– Ну, нет, – возразила Элиза, – комедия только начинается. СМОТРИТЕ.
Мальчик умудрился вывести самолет из пике, но поздно – фюзеляж уже разламывался на части…
Минуточку. Фюзеляж не разламывался. Он МОРФИРОВАЛ. Кирпичики сдвигались, очертания менялись, гондолы двигателей, вывернувшись, превратились в конечности. Перед самым ударом о землю самолет окончательно превратился в гигантского человекообразного робота. БАМ-М! – в полумиле от замковых стен робот приземлился на обе ноги, и земля дрогнула под его ступнями. Осмотревшись, робот морфировал свою правую руку в плазмопушку и зашлепал по грязному полю к воротам замка.
Не прошел он и ста ярдов, как попятился, отброшенный неожиданным залпом. Из его пробитой груди повалил дым, потекло масло.
– Ни фига себе… – выдохнул Гуннар. – Кто это его?
– Смотрите внимательно, – отрезала Элиза. На второй раз мы услышали «К-Р-Р-РЫМП» орудийного выстрела и увидели, как брызнули осколки и отвалилась, закувыркавшись в воздухе, правая рука робота. Затем мы услышали дружный рев мощных двигателей, и грязное поле зашевелилось. Все его холмики снялись с мест и поползли к роботу.
– Вот черт! – сплюнула Реба. Застучала по кнопкам своего бинокля. Выругалась еще раз. – Что это за твари? Танки?
– Не совсем, – уточнила Элиза. – Это автоматические боевые машины «ТРОЛЛЬ Т-4». Автономные и самоуправляемые роботы. Их огневая мощь измеряется килотоннами, коэффициент непослушания приказам – ниже нуля. Тупее всех тупых, но очень опасны. Вы что, его «Робох Рен» не читали?
Третий выстрел раздробил левую коленку робота. Он упал на спину и бухнулся на землю с душераздирающим треском, отчаянно размахивая левой рукой. Гуннар попытался отнять у Ребы бинокль.
Та отразила его натиск.
– Не-а, – ответила она на вопрос Элизы, когда Гуннар перешел в отступление. – Документальные книжки Кертиса мне никогда не нравились.
– А зря, – проговорила Элиза. – Ты бы поняла, как у него мозги работают.
АБМ-«Тролли», обступив поверженного робота, переключились на мини-артиллерию. Точно вооруженные бензопилами хирурги, они проворно отчекрыжили роботу левую руку, левую ногу и оставшиеся культи. Потом, втянув свои дымящиеся пушки, выдвинули массивные руки с гигантскими острыми клешнями вместо кистей.
– Мне лично, – продолжала Реба, – больше по сердцу технотриллеры его среднего периода. Прежде всего «Зеленая буря».
Элиза сморщила нос:
– Ты что, шутишь? Это где Экологическая полиция ООН хочет поработить мир, но его спасает кучка красноносых орегонских лесорубов с электротопорами? Да как ты можешь?
– А я лесорубов люблю, – передернула плечами Реба.
Не прошло и минуты, как «Тролли» демонтировали торс робота. Его шлемообразная голова, покатившись, встала торчком. Тут у парочки «Троллей» выросли буры и пилы. Они вскрыли голову, точно консервную банку.
Внутри оказался мальчишка максимум пятнадцати лет. Он закричал всего один раз – когда в него вонзились острые стальные когти «Троллей». Ритмично поднимая и опуская клешни, они демонтировали его. Аккуратно вынули и разложили кишки, печень, легкие, глазные яблоки…
Гуннар, отвернувшись, едва сдержал рвоту. Реба, медленно опустив бинокль, мертвенно побелела. Элиза и так была мертвенно-бела с головы до пят, так что ее реакцию установить было сложно.
– Ладно, – произнес я, – из всего этого следует, что лобовая атака отменяется. У кого какие идеи насчет запасного плана? – и я поглядел на Ребу. Реба поглядела на Гуннара. Гуннар поглядел себе под ноги.
