так тосковали реакционеры. Крестьяне, по сути, были поставлены в личную зависимость от земских начальников, получивших право без суда подвергать их штрафам и арестам.
При обсуждении в Государственном совете «против» подготовленного Д. А. Толстым проекта законов о земских начальниках высказалось подавляющее большинство (39 против 13). Александр III присоединился к меньшинству. А вот проект земской реформы, подготовленный Толстым, так и не удалось осуществить. Дружное неприятие, которое встретил в Государственном совете проект, внесенный на обсуждение преемником Толстого — И. Н. Дурново, заставило царя отступить. Впрочем, он был готов к отступлениям. Александр III продвигался к своей цели столь же последовательно, сколь и осторожно: он считал, что впереди у него еще много времени, чтобы достичь желаемого. «Положение о земских учреждениях» (1890 г.) серьезно ограничивало независимость земств, подчиняя местное самоуправление контролю бюрократии. Ни одно сколько-нибудь существенное постановление земства не могло быть реализовано, не будучи утвержденным губернатором или министром внутренних дел. За счет снижения имущественного ценза и увеличения числа гласных от дворян усилились в земстве позиции дворянства. Принцип выборности был сохранен с серьезным изъятием: крестьяне лишались права избирать гласных, они назначались губернаторами из выбранных от крестьян представителей. Основные производители страны — земледельцы — по-прежнему оставались самыми бесправными. Царь, любивший заявлять о прекрасных чертах народа, о своем единстве с ним, на деле настойчиво устранял его от участия в общественно-политической жизни, от решения собственных судеб.
Еще более длительным и трудным оказалось наступление Александра III на новые суды. Судебная реформа 1864 г. — самая последовательная из проведенных его отцом — пользовалась и наибольшей популярностью. «Могучий зародыш новой России» видел в суде присяжных Ф. И. Тютчев. «Трибуна наших новых правовых судов — решительная нравственная, школа нашего общества», — писал Ф. М. Достоевский.
Надо ли говорить, что независимый от правительства, гласный, состязательный суд присяжных заседателей, избиравшихся из всех сословий, был особо ненавистен правоверным сторонникам неограниченной монархии. Катков еще в 70-е годы начал разъяснять, насколько опасна эта «судебная Республика» в самодержавном государстве. При Александре III он это делал с особой резкостью и безудержностью, настаивая, что власть, «не отрекаясь от самой себя», не может оставлять народ на произвол судебных корпораций, «действующих самоуправно и бесконтрольно и не чувствуя никакой зависимости от высшей государственна власти».
Вторил этому и «Гражданин» В. П. Мещерского, повторявший, что верховная власть, терпящая независимый от нее суд присяжных, «отдает все свои исторические, святые крепкие и здоровые прерогативы».
Александр III и сам был проникнут подобными настроениями. Желчь и раздражение, переходящие в ярость, изливаются в его письмах, где речь заходит о приговорах присяжных заседателей. Обращая внимание министра внутренних дел Д. А. Толстого на один из «образчиков безобразия наших судов», он со свойственной ему нескладностью, но вполне определенно выражает свое отношение к их независимости: «Правительство не должно, а преступно оставлять подобные безобразия безнаказанно».
Александр Александрович и не собирался оставлять суд таким, каким он был создан реформой 1864 г. Ощущая за новыми судебными установлениями серьезную общественную поддержку, император отказывается от фронтального на них натиска. Он постепенно, но неуклонно ограничивает функции суда присяжных, изымая из его ведения ряд делопроизводств. Столь неудобные для власти принципы независимости, гласности, несменяемости суда ущемляются не разом, а в продуманной очередности. Выдающийся судебный деятель А. Ф. Кони называл эту политику «членовредительством» судебной реформы.
Министр юстиции Д. Н. Набоков подготовил закон ( 1885 г.), по которому Высшее дисциплинарное присутствие из сенаторов получало право увольнять и перемещать судей по своему усмотрению. Однако он обставил это право столь многочисленными оговорками, что практического значения мера не имела.
