– Знай – только настоящий друг может подвергнуть тебя такому унижению. Надеюсь, в один прекрасный день мне удастся отплатить тебе услугой за услугу. Ладно, что там на очереди?
Вприпрыжку я добрался до стола, где мы все сложили, и принялся облачаться. Ле-Мат раскрыл инструкцию на списке снаряжения.
– Шлемофон? – вопрошал он.
– Есть.
– Датчики положения черепа?
– Есть.
– Датчики валового коэффициента движения?
– Есть.
– Видеоочки?
– Есть.
– Волоконно-оптическая дорсальная сетка?
– Погоди. – Я все еще возился с видеоочками. Действительно, весили они не больше паутинки, но я в них просто ни черта не видел. И только слышал, как Ле-Мат яростно листает страницы.
– Регулятор прозрачности, – сообщил он, – справа, прямо у твоего виска. Чем ниже, тем яснее.
Найдя регулятор, я сдвинул его загогулину вниз. И вновь прозрел.
– Ништяк. – Ле-Мат вновь вернулся к списку. – Ну, как там с волоконной сбруей?
Я пощупал локти, ребра, коленки и уши. Части интерфейса были связаны между собой тоненькими оптическими волоконцами, которые при всей своей мнимой хлипкости явно работали как надо.
– Есть.
– Сетевой пояс-рация?
– Есть.
– Инфотрусы?
– ЧЕ-ГО-0-0?
Ле-Мат опустил книгу, поглядел на меня, потом опять в список, потом опять на меня. Это повторилось несколько раз.
– О Боже, – протянул он наконец. – Одну вещь проглядели.
Он прошлепал к коробке на полу и, порывшись в пенопластовой лапше, швырнул мне еще один полиэтиленовый пакет:
– Валяй. Снимай штаны и надевай. Я надорвал пакет, хотя и так прекрасно видел, что в нем: черные блестящие трусики-бикини из двух шнурочков.
– Блин, чего только не сделаешь ради карьеры, – пробормотал я. Повернулся спиной к Ле-Мату. Снял джинсы и трусы. Влез в бикини. Как ни странно, ткань растянулась, и мой срам оказался прикрыт. Одновременно я обнаружил, что гольфы провисли, и подтянул их – до половины бедра. Вновь подключив оптические волокна к поясу-рации, я развернулся:
– Ну как я выгляжу?
Ле-Мат воззрился на меня с серьезным видом – но через десять секунд не выдержал.
– К-кх-к-как самый высоко-ой-не-могу-тех-технологический тра-а-ха-ха – трансвестит н-на свете! – Ле-Мат один раз брызнул на меня слюной, дважды схватился за живот, уронил инструкцию и мешком повалился на пол. Слезы текли по его лицу широкими струями, лицо побагровело, точно его удар хватил.
– Спасибо тебе огромное, – произнес я, подойдя на цыпочках к его поверженному телу и победив нечеловечески сильное искушение пнуть его под ребра. – Знай: если это сердечный приступ, ты точно помрешь.
Ле-Мат вытер слезы с глаз, не без труда овладел собой и, покосившись на меня, вновь покатился по полу, обливаясь слюной и фыркая.
– Прости, Джек, – выдохнул он, отсмеявшись, похоже, на всю оставшуюся жизнь. – Но теперь я понимаю, почему Амбер – а-ха-ха-ха! – решила заплатить тебе миллион. Надо было два просить!
Выждав, пока Ле-Мат выведет все смешинки из своего организма, я помог ему встать. – Ладно, еще что-нибудь осталось?
– Только об-во-ро-жи-тель-ны-е красненькие туфельки на шпильке. Тебе о…
– ЧЕ-ГО-0?
– Шутка. – Ле-Мат взял со стола ремни с ЭКГ-датчиками. – Теперь напялим на тебя вот это и еще электроды на голову. К интерфейсу они не относятся – просто я буду следить за твоей жизнедеятельностью, так, на всякий пожарный.