Элиза поглядела на меня.
– Макс, ты никогда не пробовал играть в импровизационном театре?
Пять минут спустя мы катили по дороге к главным воротам замка. На наших лицах цвели невинные улыбки. В сапогах хлюпали целые лужи виртуального пота, моча наши упавшие в пятки сердца. Хорошо еще, что «Тролли» нами вроде бы не интересовались… Тут мы смогли разглядеть охранников.
– НАЦИСТЫ? – прошипел я, обернувшись к Элизе.
– Дешевая рабочая сила, – прошипела она в ответ.
Двое нацистов, стуча коваными сапогами, вышли из затененной арки ворот и наставили на нас свои автоматы. Реба затормозила. Я остановился рядом с ней. Третий – нацист офицерской внешности – вышел из дурацкой полосатой, как зебра, будочки и гусиным шагом приблизился к Ребе. Это означало, что я видел лишь его спину.
– Вас гибт? – вопросил офицер.
– Гранатограмма! – бодро выпалил Гуннар. – Посылочка для мистера Кертиса!
– Вас? – не понял офицер. – Нихт ферштейн зи! Широко ухмыльнувшись, Гуннар подмигнул мне:
– Объясни ему. Макс.
Улыбаясь и ликуя, я слез с мотоцикла и лениво подошел к ним.
– Видите ли, герр офицер… – перескочив в режим кубизма, я залез ему в грудь рукой, нащупывая программу согласия. Нацист вертелся на моем кулаке, как загарпуненный лосось.
– Вас? – визжал он. – Вас? – автоматчики, заподозрив неладное, спешно двинулись к нам.
– Ма-акс, – прошептал Гуннар, – быстре-ей…
– Нам каюк, Гуннар, – прошептал я в ответ, – у него нет сердца.
Остальные охранники замерли на дистанции прямой наводки и подняли автоматы. – Сделай что-нибудь, – зарыдал Гуннар. Автоматчики неторопливо взяли нас на мушку.
– Привет, либхен, – проворковала Элиза с акцентом, достойным Марлен Дитрих. – Зи давно ауф восточный фронт зинд? – Покосившись уголком глаза на Элизу, я так обалдел, что чуть не уронил офицера. Оказывается, она грациозно разлеглась на сиденье моего мотоцикла, абсолютно голая, если не считать стратегически размещенного страусиного боа и толстенного слоя туши для глаз. Солдаты были менее хладнокровны, чем я. Уронив автоматы, облизывая слюнки, они рванулись к ней. Подпустив их почти на расстояние близкого приятного знакомства, Элиза распорядилась:
– Подбери стволы. Макс.
Швырнув офицера Гуннару, я подобрал автоматы. Элиза, схватив охранников за шкирку, сделала с ними что-то, отчего они свалились на месте.
Спустя минуту мы связали солдат, заткнули им рот кляпами и спустили в ров, чтобы крокодилы не скучали. Нас посетила идея переодеться в их форму, но Элиза настояла, что маскарад нам ни к чему. Исследовав коллекцию ключей на поясе Офицера, мы отомкнули калитку в человеческий рост, которая находилась рядом с воротами.
– Технику бросим, – решил Гуннар. – Дальше пойдем пешком.
Схватив с сиденья свою винтовку, Реба щелкнула пальцами, и джип рассыпался в виртуальный прах. Я же, решив выпендриться, уменьшил свой «харлей» до игрушечных габаритов и спрятал в карман.
– Ладно, – возгласил Гуннар, озираясь в поисках нежеланных свидетелей. – Вперед! – Он толкнул дверь, и мы влетели…
ВНУТРЬ.
Интерьер в замке Фрэнклинштейн был офигительный. НИ КОНЦА НИ КРАЮ. Бесконечность с мраморными полами, канделябрами, зеркалами и дверьми простиралась на все четыре стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88