Смолкла. А через несколько секунд обронила примирительно, с некоторым даже извинением в голосе:
— Нет уж, свечи давай оставим. И вообще, садись за стол, пожалуйста. От коньяка, надеюсь, не откажешься?
Вернулась вкрадчивая многозначительность. И мерцание свечей отразилось в холодных светлых глазах призывным блеском.
Не дожидаясь ответа, ока торжественно водрузила на стол массивную бутылку «Hennessy».
Лениво плеснулась густая янтарная жидкость.
В мягком сиянии свечей растворился новый оттенок.
Ростов уговаривать себя не заставил.
К разговору они вернулись некоторое время спустя.
— И по какому случаю все же банкет?
— По случаю первой победы.
— Вот как? А кто победил? И, собственно, кого? И о каком, кстати, любовнике шла речь?
— Я победила тебя. А любовник? Ты и есть любовник, как это ни забавно. Правда, теперь богатый. А был — бедный. Вот так.
Коньяка в бутылке сильно поубавилось.
На щеках у женщины вспыхнул яркий румянец. Нельзя сказать, что лицо от этого сильно выиграло. Скорее — наоборот. Стало проще. И старше.
Особого значения это, впрочем, уже не имело — Ростов рыл изрядно пьян.
И от этого — в отличие от Лилии — бледен.
— Интере-е-сно! И каким же образом произошло это Замечательное перевоплощение?
— А ты не догадываешься? Наш юный британский друг оказался не только милым и умным мальчиком, что, впрочем, было очевидно с первого взгляда, но и человеком порядочным. Настоящим джентльменом.
— Понимаю. Он сделал тебе предложение.
— Представь себе — сделал. Но получил отказ. Однако вел себя благородно. Так не похоже на наших скотов. Словом, он нашел людей, которые готовы финансировать вой исследования. Разумеется, там, в Британии. Ты можешь выехать в ближайшее время, хоть завтра.
— Зачем?
— То есть как — зачем? Милый, тебя ждет лаборатория все необходимое для работы: квартира, а вернее — коттедж в чудном университетском городке… Нормальная, достойная жизнь, черт побери! Неужели не ясно?
— Ясно.
Ростов хотел ответить громко.
И резко.
Как, впрочем, всегда отвечал в таких случаях.
Голос, однако, прозвучал глухо, словно вокруг в пространстве разлилось что-то невидимое, густое и липкое. Брошенное слово немедленно увязло в нем, захлебнулось. И только слабый отголосок еле слышно прозвучал в полумраке.
Лиля между тем резко вскинула голову. Глаза стали злыми, холодными.
— Почему ты кричишь на меня?
Вопроса он не услышал.
Но безошибочно, читая по губам, угадал смысл, что было несложно.
Он часто кричал на нее, и она часто, с одинаковой, наигранной миной оскорбленного величия, задавала этот вопрос.
— Разве я кричу?
Ростов уже понял — ничего не происходило в пространстве.
Проблема заключалась в нем самом.
Наглухо — вдруг — заложило уши.
И еще что-то происходило в черепной коробке, чему профессиональное чутье Михаила Ростова не находило объяснения. Сильная судорога неумолимо сводила мышцы, она же, казалось, безжалостной хваткой сжимает мозг, отчего медленно темнело в глазах, странный шум неумолимо поглощал все звуки, доносящиеся снаружи.
— Тебе плохо?
Он уже ничего не слышал — шум победил.
Тьма, однако, еще не полностью поглотила пространство — Ростов видел, как стремительно меняется выражение ее лица.
Недоумение. Тревога. Страх.
Потом женщина попыталась встать, но отчего-то не смогла, только неуклюже взмахнула руками.
Лицо исказила гримаса ужаса.
Мысли Ростова путались.
Не без труда он все же составил из них связное суждение.
Последнее.
«Это не из-за меня, с ней тоже что-то не так».
Отдадим должное — на пороге вечного безмолвия доктор Ростов остался реалистом.
Решение генерала Томсона
Снова, в который уже раз за годы их знакомства, лорд Джулиан оказался прав.
А вернее, рассчитал все точно.
Поутру настроение Стивена Мура разительно изменилось.
Правда, этому предшествовал короткий телефонный разговор, состоявшийся поздно ночью.
Расставаясь с друзьями, отставной полковник Мур, возможно, и намеревался немедленно улечься в постель. И основательно выспаться. Но не сумел.
Было еще темно, однако ночное небо уже полнилось предвестием скорого рассвета — тьма поблекла. Именно в эту пору телефон в квартире Полины Вронской зазвонил.
— Надеюсь, не разбудил вас, Полли?
— Разумеется, нет. Я обещала успеть до рассвета.
— Успеть до рассвета! В контексте той ереси, которую мы теперь перевариваем, звучит зловеще.
— Я бы сказала — соответствующе.
