Меня одели наполовину в моей комнате, а остальная часть туалета совершалась в Брильянтовой зале, прилегавшей в то время к спальне вдовствующей императрицы. Мне надели на голову корону и, кроме того, бесчисленное множество крупных коронных украшений, под тяжестью которых я была едва жива. Посреди всех этих уборов, я приколола к поясу одну белую розу. Я почувствовала себя очень, очень счастливой, когда руки наши наконец соединились; с полным доверием отдавала я свою жизнь в руки моего Николая, и он никогда не обманул этой надежды! Остальную часть дня поглотил обычный церемониал, этикет и обед».
Семейная жизнь Николая протекала счастливо. Александра Федоровна боготворила мужа, и размолвки редко омрачали их семейный быт. Правда, она часто хворала, и это накладывало определенный отпечаток на уклад жизни великокняжеской четы, поселившейся в Аничковом дворце.
Служба
Сейчас же после женитьбы, 3(15) июля 1817 г., Николай Павлович был назначен генерал-инспектором по инженерной части и шефом лейб-гвардии Саперного батальона. Этим как бы окончательно была определена сфера деятельности великого князя. Сфера государственной деятельности достаточно скромная, но вполне соответствующая его наклонностям, проявившимся еще в отрочестве. Наблюдательные современники уже тогда отмечали как главную черту Николая его самостоятельность. Упрямство, доставившее так много неприятностей в детские и юношеские годы и самому Николаю, и его воспитателям, перешло в совсем иное качество, весьма пригодившееся ему впоследствии, когда он стал императором. А в те годы, как вспоминал камер-паж Александры Федоровны Дараган, все находились под обаянием императора Александра, казавшегося «идеалом совершенства», копировали его жесты, перенимали его привычки. «Подражание это у Михаила Павловича выходило немного угловато, — писал Дараган, — ненатурально, а у Константина Павловича даже утрированно, карикатурно. По врожденной самостоятельности характера не увлекался этой модой только один великий князь Николай Павлович». По словам Дарагана, он «не походил еще на ту величественную, могучую, статную личность, которая теперь представляется всякому при имени императора Николая. Он был очень худощав и оттого казался выше. Облик и черты лица его не имели еще той округлости, законченности красоты, которая в императоре невольно поражала каждого и напоминала изображения героев на античных камеях. Осанка и манеры великого князя были свободны, но без малейшей кокетливости или желания нравиться, даже натуральная веселость его, смех как-то не гармонировали со строго классическими, прекрасными чертами его лица… В павловском придворном кружке он бывал иногда весел до шалости».
Однако сама Александра Федоровна, обладавшая живым характером и склонная к развлечениям, не могла не отметить, что ее муж не слишком охотно принимает в них участие. Она вспоминала, что вдовствующая императрица «журила своих сыновей — Николая и Михаила — за то, что они усаживались в углу с вытянутыми, скучающими физиономиями, точно медведи или марабу. Правда, у моего Николая лицо было слишком серьезно для 21 года, особенно когда он посещал общество или балы». Похоже, что сразу после свадьбы Николай чувствовал себя гораздо более свободным, когда оставался наедине с женой. «Он чувствовал себя вполне счастливым, впрочем, как и я, когда мы оставались наедине в своих комнатах; он бывал тогда со мною необычайно ласков и нежен».
Ничто, как видим, не омрачало тогда счастливой молодости Николая Павловича, но ничто не предвещало и ожидавшего его в недалеком будущем поприща. Он мог позволить себе быть веселым и беззаботным, а античный профиль его не был еще приведен в гармонию с величием императорского звания. Время протекало между военными учениями, светской жизнью и обязанностями, по дворцовому этикету возлагавшимися на великого князя.
17 (29) апреля 1818 г. в великокняжеской семье праздновали рождение первенца Александра — будущего императора Александра II. Ему было суждено войти в русскую историю как царь-реформатор, царствование которого включило в себя «эпоху великих реформ».
