Двери в квартире и подсобных помещениях из красного дерева, моющиеся импортные обои. Ничего подобного Вадим в продаже не видел.
Михаил Ильич поставил на электрическую плиту кастрюлю, сковородку, достал из холодильника масло, икру, семгу.
– Я буду чай, а ты, если хочешь, свари кофе, – предложил он.
Движения у него быстрые, резкие. На одном месте он долго не мог находиться. Пока разогревался обед, успел позвонить несколько раз и договориться вечером о встрече. «Будь у меня в семь пятнадцать! Плюс-минус пять минут, опоздаешь – меня дома уже не будет!» Голос начальственный, не терпящий возражений. Повесив трубку, на минуту вдруг прилег на тахту. Вскочил, будто подброшенный пружиной, и включил магнитофон. С Вадимом обращался так, будто они сто лет знакомы и тот уже не один раз бывал у него дома.
– Надо бы пару колонок и на кухне поставить, – философствовал он. – Где большую часть времени проводим мы? На кухне за столом. А в комнате жена накрывает лишь по большим праздникам.
На обед были борщ, котлеты с картошкой. Бобриков говорил, что Вадиму крупно повезло с магнитофоном. «Филипс», отличная новейшая модель, такую нигде не достанешь, ему, Бобрикову, привез из ФРГ его друг-приятель кинорежиссер Саша Беззубов. Не задаром, конечно, пришлось ему «отстегнуть» семь штук, за столько же отдает и Вадиму. У нас пока это редкость, а там магнитофон на каждой машине установлен…
Вадим еще не дал согласия, а Михаил Ильич уже считал дело решенным, говорил, что прямо сейчас поедут на станцию техобслуживания и электрик в два счета поставит в «Москвич» магнитофон. Будет Вадим ездить и благодарить его, Бобрикова, за такой «подарок»! Ну а если что еще случится с машиной, то в любое время к нему – для хороших друзей всегда найдутся дефицитные запчасти…
– Почему я на этой работе столько лет держусь? – разглагольствовал Михаил Ильич. – Взяток не беру. Уже сколько на моем веку начальников станций техобслуживания из-за этого погорело! А у меня ни одного прокола. А когда совесть чиста, человек ничего не боится. Ты бы послушал, как я с профессорами-академиками разговариваю: чем, мол, вы лучше других автолюбителей? Становитесь в порядке очереди, и все будет о’кэй!
– А как суют взятки? В конверте? – поинтересовался Вадим. – Или борзыми щенками?
– Сначала пробовали… – усмехнулся Бобриков. – Дело в том, что кто дал взятку, тот больше тебя не уважает, а я, понимаешь, не терплю к себе неуважения. Я хочу быть не зависимым ни от кого. Звонит мне мой начальник, – дескать, помоги с ремонтом такому-то товарищу, – я говорю: пусть приезжает… Прикатит и ко мне в кабинет, мол, я от такого-то… Ну, я ему вежливенько разъясняю, что необходимых ему запчастей у меня нет, сам министр не прикажет поставить то, чего у меня не имеется в наличии, а вот сделать техобслуживание, помыть машину – пожалуйста!
– На самом деле деталей нет?
– В том то и дело, что есть, но я по блату никому не даю. И никакой мне начальник не прикажет. Я ведь не отказываю, но и не даю. Как говорится, на нет и суда нет. Мой начальник ведь не знает, что у меня в загашнике хранится…
– А кому же… даете дефицитные запчасти?
– Тебе не отказал бы, – улыбнулся Бобриков. – Ты не трясешь перед носом своим удостоверением, не ссылаешься на авторитеты. Не грозишься написать про меня в газету… Почему бы тебе и не помочь?
– Спасибо, конечно, но…
– Без всяких «но» обращайся ко мне, всегда помогу, – заверил Бобриков.
– А магнитофон с колонками я не возьму, – вздохнув, сказал Казаков. – Дороговато для меня, да и нужен ли в машине магнитофон? Пожалуй, отвлекать во время езды будет.
Михаил Ильич сразу поскучнел, заторопился на работу. Вадим почувствовал, что тот потерял к нему всякий интерес и уже, наверное, жалеет, что многое наобещал…
Хотя часть пути можно было проехать вдвоем, Бобриков не предложил ему сесть в машину. Приоткрыв дверцу, сухо осведомился:
– Про каких ты щенков-то говорил?
– Про борзых, – скрывая улыбку, ответил Вадим.
– Дочь просит карликового пуделя, а борзая – это такая большая собачина с поджатым брюхом?
– Любого зайца догонит.
– Услышишь про карликового пуделя – позвони мне. – Бобриков хлопнул дверцей и резво взял с места.
Наверное, просто по наитию Вадим зашел в комиссионный в Апраксином дворе, протиснулся сквозь толпу к витрине и увидел на полке точно такой же «Филипс», который так упорно навязывал ему Бобриков. И стоил он ровно пятьсот рублей. Не поверив своим глазам, Казаков переспросил у продавца, тот подтвердил, что эта модель стоит пятьсот рублей, их целая партия прибыла в «Березку».