— Да, это больше подходит. Значит, ересь?
— Значит — нет. Хотя многое не поддается объяснению. По крайней мере вот так, с налета.
— Стало быть, вы намерены этим заняться?
— Скажем так, мне было бы интересно. Пожалуй, даже очень интересно.
— Так вперед! К тому же премного обяжете лорда Джулиана, а он никогда не забывает услуг.
— Боюсь, генерал Томсон не сумеет оценить это обстоятельство должным образом.
— О, Томсон! Действительно, он вряд ли будет в восторге. Но думаю — возможно, впрочем, самонадеянно, — я сумею, как и в прошлый раз, убедить старика. Разумеется, это будет непросто… Но попытаться… да… попытаться следует в любом случае.
— Что я слышу, Стив? Вы намерены принять участие?
— Я? Ничего такого пока не сказано, дорогая леди. Ничего такого. Я, кажется, взял тайм-аут до рассвета. То есть — черт вас побери с вашими «вампирскими» традициями! — до утра. До завтрака. Так-то. Извольте подождать.
— Конечно, Стив. Я и не думала торопить, вы сами заговорили о генерале Томсоне.
— Что ж из того? Независимо от того решения, которое я приму утром, говорить с Томсоном, очевидно, придется мне. У вас есть другие варианты?
Само собой; других вариантов у нее не было.
Как не было их и у Стивена Мура — утром он просто и деловито включился в обсуждение общих планов.
Никто, впрочем, не требовал от полковника торжественной декларации и принесения присяги.
С генералом Томсоном дело обстояло сложнее.
Ночью Полина составила небольшую — на полторы страницы — записку с изложением фабулы происшествия, а вернее, целой цепи загадочных происшествий, связанных с неожиданным фамильным интересом герцога Текского.
Надо полагать, материал получился занимательным — генерал Томсон не без интереса погрузился в чтение.
Воспользовавшись паузой, Стив оглядел пространство кабинета.
Ничего нового для себя он не обнаружил — все, как и в прошлый раз.
Суровый аскетизм, воплотившийся в строгий авангард. Кажется, это называется минимализмом и стоит недешево, но таинственное «Saladin Services», надо полагать, может позволить и не такое.
Тем более теперь: мир откровенно, панически напуган террористами всех мастей — услуги профессионалов из «Saladin», вне всякого сомнения, нарасхват.
Генерал будто услышал.
— Занимательная история, ребята… В другое время я бы, пожалуй… Да… В другое время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
— Нет уж, свечи давай оставим. И вообще, садись за стол, пожалуйста. От коньяка, надеюсь, не откажешься?
Вернулась вкрадчивая многозначительность. И мерцание свечей отразилось в холодных светлых глазах призывным блеском.
Не дожидаясь ответа, ока торжественно водрузила на стол массивную бутылку «Hennessy».
Лениво плеснулась густая янтарная жидкость.
В мягком сиянии свечей растворился новый оттенок.
Ростов уговаривать себя не заставил.
К разговору они вернулись некоторое время спустя.
— И по какому случаю все же банкет?
— По случаю первой победы.
— Вот как? А кто победил? И, собственно, кого? И о каком, кстати, любовнике шла речь?
— Я победила тебя. А любовник? Ты и есть любовник, как это ни забавно. Правда, теперь богатый. А был — бедный. Вот так.
Коньяка в бутылке сильно поубавилось.
На щеках у женщины вспыхнул яркий румянец. Нельзя сказать, что лицо от этого сильно выиграло. Скорее — наоборот. Стало проще. И старше.
Особого значения это, впрочем, уже не имело — Ростов рыл изрядно пьян.
И от этого — в отличие от Лилии — бледен.
— Интере-е-сно! И каким же образом произошло это Замечательное перевоплощение?
— А ты не догадываешься? Наш юный британский друг оказался не только милым и умным мальчиком, что, впрочем, было очевидно с первого взгляда, но и человеком порядочным. Настоящим джентльменом.
— Понимаю. Он сделал тебе предложение.
— Представь себе — сделал. Но получил отказ. Однако вел себя благородно. Так не похоже на наших скотов. Словом, он нашел людей, которые готовы финансировать вой исследования. Разумеется, там, в Британии. Ты можешь выехать в ближайшее время, хоть завтра.
— Зачем?
— То есть как — зачем? Милый, тебя ждет лаборатория все необходимое для работы: квартира, а вернее — коттедж в чудном университетском городке… Нормальная, достойная жизнь, черт побери! Неужели не ясно?
— Ясно.
Ростов хотел ответить громко.
И резко.
Как, впрочем, всегда отвечал в таких случаях.
Голос, однако, прозвучал глухо, словно вокруг в пространстве разлилось что-то невидимое, густое и липкое. Брошенное слово немедленно увязло в нем, захлебнулось. И только слабый отголосок еле слышно прозвучал в полумраке.