Летом 1818 года в жизни Николая Павловича произошло одно событие, не столь важное, но все же знаменательное: он был назначен командиром бригады 1-й гвардейской дивизии (лейб-гвардии Измайловский и Егерский полки) с оставлением прежней должности генерал-инспектора по инженерной части. Великого князя нисколько не обидела эта скромная, в сущности, сфера его деятельности, закрепленная за ним, казалось, навсегда. Он получил то, к чему стремился, — возможность самостоятельно командовать войсками, проводить учения и смотры.
Однако отношения великого князя с подчиненными ему частями складывались далеко не безоблачно. Он бывал резок и несдержан. В гвардии его не любили. Наиболее резко это проявилось в столкновении Николая Павловича с офицерами лейб-гвардии Егерского полка, происшедшем весной 1822 года во время похода гвардии в Вильну. Оскорбительный разнос, учиненный командиром бригады ротному командиру В. С. Норову за мелкие неисправности в строю, повлек за собой коллективное требование всех офицеров полка, чтобы он, как написал сам Николай командиру дивизии И. Ф. Паскевичу, «отдал сатисфакцию Норову». Таким образом, офицеры требовали дуэли. Конечно, дуэль с великим князем была невозможна, но в знак протеста офицеры так же коллективно подали в отставку. Паскевичу с большим трудом удалось замять это дело.
Престолонаследие
Следует сказать, что к этому времени уже произошли события, резко менявшие положение Николая и открывавшие перед ним перспективы, о каких он не мог и мечтать. Летом 1819 года Александр I впервые прямо сообщил младшему брату и его жене, что намерен через некоторое время отказаться от престола. Николай I и Александра Федоровна, в разное время описавшие беседу Александра с ними на эту тему, изложили ее одинаково. Летом 1819 года в Красном Селе шли большие маневры, в которых участвовала и гвардейская бригада Николая Павловича. Царь присутствовал на маневрах. За обедом у великокняжеской четы, когда никого, кроме них троих, за столом не было, Александр сказал брату и невестке, что намерен отказаться от престола, а так как брат Константин также отказывается царствовать, то наследником престола будет Николай. Рассказ об этом разговоре в 1825 году занесла в свой дневник Александра Федоровна. Очень близко к ее рассказу, но немного подробнее вспоминал об этой беседе в своих мемуарах Николай I, писавший их в несколько приемов для своих детей в 30-40-е годы. Изложив монолог Александра, он прибавил: «Мы были поражены как громом. В слезах, в рыданиях от этой ужасной, неожиданной вести, мы молчали».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249
Семейная жизнь Николая протекала счастливо. Александра Федоровна боготворила мужа, и размолвки редко омрачали их семейный быт. Правда, она часто хворала, и это накладывало определенный отпечаток на уклад жизни великокняжеской четы, поселившейся в Аничковом дворце.
Служба
Сейчас же после женитьбы, 3(15) июля 1817 г., Николай Павлович был назначен генерал-инспектором по инженерной части и шефом лейб-гвардии Саперного батальона. Этим как бы окончательно была определена сфера деятельности великого князя. Сфера государственной деятельности достаточно скромная, но вполне соответствующая его наклонностям, проявившимся еще в отрочестве. Наблюдательные современники уже тогда отмечали как главную черту Николая его самостоятельность. Упрямство, доставившее так много неприятностей в детские и юношеские годы и самому Николаю, и его воспитателям, перешло в совсем иное качество, весьма пригодившееся ему впоследствии, когда он стал императором. А в те годы, как вспоминал камер-паж Александры Федоровны Дараган, все находились под обаянием императора Александра, казавшегося «идеалом совершенства», копировали его жесты, перенимали его привычки. «Подражание это у Михаила Павловича выходило немного угловато, — писал Дараган, — ненатурально, а у Константина Павловича даже утрированно, карикатурно. По врожденной самостоятельности характера не увлекался этой модой только один великий князь Николай Павлович». По словам Дарагана, он «не походил еще на ту величественную, могучую, статную личность, которая теперь представляется всякому при имени императора Николая. Он был очень худощав и оттого казался выше. Облик и черты лица его не имели еще той округлости, законченности красоты, которая в императоре невольно поражала каждого и напоминала изображения героев на античных камеях. Осанка и манеры великого князя были свободны, но без малейшей кокетливости или желания нравиться, даже натуральная веселость его, смех как-то не гармонировали со строго классическими, прекрасными чертами его лица… В павловском придворном кружке он бывал иногда весел до шалости».