Поразмыслив над подтекстом его слов, я заглянул Ле-Мату в глаза:
– Давай начистоту, Гуннар. Ты прочел все инструкции. Может случиться так, что эта хрень меня прикончит?
– ТОЛЬКО ЕСЛИ ТЫ В НЕЙ НА ЛЮДИ ВЫЙДЕШЬ! – вновь заржал Ле-Мат, но, споткнувшись об мой смертоносный взгляд, осекся.
– Серьезно, – произнес я спокойно, хоть и сквозь стиснутые зубы. – Ведь есть опасность, что какая-нибудь охранная программа, к примеру, изжарит мне мозги? Ну знаешь, летальный фидбэк?
– Вообще-то, Джек, – ответил Ле-Мат с не меньшим спокойствием, – если на минуту отвлечься от того факта, что конечное звено связи между тобой и твоим компьютером беспроводное, а потому опасно не больше, чем телевизионный пульт твоей мамаши, то следует заметить, что конструкторы учли вероятность выброса летального напряжения. Чтобы защититься от него, они снабдили свое детище удивительным миниатюрным встроенным устройством антиперенапряжения. Возможно, ты о нем даже слышал. Оно называется «пробка».
Докопавшись до глубинного смысла его слов, я захлопал глазами. Потом набрал в грудь воздуху и вздохнул:
– А-а-а…
– А теперь, если ты больше не хочешь проявлять невежество, – проговорил Ле-Мат, помахивая ЭКГ-ремнями и тюбиком с гелем-проводником, – пора и дело закончить.
Подняв руки кверху, я подставил Ле-Мату свое тело:
– Лепите ваши липучки. Док.
Спустя пятнадцать минут мой скальп и грудь были оклеены электродами, кабель монитора подключен к запасному каналу пояса-рации, и в окошечке на экране моего компьютера плясали четко видимые кривые моей сердечной и головно-мозговой деятельности.
– Вот видишь, Джек, – гордо указал на кривые Ле-Мат, – твоя биотелеметрия все время будет у меня на глазах. Я взял на себя вольность добавить кнопку тревоги: если вдруг хоть что-то задурит, просто нажму эту клавишу, – он ткнул в «F12», – программа вырубается, и ты опять в реальности.
Я кивнул:
– Ну а моя катапульта?
– «АТАС», что ли? Тоже работает. Только не забудь проорать это дело во всю глотку. Я подправил параметры, чтобы оно действовало лишь при громкости в сто три децибелы и выше. Твое счастье, что никто до сих пор не додумался виртуально замочить МАКСАСУПЕРА одним этим словечком.
М-да, в таком разрезе я об этом как-то не думал, но не мог не признать, что Ле-Мат прав. Слава Богу, признаваться в этом вслух было не обязательно.
Наклонившись к экрану, я ткнул в другое окошечко:
– Ну а это?
– Эхо-видеосвязь. Буду видеть все, что ты видишь.
– А это?
– Датчик сетевого графика. На тот случай, если эта лапочка, – он хлопнул по рации у меня за спиной, – запрограммирована на какую-нибудь гадость типа трансляции твоих координат.
Я обратил внимание на микровидеокамеру,, сидящую на левом боку монитора и нацеленную на кресло Ле-Мата:
– Значит, мне тебя будет видно?
– В верхнем правом углу твоего поля зрения будет окошечко со ставнями. Сможешь накладывать это дело, – Ле-Мат постучал по видеокамере, – на любую сцену.
Ле-Мат надел шлемофон.
– Слышно тоже будет – правда, не уверен, что сигнал шифруется.
– Значит, остерегаться телепатов?
– Именно.
В последний раз окинув взглядом экран, я обернулся к Ле-Мату:
– Ну что, пора, наверное…
– Нет еще, – помотал тот головой. – Последнюю часть подключить надо. – Улыбнувшись мне с самодовольным и снисходительным видом, гласившим, что с самого начала он держал джокера в рукаве, он отвесил изящный поклон и поднес к моим глазам…
– А, опять этот цилиндрик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Вприпрыжку я добрался до стола, где мы все сложили, и принялся облачаться. Ле-Мат раскрыл инструкцию на списке снаряжения.
