– Вот именно пришла моя пора – живым отсюда убираться! Потом поздно будет, да и, боюсь, у меня уже и желание пропадет…
– Рано вы о старости да смерти заговорили… – глядя в окно, заметил Родион Яковлевич. – Это на вас погода тоску нагнала…
– Не юли, Родион, – строго сказал Карнаков. – Или они не хотят меня туда забирать? Им старик не нужен!
– Если бы это все было так просто!
– Я свое слово сказал, – устало обронил Ростислав Евгеньевич, – пусть теперь они свое слово скажут.
– Я все передам, – сдался Изотов.
На дворе стояла глухая осень, из окна открывался вид на строительную площадку, узкая стрела башенного крана раскачивала на длинном тросе контейнер с кирпичом, маленькие фигурки каменщиков облепили неровную, лезущую ввысь, серую стену. Где-то в стороне ухала установка, забивающая в грунт железобетонные сваи, а дальше в дымке виднелась кромка соснового леса.
Карнаков долго и убедительно говорил о том, что его миссия в России закончилась: кто возразит против того, что он всю свою жизнь подпольно боролся против ненавистного большевистского строя? Заслуги его отмечены наградами, ему присвоено воинское звание, он еще сможет пригодиться там, за рубежом, его опыт подпольщика, знание России, в конце концов, он мог бы преподавать в разведшколе…
Изотов не возражал, больше не отговаривал, он слушал этого старого усталого человека и думал, что действительно от него теперь проку мало: всего двоих людей смог он завербовать, да и то их еще проверять и проверять, прежде чем можно будет что-либо стоящее поручить… Но согласятся ли шефы переправлять его через границу? Кому нужны старики? Это здесь, в СССР, цацкаются с пенсионерами, а особенно с инвалидами Отечественной войны и ветеранами, а там, на Западе, – миллионы молодых безработных, о стариках и говорить нечего, никому они не нужны, лишние люди. Случается, умрет в лачуге бедняга, и никому и дела нет. Родиону Яковлевичу не хотелось думать о собственной старости. Карнаков прав: у него богатый опыт, да и сыновья, если ему доведется с ними встретиться, не отвернутся, надо полагать… Хорошо, он доложит, но будет ли из этого какой толк?
– Я такие вопросы не решаю, – после того как замолк Карнаков, сказал Изотов. – Начальству доложу, но уверен: даже если вопрос будет положительно решен, вам необходимо найти себе замену… Городом наш шеф интересуется.
– Что же, вы думаете, я сидел тут сложа руки? – усмехнулся Карнаков. – Добываю информацию, работаю с людьми. В одном не очень уверен, а вот Мышонка надеюсь привлечь…
– Вы имеете в виду Сидора Мохова?
– Биография у него подходящая: был в оккупации, папаша сотрудничал с немцами, в институт не поступил, вот и работает подсобником на доменной печи. Думаю, что с ним можно продолжить работу: до денег падок, любитель выпить, но меру знает…
– Против Мохова у меня возражений нет.
– Он действительно на мышонка похож, – продолжал Карнаков. – Остроносенький, юркий… Мышь куда угодно прошмыгнет, и никто на нее внимания не обратит.
– На доменной печи и так хорошо зарабатывают, – вставил Изотов.
– У него мечта – купить «газик».
– А почему не «Москвич» или «Жигули»?
– Вбил себе в башку, что лучше «газика» нет машины: вездеход на раме, запчастей в любой организации навалом, бензин, считай, дармовой… Соображает Мышонок!
– Пригласите его завтра к себе, – велел Изотов. – Надо мне с ним поближе познакомиться.
– Честно, Родион Яковлевич, перебросят меня за границу? – заглянул в глаза гостю Карнаков. И такая тоска была в его поблекших глазах, что Изотову стало не по себе. – Иначе мне каюк. Отработала машина…
«Это верно, отработал ты в разведке, Ростислав Евгеньевич! – подумал Изотов. – Стар стал и болтлив не в меру…»
Еще до отъезда Игоря в Казахстан произошла встреча отца с сыном. Игорь по просьбе Изотова записал их беседу, разумеется в тайне от Карнакова.
– Думаю, что вас переправят на Запад, – сказал Родион Яковлевич. Он-то отлично знал, что неугодные там агенты, случается, исчезают по дороге. А много ли надо старому человеку? Сердечный приступ или инсульт…
А запись разговора отца и сына получилась любопытной!..
* * *
И г о р ь. … Но ты ведь сам открыл мне глаза на этот строй! Помнишь наши беседы на подмосковной даче? Я сделал все, как ты велел: в детдоме закончил семилетку, вступил в комсомол, выучил английский, понимаю немецкий…
К а р н а к о в. Но все это во имя чего?
И г о р ь. Я хочу иметь все то, что дает свободный мир человеку: независимость, много денег, красивые вещи, поездки по разным странам на собственном роскошном автомобиле…
К а р н а к о в. Запросы-то у тебя довольно примитивные.
