Я и сам в жизни часто клялся, но не так серьезно. По крайней мере не теми клятвами, которые заставляют тебя делать что-то, даже если ты этого уже не хочешь. С Дел все было по-другому. Клятвы Дел не шли ни в какое сравнение с обычными легкомысленными обещаниями. Именно они заставили ее стать танцором меча, бросить ребенка. Они привели ее на Юг, искать похищенного брата.
Они заставили ее разыскивать танцора меча по имени Песчаный Тигр, который знал людей, которых она не знала, и мог объяснить ей, как разыскать их.
Любой человек может переделать себя, подстраиваясь под свои нужды и образ жизни. Я, например, когда-то был рабом, а потом стал свободным человеком и отправился на поиски силы, чтобы отстоять свою свободную жизнь. Жизнь, в которой я сам принимал решения, а не подчинялся требованиям других.
А подчинения от меня требовали многие. Если я нанимался к танзиру, я должен был выполнять его приказы, но бывали случаи, когда я отказывался. Я прожил много лет и жизнь научила меня безжалостно убивать людей, которые заслуживали смерти или пытались убить меня. Долгое время я получал удовольствие убивая, вкладывая в смертельный удар всю свою ненависть к людям, но постепенно я повзрослел и стал относиться ко всему спокойнее. Я был свободным. Никто уже не мог заставить меня снова стать рабом. Больше мне не нужно было убивать.
Вот только в жизни я больше ничему не научился.
Я не мог без танцев мечей, такую жизнь я выбрал по своей воле. Я формально обучался и стал танцором меча седьмого ранга, а таких на Юге очень мало. Я стал смертельно опасным человеком.
Который готов служить своим мечом любому, у кого были деньги.
По природе, все танцоры мечей одинокие души. В конце концов тяжело наемному убийце вести нормальную жизнь. Шлюхи не прочь поспать с нами, пока у нас есть деньги и слава – иногда и репутация хорошая плата – но приличные женщины замуж за таких как мы, обычно не выходят. Потому что человек, который зарабатывает на жизнь мечом, всегда ходит по острию клинка, а женщина, которая собирается прожить долгую жизнь с мужчиной, не захочет сразу терять его.
Конечно бывают и исключения. Танцоры мечей женятся или просто живут с одной женщиной, не пройдя обряда, но это редкость. Большинство всю жизнь одиноки, и умираем мы, не оставляя ни женщины, ни ребенка, которые бы оплакали нашу смерть.
И на то есть причина. Ответственность за дом и семью может лишить танцора меча необходимой собранности.
А я встретил Дел. За последние два месяца в моих глазах она изменилась, она стала другой. Не из-за того, что я узнал о ее дочери, хотя конечно от этого относиться к ней я стал иначе, а из-за того, что она сделала, и что я сделал. Из-за того, какими мы стали.
Преданность – чувство святое. Ее нужно ценить, ею нужно дорожить. Два человека нашей профессии, где преданность так часто покупается, сталкиваются с нею очень редко. Преданность внутри круга это просто абстрактное понятие. Слишком часто в танце кто-то умирает или жертвует гордостью, а это разрушает самую крепкую дружбу. Но несмотря на это, мы с Дел какое-то время знали, что такое преданность. Какое-то время мы жили с ней.
Но мы отреклись от нее в круге Стаал-Уста.
Аиды, баска, чего бы я не отдал за старые дни.
Вот только какие старые дни? Которые я провел с ней? Или без нее?
Без нее мне было легче. Потому что я едва не убил ее.
Поправляя волосы, Дел на секунду повернулась в седле и я увидел ее лицо – тонко очерченный овал, изумительные черты. Боль, клятвы и одержимость сделали из юной плоти маску хрупкой красоты. Холодной, остро отточенной красоты, которая заставляла вспомнить о стекле.
Стекло слишком легко бьется. Как бы не разбилась и Дел.
Я проснулся, едва взошло солнце, и поискал глазами Дел. Я уже поймал себя на том, что занимаюсь этим каждое утро с тех пор, как мы встретились, и это меня раздражало. Но все равно каждое утро я с тревогой искал ее, чтобы успокоиться.
И каждое утро я говорил себе: да, Дел здесь, да, она здесь.
И это совсем не сон.
Хмыкнув, я сел. Попытался потянуть мышцы и размять суставы, не разбудив ее, потому что ни один мужчина не захочет демонстрировать женщине доказательство того, как быстро он стареет, как года берут свою дань. Я медленно поднялся и пошел, тоже медленно, к жеребцу. Я осматривал его каждое утро. Следы от когтей быстро заживали, но шерсть на них отрастала белая. Как и я, жеребец будет носить эти шрамы до смерти.