Сменивший Набокова в ноябре 1885 г. А. Н. Манасеин менее стойко выдерживал давление реакционных сил. При нем в судебные уставы были внесены серьезные изменения. Принцип гласности ограничивался введением закрытого судопроизводства «там, где оно целесообразно» ( 1887 г.). Был повышен имущественный и образовательный ценз для присяжных, что было прямо направлено против демократизации их состава. Из ведомства суда присяжных изымалась значительная категория дел, в том числе и о сопротивлении властям ( 1889 г.).
Все эти «поправки» к судебной реформе были введены, по сути, волеизъявлением Александра III — в Государственном совете они большинства голосов не получили. Царь неизменно присоединялся к мнению меньшинства, возглавляемого К. П. Победоносцевым — ярым врагом судебной реформы. Среди этого меньшинства, как правило, оказывались великий князь Владимир Александрович, министр государственных имуществ М. Н. Островский, товарищ министра внутренних дел И. Н. Дурново, профессор И. А. Вышнеградский. Председатель Государственного совета великий князь Михаил Николаевич чаще занимал нейтральную позицию.
Незадолго до своей кончины в 1894 г. Александр III назначил на пост министра юстиции Н. В. Муравьева, который должен был наконец осуществить то, что не удалось его предшественникам. Муравьев по всем статьям подходил для проведения судебной контрреформы: сотрудник изданий Каткова, главный прокурор на политических процессах, он планировал полный пересмотр судебных уставов 1864 г. Но после смерти Александра III обстановка в стране быстро менялась, и план пришлось отложить. Новый суд, несмотря на серьезные удары, все же уцелел до 1917 г., когда был сметен революцией.
Вынужденный до поры терпеть действующие судебные установления, Александр III постоянно вмешивался в судопроизводство, предрешая или же изменяя приговоры по делам, которыми заинтересовался. Дела по политическим преступлениям император предпочитал отдавать военному суду, отличавшемуся быстротой следствия и тяжестью наказания. В мае 1885 г. Александр Александрович высочайше повелел записать в Военно-судебный устав, что в случае выяснения «уменьшающих вину обстоятельств» суд входит с ходатайством о смягчении наказания перед царем». Избегая беспокоить царя, военные суды стали обходиться без «смягчения».
В последней четверти XIX в. самодержавие явно было не способно сохранять равновесие под сенью собственных же законов — требовались чрезвычайные меры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249
При обсуждении в Государственном совете «против» подготовленного Д. А. Толстым проекта законов о земских начальниках высказалось подавляющее большинство (39 против 13). Александр III присоединился к меньшинству. А вот проект земской реформы, подготовленный Толстым, так и не удалось осуществить. Дружное неприятие, которое встретил в Государственном совете проект, внесенный на обсуждение преемником Толстого — И. Н. Дурново, заставило царя отступить. Впрочем, он был готов к отступлениям. Александр III продвигался к своей цели столь же последовательно, сколь и осторожно: он считал, что впереди у него еще много времени, чтобы достичь желаемого. «Положение о земских учреждениях» (1890 г.) серьезно ограничивало независимость земств, подчиняя местное самоуправление контролю бюрократии. Ни одно сколько-нибудь существенное постановление земства не могло быть реализовано, не будучи утвержденным губернатором или министром внутренних дел. За счет снижения имущественного ценза и увеличения числа гласных от дворян усилились в земстве позиции дворянства. Принцип выборности был сохранен с серьезным изъятием: крестьяне лишались права избирать гласных, они назначались губернаторами из выбранных от крестьян представителей. Основные производители страны — земледельцы — по-прежнему оставались самыми бесправными. Царь, любивший заявлять о прекрасных чертах народа, о своем единстве с ним, на деле настойчиво устранял его от участия в общественно-политической жизни, от решения собственных судеб.
Еще более длительным и трудным оказалось наступление Александра III на новые суды. Судебная реформа 1864 г. — самая последовательная из проведенных его отцом — пользовалась и наибольшей популярностью. «Могучий зародыш новой России» видел в суде присяжных Ф. И. Тютчев. «Трибуна наших новых правовых судов — решительная нравственная, школа нашего общества», — писал Ф. М. Достоевский.
