– Меня уже бесит сама мысль о том, что вы пишете этого красивого бегемота без одежды.
– Вы преувеличиваете. Леон был всего лишь без рубашки. Позировать обнаженным он стесняется, хотя я и убеждала, что его красивое тело в образе Самсона – не срам, а религиозный…
– Вы попросили его… Повернитесь и посмотрите на меня, черт побери!
Жюльетта подняла глаза от мольберта и посмотрела на Жан-Марка.
Вид у него был измученный. Скорбные морщины залегли возле рта, а под глазами темные круги. Жюльетта испытала почти неодолимое желание броситься к нему в объятия и утешить.
– Вам следует немедленно отправляться в постель, а не морочить мне здесь голову. У вас ужасный вид.
– В отличие от вашего прекрасного Самсона? – ядовито спросил Жан-Марк.
– Да. – Жюльетта положила кисть. – Вы бы никогда не могли быть Самсоном. Я вижу вас князем времен Возрождения или, может быть, египетским фараоном, но я… – Она тут же возразила себе:
– Нет, я никогда не могла бы написать вас в образе кого-то еще, кроме вас самого. Но что вы стоите как истукан? Отправляйтесь в постель.
Жан-Марк долго смотрел на нее.
– Я хотел увидеть вас.
Жюльетта встретилась с ним взглядом, и ей пришлось сделать над собой усилие и отвести глаза.
– Ну что ж, вы меня увидели. Как все прошло, хорошо?
– Нет. Они отказались снизить налог.
– Мне очень жаль.
– Я… думал о вас, пока был в отъезде. А вы?
Жюльетта молчала. Она не могла признаться, сколько ночей провела без сна, думая о нем.
– Полагаю, что думали. – Жан-Марк криво улыбнулся. И снова замолчал, глядя на нее. – Я хочу сообщить вам о вашей победе.
– Победе?
– Я поймал себя на том, что думаю не только о том, как мне хотелось бы оказаться у вас между ног, но и о том, как мне не хватает вас, вашего общества. – Жан-Марк протянул руку и нежно дотронулся до щеки Жюльетты. – Иногда я даже мечтал, чтобы вы были просто рядом, и мне бы этого было достаточно. Разве вы не находите это странным?
Ей следовало отклониться от сладкой горечи его прикосновения. Но она упивалась им.
– Только иногда?
– Будьте довольны и малыми победами. Большего я вам не дам.
– Я вообще не считаю это победой. – Жюльетта снова повернулась к холсту и взялась за кисть. – Я не собираюсь бороться с вами. А теперь идите в постель, пока не свалились прямо здесь.
– Робер говорит, что вы много времени проводили в своей комнате. Вы были нездоровы? Жюльетта внутренне ощетинилась.
– Совершенно здорова. Я что, не имею права проводить время где хочу?
– Боже милостивый, я всего лишь спросил. Неужели вам никогда не приходило в голову, что я могу о вас беспокоиться?
Жюльетту окатила такая волна тепла, что она боялась взглянуть на Жан-Марка, чтобы не выдать себя.
– Нет, это никогда не приходило мне в голову. Я… спасибо.
Девушка чувствовала взгляд Жан-Марка на своей спине, и, хотя ей отчаянно хотелось снова обернуться, она продолжала, но уже машинально, водить кистью по холсту.
– Жюльетта. – Его голос звучал глухо. – Я скучал по вас.
Она не ответила. Если она заговорит, у нее задрожит голос и он поймет, как ей дорог.
Жан-Марк еще с минуту постоял молча, а потом Жюльетта услышала его тяжелые усталые шаги по дорожке.
Она не могла отпустить его так.
– Жан-Марк!
Он обернулся.
– Да?
Жюльетта лихорадочно искала, что бы сказать, не выдав своих чувств.
– Я тут на днях смотрела на свою картину «Танцующий ветер» и решила, что в золотом салоне ему не место среди шедевров. Я собираюсь написать вам его снова. Куда вы поставили статуэтку после нашего возвращения в Париж?
Жан-Марк насторожился.
– Ящик в подвале, но я не хочу, чтобы его трогали. Вряд ли это будет безопасно – вынести статуэтку в сад, чтобы писать ее. – Он слегка улыбнулся. – Кроме того, я очень люблю ту вашу картину в салоне. Она навевает некоторые воспоминания. Другая мне не нужна.
Картина навевала много воспоминаний и на Жюльетту – Версаль, гостиница, аббатство, Жан-Марк.
– Хорошо.
Жан-Марк стоял, не сводя глаз с ее лица.
– Это все?
Он был усталым, расстроенным и нуждался в утешении. Жюльетта не могла оттолкнуть его, чтобы защитить себя. Сдаться – это тоже не в ее натуре, но все-таки она должна была дать ему хоть что-то.
– Нет. – Она снова повернулась к холсту и приглушенно произнесла:
– Я рада, что вы дома. Я… тоже скучала.
Третьего июля Франсуа дал знать Нана из Тампля, что маленького короля разлучили со своей матерью по приказу Коммуны и теперь мать и сына придется спасать по отдельности.
Спустя два дня Жюльетта получила от Франсуа весточку о том, что королева просит ее прийти повидаться с ней в Тампль как можно скорее. Ее величество поймет, если Жюльетта решит, что это слишком опасно…
* * *
Изможденное лицо королевы уже не удивило Жюльетту, но она поразилась силе и достоинству, с которыми та себя держала.
Мария-Антуанетта отошла в тень башни и устало прислонилась к каменной стене.
– Хорошо, что ты пришла, Жюльетта. Я долго тебя не задержу. – В тихом голосе королевы звучала печаль. – Ты знаешь, они отняли у меня моего малыша?
– Да. – Жюльетта подошла ближе. – Возможно, это только временно. Может, они позволят ему вернуться к вам.
– Нет. – Руки королевы, когда она плотнее запахнулась в плащ, дрожали. – Они отдали его этому мужлану Симону, чтобы тот научил его, как быть добрым республиканцем. Они хотят, чтобы он забыл меня, забыл, что он истинный король Франции.
– Симон будет плохо обращаться с мальчиком?
– Надеюсь, что нет. – Мария-Антуанетта откинула со лба прядь седых волос. – Молю бога об этом. Когда-то Симон сделал нам много добра. По-моему, он просто глуп, но не жесток.
– У нас есть люди, следящие за всем, что происходит здесь, в Тампле. Они будут знать, если с Людовиком-Карлом будут плохо обращаться, – мягко произнесла Жюльетта. – И Симону не дадут его обидеть.
– Я так по нему скучаю, – прошептала королева. – Ты же знаешь, ему всего восемь лет. У него такая нежная натура, он всегда и всем улыбался, всегда старался помочь мне.
– Вы снова будете вместе.
– Возможно, в раю.
– Нет, – запротестовала Жюльетта. – Подготовка к вашему побегу продвигается вполне успешно, и скоро…
– Забудьте обо мне, – прервала ее королева. – Спасите Людовика-Карла.
Жюльетта попыталась успокоить Марию-Антуанетту:
– Людовику-Карлу пока ничего не грозит. Конвент может использовать его как заложника. Однако нам необходимо скорее освободить вас.
– Пока они не убили меня, как моего мужа? – Губы Марии-Антуанетты задрожали. – Я слышала, они уже собирают доносы, пытаясь очернить мое имя. И насколько я понимаю, одно из обвинений – против твоей дорогой матери. Благодарение богу, Селесте ничего не грозит от рук этих негодяев.
Жюльетта поспешно отвела глаза.
Королева продолжала говорить обреченно и спокойно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133