– Щетка ритмично двигалась по шелковистым волосам девушки. И с каждым ее прикосновением Катрин чувствовала себя все спокойнее.
– Мне это приятно, – прошептала Катрин. – Спасибо.
– Рад услужить вам.
– Что вы имели в виду, когда сказали, что в каждом из нас – много людей?
– То, что и сказал. – Франсуа прошелся еще раз щеткой по ее волосам, отводя их от виска. – Посмотрите на себя. Вы подруга Жюльетты и кроткая кузина Жан-Марка. Оба они видят вас по-разному.
– А каким люди видят вас?
– Таким, каким хотят видеть. – Франсуа протянул руку и перекинул густую волну волос Катрин через ее правое плечо, при этом теплые кончики его пальцев скользнули по ее затылку и вызвали слабое покалывание в груди Катрин, заставившее ее вздрогнуть. По волосам Катрин снова заскользила щетка.
– А какой вы видите меня? – порывисто спросила Катрин.
Франсуа замешкался, и щетка повисла в воздухе.
– Я вижу вас в саду.
– Потому что хотите видеть меня там?
– Возможно. В моей жизни было не так много садов.
– Но вы сказали, что предпочли бы жить в…
– Я не всегда поступаю логично.
– Жюльетта говорит, что вы умный и добрее, чем прикидываетесь.
– А вы всегда доверяете суждениям Жюльетты?
– В последнее время – да. Так… проще.
– Да, проще, если вы хотите на всю жизнь остаться ребенком.
– Я не ребенок.
– Это потому что вас изнасиловали?
Катрин напряглась.
– Как нехорошо с вашей стороны напоминать мне об этом!
– Если вы находите, что мне недостает доброты, тогда не случится ли так, что суждения Жюльетты будут совсем не бесспорны?
– Почему вы спорите со мной?
– Потому что они просто жалеют бедную раненую мадемуазель. Вы хотите, чтобы я тоже вас жалел?
Уголки губ Катрин приподнялись в грустной улыбке.
– Нет. Вы, совершенно очевидно, поступите по-своему.
– Теперь вот мы понимаем друг друга. Никакой жалости!
– Никакой жалости, – повторила Катрин, почувствовав себя вдруг легкой.
Франсуа положил щетку на ночной столик.
– Ну вот, я искупил свой грех за грубость. Скажите, а за какой такой грех несет наказание Жюльетта?
Катрин озадаченно нахмурилась:
– Грех?
– А вы не находите неестественным ее поведение? Почему она носится с вами как с малым ребенком?
– Я не требую этого от нее. Она говорит…
– Пора. – Франсуа снял камзол. – Служанка скоро придет убрать посуду. Ложитесь и повернитесь ко мне спиной.
Катрин в смятении смотрела на него.
Франсуа снял рубашку.
– Матерь Божья, неужели вы не видите, что я стараюсь пощадить ваши нежные чувства? Вы хотите увидеть меня голым?
– Вы опять богохульствуете. – Катрин поспешно повернулась к нему спиной. За собой она слышала шорох одежды. Франсуа раздевался. Скоро он обнаженным скользнет к ней в кровать. Катрин была слишком сбита с толку, чтобы понимать, что она чувствует.
– Подвиньтесь. – Франсуа стоял рядом с кроватью.
Катрин торопливо откатилась на край кровати. Ее прохватил сквозняк, когда одеяло было откинуто и молодой человек скользнул под него. К ней он не притрагивался, но Катрин чувствовала волны жара, исходящие от его тела. Девушка снова задрожала.
– Прекратите! – Голос Франсуа звучал грубо, но, как ни странно, успокоил Катрин. – Скоро все кончится.
– Да.
– Я не хочу вас. Знаете, мужчин ведь тянет не ко всем женщинам, которых они видят.
– Марсельцы в аббатстве были…
– То было другое. Это накатили на них болезнь, лихорадка.
– Анриетте было всего десять лет.
– Это были скоты. А я вам говорю о мужчинах. Каждого возбуждает только определенный тип женщин. Некоторые, как Робеспьер, воздерживаются от них. Есть и другие, которым женщины не нравятся, и они предпочитают мужчин.
Катрин была поражена.
– Правда? И вы предпочитаете…
– Нет, я не содомит.
– Ох! – Катрин колебалась. – Стало быть, вы… – Она замолчала, дрожа от отвращения. – Вам нравится причинять женщинам боль.
– Совершенно необязательно. Если женщина доставляет мне удовольствие, я могу сделать так, что она будет наслаждаться тем, что между нами происходит.
Катрин молчала.
– Это правда. Говорю вам, не… – Тихий стук в дверь заставил замолчать его страстный голос.
– Скорее! – Прежде чем Катрин сообразила, что происходит, Франсуа уже лежал на ней, прижавшись к ней своим телом. – Войдите!
Дверь отворилась, и вошла та же дородная служанка, что подавала им ужин. Она остановилась и что-то пробормотала, прежде чем быстро убрать со стола.