И г о р ь. Зато реальные. Я знаю, чего хочу, а идейность мешает хорошо жить. За идеи борются, страдают – начитался об этом! – а я предпочитаю жить в свое полное удовольствие. Жить так, как живут богатые люди в Америке, Японии, ФРГ… Или это миф? Буржуазная пропаганда?
К а р н а к о в. Да нет, богатым да знатным там живется неплохо. Но ты не богат и не знатен.
И г о р ь. Я сделаю все, чтобы иметь много денег. Эту страну я ненавижу и мечтаю, как бы поскорее отсюда убраться.
К а р н а к о в. Я всю жизнь боролся против большевиков. Верой и правдой служил немцам, видя в них освободителей отчизны. А что вышло на поверку? Фашисты плевать хотели на наши патриотические чувства, они использовали нас, врагов Советской власти, на самой грязной работе и платили за это, как своим слугам. А что они хотели сделать с народом? Кого в крематорий, кого в рабство? А мы должны были уголек подбрасывать в печи и конвоировать своих земляков на чужбину. Короче говоря, Гитлер хотел всю страну превратить в сплошной концлагерь, а нас сделать надзирателями. А теперь кому мы с тобой служим? Ни я не знаю толком, ни ты… Западным немцам или ЦРУ? Темнят наши хозяева… А знаешь почему? Если мы засыплемся, чтобы сразу откреститься от нас.
И г о р ь. Выходит, все напрасно?
К а р н а к о в. Слышал басню Крылова «Слон и Моська»? Так вот, Советская власть – слон, а мы и нам подобные – моськи. Что толку от нашей щекотки под мышками у Советской власти? Это великая держава, с которой считаются все в мире.
И г о р ь. У СССР и врагов хватает. Разве мало в Америке и Европе людей, которые спят и видят крах социализма? Вон, готовы даже третью мировую войну развязать.
К а р н а к о в. Эта война уничтожит всех – и американцев, и европейцев.
И г о р ь. Да я читаю об этом в газетах!
К а р н а к о в. Это и есть истина. А насчет того, что у СССР много врагов, ты не заблуждайся. Кучка «бешеных» – это еще не Америка и не свободный мир…
И г о р ь. И это я слышу от тебя, отец?
К а р н а к о в. Я просто трезво рассуждаю.
И г о р ь. И что же делать? Смириться, гнуть спину за станком? Орать вместе со всеми на демонстрации:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191
– Рано вы о старости да смерти заговорили… – глядя в окно, заметил Родион Яковлевич. – Это на вас погода тоску нагнала…
– Не юли, Родион, – строго сказал Карнаков. – Или они не хотят меня туда забирать? Им старик не нужен!
– Если бы это все было так просто!
– Я свое слово сказал, – устало обронил Ростислав Евгеньевич, – пусть теперь они свое слово скажут.
– Я все передам, – сдался Изотов.
На дворе стояла глухая осень, из окна открывался вид на строительную площадку, узкая стрела башенного крана раскачивала на длинном тросе контейнер с кирпичом, маленькие фигурки каменщиков облепили неровную, лезущую ввысь, серую стену. Где-то в стороне ухала установка, забивающая в грунт железобетонные сваи, а дальше в дымке виднелась кромка соснового леса.
Карнаков долго и убедительно говорил о том, что его миссия в России закончилась: кто возразит против того, что он всю свою жизнь подпольно боролся против ненавистного большевистского строя? Заслуги его отмечены наградами, ему присвоено воинское звание, он еще сможет пригодиться там, за рубежом, его опыт подпольщика, знание России, в конце концов, он мог бы преподавать в разведшколе…
Изотов не возражал, больше не отговаривал, он слушал этого старого усталого человека и думал, что действительно от него теперь проку мало: всего двоих людей смог он завербовать, да и то их еще проверять и проверять, прежде чем можно будет что-либо стоящее поручить… Но согласятся ли шефы переправлять его через границу? Кому нужны старики? Это здесь, в СССР, цацкаются с пенсионерами, а особенно с инвалидами Отечественной войны и ветеранами, а там, на Западе, – миллионы молодых безработных, о стариках и говорить нечего, никому они не нужны, лишние люди. Случается, умрет в лачуге бедняга, и никому и дела нет. Родиону Яковлевичу не хотелось думать о собственной старости. Карнаков прав: у него богатый опыт, да и сыновья, если ему доведется с ними встретиться, не отвернутся, надо полагать… Хорошо, он доложит, но будет ли из этого какой толк?
– Я такие вопросы не решаю, – после того как замолк Карнаков, сказал Изотов. – Начальству доложу, но уверен: даже если вопрос будет положительно решен, вам необходимо найти себе замену… Городом наш шеф интересуется.
