Толкая друг друга локтями, они показывали пальцем в открытую. Суровый взгляд старого настоятеля их нисколько не утихомирил. В конце концов он наклонился к одной из двух высоких фигур и указал на нарушительниц порядка. Два монаха в капюшонах вышли из-за ограждения и, скрестив руки, встали по обе стороны от ряда, в котором сидели женщины.
Наступила тишина.
Наконец служба закончилась.
Снова загудел колокол. Монахи поднялись, по очереди встали на колени перед крестом и направились к выходу. Теперь их лица стали видны.
Я поймал взгляд Адама. Он кивнул.
– Вон он! – Одна из женщин протянула вперед бумагу и ручку. – Генсек, не могли бы вы…
Еще один монах без всякой спешки встал между капитаном и женщиной, отодвинув плечом в сторону протянутый листок бумаги.
– Смотрите на его глаза!
Мне хотелось придушить этих шептунов. Неужели они думают, что он не слышит?
Старик, который раскачивался на скамье, встал с места, наклонился вперед и отчетливо произнес:
– Остановись во имя своего народа!
Капитан взглянул на его лицо. Узнал. Но с каменным выражением лица пошел дальше. Послушник проложил себе путь в толпе, схватил старика за плечо и насильно усадил на место:
– Пожалуйста, успокойтесь. Монахов не положено беспокоить.
Старик снова заговорил хриплым голосом:
– Во имя Эдди Босса и мэйсов. И сабов! Ради них, не ради меня! Прошу!
Капитан сделал еще два шага, почти поравнявшись с рядом Адама. В его глазах плескалась боль. Он оглянулся:
– Пожалуйста, оставьте меня в покое.
– Не могу. Только несколько слов. Должен!
– Нет, я… – Капитан склонил голову. Руки сжались в кулаки. Остальные монахи ушли вперед. Старый настоятель приблизился к капитану:
– Идем, брат Николас.
– Да, отец. Этот человек, он… из прошлого. Он не приехал бы сюда, если бы… вы позволите поговорить с ним?
– Ты уверен, что хочешь этого?
– Нет, сэр. Я уверен только в том, что должен поговорить с ним.
Настоятель кивнул головой:
– В саду.
И продолжал идти. За ним последовал капитан. Он прошел совсем рядом с Адамом, который ничего не сказал.
Старик стряхнул с плеча руку послушника, встал и пошел за ними.
Растолкав прихожан, я выбрался в проход и позвал:
– Сэр, я…
Стальные пальцы впились в мое плечо. Адам Тенер.
– Нет.
– Но почему? Он…
– Я дал слово. Он не захотел заметить меня.
– Этот глупый старик, – с горечью произнес я, – не давал слова. Кто он такой…
– Понятия не имею.
– Что ж, я слова не давал. Идем, я постараюсь перехватить его взгляд.
– Роб, – суровый тон гардемарина, обращающегося к кадету. Я умолк.
– Возможно, он согласится встретиться с нами после того, как поговорит со стариком. Если нет, подождем до завтра.
У меня забилась жилка на виске. Да кто он такой, этот Адам, чтобы осуждать мое поведение? Я член Генеральной Ассамблеи от приморских городов, а он всего лишь помощник отошедшего от дел политика, который…
– Извини, – не мог не произнести я. В общем-то, он был прав.
Мы ждали у дверей церкви, в то время как другие посетители постепенно уходили к своим машинам. Капитан, сидя на каменной скамье ярдах в двадцати от нас, внимательно слушал, задавал вопросы. Наконец старик закончил.
Капитан встал и принялся расхаживать взад и вперед. Потом что-то сказал старику и покачал головой.
– Пожалуйста, – донеслось с порывом теплого летнего ветерка.
Капитан снова покачал головой, словно извиняясь, положил руку старику на плечо и еще раз покачал головой.
– Нет. Это бы означало… Нет. Больше никогда.
Не оглядываясь, он прошел через арку на территорию монастыря, куда посетителям вход был запрещен.
Удрученный старик заковылял вниз по холму к воротам.
– Все сорвалось, – пробормотал я. – Теперь придется затратить уйму усилий, чтобы добраться до него.
– Будем ждать до завтра, как и обещали.
– Джаред и Ф.Т. сейчас…
– Вспомни, сколько сейчас времени. Если бы сейчас пришлось отправляться в обратный путь, мы прибыли бы на место уже за полночь и все равно ничего бы не смогли сделать.
Я пнул ногой скамью.
– На кой нужно было приезжать, если придется ждать до…
– Извините, – обратился к нам молодой монах. – Служба закончилась. Посетителей просят удалиться. Мое нетерпение было слишком велико.
– Мы приехали, чтобы увидеться с капи…
– Уже уходим, – Адам крепко взял меня за руку. – Когда ворота открываются утром?
– С рассветом.