– Поторопитесь. – Голос Франсуа звучал хрипло от нетерпения.
Служанка хихикнула, и ее движения намеренно замедлились.
Катрин ощущала теплую мускулистую грудь Франсуа, и ее пронзила буря чувств и мыслей.
Склеп! Она открыла рот, чтобы закричать.
Взгляд Франсуа опустился к ее лицу, и он прошептал:
– Нет!
Губы Катрин закрылись – она беспомощно смотрела на него. Ужас медленно отпускал ее. Его тело было теплым, гибким, обнаженным, а не одетым в грубую одежду, царапавшую ее кожу. Твердое и мускулистое, оно старательно отодвигалось от нее, без нужды не прикасаясь к ней лишний раз. Над ней навис Франсуа с квадратным смелым лицом, чью свирепость отчетливо выхватил свет свечей. Странно, что именно эта свирепость давала девушке успокоение – она была такой благословенно знакомой.
– Задуйте свечи и уходите, – велел Франсуа служанке, не спуская глаз с Катрин.
Снова раздалось хихиканье, и комната погрузилась в темноту. Дверь медленно закрылась.
Франсуа отодвинулся от Катрин на другой край кровати.
– Ну вот, все кончено. Я говорил вам, что это будет не так страшно.
Он так быстро отодвинулся от меня, значит, я так же была ему неприятна, как и он мне, подумала Катрин. Но соски ее все еще покалывало от прикосновения его теплой кожи с жесткими курчавыми волосами, покрывавшими его грудь. К своему удивлению, Катрин обнаружила, что это новое ощущение не было страшным. И вообще, все казалось не таким жутким испытанием, как она думала, а сейчас, как сказал Франсуа, все уже было кончено.
– Теперь спать?
– Если сможете.
Катрин почувствовала, что ей будет нетрудно сегодня заснуть.
– Вы останетесь здесь со мной?
– Тут только одна кровать.
Катрин закрыла глаза.
– Да, конечно. Могу я спросить вас? – Голос Катрин был нерешителен.
– Да.
– Почему вы всегда на меня сердитесь?
Последовало такое долгое молчание. Она решила, что Франсуа не собирается отвечать.
– Потому что, глядя на вас, я внутренне истекаю кровью.
– Что?
– Спите!
Снова молчание.
– Извините, что вела себя так глупо. Я ведь не поняла.
– Не поняли?
– Что вы не хотите причинить мне боль. – Катрин повернулась лицом к стене. – Я думала, все мужчины желают женщин только потому, что те – женщины. Я рада, что вы мне объяснили. Теперь я чувствую себя с вами более спокойно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
– Мне это приятно, – прошептала Катрин. – Спасибо.
– Рад услужить вам.
– Что вы имели в виду, когда сказали, что в каждом из нас – много людей?
– То, что и сказал. – Франсуа прошелся еще раз щеткой по ее волосам, отводя их от виска. – Посмотрите на себя. Вы подруга Жюльетты и кроткая кузина Жан-Марка. Оба они видят вас по-разному.
– А каким люди видят вас?
– Таким, каким хотят видеть. – Франсуа протянул руку и перекинул густую волну волос Катрин через ее правое плечо, при этом теплые кончики его пальцев скользнули по ее затылку и вызвали слабое покалывание в груди Катрин, заставившее ее вздрогнуть. По волосам Катрин снова заскользила щетка.
– А какой вы видите меня? – порывисто спросила Катрин.
Франсуа замешкался, и щетка повисла в воздухе.
– Я вижу вас в саду.
– Потому что хотите видеть меня там?
– Возможно. В моей жизни было не так много садов.
– Но вы сказали, что предпочли бы жить в…
– Я не всегда поступаю логично.
– Жюльетта говорит, что вы умный и добрее, чем прикидываетесь.
– А вы всегда доверяете суждениям Жюльетты?
– В последнее время – да. Так… проще.
– Да, проще, если вы хотите на всю жизнь остаться ребенком.
– Я не ребенок.
– Это потому что вас изнасиловали?
Катрин напряглась.
– Как нехорошо с вашей стороны напоминать мне об этом!
– Если вы находите, что мне недостает доброты, тогда не случится ли так, что суждения Жюльетты будут совсем не бесспорны?
– Почему вы спорите со мной?
– Потому что они просто жалеют бедную раненую мадемуазель. Вы хотите, чтобы я тоже вас жалел?
Уголки губ Катрин приподнялись в грустной улыбке.
– Нет. Вы, совершенно очевидно, поступите по-своему.
– Теперь вот мы понимаем друг друга. Никакой жалости!
– Никакой жалости, – повторила Катрин, почувствовав себя вдруг легкой.
Франсуа положил щетку на ночной столик.
– Ну вот, я искупил свой грех за грубость. Скажите, а за какой такой грех несет наказание Жюльетта?
Катрин озадаченно нахмурилась:
– Грех?
– А вы не находите неестественным ее поведение? Почему она носится с вами как с малым ребенком?