– Что же, вы думаете, я сидел тут сложа руки? – усмехнулся Карнаков. – Добываю информацию, работаю с людьми. В одном не очень уверен, а вот Мышонка надеюсь привлечь…
– Вы имеете в виду Сидора Мохова?
– Биография у него подходящая: был в оккупации, папаша сотрудничал с немцами, в институт не поступил, вот и работает подсобником на доменной печи. Думаю, что с ним можно продолжить работу: до денег падок, любитель выпить, но меру знает…
– Против Мохова у меня возражений нет.
– Он действительно на мышонка похож, – продолжал Карнаков. – Остроносенький, юркий… Мышь куда угодно прошмыгнет, и никто на нее внимания не обратит.
– На доменной печи и так хорошо зарабатывают, – вставил Изотов.
– У него мечта – купить «газик».
– А почему не «Москвич» или «Жигули»?
– Вбил себе в башку, что лучше «газика» нет машины: вездеход на раме, запчастей в любой организации навалом, бензин, считай, дармовой… Соображает Мышонок!
– Пригласите его завтра к себе, – велел Изотов. – Надо мне с ним поближе познакомиться.
– Честно, Родион Яковлевич, перебросят меня за границу? – заглянул в глаза гостю Карнаков. И такая тоска была в его поблекших глазах, что Изотову стало не по себе. – Иначе мне каюк. Отработала машина…
«Это верно, отработал ты в разведке, Ростислав Евгеньевич! – подумал Изотов. – Стар стал и болтлив не в меру…»
Еще до отъезда Игоря в Казахстан произошла встреча отца с сыном. Игорь по просьбе Изотова записал их беседу, разумеется в тайне от Карнакова.
– Думаю, что вас переправят на Запад, – сказал Родион Яковлевич. Он-то отлично знал, что неугодные там агенты, случается, исчезают по дороге. А много ли надо старому человеку? Сердечный приступ или инсульт…
А запись разговора отца и сына получилась любопытной!..
* * *
И г о р ь. … Но ты ведь сам открыл мне глаза на этот строй! Помнишь наши беседы на подмосковной даче? Я сделал все, как ты велел: в детдоме закончил семилетку, вступил в комсомол, выучил английский, понимаю немецкий…
К а р н а к о в. Но все это во имя чего?
И г о р ь. Я хочу иметь все то, что дает свободный мир человеку: независимость, много денег, красивые вещи, поездки по разным странам на собственном роскошном автомобиле…
К а р н а к о в. Запросы-то у тебя довольно примитивные.
И г о р ь. Зато реальные. Я знаю, чего хочу, а идейность мешает хорошо жить. За идеи борются, страдают – начитался об этом! – а я предпочитаю жить в свое полное удовольствие. Жить так, как живут богатые люди в Америке, Японии, ФРГ… Или это миф? Буржуазная пропаганда?
К а р н а к о в. Да нет, богатым да знатным там живется неплохо. Но ты не богат и не знатен.
И г о р ь. Я сделаю все, чтобы иметь много денег. Эту страну я ненавижу и мечтаю, как бы поскорее отсюда убраться.
К а р н а к о в. Я всю жизнь боролся против большевиков. Верой и правдой служил немцам, видя в них освободителей отчизны. А что вышло на поверку? Фашисты плевать хотели на наши патриотические чувства, они использовали нас, врагов Советской власти, на самой грязной работе и платили за это, как своим слугам. А что они хотели сделать с народом? Кого в крематорий, кого в рабство? А мы должны были уголек подбрасывать в печи и конвоировать своих земляков на чужбину. Короче говоря, Гитлер хотел всю страну превратить в сплошной концлагерь, а нас сделать надзирателями. А теперь кому мы с тобой служим? Ни я не знаю толком, ни ты… Западным немцам или ЦРУ? Темнят наши хозяева… А знаешь почему? Если мы засыплемся, чтобы сразу откреститься от нас.
И г о р ь. Выходит, все напрасно?
К а р н а к о в. Слышал басню Крылова «Слон и Моська»? Так вот, Советская власть – слон, а мы и нам подобные – моськи. Что толку от нашей щекотки под мышками у Советской власти? Это великая держава, с которой считаются все в мире.
И г о р ь. У СССР и врагов хватает. Разве мало в Америке и Европе людей, которые спят и видят крах социализма? Вон, готовы даже третью мировую войну развязать.
К а р н а к о в. Эта война уничтожит всех – и американцев, и европейцев.
И г о р ь. Да я читаю об этом в газетах!
К а р н а к о в. Это и есть истина. А насчет того, что у СССР много врагов, ты не заблуждайся. Кучка «бешеных» – это еще не Америка и не свободный мир…
И г о р ь. И это я слышу от тебя, отец?
К а р н а к о в. Я просто трезво рассуждаю.
И г о р ь. И что же делать? Смириться, гнуть спину за станком? Орать вместе со всеми на демонстрации:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191