Иногда все просто идет своим чередом.
Дел посмотрела на меня и глубоко вздохнула.
– Из-за тебя мне так тяжело.
Я разглядывал темноту аллеи.
– Ты боишься?
– Аджани? Нет. Я ненавижу его так сильно, что страха не чувствую.
– Нет. Ты боишься того, что будет потом.
Дел закрыла глаза.
– Да, боюсь, – тихо сказала она. – Боюсь, что не почувствую того, что должна почувствовать.
– Что именно баска?
– Радость. Успокоение. Наслаждение. Восторг, – Дел открыла глаза и заговорила с горечью. – То, что чувствует человек, проведя ночь с любимым человеком или убив ненавистного врага.
Я хмуро уставился в землю.
– Когда я был мальчишкой, – начал я, – я поклялся убить одного человека. Я действительно собирался это сделать. В моей душе была только ненависть. Как и ты, я жил ею. Я ею питался. Каждую ночь я ложился с нею спать и повторял звездам: я убью его. Я был совсем мальчишкой. Дети часто произносят клятвы, но редко их выполняют. Я от своих слов отступать не собирался… и эта клятва помогла мне продержаться, пока в лагерь не пришел песчаный тигр и не загрыз детей. Эта клятва заставила меня взять самодельное копье и самому пойти в Пенджу убивать песчаного тигра. Я решился на это потому что знал, если я убью зверя, племя обязано будет выполнить любую мою просьбу. И тогда я бы попросил.
– Свободу, – пробормотала Дел.
Я медленно покачал головой.
– Возможность убить шукара.
Дел резко повернулась ко мне.
– Старика?
– Этот старик больше других старался заставить меня почувствовать, что я живу в аидах. Только он и заставил меня выжить.
– Но ты его не удил.
– Нет. Три дня я был без сознания. За меня говорила Сула. Она сказала, что я хочу получить свободу, – я пожал плечами. – А я хотел убить шукара и этим освободиться – не физически, а морально. Я мог представить только такую свободу.
– А вместо этого Салсет тебя прогнали.
– Я был свободен идти куда пожелаю. Чула умер.
– Что ты говоришь, Тигр?
– Что в конце концов я победил. Больше всего старик хотел, чтобы я умер, а не ушел… А я его обманул.
– Тигр…
Я заставил себя говорить спокойно.
– Иногда мы стремимся не к тому, что нам действительно нужно. А мы этого не понимаем.
Дел не ответила.
Она прислонилась к стене, как и я долго молчала и смотрела в темноту, и наконец заговорила:
– Ты думаешь, я не права?
Я криво улыбнулся.
– Не имеет значения, что я думаю.
– Имеет, – сказала она и повернулась ко мне. – Мне всегда было важно знать, что ты думаешь.
– Всегда?
– Ну, может не сразу… Когда мы встретились, ты был невыносимым, настоящим самоуверенным Южанином, – Дел даже улыбнулась. – Я думала, что тебя обязательно придется ударить по голове, чтобы вбить в нее хоть немного ума… или может кастрировать, чтобы ты начал думать мозгами, а не тем, что у тебя ниже пояса.
– Ты даже не представляешь, что можешь сделать с мужчиной, Делила, когда он впервые видит тебя. Поверь мне, ни один человек – ни один нормальный мужчина – не может думать о чем-то другом.
– Никогда к этому не стремилась, – поморщилась Дел. – Это ноша, а не дар.
– Мило, – лениво сказал я. – А я-то никогда не считал это ношей.
Дел покосилась на меня.
– Тщеславие тебе не к лицу.
– Мне все к лицу.
– Даже Чоса Деи?
Я нахмурился: игра закончилась.
– Он ко мне не имеет никакого отношения, – мрачно сообщил я. – Он не часть меня. Он даже не часть меча. Он просто паразит.
– Но паразит смертельно опасный. Теперь ясно, что мессия не Шака Обре… – Дел помолчала. – Я до сих пор не могу поверить. Аджани – мессия.
Я пожал плечами.
– Он одержим убийством. Может в этой истории с джихади не все подстроено Аджани – ведь первым Оракула и джихади упомянул святой из Ясаа-Ден – а Аджани состряпал план уже потом, услышав о приходе мессии.
Дел покачала головой.
– Не могу поверить, что человек, которого я знала и тот, с кем познакомился Беллин, одно и то же лицо.
Я нерешительно посмотрел на Дел, но все же заговорил:
– А ты уверена, что знаешь, какой он человек? Ты помнишь только жестокость и убийства… ты видела как Аджани и его люди вырезали всю твою семью, ты видела Джамайла в огне, ты страдала от… ухаживаний Аджани. Тебе было всего пятнадцать и в этом кошмаре ты не могла правильно оценить человека, разобраться в нем. Тебя переполняли чувства – а они плохие советчики.
– Зато они помогают забыть обо всем и сосредоточиться только на поиске убийцы, – отрезала Дел.
– И мы вернулись к тому, с чего начали, – я отошел от стены. – А может и нет.