Шагая по Невскому, Вадим мрачно размышлял, зачем Бобрикову брать взятки с автомобилистов? Можно просто клиенту продать какую-либо вещь, не имеющую никакого отношения к запчастям… Он вспомнил, как Вика Савицкая рассказывала, что Михаил Ильич, устроив кузов ее мужу – Василию Попкову, взял «на время» дорогой транзисторный приемник, да так и не вернул…
«Вот он, материал для фельетона, – подумал Казаков. – К Бобрикову на Московский теперь мне путь заказан! Машину он поставил на ремонт в надежде всучить мне „Филипс“».
Вадим решил, что станцией обслуживания и Бобриковым он займется, когда возвратится из отпуска. Правда, тема не нова: не так уж редко появляются в печати материалы про станции техобслуживания… Ничего, внесет и он свою лепту в это дело!…
Глава восемнадцатая
1
Павел Дмитриевич бухал кулаком по дощатой двери – от мощных ударов сотрясалась стена, в сенях звякали на лавке пустые ведра. В окне мелькнул свет, немного погодя сонный женский голос произнес:
– Господи, да кто это грохочет в такое время? Пожар, что ли?
– Мама, я сам открою, иди спи, – проговорил мужчина.
Скрипнула дверь в избе, потом лязгнул засов в сенях, и на крыльцо вышел Широков – он был в исподней рубахе и трусах, темные волосы на голове взлохмачены. Абросимов сгреб его за грудки, рванул на себя так, что затрещала рубаха, и, заглядывая в глаза, прорычал:
– Меня надоумил выпроводить отсюда Ингу Ольмину, а сам, моралист чертов, мою жену увел?!
Иван Степанович стоял перед разгневанным Абросимовым и молчал.
Тот развернул его и ударом кулака сбросил с крыльца на землю. Широков медленно поднялся.
– Бей не бей, а делу, Паша, не поможешь, – сплюнув и облизав губу, проговорил он. – Потерял ты Лиду.
– Да я только свистну, она тут же ко мне прибежит! – не помня себя, кричал Павел Дмитриевич.
– Свистни, – глухо уронил Иван Степанович.
На крыльцо выскочила в длинной исподней рубахе старуха Широкова. Седые волосы рассыпались по плечам, в тонких руках ухват.
– Ты чего, бесстыжие твои глаза, ночью людям спать не даешь?! – завопила она. – Вот ухватом огрею по горбине! А ты, Ванька, чего язык проглотил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191
Михаил Ильич поставил на электрическую плиту кастрюлю, сковородку, достал из холодильника масло, икру, семгу.
– Я буду чай, а ты, если хочешь, свари кофе, – предложил он.
Движения у него быстрые, резкие. На одном месте он долго не мог находиться. Пока разогревался обед, успел позвонить несколько раз и договориться вечером о встрече. «Будь у меня в семь пятнадцать! Плюс-минус пять минут, опоздаешь – меня дома уже не будет!» Голос начальственный, не терпящий возражений. Повесив трубку, на минуту вдруг прилег на тахту. Вскочил, будто подброшенный пружиной, и включил магнитофон. С Вадимом обращался так, будто они сто лет знакомы и тот уже не один раз бывал у него дома.
– Надо бы пару колонок и на кухне поставить, – философствовал он. – Где большую часть времени проводим мы? На кухне за столом. А в комнате жена накрывает лишь по большим праздникам.
На обед были борщ, котлеты с картошкой. Бобриков говорил, что Вадиму крупно повезло с магнитофоном. «Филипс», отличная новейшая модель, такую нигде не достанешь, ему, Бобрикову, привез из ФРГ его друг-приятель кинорежиссер Саша Беззубов. Не задаром, конечно, пришлось ему «отстегнуть» семь штук, за столько же отдает и Вадиму. У нас пока это редкость, а там магнитофон на каждой машине установлен…
Вадим еще не дал согласия, а Михаил Ильич уже считал дело решенным, говорил, что прямо сейчас поедут на станцию техобслуживания и электрик в два счета поставит в «Москвич» магнитофон. Будет Вадим ездить и благодарить его, Бобрикова, за такой «подарок»! Ну а если что еще случится с машиной, то в любое время к нему – для хороших друзей всегда найдутся дефицитные запчасти…
– Почему я на этой работе столько лет держусь? – разглагольствовал Михаил Ильич. – Взяток не беру. Уже сколько на моем веку начальников станций техобслуживания из-за этого погорело! А у меня ни одного прокола. А когда совесть чиста, человек ничего не боится. Ты бы послушал, как я с профессорами-академиками разговариваю: чем, мол, вы лучше других автолюбителей? Становитесь в порядке очереди, и все будет о’кэй!
– А как суют взятки? В конверте? – поинтересовался Вадим. – Или борзыми щенками?
