– Извини, я не хотел…
Я помог Джэгу сесть. Он хватал ртом воздух. Я встал на колени между ним и Сви.
– Скоро заживет. Считай, что мы квиты, ладно? Держи. – Я протянул нож.
У Джэга от ужаса глаза на лоб полезли, и он грохнулся в обморок.
У меня за спиной Сви испуганно заорал:
– За хреном ты на кой его пришил, верхний? Он на тя не наезжал, хотел ноги сделать! На кой?
Я встал. Для меня это было уже слишком. К тому же я почти не понимал их. Нужно постараться не набирать обороты. Ноги у меня ослабели. Я осторожно перешагнул через порог и прислонился к разбитому окну:
– Что ты кричишь? Я ничего не собирался делать.
Сви съежился в комок, готовясь рвануть мимо меня на улицу. Он схватился за дряхлую дверь:
– Слышь, пусти меня, а? Сви смоется, лады? – Он медленно продвигался по противоположной стене. Слава богу. Я кивнул, но тут же спохватился:
– Нет, подожди.
Сви отскочил назад:
– Лады!
– Я ищу своего друга.
Сви молчал.
Уличные ведут себя очень странно. Когда-то давно отец рассказывал мне об этом. Нужно как-то успокоить его.
– Тебя как звать?
Он поколебался, но ответил:
– Сви. Мид.
– Свимид?
– Я – Сви. Мы – миды.
– А что такое «миды»?
– Племя. Племя трущобников.
– Не говори так, это невежливо.
Отец очень ясно растолковал мне это. С другой стороны, этот мальчик был старше меня, так что не мое дело читать ему нравоучения.
– Извини. Меня звать Филип.
Я протянул ему руку.
– Не полосни!
– Филип Таер. Вообще-то Филип Таер Сифорт.
Я подошел к нему с протянутой рукой, надеясь, что он не слишком злится и не оттолкнет меня.
Сви уставился на мою руку так, словно это была змея, и очень осторожно дотронулся до нее. Уже лучше.
– Моего друга зовут Джаред. На нем был синий пиджак и такие же брюки. Ты знаешь, где он?
Позади нас раздался стон. Джэг открыл глаза.
– Живой? – поразился Сви.
– Конечно, живой. Вам обоим нужно показаться врачу. Идем, поможем ему встать.
Сви заколебался. Я потянул его за руку, и он как-то неуверенно побрел за мной следом. Мы помогли Джэгу сначала сесть, а потом и встать.
– Может, ты знаешь? – обратился я к Джэгу. – Две ночи тому назад сюда из башни выбежал мальчик. Я его ищу.
– Не. – Джэг переминался с ноги на ногу, не поднимая глаз от разбитого тротуара. – Пойду я.
– Скажи, – не выдержал Сви. – Может, это Пууков? Забыл? У верхнего наши ножи!
Джэг широко раскрыл глаза:
– Так ты за этим парнем? Больше тебя? Нюнит?
Наверняка Джаред!
– Светлые волосы, примерно вот такого роста…
Сви переглянулся с Джэгом:
– Про укрытие базара не будет. Мы обещали Пууку.
Их манера говорить сводила меня с ума.
– ХВАТИТ! – Я сжал кулаки.
– Лады, верхний. – Он бочком-бочком двигался к двери.
– Где Джаред?
– Где Пуук, – буркнул Сви.
– Что это значит – Пуук?
– Парнишка. Был мид. Снюхался со стариком Чангом. Хапнул твоего верхнего дружка.
– Пуук – это мид, и Джаред у него?
– Ну.
Прогресс. Мне. полегчало.
– Где его найти?
Они переглянулись.
– Следующий квартал. Точно не знаем. Может, в доме.
– Ну хорошо. Простите за крик. – Я вынул второй нож. – Вы согласны на перемирие, если я верну вам это?
– Чё, чё? – заморгал Сви.
– Перемирие.
Похоже, нож ему был не нужен, поэтому я осторожно положил его на край дороги.
