейзера, достала оттуда связку ключей (БЕЗ брелка) и тихонько позвенела ими.
– Ты прозевал свой шанс, – сказала она тихо. – Еще одна оплошность – и ты мой. Просек?
Все, на что я был способен, – это медленно, испуганно кивнуть головой.
– Чудненько. – Улыбка выключилась и исчезла. – А теперь шевели своей никчемной задницей! Работай! Мне надо подготовиться к совещанию. – Ее левая рука машинально расстегнула верхнюю пуговку блузки. – Я рассчитываю, что к моему возвращению – примерно к двум часам – «Гуава» будет стоять в моем кабинете. В рабочем состоянии. – В очередной раз покосившись на ЛОМ, она уставилась на меня. – Вопросы будут?
Помотав головой, я встал и, пятясь, покинул кабинет:
– Нет, сэр.
– Отлично. Закройте дверь за собой с той стороны.
Я повиновался.
Очевидно, скоро меня попросят закрыть за собой дверь МДИ. С той стороны.
ОТСТУПЛЕНИЕ* ОТСТУПЛЕНИЕ* ОТСТУПЛЕНИЕ
Я предчувствую, что в этот момент у читателя наверняка возник ряд вопросов, например: «Неужто действительно такие сволочи бывают?» или: «Господи, парень, что ж ты эту работу не бросил?» и, разумеется, мой любимый: «Да ты совсем дурак, что ли?»
На вопросы ь 1 и ь 3 я отвечу соответственно «до» и «нет». На вопрос ь 2 ответить сложнее. Тут задействована целая куча факторов: что я располагал только дипломом бакалавра, что мой полный стаж работы в частном секторе составлял всего два года, а денег у меня было – всего 32.000 баксов задолженности по студенческому займу. Плюс всякие мистические причины типа позиции нашего местного комитета Гражданской Службы, который очень хотел помочь мне отработать мой долг перед обществом (долг, который мы все увеличиваем дважды в минуту благодаря тому факту, что все имеем право на услуги системы Национального Здравоохранения, даже если никогда не боле ем). И то совпадение, что я попал на временную (однодневную) работу в МДИ в день, когда открылась вакансия, которую я потом занял. И я увидел 299 человек, которые выстроились в очередь под дождем, чтобы пройти собеседование.
Короче, я терпел все, что вываливала на меня Мелинда, по той причине, что такова жизнь в XXI веке. Для малообразованных людей младше тридцати работы просто НЕТ – если вы не являетесь предприимчивым и рьяным многообещающим молодым специалистом, который сом себе открывает вакансии путем убийства. Говорят, в Нью-Йорке таких – хоть пруд пруди.
Мелинда отправилась на свое совещание/совокупление/сотрапезование. Дождавшись ее ухода, Т'Шомбе усвистала к нашим верхним соседям – ТОПР, – пробормотав что-то насчет новых противорадарных блесток для всех этих филодендронов в Мелиндином кабинете. Фрэнк с Бубу свалили в столовую. Мне есть как-то не хотелось, так что я вскарабкался по лестнице в вахтерскую, расписался в получении ключа от грузового лифта, схватил чемоданчик с инструментами и тележку и отправился в прежний кабинет Мелинды.
Мозг «Лапшинг-Наушинг Паблишинга» занимает левое крыло «МДИ-305», а его огузок – ряд симпатичных комнат с окнами на третьем этаже. Вся фирма занимала гораздо меньше места, чем можно было бы ожидать. В литературном мире основные объемы работ по-прежнему осуществляются в гостевых спальнях писателей и любимых ресторанах издателей (правда, литература для взрослых юных особ и книжные версии телесериалов штампуются на конвейере мрачными внештатниками на дне Третьего Мира – в Индиане и Верхнем Мичигане).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88