«Венчание с Россией», как назвал это путешествие В. А. Жуковский, было знаменательным событием, оставившим глубокий след в душе будущего императора. В Сибири, в Ялуторовске, в Кургане он увидел ссыльных декабристов и проникся к ним состраданием. Установившаяся в императорской среде традиция не давала забыть о событиях на Сенатской площади. Каждый год 14 декабря в Аничковом дворце Николай I собирал узкий круг ближайших сподвижников, которые помогли ему подавить мятеж и занять престол. Присутствовал и наследник. В своем дневнике с детских лет каждый год в этот день он фиксировал очередное торжество победителей, разделяя их настроение. Но когда он увидел людей своего круга, прошедших одиннадцать лет каторги и ссылки, сердце его дрогнуло, и в нескольких письмах он просил отца «о прощении некоторых несчастных». Николай I не простил, но разрешил некоторым из них приписываться в ряды Кавказского корпуса.
Цель путешествия, на которое возлагал такие большие надежды отец-император, была достигнута. Наследник вернулся в Зимний дворец из своего странствия возмужалый, окрыленный, проникнутый сознанием своей ответственности, внутренне настроенный на выполнение предстоящей ему высокой обязанности. И когда это произойдет через 17 лет, в его первых шагах самодержавного правителя страны видны будут неизгладимые впечатления этой поездки. В 1856 году, в дни коронационных торжеств, Александр II даст амнистию всем оставшимся в живых декабристам, петрашевцам и другим политическим заключенным. И некоторые из них примут участие в подготовке главной реформы царя-освободителя — отмены крепостного права. Он не только будет читать вольную прессу Герцена, но и разрешит Я. И. Ростовцеву — председателю Редакционных комиссий, готовивших крестьянское законодательство, иметь один экземпляр «Колокола» для ознакомления с критикой оппонента и использования здравых соображений. В августе-сентябре 1858 г., в кульминационный момент натиска реакционных и консервативных сил дворянства и бюрократии, сопротивляющихся отмене крепостного права, он совершит вместе с императрицей путешествие по центральным губерниям России и, убедившись в полном доверии народа к своему монарху, решительно продолжит начатое дело эмансипации. Такие регулярные длительные поездки по стране будут характерны для первых лет царствования Александра II, ставших «перевалом», «поворотным пунктом» русской истории, эпохи падения крепостного права.
Вскоре после возвращения домой наследник был отправлен в более длительное путешествие, теперь уже по Европе (2 мая 1838 — 23 июня 1839 гг.). Николай I и в этом случае снабдил сына инструкцией, которая раскрывает единый замысел обоих путешествий: «Ты покажешься в свет чужеземный с той же отчасти целью, т.е. узнать и запастись впечатлениями, но уже богатый знакомством с родной стороной; и видимое будешь беспристрастно сравнивать, без всякого предубеждения». А далее следовали четкие установки на восприятие увиденного: «Многое тебя прельстит; но при ближайшем рассмотрении ты убедишься, что не все заслуживает подражания и что много достойное уважения там, где есть, к нам приложимо быть не может; мы должны всегда сохранять нашу национальность, наш отпечаток, и горе нам, ежели от него отстанем; в нем наша сила, наше спасение, наша неповторимость». Но это, однако, не означало, что можно остаться равнодушным или пренебрежительным к увиденному в каждом государстве. Напротив, предстояло узнать много полезного и часто драгоценного, что следовало взять «в запас для возможного подражания». Наставляя сына быть приветливым со всеми, сдержанным в своих суждениях, исключающих всякие политические, Николай I требовал (оставаясь верен своим симпатиям и принципам): «…будь особенно ласков к военным, оказывая везде войскам должное уважение, предпочтительно перед прочими».
Помимо этой общей инструкции Николай I посылал сыну в течение путешествия еще и «наставления». Особенно интересно предназначенное к пребыванию в Вене, полученное в феврале 1839 года. «Венское поприще» император считал наиболее важным и трудным в Европе для цесаревича. Австрийского императора он называет «петухом» и велит сыну: «Ты обязан, однако, тщательно скрывать, какое он на тебя произведет впечатление». Среди других характеристик особое значение придается Меттерниху. «Умный, толковый, необходимый, любезный, скучный и забавный, мошенник и враг-супостат, но необходимый», — готовит Николай I своего сына к этой встрече. Но при всей авторитарности своей натуры он не ставил цели подавить и подчинить личность своего преемника. Настоятельно рекомендуя ему советоваться с сопровождавшими лицами, например Орловым и Татищевым, он вместе с тем писал: «…в особенности действуй по своему внутреннему влечению, помня мой совет».
Была и не высказанная в «Инструкции» главная цель путешествия — династическая. Наследнику уже исполнилось 20 лет, пришло время выбора невесты. А. Ф. Тютчева в своих воспоминаниях упоминает о наличии списка имеющихся для него в виду немецких принцесс. Сам наследник воспринимал предстоящее путешествие не без грусти. «Мне одному придется странствовать по белому свету», — писал он отцу после расставания и покорно добавлял, что смотрит на это «как на долг». В поспешности отъезда, в длительности путешествия, в тональности настроения цесаревича чувствовалось что-то затаенное, печальное, тревожное. Сохранившиеся в архивах личные материалы не дают ответа на возникающие вопросы о подлинных причинах, вынуждающих Николая I торопиться. Эти исчезнувшие или уничтоженные материалы «собственной библиотеки» Романовых в 1919 г. еще были доступны и использовались историком А. Н. Савиным в его специальном исследовании истории сватовства наследника. Эта сейчас уже забытая публикация, к которой с 1920-х годов никогда не обращались историки, позволяет воссоздать страницы жизни великого князя Александра Николаевича, определившие его личную судьбу.
Император и императрица очень торопились отправить сына за границу, чтобы определиться с невестой и поскорее женить. И у них были серьезные основания спешить: старший сын вырос влюбчивый и слабохарактерный, легко поддавался под нежелательные родителям влияния. В мае 1838 г. пришлось торопливо увозить его за границу, чтобы оторвать от пленившей его фрейлины Ольги Осиповны Калиновской и изолировать от влияния дяди великого князя — Михаила Павловича. В июне 1838 г. Николай Павлович очень тревожится и пишет жене, лечившейся в Германии, о своей беседе со старшей дочерью Магу по поводу Саши: «Мы говорили также о Саше, и она, как и я, говорит, что он часто обнаруживает большую слабость характера и легко дает себя увлечь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249