Однако сама Александра Федоровна, обладавшая живым характером и склонная к развлечениям, не могла не отметить, что ее муж не слишком охотно принимает в них участие. Она вспоминала, что вдовствующая императрица «журила своих сыновей — Николая и Михаила — за то, что они усаживались в углу с вытянутыми, скучающими физиономиями, точно медведи или марабу. Правда, у моего Николая лицо было слишком серьезно для 21 года, особенно когда он посещал общество или балы». Похоже, что сразу после свадьбы Николай чувствовал себя гораздо более свободным, когда оставался наедине с женой. «Он чувствовал себя вполне счастливым, впрочем, как и я, когда мы оставались наедине в своих комнатах; он бывал тогда со мною необычайно ласков и нежен».
Ничто, как видим, не омрачало тогда счастливой молодости Николая Павловича, но ничто не предвещало и ожидавшего его в недалеком будущем поприща. Он мог позволить себе быть веселым и беззаботным, а античный профиль его не был еще приведен в гармонию с величием императорского звания. Время протекало между военными учениями, светской жизнью и обязанностями, по дворцовому этикету возлагавшимися на великого князя.
17 (29) апреля 1818 г. в великокняжеской семье праздновали рождение первенца Александра — будущего императора Александра II. Ему было суждено войти в русскую историю как царь-реформатор, царствование которого включило в себя «эпоху великих реформ».
Летом 1818 года в жизни Николая Павловича произошло одно событие, не столь важное, но все же знаменательное: он был назначен командиром бригады 1-й гвардейской дивизии (лейб-гвардии Измайловский и Егерский полки) с оставлением прежней должности генерал-инспектора по инженерной части. Великого князя нисколько не обидела эта скромная, в сущности, сфера его деятельности, закрепленная за ним, казалось, навсегда. Он получил то, к чему стремился, — возможность самостоятельно командовать войсками, проводить учения и смотры.
Однако отношения великого князя с подчиненными ему частями складывались далеко не безоблачно. Он бывал резок и несдержан. В гвардии его не любили. Наиболее резко это проявилось в столкновении Николая Павловича с офицерами лейб-гвардии Егерского полка, происшедшем весной 1822 года во время похода гвардии в Вильну. Оскорбительный разнос, учиненный командиром бригады ротному командиру В. С. Норову за мелкие неисправности в строю, повлек за собой коллективное требование всех офицеров полка, чтобы он, как написал сам Николай командиру дивизии И. Ф. Паскевичу, «отдал сатисфакцию Норову». Таким образом, офицеры требовали дуэли. Конечно, дуэль с великим князем была невозможна, но в знак протеста офицеры так же коллективно подали в отставку. Паскевичу с большим трудом удалось замять это дело.
Престолонаследие
Следует сказать, что к этому времени уже произошли события, резко менявшие положение Николая и открывавшие перед ним перспективы, о каких он не мог и мечтать. Летом 1819 года Александр I впервые прямо сообщил младшему брату и его жене, что намерен через некоторое время отказаться от престола. Николай I и Александра Федоровна, в разное время описавшие беседу Александра с ними на эту тему, изложили ее одинаково. Летом 1819 года в Красном Селе шли большие маневры, в которых участвовала и гвардейская бригада Николая Павловича. Царь присутствовал на маневрах. За обедом у великокняжеской четы, когда никого, кроме них троих, за столом не было, Александр сказал брату и невестке, что намерен отказаться от престола, а так как брат Константин также отказывается царствовать, то наследником престола будет Николай. Рассказ об этом разговоре в 1825 году занесла в свой дневник Александра Федоровна. Очень близко к ее рассказу, но немного подробнее вспоминал об этой беседе в своих мемуарах Николай I, писавший их в несколько приемов для своих детей в 30-40-е годы. Изложив монолог Александра, он прибавил: «Мы были поражены как громом. В слезах, в рыданиях от этой ужасной, неожиданной вести, мы молчали».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249