Лиля между тем резко вскинула голову. Глаза стали злыми, холодными.
— Почему ты кричишь на меня?
Вопроса он не услышал.
Но безошибочно, читая по губам, угадал смысл, что было несложно.
Он часто кричал на нее, и она часто, с одинаковой, наигранной миной оскорбленного величия, задавала этот вопрос.
— Разве я кричу?
Ростов уже понял — ничего не происходило в пространстве.
Проблема заключалась в нем самом.
Наглухо — вдруг — заложило уши.
И еще что-то происходило в черепной коробке, чему профессиональное чутье Михаила Ростова не находило объяснения. Сильная судорога неумолимо сводила мышцы, она же, казалось, безжалостной хваткой сжимает мозг, отчего медленно темнело в глазах, странный шум неумолимо поглощал все звуки, доносящиеся снаружи.
— Тебе плохо?
Он уже ничего не слышал — шум победил.
Тьма, однако, еще не полностью поглотила пространство — Ростов видел, как стремительно меняется выражение ее лица.
Недоумение. Тревога. Страх.
Потом женщина попыталась встать, но отчего-то не смогла, только неуклюже взмахнула руками.
Лицо исказила гримаса ужаса.
Мысли Ростова путались.
Не без труда он все же составил из них связное суждение.
Последнее.
«Это не из-за меня, с ней тоже что-то не так».
Отдадим должное — на пороге вечного безмолвия доктор Ростов остался реалистом.
Решение генерала Томсона
Снова, в который уже раз за годы их знакомства, лорд Джулиан оказался прав.
А вернее, рассчитал все точно.
Поутру настроение Стивена Мура разительно изменилось.
Правда, этому предшествовал короткий телефонный разговор, состоявшийся поздно ночью.
Расставаясь с друзьями, отставной полковник Мур, возможно, и намеревался немедленно улечься в постель. И основательно выспаться. Но не сумел.
Было еще темно, однако ночное небо уже полнилось предвестием скорого рассвета — тьма поблекла. Именно в эту пору телефон в квартире Полины Вронской зазвонил.
— Надеюсь, не разбудил вас, Полли?
— Разумеется, нет. Я обещала успеть до рассвета.
— Успеть до рассвета! В контексте той ереси, которую мы теперь перевариваем, звучит зловеще.
— Я бы сказала — соответствующе.
— Да, это больше подходит. Значит, ересь?
— Значит — нет. Хотя многое не поддается объяснению. По крайней мере вот так, с налета.
— Стало быть, вы намерены этим заняться?
— Скажем так, мне было бы интересно. Пожалуй, даже очень интересно.
— Так вперед! К тому же премного обяжете лорда Джулиана, а он никогда не забывает услуг.
— Боюсь, генерал Томсон не сумеет оценить это обстоятельство должным образом.
— О, Томсон! Действительно, он вряд ли будет в восторге. Но думаю — возможно, впрочем, самонадеянно, — я сумею, как и в прошлый раз, убедить старика. Разумеется, это будет непросто… Но попытаться… да… попытаться следует в любом случае.
— Что я слышу, Стив? Вы намерены принять участие?
— Я? Ничего такого пока не сказано, дорогая леди. Ничего такого. Я, кажется, взял тайм-аут до рассвета. То есть — черт вас побери с вашими «вампирскими» традициями! — до утра. До завтрака. Так-то. Извольте подождать.
— Конечно, Стив. Я и не думала торопить, вы сами заговорили о генерале Томсоне.
— Что ж из того? Независимо от того решения, которое я приму утром, говорить с Томсоном, очевидно, придется мне. У вас есть другие варианты?
Само собой; других вариантов у нее не было.
Как не было их и у Стивена Мура — утром он просто и деловито включился в обсуждение общих планов.
Никто, впрочем, не требовал от полковника торжественной декларации и принесения присяги.
С генералом Томсоном дело обстояло сложнее.
Ночью Полина составила небольшую — на полторы страницы — записку с изложением фабулы происшествия, а вернее, целой цепи загадочных происшествий, связанных с неожиданным фамильным интересом герцога Текского.
Надо полагать, материал получился занимательным — генерал Томсон не без интереса погрузился в чтение.
Воспользовавшись паузой, Стив оглядел пространство кабинета.
Ничего нового для себя он не обнаружил — все, как и в прошлый раз.
Суровый аскетизм, воплотившийся в строгий авангард. Кажется, это называется минимализмом и стоит недешево, но таинственное «Saladin Services», надо полагать, может позволить и не такое.
Тем более теперь: мир откровенно, панически напуган террористами всех мастей — услуги профессионалов из «Saladin», вне всякого сомнения, нарасхват.
Генерал будто услышал.
— Занимательная история, ребята… В другое время я бы, пожалуй… Да… В другое время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103