– Я не требую этого от нее. Она говорит…
– Пора. – Франсуа снял камзол. – Служанка скоро придет убрать посуду. Ложитесь и повернитесь ко мне спиной.
Катрин в смятении смотрела на него.
Франсуа снял рубашку.
– Матерь Божья, неужели вы не видите, что я стараюсь пощадить ваши нежные чувства? Вы хотите увидеть меня голым?
– Вы опять богохульствуете. – Катрин поспешно повернулась к нему спиной. За собой она слышала шорох одежды. Франсуа раздевался. Скоро он обнаженным скользнет к ней в кровать. Катрин была слишком сбита с толку, чтобы понимать, что она чувствует.
– Подвиньтесь. – Франсуа стоял рядом с кроватью.
Катрин торопливо откатилась на край кровати. Ее прохватил сквозняк, когда одеяло было откинуто и молодой человек скользнул под него. К ней он не притрагивался, но Катрин чувствовала волны жара, исходящие от его тела. Девушка снова задрожала.
– Прекратите! – Голос Франсуа звучал грубо, но, как ни странно, успокоил Катрин. – Скоро все кончится.
– Да.
– Я не хочу вас. Знаете, мужчин ведь тянет не ко всем женщинам, которых они видят.
– Марсельцы в аббатстве были…
– То было другое. Это накатили на них болезнь, лихорадка.
– Анриетте было всего десять лет.
– Это были скоты. А я вам говорю о мужчинах. Каждого возбуждает только определенный тип женщин. Некоторые, как Робеспьер, воздерживаются от них. Есть и другие, которым женщины не нравятся, и они предпочитают мужчин.
Катрин была поражена.
– Правда? И вы предпочитаете…
– Нет, я не содомит.
– Ох! – Катрин колебалась. – Стало быть, вы… – Она замолчала, дрожа от отвращения. – Вам нравится причинять женщинам боль.
– Совершенно необязательно. Если женщина доставляет мне удовольствие, я могу сделать так, что она будет наслаждаться тем, что между нами происходит.
Катрин молчала.
– Это правда. Говорю вам, не… – Тихий стук в дверь заставил замолчать его страстный голос.
– Скорее! – Прежде чем Катрин сообразила, что происходит, Франсуа уже лежал на ней, прижавшись к ней своим телом. – Войдите!
Дверь отворилась, и вошла та же дородная служанка, что подавала им ужин. Она остановилась и что-то пробормотала, прежде чем быстро убрать со стола.
– Поторопитесь. – Голос Франсуа звучал хрипло от нетерпения.
Служанка хихикнула, и ее движения намеренно замедлились.
Катрин ощущала теплую мускулистую грудь Франсуа, и ее пронзила буря чувств и мыслей.
Склеп! Она открыла рот, чтобы закричать.
Взгляд Франсуа опустился к ее лицу, и он прошептал:
– Нет!
Губы Катрин закрылись – она беспомощно смотрела на него. Ужас медленно отпускал ее. Его тело было теплым, гибким, обнаженным, а не одетым в грубую одежду, царапавшую ее кожу. Твердое и мускулистое, оно старательно отодвигалось от нее, без нужды не прикасаясь к ней лишний раз. Над ней навис Франсуа с квадратным смелым лицом, чью свирепость отчетливо выхватил свет свечей. Странно, что именно эта свирепость давала девушке успокоение – она была такой благословенно знакомой.
– Задуйте свечи и уходите, – велел Франсуа служанке, не спуская глаз с Катрин.
Снова раздалось хихиканье, и комната погрузилась в темноту. Дверь медленно закрылась.
Франсуа отодвинулся от Катрин на другой край кровати.
– Ну вот, все кончено. Я говорил вам, что это будет не так страшно.
Он так быстро отодвинулся от меня, значит, я так же была ему неприятна, как и он мне, подумала Катрин. Но соски ее все еще покалывало от прикосновения его теплой кожи с жесткими курчавыми волосами, покрывавшими его грудь. К своему удивлению, Катрин обнаружила, что это новое ощущение не было страшным. И вообще, все казалось не таким жутким испытанием, как она думала, а сейчас, как сказал Франсуа, все уже было кончено.
– Теперь спать?
– Если сможете.
Катрин почувствовала, что ей будет нетрудно сегодня заснуть.
– Вы останетесь здесь со мной?
– Тут только одна кровать.
Катрин закрыла глаза.
– Да, конечно. Могу я спросить вас? – Голос Катрин был нерешителен.
– Да.
– Почему вы всегда на меня сердитесь?
Последовало такое долгое молчание. Она решила, что Франсуа не собирается отвечать.
– Потому что, глядя на вас, я внутренне истекаю кровью.
– Что?
– Спите!
Снова молчание.
– Извините, что вела себя так глупо. Я ведь не поняла.
– Не поняли?
– Что вы не хотите причинить мне боль. – Катрин повернулась лицом к стене. – Я думала, все мужчины желают женщин только потому, что те – женщины. Я рада, что вы мне объяснили. Теперь я чувствую себя с вами более спокойно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133