– Может и нет? Тигр, что ты…
– Пошли, – сказал я, направляясь вниз по улице. – Мне надо поговорить с одним человеком.
– Сейчас? Уже поздно…
– Пошли, баска. Дело неотложное.
Эламайн конечно была уверена, что я пришел к ней. Пока не увидела Дел.
– Эснат, – коротко потребовал я.
Сабо, поприветствовавший нас в дверях, сразу отправился за хозяином, а Эламайн осталась стоять в центре комнаты, закутанная в шелк волос, стекавших по ее ночной рубашке из-под которой виднелись изящные ножки. Оторваться от них было трудно, и я подумал, что взгляд Южанина волнует любая часть тела женщины поскольку обычно все эти прелести скрыты под бурнусом.
– Эснат? – повторила она.
– Он нужен мне по делу, – сообщил я. – Ты спокойно можешь идти спать.
Эламайн покосилась на Дел и снова взглянула на меня.
– Я пойду, – прошептала она, – но только с тобой.
– Не теряй время, – предложила Дел. – Он мужчина, Эламайн, а не домашний котик… и я, в отличие от тебя, считаю, что у него больше здравого смысла и чистоты чем ты ему выделяешь. Можешь липнуть к нему и хитрить, на него это не подействует.
Золотые глаза Эламайн расширились.
– А кто липнет? Кто хитрит? Я не скрываю, чего хочу в отличие от тебя с твоими желаниями… Ты носишь мужское оружие…
Закончить Эламайн не успела – в комнату вошел Эснат.
Он видимо спал и Сабо разбудил его. Увидев нас, Эснат привел в порядок одежду и легкое движение бровей выдало его удивление по поводу присутствия в комнате Эламайн. Тонкие волосы цвета пыли не скрывал тюрбан, как при нашей первой встрече, и они свисали до узких плеч. Прыщей на подбородке стало еще больше, и только тут я окончательно понял, что согласился танцевать за этого человека чтобы он мог произвести впечатление на женщину.
Но сейчас Южная вежливость была ни к чему.
– Давай начистоту, – потребовал я. – Зачем ты сюда приехал?
Сабо, Эснат и Эламайн изумленно уставились на меня. Такого вопроса они не ожидали.
– Зачем? – повторил я. – Саскаат далеко отсюда, это маленький домейн. С чего бы вам отправляться в долгий путь к Искандару? Зачем, если уж на то пошло, вообще решили танзиры сюда приехать? В чем дело?
Взгляд Эсната изменился. Я понял, что близок к цели.
– Не заставляй меня терять время, – настаивал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Дел посмотрела на меня и глубоко вздохнула.
– Из-за тебя мне так тяжело.
Я разглядывал темноту аллеи.
– Ты боишься?
– Аджани? Нет. Я ненавижу его так сильно, что страха не чувствую.
– Нет. Ты боишься того, что будет потом.
Дел закрыла глаза.
– Да, боюсь, – тихо сказала она. – Боюсь, что не почувствую того, что должна почувствовать.
– Что именно баска?
– Радость. Успокоение. Наслаждение. Восторг, – Дел открыла глаза и заговорила с горечью. – То, что чувствует человек, проведя ночь с любимым человеком или убив ненавистного врага.
Я хмуро уставился в землю.
– Когда я был мальчишкой, – начал я, – я поклялся убить одного человека. Я действительно собирался это сделать. В моей душе была только ненависть. Как и ты, я жил ею. Я ею питался. Каждую ночь я ложился с нею спать и повторял звездам: я убью его. Я был совсем мальчишкой. Дети часто произносят клятвы, но редко их выполняют. Я от своих слов отступать не собирался… и эта клятва помогла мне продержаться, пока в лагерь не пришел песчаный тигр и не загрыз детей. Эта клятва заставила меня взять самодельное копье и самому пойти в Пенджу убивать песчаного тигра. Я решился на это потому что знал, если я убью зверя, племя обязано будет выполнить любую мою просьбу. И тогда я бы попросил.
– Свободу, – пробормотала Дел.
Я медленно покачал головой.
– Возможность убить шукара.
Дел резко повернулась ко мне.
– Старика?
– Этот старик больше других старался заставить меня почувствовать, что я живу в аидах. Только он и заставил меня выжить.
– Но ты его не удил.
– Нет. Три дня я был без сознания. За меня говорила Сула. Она сказала, что я хочу получить свободу, – я пожал плечами. – А я хотел убить шукара и этим освободиться – не физически, а морально. Я мог представить только такую свободу.
– А вместо этого Салсет тебя прогнали.
– Я был свободен идти куда пожелаю. Чула умер.
– Что ты говоришь, Тигр?
– Что в конце концов я победил. Больше всего старик хотел, чтобы я умер, а не ушел… А я его обманул.
– Тигр…
Я заставил себя говорить спокойно.
– Иногда мы стремимся не к тому, что нам действительно нужно. А мы этого не понимаем.
Дел не ответила.
Она прислонилась к стене, как и я долго молчала и смотрела в темноту, и наконец заговорила:
– Ты думаешь, я не права?
