– Несколько часов он ехал, дав возможность своей лошади – а это была коричневая с белым кобыла крамерийской породы, и именно эту породу всегда предпочитал Айрич за ее выносливость и благородный внешний вид – идти шагом. Прошло несколько часов, и он тихонько выдохнул еще несколько слов, – Я надеюсь, что не будет необходимости убивать слишком много невинных людей.
Читателю, возможно, будет интересно узнать, что эти два утверждения, разделенные часами и милями, были, на самом деле, продуктом одной цепочки мыслей. В случае, если читатель стало интересно, каким образом можно соединить две такие далекие мысли, мы возьмем на себя смелость вторгнуться в мысли Йенди, чтобы удовлетворить любопытство читателя.
Начнем с того, что в сознание Пэла всплыли не только те воспоминания, которые он делил с Айричем, но также и с Каавреном, которому он собирался помочь, если сможет это устроить, что и вызвало первое замечание. После чего он вспомнил Тазендру, которую он всегда особенно любил, возможно из-за ее простоты, которая выгодно подчеркивала сложность его самого. Когда позади осталось несколько миль, он вспомнил множество случаев, которые случились с той блестящей четверкой, частью которой он был, и, более того, он припомнил множество проявлений взаимной дружбы, закаленной в топке совместных испытаний, и хотя эта мысль сделала его счастливым, она же и вызвала некоторую печаль, так как, хотя дружба осталась, юность, окружавшая и обогащавшая ее, ушла навсегда.
– Но, – рассуждал он дальше, – так много вещей исчезло навсегда. – «Ча», мог бы сказать мой старый друг Кааврен. Я видел, что делал трактирщик, когда должен был раздобыть лед, чтобы подать клиентам охлажденное вино. И я пересекал реки, когда в ходу были гигантские, сделанные человеком лодки, называвшиеся «баржами», нынче полностью исчезнувшие, да и вообще почти все дороги разрушены до основания. Кстати о реках, половина мостов разрушена, а оставшиеся ненадежны. Лендлорды не могут торговать один с другим, и, точно так же, купцы не в состоянии безопасно привести крестьянину то, в чем он нуждается. И, хотя я в состоянии проезжать мимо страдающих людей, которых я не знаю, как будто ничего не произошло – действительно, я всегда находил, что мне нетрудно оставаться спокойным перед лицом тех, кому не повезло – тем не менее я видел многое, даже слишком многое со времени падения Империи, не говоря уже о Чуме, которая, похоже, возникает каждый раз, когда мы думаем, что избавились от нее. А что мы можем сделать? Такое совершенно обычное дело, как уборка мусора, проблема, которая была решена сотни тысяч лет назад, снова возникла из небытия, и каждая деревня должна решать ее заново, без всякого волшебства, и даже без возможности легко передать свое решение другим. Да и искусство врача так сильно опирается на магию, что те болезни, которые раньше лечились без малейших затруднений, нынче чаще всего смертельны, хотя и не всегда.
– Вот поэтому, – продолжал он, – мы и занялись восстановлением Империи. Или, по меньшей мере, это хорошая причина для того, чтобы сделать это, даже если это далеко не моя цель, так как я сам стремлюсь занять и сохранить достаточно важное место, с Империей или без нее. А почему я не должен? Пока заклинание Андрона не вышло из-под контроля, я упорно добивался своей цели – стать Его Доверительностью, а из этого положения я мог бы получить доступ к достаточно секретным знаниям, что помогло бы мне достичь всего, что бы я не захотел. Так как теперь всего этого не достичь, не важно, я должен добиться власти другим путем, и можно ли себе предствить лучший способ, чем стать важным инстументом для построения Империи? Возможно, обо мне даже упомянут в истории, что было бы восхитительно. Не исключено, однако, что Империя будет построена на телах многих из тех, кто этого добивается. Но, тем или иным способом, если я достигну своих честолюбивых целей, и, при случае, помогу тем несчастным, которые сейчас страдают от отсутствия того, что давала им Империя, это дожно быть сделано. Я надеюсь, что не будет необходимости убивать слишком много невинных людей.
Как раз в этот момент он сообразил, что находится в деревне, которую он искал, маленькой и убогой, похожей на тысячи других таких же в этой области, и тем не менее именно в этой деревне, как сообщили ему шпионы, был маленький анклав людей с Востока, которые, как и Валабары в Адриланке, жили здесь с незапятных времен.