– Шлемофон? – вопрошал он.
– Есть.
– Датчики положения черепа?
– Есть.
– Датчики валового коэффициента движения?
– Есть.
– Видеоочки?
– Есть.
– Волоконно-оптическая дорсальная сетка?
– Погоди. – Я все еще возился с видеоочками. Действительно, весили они не больше паутинки, но я в них просто ни черта не видел. И только слышал, как Ле-Мат яростно листает страницы.
– Регулятор прозрачности, – сообщил он, – справа, прямо у твоего виска. Чем ниже, тем яснее.
Найдя регулятор, я сдвинул его загогулину вниз. И вновь прозрел.
– Ништяк. – Ле-Мат вновь вернулся к списку. – Ну, как там с волоконной сбруей?
Я пощупал локти, ребра, коленки и уши. Части интерфейса были связаны между собой тоненькими оптическими волоконцами, которые при всей своей мнимой хлипкости явно работали как надо.
– Есть.
– Сетевой пояс-рация?
– Есть.
– Инфотрусы?
– ЧЕ-ГО-0-0?
Ле-Мат опустил книгу, поглядел на меня, потом опять в список, потом опять на меня. Это повторилось несколько раз.
– О Боже, – протянул он наконец. – Одну вещь проглядели.
Он прошлепал к коробке на полу и, порывшись в пенопластовой лапше, швырнул мне еще один полиэтиленовый пакет:
– Валяй. Снимай штаны и надевай. Я надорвал пакет, хотя и так прекрасно видел, что в нем: черные блестящие трусики-бикини из двух шнурочков.
– Блин, чего только не сделаешь ради карьеры, – пробормотал я. Повернулся спиной к Ле-Мату. Снял джинсы и трусы. Влез в бикини. Как ни странно, ткань растянулась, и мой срам оказался прикрыт. Одновременно я обнаружил, что гольфы провисли, и подтянул их – до половины бедра. Вновь подключив оптические волокна к поясу-рации, я развернулся:
– Ну как я выгляжу?
Ле-Мат воззрился на меня с серьезным видом – но через десять секунд не выдержал.
– К-кх-к-как самый высоко-ой-не-могу-тех-технологический тра-а-ха-ха – трансвестит н-на свете! – Ле-Мат один раз брызнул на меня слюной, дважды схватился за живот, уронил инструкцию и мешком повалился на пол. Слезы текли по его лицу широкими струями, лицо побагровело, точно его удар хватил.
– Спасибо тебе огромное, – произнес я, подойдя на цыпочках к его поверженному телу и победив нечеловечески сильное искушение пнуть его под ребра. – Знай: если это сердечный приступ, ты точно помрешь.
Ле-Мат вытер слезы с глаз, не без труда овладел собой и, покосившись на меня, вновь покатился по полу, обливаясь слюной и фыркая.
– Прости, Джек, – выдохнул он, отсмеявшись, похоже, на всю оставшуюся жизнь. – Но теперь я понимаю, почему Амбер – а-ха-ха-ха! – решила заплатить тебе миллион. Надо было два просить!
Выждав, пока Ле-Мат выведет все смешинки из своего организма, я помог ему встать. – Ладно, еще что-нибудь осталось?
– Только об-во-ро-жи-тель-ны-е красненькие туфельки на шпильке. Тебе о…
– ЧЕ-ГО-0?
– Шутка. – Ле-Мат взял со стола ремни с ЭКГ-датчиками. – Теперь напялим на тебя вот это и еще электроды на голову. К интерфейсу они не относятся – просто я буду следить за твоей жизнедеятельностью, так, на всякий пожарный.