– Мы придем поговорить с настоятелем. Монах слегка поклонился. Я сопротивлялся, но Адам повел меня прочь от церкви.
За воротами я не выдержал и взорвался. Адам выслушал меня и пожал плечами.
– В распоряжении Ф.Т. будет еще одна ночь, чтобы вернуться домой самостоятельно. Возможно, нам и не придется беспокоить капитана.
– А Джаред?
– Все, что можно, уже сделано.
Позвонив в гостиницу, мы заранее заказали номера. Из своей комнаты я позвонил Арлине. Пока не объявился ни один мальчишка.
Вслед за этим я позвонил отцу. Он присвистнул, узнав, зачем я отправился в Ланкастер.
– Жаль Сифорта. Он очень привязан к мальчику.
– Да.
Отец заколебался.
– Роб, тебе лучше не ввязываться. Как бы дело ни обернулось, последствий не избежать.
– Например?
– Не знаю. Если Филип погиб, начнутся выступления против трущобников. Нужно ли, чтобы наши имена ассоциировались с ними?
– Они блокируют наши башни.
– Да, конечно, но пусть вся вина ляжет на земельщиков. А если Ф.Т. найдется, кто знает, какой будет реакция генсека.
– Тем больше причин оставаться рядом. Возможно, мне удастся как-то повлиять, – возразил я. – А кроме того…
Он ждал, но я не договорил.
– Да?
– Па, я им нужен. Ему и Адаму.
Я знал, о чем он думает: я так и не научился отделять политику от эмоций. Мы уже говорили на эту тему. С другой стороны, много лет назад отец нажил врага в лице могущественного сенатора, чтобы спасти капитана от шантажа. Какую политическую выгоду искал он в том поступке?
Мы поговорили еще немного, и я повесил трубку. Сказывалась разница во времени. Я поставил будильник на четыре утра и отправился спать.
Небо чуть посветлело с восточной стороны; невидимые птицы начали предрассветную перекличку. Я зевнул.
– По-моему, он говорил «на рассвете».
– Терпение, – у Адама был измученный вид. Видимо, сказывалась тревога за сына.
– Если нам удастся поговорить с капитаном, к полудню мы успеем добраться до Вашингтона.
– Надеюсь. Сегодня утром Арлина была сама не своя от беспокойства.
– Какие-нибудь новости?
– Никаких. И моим «Террексом» больше никто не воспользовался.
Не уверен, что это хорошо. Пока я обдумывал услышанное, к воротам направился человек в коричневом одеянии.
– Смотри, – указал я Адаму.
Адам немедленно выскочил из вертолета и бросился к воротам.
– Доброе утро, брат. Мы бы хотели поговорить с настоятелем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
Наступила тишина.
Наконец служба закончилась.
Снова загудел колокол. Монахи поднялись, по очереди встали на колени перед крестом и направились к выходу. Теперь их лица стали видны.
Я поймал взгляд Адама. Он кивнул.
– Вон он! – Одна из женщин протянула вперед бумагу и ручку. – Генсек, не могли бы вы…
Еще один монах без всякой спешки встал между капитаном и женщиной, отодвинув плечом в сторону протянутый листок бумаги.
– Смотрите на его глаза!
Мне хотелось придушить этих шептунов. Неужели они думают, что он не слышит?
Старик, который раскачивался на скамье, встал с места, наклонился вперед и отчетливо произнес:
– Остановись во имя своего народа!
Капитан взглянул на его лицо. Узнал. Но с каменным выражением лица пошел дальше. Послушник проложил себе путь в толпе, схватил старика за плечо и насильно усадил на место:
– Пожалуйста, успокойтесь. Монахов не положено беспокоить.
Старик снова заговорил хриплым голосом:
– Во имя Эдди Босса и мэйсов. И сабов! Ради них, не ради меня! Прошу!
Капитан сделал еще два шага, почти поравнявшись с рядом Адама. В его глазах плескалась боль. Он оглянулся:
– Пожалуйста, оставьте меня в покое.
– Не могу. Только несколько слов. Должен!
– Нет, я… – Капитан склонил голову. Руки сжались в кулаки. Остальные монахи ушли вперед. Старый настоятель приблизился к капитану:
– Идем, брат Николас.
– Да, отец. Этот человек, он… из прошлого. Он не приехал бы сюда, если бы… вы позволите поговорить с ним?
– Ты уверен, что хочешь этого?
– Нет, сэр. Я уверен только в том, что должен поговорить с ним.
Настоятель кивнул головой:
– В саду.
И продолжал идти. За ним последовал капитан. Он прошел совсем рядом с Адамом, который ничего не сказал.
Старик стряхнул с плеча руку послушника, встал и пошел за ними.
Растолкав прихожан, я выбрался в проход и позвал:
– Сэр, я…
Стальные пальцы впились в мое плечо. Адам Тенер.
– Нет.
– Но почему? Он…
– Я дал слово. Он не захотел заметить меня.
