Орлаан повернулась к Вадру и сказала, – Убейте их.
– Очень хорошо, – сказал Вадр, повернулся к Море и сказал, – Убей их.
– Вот так то лучше, – сказала Тазендра.
Итак, наши друзья стояли, на этот раз, на западном берегу Кровавой Реки, и их тыл (под которым мы имеем в виду лакеев, Мику и Лара) располагался в десяти или пятнадцати футах от самого водопада, так что для отступления у них было крайне мало места. Но Тазендра даже и не думала об отступлении – напротив, она немедленно дала шпоры своей лошади, издала громкий крик, что-то вроде свиста речной совы, и начала махать мечом над головой движениями, которые на первый взгляд казались дикими и неуправляемыми. На самом деле эти движения не были ни дикими, ни неуправляемыми, но, наоборот, рассчитанными в точности на то, чтобы нанести как можно более тяжелые раны врагу – в этом случае самой Море – и одновременно заставить соперника подумать, что леди Дзур является намного менее умелым бойцом, чем она на самом деле была; одновременно она делала все, чтобы удивить или даже напугать врага. Мы немедленно увидим, насколько эффективна оказалась эта тактика.
Помимо Орлаан, которая стояла в стороне от боя и Вадра, который, хотя и командовал, напрямик не вмешивался в него, было еще десять бандитов. Хорошо известно, что в бою на лошадях инициатива принадлежит тому, кто движется; то есть, обычный закон военной науки, согласно которому защищающийся сильнее чем нападающий, здесь попирается, если читатель простит нам невольный каламбур, неотъемлимой силой конной атаки и неотъемлимой слабостью конной обороны. Это дало нашим друзьям преимущество, которое помогло им слегка уравнять шансы, несмотря на численное неравенство.
Другое примущество они получили почти немедленно, когда меч Тазендры проскользнул через оборону Моры и с силой ударил ее в бок, сломав два ребра и сбив разбойницу на землю.
Одновременно Пиро, который уже имел опыт первого сражения, не стал беспокоиться о своей шкуре, но дал своей лошади нести его вперед, одновременно поддерживая хорошую защитную стойку, пока не увидел просвет в обороне одного из бандитов, так как тот, инстинктивно реагируя на быстро атакующую лошадь Пиро, слегка потерял равновесие и отвел свой меч слишком далеко в сторону, ошибка, за которую он дорого заплатил, так как конец меча Пиро ударил его в шею и нанес настолько глубокую рану, что ее было невозможно игнорировать, и еще труднее залечить.
Китраан тоже не терял времени даром. Он бросился прямо на Вадра, решив, что вряд ли бандиты будут сражаться, если их предводитель будет мертвым. Мысль была совершенно замечательна, но придумана без Варда, которому крайне не понравилась идея о дырках в своей шкуре, и который в самой простой форме высказал свое несогласие: повернул лошадь и удрал из боя, так что Китраану прошлось переключиться на другого всадника, с которым он обменялся несколькими замечательными ударами, можно сказать в классическом дуэльном духе, после чего нанес своему противнику рану в плечо, заставившую того выронить оружие.
Мы обязаны сказать, что к этому времени враг, то есть банда Вадра, уже был растерян; и его растерянность резко увеличилась Микой, который, хотя и не сумел никого ударить своей знаменитой табуреткой, заставил по меньшей мере многих из них уклоняться от нее, так как он бросился в самый центр схватки, бешенно размахивая ею. Более того, и Лар обозначил свое присутствие, во первых бледным выражением лица Теклы, а во вторых разбойником, которого он ударил настолько эффективно, что тот во весь рост растянулся на земле.
– Хорошо сделано, – восхищенно закричал Мика.
Лар не ответил, слишком сильно переживая свой первый боевой опыт; но он сумел слегка поклониться, принимая комплимент.
– Но скажи мне, – удивился Мика, – как это тебе удалось уложить этого верзилу на землю с одного удара?
Вместо ответа Лар поднял вверх большую сковородку, целиком сделанную из железа.
– Да, – согласился Мика. – Это, как мне кажется, очень сильный довод.
Лар жестом указал на человека, лежащего на земле, как если бы хотел сказать, – Во всяком случае он тоже так думает.
Тем временем наши друзья повернули лошадей, приготовившись всеми силами встретить контратаку, и радуясь не только тому, что им удалось уменьшить количество врагов, но, еще больше, тому обстоятельству, что за их спинами больше нет водопада. Однако, к их полному удивлению, контатаки не последовало. На самом деле не было никого, кто мог бы сражаться с ними. Орлаан исчезла, как будто ее и не было, а все остальные бандиты, за исключением раненых или лежащих без сознания, бежали, как подхваченные ветром; довольно далеко от места боя был виден Вадр и даже можно было услышать, как он пытается собрать своих людей.
– Что это? – сказала Тазендра. – Неужели мы победили так легко?
– Да, я думаю, что мы это и сделали, – сказал Пиро.
– Их сердце было не на поле боя, – сказал Китраан.
– И мое тоже, – заметил Пиро, взгянув на верхушку утеса. Действительно, мы не сумели открыть читателю, что происходило в сердце Пиро во время сражения; частично из-за путаницы, почти не оставлявшей место другим эмоциям. Но мы верим, что читатель сам легко поймет его: друг, с которым он вместе вырос, умер, во всяком случае он так считал. Он вспомнил радость встречи на Горе Дзур, и как они сидели рядом и он говорил о «приключении». Он знал, что приключение означает опасность, и ему приходило в голову, что он может умереть, выполняя свой долг; тем не менее он никогда не думал, что может увидеть смерть своего друга, и что, несмотря на все усилия, может не выполнить свой долг.
Теперь, в первый раз в своей жизни, он испытал чувство, заставившее его получше понять те угрызения совести, которые много лет мучили его отца: быть исполнителем важнейшего дела, и потерпеть поражение, чуть ли не в самом конце. Хотя он все еще был поражен внезапностью всего случившегося, он чувствовал и горечь. Пиро был готов к трудностям, боли, даже к смерти; он не был готов и поражению и потере друзей.
Тем не менее, мы должны напомнить читателю, что от самого сильного шока Пиро уже оправился, и, более того, он был молод. Так что горечь, о которой мы уже упоминали, ни в коем случае не победила его. Какое-то время он стоял на утесе и глядел в Водопад Врат Смерти, затем сжал челюсти и с треском вогнал меч в ножны.
– Ну, и что мы будем делать? – свазала Тазендра.
– Оставаться здесь бессмысленно, – сказал Китраан.
– Да, но тогда что? Если мы потерпели неудачу-
– Да? – сказал Китраан. – Если?
– Тогда, по меньшей мере, мы должны получить удовлетворение.
– Как, удовлетворение? О каком удовлетворении вы говорите?
– О чем еще, как не об удовлетворении догнать и убить оставшихся бандитов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110