Мне показалось, что гнедой выглядел повеселее – или присутствие чалого возродило в нем интерес к жизни. Какой бы ни была причина, он все больше напоминал моего старого знакомого гнедого. Очень неприятную личность.
Я провел рукой по крупу жеребца, взъерошив густую зимнюю шерсть. Зима сдавала свои позиции, гнедой это чувствовал и шерсть с него сыпалась клоками.
– Тигр…
Я обернулся. Дел стояла около костра. Одеяла лежали на земле, на ней были привычные белые одежды. Светлые волосы она заплела в косу и перевязала белым шнурком. Она подняла перевязь и ножны и Бореал выскользнула, окунувшись в солнечные лучи и засветившись.
– Потанцуешь со мной, Песчаный Тигр?
Я внимательно посмотрел на нее.
– Ты не в форме, Дел. Еще рано.
– Но когда-то нужно начинать. Я не танцевала слишком долго.
Не знаю почему, но я разозлился.
– Аиды, женщина, у тебя песчаная болезнь! Вряд ли ты сама сможешь атаковать, а уж против моей атаки точно не выстоишь. Или ты думаешь, что я слепой?
– Я думаю, что ты боишься.
Что-то внутри меня дернулось.
– Снова ты за старое.
– И снова, и снова, – она приподняла смертоносную яватму. – Потанцуй со мной, Песчаный Тигр. Окажи честь, подтвердив договор, который мы заключили.
Гордость заставила меня сделать шаг к моему мечу, но только один шаг. Я покачал головой.
– Не сейчас, баска. С возрастом приходит мудрость. Ты не заманишь меня в круг. Эти времена отошли. Я слишком хорошо изучил все твои уловки.
Кончик ее меча слегка дрогнул, потом клинок сверкнул – она перехватила рукоять и вонзила клинок вниз, глубоко в землю.
– Я заманиваю тебя? – переспросила она. – Нет.
И прежде чем я успел остановить ее, Дел встала на колени перед мечом. Руки она сложила на груди, коса соскользнула с плеча и ее кончик доставал до земли.
– Достойный кайдин, – сказала Дел, – поделишься ли ты со мной частью своего умения?
Я смотрел на Северную женщину, почтительно ожидавшую от меня ответа и во мне закипал гнев. Он был таким сильным, что от него кружилась голова.
– Встань, – выдавил я.
Она только склонила голову.
– Поднимись, Делила.
Полное имя заставило ее вздрогнуть, но не заставило подняться.
В конце концов, по опыту зная, что она не уступит, я сам подошел к ней. Она чувствовала, что я рядом – слух у нее был не хуже, чем у меня и она не могла не услышать моей ругани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Они заставили ее разыскивать танцора меча по имени Песчаный Тигр, который знал людей, которых она не знала, и мог объяснить ей, как разыскать их.
Любой человек может переделать себя, подстраиваясь под свои нужды и образ жизни. Я, например, когда-то был рабом, а потом стал свободным человеком и отправился на поиски силы, чтобы отстоять свою свободную жизнь. Жизнь, в которой я сам принимал решения, а не подчинялся требованиям других.
А подчинения от меня требовали многие. Если я нанимался к танзиру, я должен был выполнять его приказы, но бывали случаи, когда я отказывался. Я прожил много лет и жизнь научила меня безжалостно убивать людей, которые заслуживали смерти или пытались убить меня. Долгое время я получал удовольствие убивая, вкладывая в смертельный удар всю свою ненависть к людям, но постепенно я повзрослел и стал относиться ко всему спокойнее. Я был свободным. Никто уже не мог заставить меня снова стать рабом. Больше мне не нужно было убивать.
Вот только в жизни я больше ничему не научился.
Я не мог без танцев мечей, такую жизнь я выбрал по своей воле. Я формально обучался и стал танцором меча седьмого ранга, а таких на Юге очень мало. Я стал смертельно опасным человеком.
Который готов служить своим мечом любому, у кого были деньги.
По природе, все танцоры мечей одинокие души. В конце концов тяжело наемному убийце вести нормальную жизнь. Шлюхи не прочь поспать с нами, пока у нас есть деньги и слава – иногда и репутация хорошая плата – но приличные женщины замуж за таких как мы, обычно не выходят. Потому что человек, который зарабатывает на жизнь мечом, всегда ходит по острию клинка, а женщина, которая собирается прожить долгую жизнь с мужчиной, не захочет сразу терять его.
Конечно бывают и исключения. Танцоры мечей женятся или просто живут с одной женщиной, не пройдя обряда, но это редкость. Большинство всю жизнь одиноки, и умираем мы, не оставляя ни женщины, ни ребенка, которые бы оплакали нашу смерть.
И на то есть причина. Ответственность за дом и семью может лишить танцора меча необходимой собранности.