Не торопясь он поехал по грязной главной улице деревни, пока не оказался перед маленьким кирпичным домом в конце ее, после чего стреножил свою лошадь и постучался. Дверь открылась, и маленькая, хрупкая на вид женщина вышла наружу. Пэл не сумел угадать ее возраст, так как ее волосы были по большей части черные, а лице не было слишком морщинистым. Она боязливо посмотрел на него.
– Нет ли у вас друга, который шьет камнями? – сказал он.
Ее глаза расширились, она смутилось, но спустя несколько мгновений ответила, – Он не шьет, он вяжет крючком.
– Ну, и это достаточно хорошо.
– Пожалуйста, заходите, – сказала она.
Пэл так и сделал, но даже не потрудился снять шляпу. Без всякого предисловия он сказал, – Мне требуется заклинание.
– Не хотите ли сесть?
– Нет.
– Может быть хотете освежиться?
– Нет.
– Хорошо, какое заклинание вам нужно?
– Весьма изощренное.
– О?
– Надо поместить в голову одного человека некоторую мысль.
– Это несложно, особенно в том случае, если эта мысль не слишком отличается от его обычных мыслей.
– О, эта мысль достаточно обычна для него; на самом деле он всегда ищет что-нибудь в этом роде.
– Очень хорошо. Я могу это сделать.
Пэл вынул золотую монету и осторожно положил ее на стол. Женщина с Востока, которая не только не назвалась, но и не спросила имя Пэла, посмотрела на нее и пожала плечами. – Вы должны, – объяснила она, – дать мне имя человека, который должен получить эту мысль, и вы должны высказать мне эту мысль, причем чем чем больше деталей, тем лучше.
– Я так и сделалю. Я назову имя этого человека, и в точности объясню эту мысль, во всех деталях.
– Тогда вы можете сделать это прямо сейчас.
– Очень важно, – сказал Пэл, – чтобы эта мысль не только пришла ему в голову, но чтобы он даже не заподозрил, что эту мысль внушил ему кто-другой.
– Конечно, – сказала женщина с Востока. – Он поверит, что сам додумался до нее.
Пэл кивнул. – Очень хорошо, – сказал он. – Я полагаюсь на тебя.
– Вы можете, – ответила женщина с Востока.
Двадцать Вторая Глава
Как Ибронка, единственная дочь Её Высочества Сеннии, пустилась на поиски приключений
Примерно в трехсот десяти или в трехсот двадцати лигах на юго-запад от Горы Кана находится область, называемая Харата, имя которой происходит от слова «Хвар-итха», которое, на древнем языке, все еще имеющим хождение в Доме Дракона, означает «несколько холмов», или что-то в этом роде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Читателю, возможно, будет интересно узнать, что эти два утверждения, разделенные часами и милями, были, на самом деле, продуктом одной цепочки мыслей. В случае, если читатель стало интересно, каким образом можно соединить две такие далекие мысли, мы возьмем на себя смелость вторгнуться в мысли Йенди, чтобы удовлетворить любопытство читателя.
Начнем с того, что в сознание Пэла всплыли не только те воспоминания, которые он делил с Айричем, но также и с Каавреном, которому он собирался помочь, если сможет это устроить, что и вызвало первое замечание. После чего он вспомнил Тазендру, которую он всегда особенно любил, возможно из-за ее простоты, которая выгодно подчеркивала сложность его самого. Когда позади осталось несколько миль, он вспомнил множество случаев, которые случились с той блестящей четверкой, частью которой он был, и, более того, он припомнил множество проявлений взаимной дружбы, закаленной в топке совместных испытаний, и хотя эта мысль сделала его счастливым, она же и вызвала некоторую печаль, так как, хотя дружба осталась, юность, окружавшая и обогащавшая ее, ушла навсегда.
– Но, – рассуждал он дальше, – так много вещей исчезло навсегда. – «Ча», мог бы сказать мой старый друг Кааврен. Я видел, что делал трактирщик, когда должен был раздобыть лед, чтобы подать клиентам охлажденное вино. И я пересекал реки, когда в ходу были гигантские, сделанные человеком лодки, называвшиеся «баржами», нынче полностью исчезнувшие, да и вообще почти все дороги разрушены до основания. Кстати о реках, половина мостов разрушена, а оставшиеся ненадежны. Лендлорды не могут торговать один с другим, и, точно так же, купцы не в состоянии безопасно привести крестьянину то, в чем он нуждается. И, хотя я в состоянии проезжать мимо страдающих людей, которых я не знаю, как будто ничего не произошло – действительно, я всегда находил, что мне нетрудно оставаться спокойным перед лицом тех, кому не повезло – тем не менее я видел многое, даже слишком многое со времени падения Империи, не говоря уже о Чуме, которая, похоже, возникает каждый раз, когда мы думаем, что избавились от нее. А что мы можем сделать? Такое совершенно обычное дело, как уборка мусора, проблема, которая была решена сотни тысяч лет назад, снова возникла из небытия, и каждая деревня должна решать ее заново, без всякого волшебства, и даже без возможности легко передать свое решение другим. Да и искусство врача так сильно опирается на магию, что те болезни, которые раньше лечились без малейших затруднений, нынче чаще всего смертельны, хотя и не всегда.
