«Вчера учинены были злодейства, общий порядок был нарушен. Стыдно народу русскому, забыв веру отцов своих, подражать буйству французов и поляков, они вас подучают, ловите их, представляйте подозрительных начальству, но здесь учинено злодейство, здесь прогневали мы Бога, обратимся к церкви. На колени, и просите у Всемогущего прощения». После этих слов вся площадь замерла, опустившись вместе с императором на колени. Картина, безусловно, впечатляющая. Одержав, таким образом, нравственную победу над толпой, Николай продолжал наступать уже более уверенно. «До кого вы добираетесь, — теперь уже грозно вопрошал император, — кого вы хотите, меня ли? Я никого не страшусь, вот я». По словам очевидца, князя А. С. Меншикова, народ после этого пришел в совершенный восторг и со слезами на глазах кричал «ура». Николай поцеловал одного старика из толпы и с торжеством удалился в Петергоф.
Однако холера продолжала косить людей, унося в Петербурге до 600 жизней в день. Волнения распространились на Новгородские военные поселения. В Старой Руссе было разгромлено здание, занимаемое полицией, убит городничий, разграблены питейные дома. Николай, убедившийся в собственной силе, рискнул появиться и среди восставших военных поселян. Тут его опять ждал успех. Восстание было усмирено, а его участники жестоко наказаны.
Прибавила Николаю популярности и ликвидация ненавистных военных поселений, на что он решился далеко не сразу. Только восстание в новгородских поселениях окончательно убедило его, что затея Александра I и Аракчеева решить вопрос содержания армии путем создания военных поселений совершенно провалилась. 8 (20) ноября 1831 г. Новгородские военные поселения были ликвидированы, а военные поселяне превращены в пехотных солдат, отбывавших рекрутскую повинность на общих основаниях. В 1836 году были уничтожены военные поселения в Белоруссии.

Императорский двор
Личная непритязательность Николая отнюдь не помешала ему создать один из самых блистательных и роскошных дворов в Европе. Пышность и торжественность дворцовых праздников, требовавших огромных затрат, были для Николая важной составной частью образа великой монархии, который он с такой тщательностью и последовательностью создавал все 30 лет своего правления. И надо признать, во внешнем блеске русский двор не имел себе равных в мире. Придворные балы всегда потрясали воображение иностранцев. Маркиз де Кюстин свидетельствовал: «Я видел Венский конгресс, но я не припомню ни одного торжественного раута, который по богатству драгоценностей, нарядов, по разнообразию и роскоши мундиров, по величию и гармонии общего ансамбля мог бы сравниться с праздником, данным императором в день свадьбы своей дочери в Зимнем дворце, год назад сгоревшем и теперь восставшем из пепла по мановению одного человека. Да, Петр Великий не умер. Его моральная сила живет и продолжает властвовать. Николай — единственный властелин, которого имела Россия после смерти основателя ее столицы». (Обратим внимание на то, что и здесь Николай сравнивается с Петром.)
Любопытно, что красочность, живописность петербургских придворных церемоний во многом создавались не только богатыми украшениями дам, но и блеском военных мундиров. Военно-бюрократический характер государства находил в этом свое внешнее проявление. Во Франции, например, к этому времени уже господствовали черные фраки.
Не менее блестящими были и летние развлечения, когда двор переезжал в пригородные дворцы. Подчас они принимали грандиозные по тем временам масштабы и органично отражали внутреннее самоощущение императора. К подобным затеям можно отнести, например, царскосельскую карусель 1842 г.
Конные состязания, получившие названия каруселей, были придуманы еще рыцарями во времена крестовых походов. Много столетий спустя верховая езда, демонстрация виртуозного владения оружием, просто спортивные упражнения, проделываемые в средневековом облачении, стали в Европе модным придворным развлечением. В России подобные карусели получили достаточно широкое распространение при Николае.
Однако то, что происходило в Царском Селе 23 мая 1842 г., было совершенно необычайным и надолго запомнилось современникам. Прежде всего в карусели приняла участие вся императорская семья. Император и его сын и наследник великий князь Александр Николаевич были одеты в подлинные рыцарские доспехи. Младшие сыновья — Константин, Николай, Михаил — были одеты пажами. Для императрицы и двух ее дочерей специально были сшиты средневековые платья. Но и все остальные участники карусели были облачены в подлинные рыцарские доспехи, а для женщин приготовлены соответствующие наряды. Так, платье графини Воронцовой-Дашковой, которая выступала в паре с Николаем, было сшито по образцу одного из нарядов королевы Изабеллы Баварской. В карусели участвовали рядовые лейб-гвардии Кирасирского полка, также облаченные в латы.
Представление началось торжественным шествием от дворца к Арсеналу. Оттуда, уже верхом, кавалькада участников во главе с Николаем и Александрой Федоровной в сопровождении музыкантов направилась к Александровскому дворцу. Перед ним, собственно, и была разыграна карусель. Участники демонстрировали конные упражнения, метали копья, ловили мяч в кольцо. Конечно, это было не столько состязание, сколько грандиозное зрелище.
За каруселью наблюдала огромная толпа народа, стоявшая за оградой парка. Приглашенные придворные располагались на колоннаде Александровского дворца.
В Петербурге николаевского времени устраивалось и множество менее торжественных балов, в которых охотно участвовал сам император. Это также способствовало росту его популярности. Особенно веселились в менее чопорном, чем Зимний, Аничковом дворце. В первые двадцать лет царствования Николай не пропускал там почти ни одного рождественского маскарада, с удовольствием танцевал, ухаживал за дамами. Рассказывали анекдот, что однажды на маскараде он сильно увлекся одной из масок, оказывал ей всяческие знаки внимания и наконец пригласил в свою карету. Каково же было изумление императора, когда, сняв маску, он узнал в избраннице свою дочь, великую княжну Марию Николаевну, таким образом подшутившую над отцом. Было ли так на самом деле или нет, не столь уж важно. Интереснее другое — подобные анекдоты вполне укладывались в тогдашние представления об императоре. А. О. Смирнова-Россет свидетельствовала, что одной из самых «блистательных» была зима 1845 года. «Государыня была еще хороша, прекрасные ее плечи и руки были еще пышные и полные, и при свечах, на бале, танцуя, она затмевала первых красавиц. В Аничковом дворце танцевали всякую неделю в белой гостиной;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249