А я встретил Дел. За последние два месяца в моих глазах она изменилась, она стала другой. Не из-за того, что я узнал о ее дочери, хотя конечно от этого относиться к ней я стал иначе, а из-за того, что она сделала, и что я сделал. Из-за того, какими мы стали.
Преданность – чувство святое. Ее нужно ценить, ею нужно дорожить. Два человека нашей профессии, где преданность так часто покупается, сталкиваются с нею очень редко. Преданность внутри круга это просто абстрактное понятие. Слишком часто в танце кто-то умирает или жертвует гордостью, а это разрушает самую крепкую дружбу. Но несмотря на это, мы с Дел какое-то время знали, что такое преданность. Какое-то время мы жили с ней.
Но мы отреклись от нее в круге Стаал-Уста.
Аиды, баска, чего бы я не отдал за старые дни.
Вот только какие старые дни? Которые я провел с ней? Или без нее?
Без нее мне было легче. Потому что я едва не убил ее.
Поправляя волосы, Дел на секунду повернулась в седле и я увидел ее лицо – тонко очерченный овал, изумительные черты. Боль, клятвы и одержимость сделали из юной плоти маску хрупкой красоты. Холодной, остро отточенной красоты, которая заставляла вспомнить о стекле.
Стекло слишком легко бьется. Как бы не разбилась и Дел.
Я проснулся, едва взошло солнце, и поискал глазами Дел. Я уже поймал себя на том, что занимаюсь этим каждое утро с тех пор, как мы встретились, и это меня раздражало. Но все равно каждое утро я с тревогой искал ее, чтобы успокоиться.
И каждое утро я говорил себе: да, Дел здесь, да, она здесь.
И это совсем не сон.
Хмыкнув, я сел. Попытался потянуть мышцы и размять суставы, не разбудив ее, потому что ни один мужчина не захочет демонстрировать женщине доказательство того, как быстро он стареет, как года берут свою дань. Я медленно поднялся и пошел, тоже медленно, к жеребцу. Я осматривал его каждое утро. Следы от когтей быстро заживали, но шерсть на них отрастала белая. Как и я, жеребец будет носить эти шрамы до смерти.
Мне показалось, что гнедой выглядел повеселее – или присутствие чалого возродило в нем интерес к жизни. Какой бы ни была причина, он все больше напоминал моего старого знакомого гнедого. Очень неприятную личность.
Я провел рукой по крупу жеребца, взъерошив густую зимнюю шерсть. Зима сдавала свои позиции, гнедой это чувствовал и шерсть с него сыпалась клоками.
– Тигр…
Я обернулся. Дел стояла около костра. Одеяла лежали на земле, на ней были привычные белые одежды. Светлые волосы она заплела в косу и перевязала белым шнурком. Она подняла перевязь и ножны и Бореал выскользнула, окунувшись в солнечные лучи и засветившись.
– Потанцуешь со мной, Песчаный Тигр?
Я внимательно посмотрел на нее.
– Ты не в форме, Дел. Еще рано.
– Но когда-то нужно начинать. Я не танцевала слишком долго.
Не знаю почему, но я разозлился.
– Аиды, женщина, у тебя песчаная болезнь! Вряд ли ты сама сможешь атаковать, а уж против моей атаки точно не выстоишь. Или ты думаешь, что я слепой?
– Я думаю, что ты боишься.
Что-то внутри меня дернулось.
– Снова ты за старое.
– И снова, и снова, – она приподняла смертоносную яватму. – Потанцуй со мной, Песчаный Тигр. Окажи честь, подтвердив договор, который мы заключили.
Гордость заставила меня сделать шаг к моему мечу, но только один шаг. Я покачал головой.
– Не сейчас, баска. С возрастом приходит мудрость. Ты не заманишь меня в круг. Эти времена отошли. Я слишком хорошо изучил все твои уловки.
Кончик ее меча слегка дрогнул, потом клинок сверкнул – она перехватила рукоять и вонзила клинок вниз, глубоко в землю.
– Я заманиваю тебя? – переспросила она. – Нет.
И прежде чем я успел остановить ее, Дел встала на колени перед мечом. Руки она сложила на груди, коса соскользнула с плеча и ее кончик доставал до земли.
– Достойный кайдин, – сказала Дел, – поделишься ли ты со мной частью своего умения?
Я смотрел на Северную женщину, почтительно ожидавшую от меня ответа и во мне закипал гнев. Он был таким сильным, что от него кружилась голова.
– Встань, – выдавил я.
Она только склонила голову.
– Поднимись, Делила.
Полное имя заставило ее вздрогнуть, но не заставило подняться.
В конце концов, по опыту зная, что она не уступит, я сам подошел к ней. Она чувствовала, что я рядом – слух у нее был не хуже, чем у меня и она не могла не услышать моей ругани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109