– Вот поэтому, – продолжал он, – мы и занялись восстановлением Империи. Или, по меньшей мере, это хорошая причина для того, чтобы сделать это, даже если это далеко не моя цель, так как я сам стремлюсь занять и сохранить достаточно важное место, с Империей или без нее. А почему я не должен? Пока заклинание Андрона не вышло из-под контроля, я упорно добивался своей цели – стать Его Доверительностью, а из этого положения я мог бы получить доступ к достаточно секретным знаниям, что помогло бы мне достичь всего, что бы я не захотел. Так как теперь всего этого не достичь, не важно, я должен добиться власти другим путем, и можно ли себе предствить лучший способ, чем стать важным инстументом для построения Империи? Возможно, обо мне даже упомянут в истории, что было бы восхитительно. Не исключено, однако, что Империя будет построена на телах многих из тех, кто этого добивается. Но, тем или иным способом, если я достигну своих честолюбивых целей, и, при случае, помогу тем несчастным, которые сейчас страдают от отсутствия того, что давала им Империя, это дожно быть сделано. Я надеюсь, что не будет необходимости убивать слишком много невинных людей.
Как раз в этот момент он сообразил, что находится в деревне, которую он искал, маленькой и убогой, похожей на тысячи других таких же в этой области, и тем не менее именно в этой деревне, как сообщили ему шпионы, был маленький анклав людей с Востока, которые, как и Валабары в Адриланке, жили здесь с незапятных времен.
Не торопясь он поехал по грязной главной улице деревни, пока не оказался перед маленьким кирпичным домом в конце ее, после чего стреножил свою лошадь и постучался. Дверь открылась, и маленькая, хрупкая на вид женщина вышла наружу. Пэл не сумел угадать ее возраст, так как ее волосы были по большей части черные, а лице не было слишком морщинистым. Она боязливо посмотрел на него.
– Нет ли у вас друга, который шьет камнями? – сказал он.
Ее глаза расширились, она смутилось, но спустя несколько мгновений ответила, – Он не шьет, он вяжет крючком.
– Ну, и это достаточно хорошо.
– Пожалуйста, заходите, – сказала она.
Пэл так и сделал, но даже не потрудился снять шляпу. Без всякого предисловия он сказал, – Мне требуется заклинание.
– Не хотите ли сесть?
– Нет.
– Может быть хотете освежиться?
– Нет.
– Хорошо, какое заклинание вам нужно?
– Весьма изощренное.
– О?
– Надо поместить в голову одного человека некоторую мысль.
– Это несложно, особенно в том случае, если эта мысль не слишком отличается от его обычных мыслей.
– О, эта мысль достаточно обычна для него; на самом деле он всегда ищет что-нибудь в этом роде.
– Очень хорошо. Я могу это сделать.
Пэл вынул золотую монету и осторожно положил ее на стол. Женщина с Востока, которая не только не назвалась, но и не спросила имя Пэла, посмотрела на нее и пожала плечами. – Вы должны, – объяснила она, – дать мне имя человека, который должен получить эту мысль, и вы должны высказать мне эту мысль, причем чем чем больше деталей, тем лучше.
– Я так и сделалю. Я назову имя этого человека, и в точности объясню эту мысль, во всех деталях.
– Тогда вы можете сделать это прямо сейчас.
– Очень важно, – сказал Пэл, – чтобы эта мысль не только пришла ему в голову, но чтобы он даже не заподозрил, что эту мысль внушил ему кто-другой.
– Конечно, – сказала женщина с Востока. – Он поверит, что сам додумался до нее.
Пэл кивнул. – Очень хорошо, – сказал он. – Я полагаюсь на тебя.
– Вы можете, – ответила женщина с Востока.
Двадцать Вторая Глава
Как Ибронка, единственная дочь Её Высочества Сеннии, пустилась на поиски приключений
Примерно в трехсот десяти или в трехсот двадцати лигах на юго-запад от Горы Кана находится область, называемая Харата, имя которой происходит от слова «Хвар-итха», которое, на древнем языке, все еще имеющим хождение в Доме Дракона, означает «несколько холмов», или что-то в этом роде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110