Поразмыслив над подтекстом его слов, я заглянул Ле-Мату в глаза:
– Давай начистоту, Гуннар. Ты прочел все инструкции. Может случиться так, что эта хрень меня прикончит?
– ТОЛЬКО ЕСЛИ ТЫ В НЕЙ НА ЛЮДИ ВЫЙДЕШЬ! – вновь заржал Ле-Мат, но, споткнувшись об мой смертоносный взгляд, осекся.
– Серьезно, – произнес я спокойно, хоть и сквозь стиснутые зубы. – Ведь есть опасность, что какая-нибудь охранная программа, к примеру, изжарит мне мозги? Ну знаешь, летальный фидбэк?
– Вообще-то, Джек, – ответил Ле-Мат с не меньшим спокойствием, – если на минуту отвлечься от того факта, что конечное звено связи между тобой и твоим компьютером беспроводное, а потому опасно не больше, чем телевизионный пульт твоей мамаши, то следует заметить, что конструкторы учли вероятность выброса летального напряжения. Чтобы защититься от него, они снабдили свое детище удивительным миниатюрным встроенным устройством антиперенапряжения. Возможно, ты о нем даже слышал. Оно называется «пробка».
Докопавшись до глубинного смысла его слов, я захлопал глазами. Потом набрал в грудь воздуху и вздохнул:
– А-а-а…
– А теперь, если ты больше не хочешь проявлять невежество, – проговорил Ле-Мат, помахивая ЭКГ-ремнями и тюбиком с гелем-проводником, – пора и дело закончить.
Подняв руки кверху, я подставил Ле-Мату свое тело:
– Лепите ваши липучки. Док.
Спустя пятнадцать минут мой скальп и грудь были оклеены электродами, кабель монитора подключен к запасному каналу пояса-рации, и в окошечке на экране моего компьютера плясали четко видимые кривые моей сердечной и головно-мозговой деятельности.
– Вот видишь, Джек, – гордо указал на кривые Ле-Мат, – твоя биотелеметрия все время будет у меня на глазах. Я взял на себя вольность добавить кнопку тревоги: если вдруг хоть что-то задурит, просто нажму эту клавишу, – он ткнул в «F12», – программа вырубается, и ты опять в реальности.
Я кивнул:
– Ну а моя катапульта?
– «АТАС», что ли? Тоже работает. Только не забудь проорать это дело во всю глотку. Я подправил параметры, чтобы оно действовало лишь при громкости в сто три децибелы и выше. Твое счастье, что никто до сих пор не додумался виртуально замочить МАКСАСУПЕРА одним этим словечком.
М-да, в таком разрезе я об этом как-то не думал, но не мог не признать, что Ле-Мат прав. Слава Богу, признаваться в этом вслух было не обязательно.
Наклонившись к экрану, я ткнул в другое окошечко:
– Ну а это?
– Эхо-видеосвязь. Буду видеть все, что ты видишь.
– А это?
– Датчик сетевого графика. На тот случай, если эта лапочка, – он хлопнул по рации у меня за спиной, – запрограммирована на какую-нибудь гадость типа трансляции твоих координат.
Я обратил внимание на микровидеокамеру,, сидящую на левом боку монитора и нацеленную на кресло Ле-Мата:
– Значит, мне тебя будет видно?
– В верхнем правом углу твоего поля зрения будет окошечко со ставнями. Сможешь накладывать это дело, – Ле-Мат постучал по видеокамере, – на любую сцену.
Ле-Мат надел шлемофон.
– Слышно тоже будет – правда, не уверен, что сигнал шифруется.
– Значит, остерегаться телепатов?
– Именно.
В последний раз окинув взглядом экран, я обернулся к Ле-Мату:
– Ну что, пора, наверное…
– Нет еще, – помотал тот головой. – Последнюю часть подключить надо. – Улыбнувшись мне с самодовольным и снисходительным видом, гласившим, что с самого начала он держал джокера в рукаве, он отвесил изящный поклон и поднес к моим глазам…
– А, опять этот цилиндрик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88