– Одно место или другое… По-моему… – Жюльетта встретилась глазами с неодолимым взглядом Жан-Марка и нервно кивнула:
– Да.
– Неужели так трудна было признаться? – На смуглом лице Жан-Марка неожиданно блеснула улыбка. – Счастье не исчезнет, если вы скажете о нем.
– Разве? – Жюльетта с усилием улыбнулась. – Ну, конечно, нет.
– Катрин говорила, что вы не получали вестей от королевы со времени своего приезда сюда.
– Я ничего и не ждала от нее, никакой весточки, – быстро ответила Жюльетта. – Королева всегда слишком занята, чтобы еще и обо мне помнить.
– У бабочек очень короткая память, – слегка улыбнулся Жан-Марк.
– Неважно, даже если она меня и забыла. – Жюльетта выдернула свои руки из крепких пальцев Жан-Марка и попятилась. – Я счастлива в аббатстве и благодарю вас за то, что вы уговорили королеву отправить меня сюда.
– Я вижу, в отличие от Катрин вы не делаете ошибки, восхваляя мою доброту.
– Я знаю, вы хотели поместить меня сюда, чтобы я защищала Катрин.
– Вы так считаете? Жюльетта серьезно кивнула.
– Я не подвела вас.
– Что ж, в таком случае нам с Катрин повезло обоим. А вам никогда не приходило в голову, что у меня могли быть на то и другие причины?
Жюльетта отвела глаза.
– Нет.
– И вы не собираетесь узнать, были они или нет?
– Мне пора идти. – И тут Жюльетта поняла, что ей хочется еще побыть с ним. Вот так стоять и смотреть в эти насмешливые черные глаза и попытаться уловить и объяснить их выражение. Какое у него одухотворенное лицо, как быстро оно меняется!
– Сказать вам? – Жан-Марк придвинулся ближе. – Деловой человек должен уметь ждать, пока его капиталовложение не принесет ему своих плодов.
– Я защищала Катрин, вот вы и пожинаете плоды.
Жан-Марк поднял капюшон плаща Жюльетты с той же нежностью, с какой она несколько минут назад прикрыла волосы Катрин.
– Неужели? – Он заглянул девушке в глаза. – Сколько вам лет, Жюльетта?
У Жюльетты перехватило дыхание, и она попыталась сглотнуть комок в горле.
– Скоро будет шестнадцать.
– Бегите с этого холода. А я еще должен засвидетельствовать почтение преподобной матери, как порядочный опекун. – Его голос зазвучал резче. – И ради всего святого, съешьте немного фруктов у Катрин. Я не позволю вам умирать с голоду, равно как и замерзать ради нее.
– Она моя подруга. Я скучала по ней.
– Ах вот наконец-то и правда! – Жан-Марк улыбнулся. – Превосходно. А я-то думал, вы так и будете прятаться за своими колкостями.
В следующую минуту Жан-Марк канул в снежный вихрь. Неожиданно Жюльетта почувствовала себя опустошенной, словно Жан-Марк забрал с собой часть ее самой.
Что за дурацкая мысль, одернула себя Жюльетта. Ничего он у нее не забрал. Просто Жан-Марк Андреас сильная личность, и естественно, что ей немного грустно после его ухода.
– Жюльетта, ты окоченеешь на этом ветру, – сердито-тревожным голосом окликнула ее Катрин.
Жюльетта поспешила присоединиться к подруге. Она нырнула под аркаду и тряхнула головой, чтобы капюшон, накинутый ей на голову Жан-Марком, снова упал на плечи. Они с Катрин направились по дорожке к старинному каменному зданию, где находились кельи учениц.
– А теперь расскажи мне про ужин, когда ты выступала в роли хозяйки Жан-Марка.
* * *
Жан-Марк смотрел в окно экипажа. Метель разыгралась, окутывая все вокруг мятущейся снежной мглой и заметая дорогу. Ему следовало принять приглашение преподобной матери и укрыться в аббатстве, пережидая непогоду, вместо того, чтобы попытаться вернуться в Париж.
Одна мысль о жестком матраце в аскетической келье показалась ему невыносимой. Он решил отправиться прямо в Дом на Королевской площади, занимаемый его нынешней любовницей Жанной Луизой. Она встретит его с обычным вызовом, который вскоре сменят поражение и желание. Вызов был так же важен для Жан-Марка, как поражение, а сегодня ему была необходима чувственная борьба.
Жан-Марк смотрел на падающий снег и видел не роскошную красоту Жанны Луизы, которой будет наслаждаться через несколько часов, а невинную прелесть Жюльетты Де Клеман. Он ожидал встречи с ней, сопровождая Катрин в аббатство, но, увидев ее, был потрясен. Ее худенькое тело, даже закутанное в это ужасное серое одеяние, выдавало зарождающуюся в ней женщину.
Жан-Марк ощутил жаркое томление вожделения. Жюльетта… Смелая, дерзкая и вместе с тем трогательно ранимая, со щеками, разгоревшимися от холода, и глазами, где светилась воля, которую можно было согнуть, но не сломить. Жан-Марк не анализировал свои сложные чувства к этой девушке. Он не хотел знать, почему она возбуждала и трогала его одновременно.
По крайней мере, он не совершил безумства. На мгновение, когда она посмотрела на него, у Жан-Марка возник сумасшедший порыв забрать ее с собой в Париж.
А почему бы и нет? Он мог обеспечить ей прекрасное содержание. Судя по рассказам Катрин, и мать Жюльетты, и королева явно забыли о ее существовании с тех пор, как она уехала из Версаля. Можно было дать ей понять, насколько искусительными были их отношения два года назад. Жан-Марк знал, как пробудить женщину, чтобы она желала его, а Жюльетта была бы потрясающей любовницей и невероятно вызывающей. Жан-Марк с первой встречи почувствовал, какой женщиной должна стать Жюльетта, но теперь время ее расцвета уже почти наступило. Почти.
Проклятие! Он не настолько распущен, чтобы соблазнить невинность в монастыре, с отвращением подумал Жан-Марк. Что бы там ни ожидало их впереди, он подождет, пока она не станет противницей, достойной его меча. А до тех пор он будет довольствоваться вызовами женщин типа Жанны-Луизы.
И впервые у Жан-Марка возникло странное чувство, что победа над любовницей не принесет ему ни удовольствия, ни удовлетворения.
5

Аббатство Де-ла-Рен 2 сентября 1792 года
– Я не спрашиваю, где Жюльетта. – Сестра Мария-Магдалина избегала умоляющего взгляда Катрин. – Но в судомойне она должна быть до того, как прозвонит полуденный колокол, иначе ее наказание будет удвоено. Вы поняли?
– Жюльетта не хотела пропускать утренние молитвы, – защищала подругу Катрин. – Когда она рисует, она теряет счет времени.
– Стало быть, надо учить ее помнить о времени. Господь наградил ее великим даром, но признательность за его дар выражается в почитании и смирении.
Смирение и Жюльетта? Если бы Катрин не сердилась, она бы расхохоталась.
– Жюльетта стремится совершенствовать свой дар. Разве это не форма почитания господа?
Морщинистое лицо сестры Марии-Магдалины смягчилось.
– Ваша преданность делает вам честь, Катрин. – На мгновение в прекрасных серых глазах монахини появился блеск. – И я не стану ее испытывать. Вы можете не говорить, где на этот раз прячется Жюльетта, чтобы самой не оказаться вместе с подругой на коленях, выскребая каменный пол в судомойне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133