Он рванулся было к ножу, но заколебался.
– Мзда?
– Нет, мзду не получишь. Если нож тебе не нужен, я оставлю его у себя. Иначе кто-нибудь может пострадать.
У мальчишки вытянулось лицо.
– Стало быть, верхний себе оставит.
Он вздохнул.
Нет, понять этих людей просто невозможно.
– Прощайте, – я направился к дальнему углу.
– Эй, верхний! – окликнул Сви. Я остановился:
– Что?
– Ты чё, ночью останешься наружи? – Он смотрел на меня с почтением.
– Конечно нет. Это слишком опасно.
Я пошел дальше.
Уже почти совсем стемнело. К сожалению, я оказался далеко от «Шератона», не стоило и пытаться вернуться туда. Вообще-то я предполагал, что такое может случиться, и обдумал все заранее. Джареду придется подождать до утра.
Из окна неботеля я заметил, что на улицах то здесь, то там стоят брошенные электромобили. Вот и сейчас один из них был виден неподалеку. Отлично. Я вжался в дверной проем, подождал, пока побольше стемнеет, и помчался к машине. Она была низкой, как и большинство моделей, но пока еще я не начал раздаваться вширь и был достаточно худым. Сняв пиджак, я постелил его под машину, заполз туда. Потом сунул в рот шоколадку и стал дожидаться, когда наступит новый день.
22. Джаред
Спаси меня, Господи! Пожалуйста! Прости меня. Если ты действительно существуешь – нет, нет, я не это хотел сказать, честно! Помоги мне, Боже!
В голове мелькали какие-то обрывки молитв.
Я отчаянно крутил за спиной распухшими кистями, пытаясь освободиться. Грудь пронзила страшная боль, отчего голова закружилась еще больше.
Веревка не поддавалась.
Нужно обязательно освободиться прежде, чем вернется этот дикарь и прикончит меня.
Я опустил подбородок вниз, пытаясь разглядеть, что он сделал. Кровь наконец-то остановилась. Господи, как больно!
Капли пота катились по вискам. Я облизал пересохшие губы.
Почему он ударил меня ножом? До чего больно. Придет он или нет наказать меня, если я закричу снова?
Тусклый свет доходил только через открытый люк на. потолке. Этого хватило, чтобы понять: я лежу в грязной кабине лифта. Если б удалось освободить руки, можно было бы выбраться через люк.
С другой стороны, грудь у меня была исполосована ножом и рана могла открыться от любого неосторожного движения.
Этого нельзя было допустить. Прошу тебя, Господи, пусть отец потрясет меня как следует, разбудит, велит немедленно встать и отправиться в школу.
Мне было страшно.
Почему нижний сделал это?
С первого взгляда он выглядел вполне цивилизованно. На год помладше меня. Спортивный костюм грязноват, но новый. Волосы подстрижены и не слишком длинные сзади. Только когда я подошел поближе, то заметил жутко грязные руки, почувствовал зловонное дыхание.
Я начал яростно дергать веревку в разные стороны. Что я ему сделал? Всего лишь спросил дорогу. Разве это, повод, чтобы избить, стукнуть по голове? Полоснуть ножом?
Неужели у нижних нет никакого чувства порядочности?
Почему он забрал мой пиджак, мою рубашку? Зачем оставил на ночь в сломанном лифте? Неужели он бросил меня здесь умирать от жажды и инфекции?
Почему я здесь?
Я тихонько заплакал. Из-за резкий движений у меня открылась рана, и снова потекла кровь. Я скорчился в углу и заплакал.
Послышался какой-то шум.
Господи Иисусе! Я забился в угол, глядя на потолок.
Глухой стук. Шаги. Спасатель? Я не осмеливался позвать.
В люке появилось лицо. Я еще сильнее вжался в угол и замер.
Он спрыгнул вниз – кабина закачалась. Я сдвинул колени поближе к изуродованной груди, пытаясь как-то защитить ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155