Надо ли говорить, что независимый от правительства, гласный, состязательный суд присяжных заседателей, избиравшихся из всех сословий, был особо ненавистен правоверным сторонникам неограниченной монархии. Катков еще в 70-е годы начал разъяснять, насколько опасна эта «судебная Республика» в самодержавном государстве. При Александре III он это делал с особой резкостью и безудержностью, настаивая, что власть, «не отрекаясь от самой себя», не может оставлять народ на произвол судебных корпораций, «действующих самоуправно и бесконтрольно и не чувствуя никакой зависимости от высшей государственна власти».
Вторил этому и «Гражданин» В. П. Мещерского, повторявший, что верховная власть, терпящая независимый от нее суд присяжных, «отдает все свои исторические, святые крепкие и здоровые прерогативы».
Александр III и сам был проникнут подобными настроениями. Желчь и раздражение, переходящие в ярость, изливаются в его письмах, где речь заходит о приговорах присяжных заседателей. Обращая внимание министра внутренних дел Д. А. Толстого на один из «образчиков безобразия наших судов», он со свойственной ему нескладностью, но вполне определенно выражает свое отношение к их независимости: «Правительство не должно, а преступно оставлять подобные безобразия безнаказанно».
Александр Александрович и не собирался оставлять суд таким, каким он был создан реформой 1864 г. Ощущая за новыми судебными установлениями серьезную общественную поддержку, император отказывается от фронтального на них натиска. Он постепенно, но неуклонно ограничивает функции суда присяжных, изымая из его ведения ряд делопроизводств. Столь неудобные для власти принципы независимости, гласности, несменяемости суда ущемляются не разом, а в продуманной очередности. Выдающийся судебный деятель А. Ф. Кони называл эту политику «членовредительством» судебной реформы.
Министр юстиции Д. Н. Набоков подготовил закон ( 1885 г.), по которому Высшее дисциплинарное присутствие из сенаторов получало право увольнять и перемещать судей по своему усмотрению. Однако он обставил это право столь многочисленными оговорками, что практического значения мера не имела.
Сменивший Набокова в ноябре 1885 г. А. Н. Манасеин менее стойко выдерживал давление реакционных сил. При нем в судебные уставы были внесены серьезные изменения. Принцип гласности ограничивался введением закрытого судопроизводства «там, где оно целесообразно» ( 1887 г.). Был повышен имущественный и образовательный ценз для присяжных, что было прямо направлено против демократизации их состава. Из ведомства суда присяжных изымалась значительная категория дел, в том числе и о сопротивлении властям ( 1889 г.).
Все эти «поправки» к судебной реформе были введены, по сути, волеизъявлением Александра III — в Государственном совете они большинства голосов не получили. Царь неизменно присоединялся к мнению меньшинства, возглавляемого К. П. Победоносцевым — ярым врагом судебной реформы. Среди этого меньшинства, как правило, оказывались великий князь Владимир Александрович, министр государственных имуществ М. Н. Островский, товарищ министра внутренних дел И. Н. Дурново, профессор И. А. Вышнеградский. Председатель Государственного совета великий князь Михаил Николаевич чаще занимал нейтральную позицию.
Незадолго до своей кончины в 1894 г. Александр III назначил на пост министра юстиции Н. В. Муравьева, который должен был наконец осуществить то, что не удалось его предшественникам. Муравьев по всем статьям подходил для проведения судебной контрреформы: сотрудник изданий Каткова, главный прокурор на политических процессах, он планировал полный пересмотр судебных уставов 1864 г. Но после смерти Александра III обстановка в стране быстро менялась, и план пришлось отложить. Новый суд, несмотря на серьезные удары, все же уцелел до 1917 г., когда был сметен революцией.
Вынужденный до поры терпеть действующие судебные установления, Александр III постоянно вмешивался в судопроизводство, предрешая или же изменяя приговоры по делам, которыми заинтересовался. Дела по политическим преступлениям император предпочитал отдавать военному суду, отличавшемуся быстротой следствия и тяжестью наказания. В мае 1885 г. Александр Александрович высочайше повелел записать в Военно-судебный устав, что в случае выяснения «уменьшающих вину обстоятельств» суд входит с ходатайством о смягчении наказания перед царем». Избегая беспокоить царя, военные суды стали обходиться без «смягчения».
В последней четверти XIX в. самодержавие явно было не способно сохранять равновесие под сенью собственных же законов — требовались чрезвычайные меры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249