Жюльетта мгновенно вспомнила хорошенькую женщину, проводившую ее в кабинет Дантона.
– Как печально! Она была такая молодая, Жан-Марк.
Франсуа подтвердил:
– Совсем молоденькая. Она умерла неожиданно, причем Жорж Жак в это время был в Бельгии. Камилл Демулен рассказал, что на какое-то время Жорж Жак совсем обезумел. Заставил эксгумировать труп, чтобы поцеловать жену на прощание. – Франсуа тяжело вздохнул. – Мне следовало быть рядом с ним.
– А вас разве не было в Париже? – с любопытством спросил Жан-Марк. – Где же вы были?
Франсуа помедлил с ответом.
– В Вазаро.
– Вы не отправились сразу в Париж?
– Нет.
– Когда же вы вернулись?
– Всего за неделю до вашего приезда.
– Могу я узнать, почему? – осведомился Жан-Марк. Франсуа смерил его спокойным взглядом.
– Нет, не можете. Желаю вам всего доброго. – Он развернулся на каблуках и вышел из салона.
– Подождите! – Жюльетта догнала Франсуа у входной двери. – Стало быть, вы расстались с Катрин всего несколько недель назад. Она хорошо себя чувствует?
– Вполне.
– Почему вы не смотрите на меня? Она не заболела?
– Я же сказал вам: она здорова. – Франсуа сунул руку в карман брюк и вынул сложенный листок бумаги. – Я рад, что вы пошли за мной. Это вам.
Жюльетта взяла листок.
– От Катрин?
– Нет. – Франсуа открыл дверь. – Не от Катрин.
Франсуа как-то странно вел себя, когда она упомянула о Катрин, и Жюльетта не очень-то поверила его словам. Так ли уж в Вазаро все хорошо? Она рассеянно развернула листок и бросила на него взгляд.
И замерла, потрясенная. Она прекрасно знала этот почерк.
В записке была только одна фраза.
"Настоящим дарую статуэтку, именуемую Танцующим ветром, ранее являвшуюся собственностью королевского дома Бурбонов, в бессрочное владение Жан-Марку Андреасу.
Мария-Антуанетта".
* * *
Франсуа никогда не видел Жоржа Жака таким изможденным, с лихорадочно блестевшими на безобразном лице глазами. Возможно, это был самый худший момент для обращения к Дантону, но все, что оставалось Франсуа, – это надеяться, что и в состоянии глубокого отчаяния Жорж Жак не потерял своей проницательности, позволившей ему подняться до крупного деятеля революции. Как бы там ни было, выбора у Франсуа не было.
– Я хочу, чтобы ты устроил меня на должность в Тампль.
Дантон медленно поднял голову.
– В Тампль? Зачем?
И Франсуа решился бросить вызов судьбе.
– Хочу организовать побег Марии-Антуанетты и Людовика XVII из тюрьмы.
Дантон задержал дыхание и откинулся в кресле.
– Ты шутишь.
– Нет, – спокойно произнес Франсуа. – Мне необходимо это назначение, Жорж Жак. Я мог бы солгать тебе, назвав другую причину, но время дорого, и с ложью я покончил.
Дантон окинул Франсуа жестким взглядом.
– Значит, ты дурак. Ложь могла спасти тебе жизнь. Кто тебя купил, Франсуа?
– Никто.
– Я же тебя знаю. Ты ненавидишь аристократов. Ты ненавидишь…
Франсуа покачал головой:
– За последние два года я с помощью подкупа освобождал аристократов из тюрьмы и вывозил их из Франции. Пальцы Дантона крепче сжали перо в руке.
– Ты мне действительно солгал. Ты использовал меня, мерзавец.
– А ты – меня. Я хоть раз отказался от заданий, которые ты мне давал?
Дантон не сводил глаз с лица Франсуа.
– Почему? Ты что, сам аристократ?
– Моя мать из басков, а отец – английский врач. Мое настоящее имя – Уильям Даррел. До революции мы жили в горах рядом с Байонной, но я убедил родителей, что будет безопаснее переселиться в Англию, когда выбрал свой путь. Теперь они живут в Йоркшире.
– Ты считаешь себя англичанином?
– Ты же знаешь, что нет.
– Тогда почему?
– Права человека, – просто ответил Франсуа. – Они должны выжить, но кровопролитие и коррупция уничтожают их. Американцы, победив в борьбе за независимость, начали не с рубки голов. Сделай они так, британцы тут же примчались бы и смели их. Так будет и с Францией, если не остановить этот кровавый террор. – Франсуа встретился взглядом с Дантоном. – Мы оба об этом знаем.
– То, что ты говоришь, – изменнические слова.
– Нет, это разумные слова. Ты всегда считал, что обезглавить короля – это безумие.
– Но оно уже свершилось. Все кончено. Мы в состоянии войны с Испанией и Англией.
– И будем продолжать эту войну, пока королевская семья находится в Тампле. Освобождение их стало чем-то вроде крестового похода, – мягко, но настойчиво произнес Франсуа. – Позволь мне вырвать их из тюрьмы, Жорж Жак. Они будут менее опасны за границей, чем в Тампле. Я позабочусь о том, чтобы никакие мои действия не вели к тебе.
Дантон с минуту молчал.
– Ты страшно рисковал, придя ко мне. Ты предал меня. Сначала Габриэль, потом ты. Предательство…
– Твоя жена не предавала тебя.
– Она умерла. Оставила меня одного. – Дантон кашлянул, выпрямился в кресле и уже хорошо поставленным голосом народного трибуна произнес:
– Я подумаю над этим. Можешь идти.
Франсуа поднялся и остановился, глядя на Дантона. Риск был велик. В таком неуравновешенном состоянии Жорж Жак мог выбрать любой путь.
– Я буду ждать ответа в своей квартире.
Дантон криво усмехнулся.
– И будешь до смерти бояться, что ответ доставят солдаты Национальной гвардии.
– Всегда есть такая возможность. – Франсуа поклонился. – До свидания, Жорж Жак.
– Нет. – Дантон холодно смотрел на молодого человека. – Каково бы ни было мое решение, я больше не хочу тебя видеть.
Франсуа ощутил острый приступ сожаления. В течение последних двух лет они были товарищами, а в самых опасных ситуациях – и друзьями. Дантон был ясным голосом разума в кровавом хоре безумцев. Жизнь Франсуа без Жоржа Жака станет пустой и определенно более бесцветной.
– Я понимаю.
Он повернулся и вышел из кабинета.
* * *
На следующий день посланец доставил на квартиру Франсуа конверт. Сломав печать, он вынул бумагу – это было свидетельство о назначении Франсуа Эчеле специальным агентом Конвента с приказом о его немедленном переселении в Тампль.
– Вы опять одна, – неодобрительно заметила Нана Жюльетте. – Я же сказала вам…
– Но я не бросаюсь в глаза вашим посетителям, – перебила Жюльетта. – На мне полотняное платье, точно такое же, как на вас, и я гораздо менее красива, чем вы, и поэтому не должна привлекать внимания. Скажите любопытствующим, что я ваша новая ученица. – Она поморщилась. – И это правда, я обнаружила, что эти веера делать и расписывать невозможно. Я была слишком самоуверенна. Это один из моих самых прискорбных недостатков. – Она помедлила и понизила голос:
– И есть вопросы, которые мне хотелось бы задать.
Нана встала.
– Идемте со мной. Мои материалы в комнате за кафе.
В маленькой комнате, куда Нана привела Жюльетту, стояли четыре бочонка с вином у дальней стены и рабочий столик, на котором были разбросаны бумага, ленты и деревянные палочки для вееров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133