Я криво улыбнулся.
– Не имеет значения, что я думаю.
– Имеет, – сказала она и повернулась ко мне. – Мне всегда было важно знать, что ты думаешь.
– Всегда?
– Ну, может не сразу… Когда мы встретились, ты был невыносимым, настоящим самоуверенным Южанином, – Дел даже улыбнулась. – Я думала, что тебя обязательно придется ударить по голове, чтобы вбить в нее хоть немного ума… или может кастрировать, чтобы ты начал думать мозгами, а не тем, что у тебя ниже пояса.
– Ты даже не представляешь, что можешь сделать с мужчиной, Делила, когда он впервые видит тебя. Поверь мне, ни один человек – ни один нормальный мужчина – не может думать о чем-то другом.
– Никогда к этому не стремилась, – поморщилась Дел. – Это ноша, а не дар.
– Мило, – лениво сказал я. – А я-то никогда не считал это ношей.
Дел покосилась на меня.
– Тщеславие тебе не к лицу.
– Мне все к лицу.
– Даже Чоса Деи?
Я нахмурился: игра закончилась.
– Он ко мне не имеет никакого отношения, – мрачно сообщил я. – Он не часть меня. Он даже не часть меча. Он просто паразит.
– Но паразит смертельно опасный. Теперь ясно, что мессия не Шака Обре… – Дел помолчала. – Я до сих пор не могу поверить. Аджани – мессия.
Я пожал плечами.
– Он одержим убийством. Может в этой истории с джихади не все подстроено Аджани – ведь первым Оракула и джихади упомянул святой из Ясаа-Ден – а Аджани состряпал план уже потом, услышав о приходе мессии.
Дел покачала головой.
– Не могу поверить, что человек, которого я знала и тот, с кем познакомился Беллин, одно и то же лицо.
Я нерешительно посмотрел на Дел, но все же заговорил:
– А ты уверена, что знаешь, какой он человек? Ты помнишь только жестокость и убийства… ты видела как Аджани и его люди вырезали всю твою семью, ты видела Джамайла в огне, ты страдала от… ухаживаний Аджани. Тебе было всего пятнадцать и в этом кошмаре ты не могла правильно оценить человека, разобраться в нем. Тебя переполняли чувства – а они плохие советчики.
– Зато они помогают забыть обо всем и сосредоточиться только на поиске убийцы, – отрезала Дел.
– И мы вернулись к тому, с чего начали, – я отошел от стены. – А может и нет.
– Может и нет? Тигр, что ты…
– Пошли, – сказал я, направляясь вниз по улице. – Мне надо поговорить с одним человеком.
– Сейчас? Уже поздно…
– Пошли, баска. Дело неотложное.
Эламайн конечно была уверена, что я пришел к ней. Пока не увидела Дел.
– Эснат, – коротко потребовал я.
Сабо, поприветствовавший нас в дверях, сразу отправился за хозяином, а Эламайн осталась стоять в центре комнаты, закутанная в шелк волос, стекавших по ее ночной рубашке из-под которой виднелись изящные ножки. Оторваться от них было трудно, и я подумал, что взгляд Южанина волнует любая часть тела женщины поскольку обычно все эти прелести скрыты под бурнусом.
– Эснат? – повторила она.
– Он нужен мне по делу, – сообщил я. – Ты спокойно можешь идти спать.
Эламайн покосилась на Дел и снова взглянула на меня.
– Я пойду, – прошептала она, – но только с тобой.
– Не теряй время, – предложила Дел. – Он мужчина, Эламайн, а не домашний котик… и я, в отличие от тебя, считаю, что у него больше здравого смысла и чистоты чем ты ему выделяешь. Можешь липнуть к нему и хитрить, на него это не подействует.
Золотые глаза Эламайн расширились.
– А кто липнет? Кто хитрит? Я не скрываю, чего хочу в отличие от тебя с твоими желаниями… Ты носишь мужское оружие…
Закончить Эламайн не успела – в комнату вошел Эснат.
Он видимо спал и Сабо разбудил его. Увидев нас, Эснат привел в порядок одежду и легкое движение бровей выдало его удивление по поводу присутствия в комнате Эламайн. Тонкие волосы цвета пыли не скрывал тюрбан, как при нашей первой встрече, и они свисали до узких плеч. Прыщей на подбородке стало еще больше, и только тут я окончательно понял, что согласился танцевать за этого человека чтобы он мог произвести впечатление на женщину.
Но сейчас Южная вежливость была ни к чему.
– Давай начистоту, – потребовал я. – Зачем ты сюда приехал?
Сабо, Эснат и Эламайн изумленно уставились на меня. Такого вопроса они не ожидали.
– Зачем? – повторил я. – Саскаат далеко отсюда, это маленький домейн. С чего бы вам отправляться в долгий путь к Искандару? Зачем, если уж на то пошло, вообще решили танзиры сюда приехать? В чем дело?
Взгляд Эсната изменился. Я понял, что близок к цели.
– Не заставляй меня терять время, – настаивал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109