– Нет.
Дыхание с хрипом вырвалось из груди Жан-Марка, и он ослабил хватку на плечах девушки.
– И на том спасибо. Меня и так корежит чувство вины – не хватало, чтобы еще и с вами случилась беда.
– Вины у вас больше чем достаточно. Почему вы не приехали?
– У меня были срочные дела в Тулоне. Когда пришло письмо от преподобной матери, я заехал в Вазаро и послал Филиппа в аббатство за вами и Катрин. Он должен был приехать много дней назад и вывезти вас оттуда.
– Возможно, у него тоже были «дела», и он не счел благополучие Катрин достаточно важным, чтобы тратить на нее свое драгоценное время.
– Не знаю, почему его нет. – Губы Жан-Марка сжались в полоску. – Но я намерен отыскать его.
– Зачем? Вы опоздали на два дня. – Жюльетта почувствовала слезы на глазах и заморгала, пытаясь справиться с собой и не заплакать. – Они причинили ей такую боль, Жан-Марк!
– Я знаю. – Жан-Марк пристально посмотрел на девушку. – Я буду сожалеть об этом до конца своих дней. Теперь все, что я могу сделать, – это попытаться как-то исправить причиненный вред. Вы уверены, что с вами ничего не случилось?
– Ничего существенного. – Жюльетта нахмурилась. – Ах да, забыла! Мне пришлось убить бандита.
Еле заметная улыбка тронула суровые черты Жан-Марка.
– Вы не считаете важным убийство человека?
– Он был негодяем. Он насиловал Катрин.
Улыбка слетела с лица Жан-Марка.
– Сожалею, что вы лишили меня этого удовольствия.
– Там был и другой. Если узнаете, кто он, сможете убить его.
Жан-Марк поклонился.
– Какое великодушие, Жюльетта! А теперь поведайте, как вам удалось спастись от резни в аббатстве.
Девушка коротко рассказала ему о происшедшем и о помощи Франсуа Эчеле и Дантона.
– Франсуа Эчеле… – задумчиво пробормотал Жан-Марк. – Я перед ним в долгу.
– Уверяю вас, он помог нам очень неохотно.
– Охотно или нет, он спас вас.
– Верно. – Жюльетта откинула одеяло и выпрыгнула из постели в белой ночной рубашке с высоким воротом и длинными рукавами. – Нам надо поговорить. Пойдемте на кухню, я поищу вам что-нибудь поесть.
– И мне будет даровано прощение?
В голосе Жан-Марка за насмешкой скрывалась глубокая усталость и печаль. Жюльетта впервые заметила темные тени под его глазами и слой пыли, покрывавший элегантный темно-синий плащ. Она неожиданно ощутила острое желание оберечь его. Ее гнев и возмущение вдруг испарились.
– Вы любите Катрин. И никогда не причинили бы ей вреда. Просто по глупости вы доверились легкомысленному Филиппу.
Легкая улыбка тронула его губы.
– Я и забыл ваш острый язычок. Помнил только… – На мгновение Жан-Марк замолчал, глядя на Жюльетту. – Как любезно с вашей стороны не подозревать меня в злом умысле, а только в глупости!
– Но вы сами обязаны были приехать за ней. Какие дела могли быть важнее этого, что вы…
– В прошлом году Национальное собрание конфисковало у меня для своего флота восемь кораблей, – прервал ее Жан-Марк. – Я надеялся спасти часть своих грузов, что оставались на складах в Тулоне, прежде чем эти все пожирающие ублюдки заграбастают и их. В тот момент это показалось мне очень важным.
– Восемь кораблей? Но это же очень много!
– Они бы забрали все, если бы я, предвидя это, не отослал большую часть флота Андреасов в чарлстонскую гавань два года назад.
– Вы знали, что они заберут ваши корабли?
Жан-Марк мрачно кивнул:
– О да, при первой же возможности или под любым предлогом. Большинство блистательных членов их Национального собрания так же продажны, как аристократы, которых они свергли. Единственный способ справиться с ними – подкупить их или уклониться от обязательств.
Жюльетта вздрогнула.
– Похоже, мир полон воров и убийц. Франсуа пытался объяснить мне, почему напали на аббатство, но я так и не смогла этого понять. И никогда не пойму.
– Как можно понять безумие? – пояснил Жан-Марк. – Бог мне свидетель, Жюльетта, я послал Филиппа отвезти вас обеих в Вазаро, потому что в Париже было неспокойно. Если бы я только предположил, что на аббатство может быть совершено нападение, а вам грозит опасность, я бы примчался сам. – Его губы скривились. – Вы правы, я поступил глупо.
– Может быть, вы не так уж и виноваты. – Жюльетте было больно слышать, как он бичует себя.
– Вы смягчились? – Жан-Марк покачал головой. – Вина лежит на мне, и вы вправе сердиться. – Он протянул руку к крутому локону на левом виске Жюльетты. – Под шипами у вас притаилось нежное сердце.
Кончик его указательного пальца слегка касался щеки Жюльетты, поглаживая шелковистую прядь. Какое наслаждение ощущать эту дивную кожу! Он старался не дышать, боясь выдать свое волнение.
– Вздор! – отрезвил Жан-Марка голос Жюльетты. Глаза Жан-Марка притягивали ее взгляд.
– Не показывайте своего сердца и никогда не позволяйте мне видеть вашу слабость, Жюльетта.
– Я не… понимаю, о чем вы говорите.
– Знаю, что не понимаете. – Жан-Марк цинично улыбнулся и отпустил локон – тот тут же свернулся в крутой завиток. – Один бог ведает, зачем я это говорю. Должно быть, угрызения совести и потрясение делают меня таким растерянным. Обещаю вам, отдохнув, я снова стану самим собой и вы найдете во мне готового к бою противника.
– Противника? – Жюльетта пожала плечами. – У меня нет желания с вами сражаться.
– Вы сражались со мной с первой встречи, – мягко произнес Жан-Марк. – Все это – часть игры.
– Игры?
Жан-Марк направился к двери.
– Не теперь.
– Я не понимаю и десятой доли того, о чем вы говорите. Вы меня ужасно злите. – Жюльетта поспешила к нему, увидев, что он открывает дверь. – И вы сейчас не можете уйти. Я поищу вам что-нибудь поесть, а потом мы должны поговорить о Катрин.
– Сию минуту у меня нет ни малейшего желания обсуждать что-либо. Я сейчас слишком устал, чтобы есть или думать, – твердо объявил Жан-Марк. – С тех пор, как я покинул Тулон, я скакал день и ночь и уверен, что половина грязи с этой дороги все еще липнет ко мне. Я собираюсь вымыться и проспать следующие двенадцать часов.
– Двенадцать часов! Вы не можете этого сделать! Нам надо обсудить, что делать дальше с Катрин!
– Моя дорогая Жюльетта. – Ласковый тон не скрывал стальной решимости в его голосе. – Хорошо бы вам сразу уяснить, что я поступаю только так, как хочу, и питаю отвращение к словам «не можете».
Это она могла понять, с неохотой признала Жюльетта. Она и сама не любила этих слов.
– Я тоже, но если бы вы…
– Завтра. Спокойной ночи, Жюльетта. – Дверь за Жан-Марком тихо закрылась.
Жюльетта забралась в постель и медленно натянула на себя одеяло. Она забыла, что Жан-Марка невозможно заставить что-то сделать против его воли.
Жюльетта повернулась на бок, и ее пронзило острое возбуждение, навалилась истома, сладко заныло внизу живота. Он здесь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133