– Этот глупый старик, – с горечью произнес я, – не давал слова. Кто он такой…
– Понятия не имею.
– Что ж, я слова не давал. Идем, я постараюсь перехватить его взгляд.
– Роб, – суровый тон гардемарина, обращающегося к кадету. Я умолк.
– Возможно, он согласится встретиться с нами после того, как поговорит со стариком. Если нет, подождем до завтра.
У меня забилась жилка на виске. Да кто он такой, этот Адам, чтобы осуждать мое поведение? Я член Генеральной Ассамблеи от приморских городов, а он всего лишь помощник отошедшего от дел политика, который…
– Извини, – не мог не произнести я. В общем-то, он был прав.
Мы ждали у дверей церкви, в то время как другие посетители постепенно уходили к своим машинам. Капитан, сидя на каменной скамье ярдах в двадцати от нас, внимательно слушал, задавал вопросы. Наконец старик закончил.
Капитан встал и принялся расхаживать взад и вперед. Потом что-то сказал старику и покачал головой.
– Пожалуйста, – донеслось с порывом теплого летнего ветерка.
Капитан снова покачал головой, словно извиняясь, положил руку старику на плечо и еще раз покачал головой.
– Нет. Это бы означало… Нет. Больше никогда.
Не оглядываясь, он прошел через арку на территорию монастыря, куда посетителям вход был запрещен.
Удрученный старик заковылял вниз по холму к воротам.
– Все сорвалось, – пробормотал я. – Теперь придется затратить уйму усилий, чтобы добраться до него.
– Будем ждать до завтра, как и обещали.
– Джаред и Ф.Т. сейчас…
– Вспомни, сколько сейчас времени. Если бы сейчас пришлось отправляться в обратный путь, мы прибыли бы на место уже за полночь и все равно ничего бы не смогли сделать.
Я пнул ногой скамью.
– На кой нужно было приезжать, если придется ждать до…
– Извините, – обратился к нам молодой монах. – Служба закончилась. Посетителей просят удалиться. Мое нетерпение было слишком велико.
– Мы приехали, чтобы увидеться с капи…
– Уже уходим, – Адам крепко взял меня за руку. – Когда ворота открываются утром?
– С рассветом.
– Мы придем поговорить с настоятелем. Монах слегка поклонился. Я сопротивлялся, но Адам повел меня прочь от церкви.
За воротами я не выдержал и взорвался. Адам выслушал меня и пожал плечами.
– В распоряжении Ф.Т. будет еще одна ночь, чтобы вернуться домой самостоятельно. Возможно, нам и не придется беспокоить капитана.
– А Джаред?
– Все, что можно, уже сделано.
Позвонив в гостиницу, мы заранее заказали номера. Из своей комнаты я позвонил Арлине. Пока не объявился ни один мальчишка.
Вслед за этим я позвонил отцу. Он присвистнул, узнав, зачем я отправился в Ланкастер.
– Жаль Сифорта. Он очень привязан к мальчику.
– Да.
Отец заколебался.
– Роб, тебе лучше не ввязываться. Как бы дело ни обернулось, последствий не избежать.
– Например?
– Не знаю. Если Филип погиб, начнутся выступления против трущобников. Нужно ли, чтобы наши имена ассоциировались с ними?
– Они блокируют наши башни.
– Да, конечно, но пусть вся вина ляжет на земельщиков. А если Ф.Т. найдется, кто знает, какой будет реакция генсека.
– Тем больше причин оставаться рядом. Возможно, мне удастся как-то повлиять, – возразил я. – А кроме того…
Он ждал, но я не договорил.
– Да?
– Па, я им нужен. Ему и Адаму.
Я знал, о чем он думает: я так и не научился отделять политику от эмоций. Мы уже говорили на эту тему. С другой стороны, много лет назад отец нажил врага в лице могущественного сенатора, чтобы спасти капитана от шантажа. Какую политическую выгоду искал он в том поступке?
Мы поговорили еще немного, и я повесил трубку. Сказывалась разница во времени. Я поставил будильник на четыре утра и отправился спать.
Небо чуть посветлело с восточной стороны; невидимые птицы начали предрассветную перекличку. Я зевнул.
– По-моему, он говорил «на рассвете».
– Терпение, – у Адама был измученный вид. Видимо, сказывалась тревога за сына.
– Если нам удастся поговорить с капитаном, к полудню мы успеем добраться до Вашингтона.
– Надеюсь. Сегодня утром Арлина была сама не своя от беспокойства.
– Какие-нибудь новости?
– Никаких. И моим «Террексом» больше никто не воспользовался.
Не уверен, что это хорошо. Пока я обдумывал услышанное, к воротам направился человек в коричневом одеянии.
– Смотри, – указал я Адаму.
Адам немедленно выскочил из вертолета и бросился к воротам.
– Доброе утро, брат. Мы бы хотели поговорить с настоятелем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155