– Сначала пробовали… – усмехнулся Бобриков. – Дело в том, что кто дал взятку, тот больше тебя не уважает, а я, понимаешь, не терплю к себе неуважения. Я хочу быть не зависимым ни от кого. Звонит мне мой начальник, – дескать, помоги с ремонтом такому-то товарищу, – я говорю: пусть приезжает… Прикатит и ко мне в кабинет, мол, я от такого-то… Ну, я ему вежливенько разъясняю, что необходимых ему запчастей у меня нет, сам министр не прикажет поставить то, чего у меня не имеется в наличии, а вот сделать техобслуживание, помыть машину – пожалуйста!
– На самом деле деталей нет?
– В том то и дело, что есть, но я по блату никому не даю. И никакой мне начальник не прикажет. Я ведь не отказываю, но и не даю. Как говорится, на нет и суда нет. Мой начальник ведь не знает, что у меня в загашнике хранится…
– А кому же… даете дефицитные запчасти?
– Тебе не отказал бы, – улыбнулся Бобриков. – Ты не трясешь перед носом своим удостоверением, не ссылаешься на авторитеты. Не грозишься написать про меня в газету… Почему бы тебе и не помочь?
– Спасибо, конечно, но…
– Без всяких «но» обращайся ко мне, всегда помогу, – заверил Бобриков.
– А магнитофон с колонками я не возьму, – вздохнув, сказал Казаков. – Дороговато для меня, да и нужен ли в машине магнитофон? Пожалуй, отвлекать во время езды будет.
Михаил Ильич сразу поскучнел, заторопился на работу. Вадим почувствовал, что тот потерял к нему всякий интерес и уже, наверное, жалеет, что многое наобещал…
Хотя часть пути можно было проехать вдвоем, Бобриков не предложил ему сесть в машину. Приоткрыв дверцу, сухо осведомился:
– Про каких ты щенков-то говорил?
– Про борзых, – скрывая улыбку, ответил Вадим.
– Дочь просит карликового пуделя, а борзая – это такая большая собачина с поджатым брюхом?
– Любого зайца догонит.
– Услышишь про карликового пуделя – позвони мне. – Бобриков хлопнул дверцей и резво взял с места.
Наверное, просто по наитию Вадим зашел в комиссионный в Апраксином дворе, протиснулся сквозь толпу к витрине и увидел на полке точно такой же «Филипс», который так упорно навязывал ему Бобриков. И стоил он ровно пятьсот рублей. Не поверив своим глазам, Казаков переспросил у продавца, тот подтвердил, что эта модель стоит пятьсот рублей, их целая партия прибыла в «Березку».
Шагая по Невскому, Вадим мрачно размышлял, зачем Бобрикову брать взятки с автомобилистов? Можно просто клиенту продать какую-либо вещь, не имеющую никакого отношения к запчастям… Он вспомнил, как Вика Савицкая рассказывала, что Михаил Ильич, устроив кузов ее мужу – Василию Попкову, взял «на время» дорогой транзисторный приемник, да так и не вернул…
«Вот он, материал для фельетона, – подумал Казаков. – К Бобрикову на Московский теперь мне путь заказан! Машину он поставил на ремонт в надежде всучить мне „Филипс“».
Вадим решил, что станцией обслуживания и Бобриковым он займется, когда возвратится из отпуска. Правда, тема не нова: не так уж редко появляются в печати материалы про станции техобслуживания… Ничего, внесет и он свою лепту в это дело!…
Глава восемнадцатая
1
Павел Дмитриевич бухал кулаком по дощатой двери – от мощных ударов сотрясалась стена, в сенях звякали на лавке пустые ведра. В окне мелькнул свет, немного погодя сонный женский голос произнес:
– Господи, да кто это грохочет в такое время? Пожар, что ли?
– Мама, я сам открою, иди спи, – проговорил мужчина.
Скрипнула дверь в избе, потом лязгнул засов в сенях, и на крыльцо вышел Широков – он был в исподней рубахе и трусах, темные волосы на голове взлохмачены. Абросимов сгреб его за грудки, рванул на себя так, что затрещала рубаха, и, заглядывая в глаза, прорычал:
– Меня надоумил выпроводить отсюда Ингу Ольмину, а сам, моралист чертов, мою жену увел?!
Иван Степанович стоял перед разгневанным Абросимовым и молчал.
Тот развернул его и ударом кулака сбросил с крыльца на землю. Широков медленно поднялся.
– Бей не бей, а делу, Паша, не поможешь, – сплюнув и облизав губу, проговорил он. – Потерял ты Лиду.
– Да я только свистну, она тут же ко мне прибежит! – не помня себя, кричал Павел Дмитриевич.
– Свистни, – глухо уронил Иван Степанович.
На крыльцо выскочила в длинной исподней рубахе старуха Широкова. Седые волосы рассыпались по плечам, в тонких руках ухват.
– Ты чего, бесстыжие твои глаза, ночью людям спать не даешь?! – завопила она. – Вот ухватом огрею по горбине! А ты, Ванька, чего язык проглотил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191