Но вслух я этого не сказал.
– Взгляни на это дело иначе, – предложил я. – Теряет она, а не ты.
– Если бы я мог вернуться в племя… – он не закончил. – Если бы я смог доказать, что достоин их, они бы забыли о моей нечистой крови.
– Кто они?
Набир нахмурился, наклонившись, чтобы подать мне флягу.
– Старейшины.
– Какого племени?
Набир покачал головой.
– Не могу сказать. Ты и без того знаешь слишком много.
А мне не хотелось терять время на разгадывание прошлого Набира или предсказание его возможного будущего. Я почесал шрамы песчаного тигра.
– Ну, – вздохнул я, – значит это их потеря. Между прочим, ты не забыл, что мы не закончили заниматься?
– Если бы я был достоин своего племени, она согласилась бы, что я достоин ее, – упрямился он. – Она так сказала.
Скорее всего она сказала первое, что пришло в голову, лишь бы он отстал. Хотя может она и не врала: девочки из кантин, не потерявшие надежд на лучшую жизнь, обычно мечтают о мужчине с широкими плечами и сильными мышцами, а не о мальчишке с нечистой кровью, которому нечего предложить кроме себя. Для шлюхи, которая продавала себя каждую ночь мужчинам всех родов, внимания Набира – и его присутствия в постели – было недостаточно. Она уже знала, что встречались мужчины и получше.
Просто пока они проходили мимо.
Я глотнул воды и закрыл флягу.
– Вообще-то танцору меча не рекомендуется думать о женитьбе, Набир. Это тупит острие.
– Ни у тебя, ни у меня нет острия, – он ухмыльнулся, поднимая клинок.
– Видишь? Тупое дерево.
Я улыбнулся.
– Все еще надеешься уговорить меня взять настоящие мечи?
– Мой шодо говорил, что настоящий танец не станцуешь с деревянным мечом. Чтобы развить настоящее чувство танца нужен риск. Без риска ничему не научишься.
Ну да… Но шодо Набира и в кошмарном сне не могла привидеться моя яватма.
– Может и так, – согласился я, – но сейчас я предпочитаю дерево.
Набир смотрел мимо меня.
– Это она, – мрачно сказал он.
Южанка из кантины? Я обернулся. Нет. Дел.
Она наконец-то сменила Северную шерсть на Южные шелка. Ярко-синий бурнус струился за спиной, капюшон лежал на плечах. Солнце успело осветлить ее волосы, а кожа чуть порозовела. Еще несколько дней и кожа станет кремово-золотистой, а волосы совсем побелеют.
Дел мягко шла по песку, рукоять яватмы сияла за левым плечом. С начала занятий с Аббу Бенсиром она стала двигаться свободнее, словно этот шаг к достижению цели – к встрече с Аджани – придал ей сил. Я порадовался перемене, хотя причина ее меня беспокоила. Если бы Дел согласилась тренироваться со мной на деревянных клинках, как Набир, я бы так же занимался с ней. Аиды, я бы помог ей лучше, чем Аббу.
Дел остановилась около круга.
– Из всех моих знакомых танцоров Тигр единственный, кто практикует танец сидя на земле.
Глаза Набира расширились: как я мог такое терпеть?
– Неправда, – спокойно сказал я. – Набир может подтвердить, что я ему врезал по макушке больше раз, чем могу сосчитать. Я решил дать ему передышку.
Набир нахмурился: я соврал. Дел заметила, как изменилось ее лицо и криво улыбнулась, сразу сообразив, в чем дело. Но она ничего не сказала, критически разглядывая деревянный клинок в руках Южанина.
– А КОГДА-НИБУДЬ вы собираетесь перейти на сталь?
Набир открыл рот.
– Пока нам итак хорошо, – ответил я за него. – Ты знаешь не хуже меня, что основы лучше изучать с деревянным мечом.
– Ему не нужны основы… По крайней мере сталь тут не при чем. С деревянными мечами нет риска, а не рискуя, ничему не научишься.
Я кисло посмотрел на нее, а Набир повернул голову, чтобы взглянуть на меня.
– Я тебе уже все объяснил, – напомнил я. – А если уж говорить о риске, то как насчет риска, которому подвергнется этот мальчишка если я возьму свой меч?
– Ну и что? – спокойно ответила Дел. – Тебе нужно научиться контролировать его, а Набиру нужны занятия.
Набир прочистил горло.
– Мне бы хотелось заниматься со сталью.
– Тогда давай попробуем, – Дел легко выскользнула из бурнуса и шелковая ткань растеклась по песку. Под бурнусом Дел носила кремовую тунику из мягкой кожи и пояс, туника едва доходила до середины бедер. Когда я увидел Дел впервые, на ней было надето что-то похожее, и хотя в этой тунике не было ничего непристойного – она надежно скрывала все женские прелести – материала на нее ушло гораздо меньше, чем на ночную рубашку любой Южанки.
Набир, видевший Дел только в Северной тунике, штанах и ботинках, тут же уставился на нее. Руки и ноги у Дел длинные, и короткая туника выставляла напоказ Северную плоть. Очень много Северной плоти, покрывавшей изысканные Северные кости.
Я видел Дел в тунике, штанах и ботинках так долго, что и вспоминать не хотелось, и тоже не сводил с нее глаз. Правда при этом я не впал в шоковое состояние, как Набир. Да, впечатление она производила, но что толку.
Набир тяжело сглотнул.
– Я уже танцевал против тебя.
– И проиграл, – сказала она. – Посмотрим, чему Тигр научил тебя?
Она начала расстегивать перевязь, собираясь бросить ее на бурнус как только вынет меч. Я поднялся.
– Я против, Дел.
Она уже не улыбалась.
– Он может решать за себя.
– Да, это мое дело, – тут же влез Набир.
Я не обратил на него внимания. Разговор шел между мною и Дел.
– Ты делаешь это чтобы подтолкнуть меня? Ты пытаешься заставить меня взяться за яватму.
– Ты не можешь прожить всю жизнь в страхе перед своим мечом, – отрезала она. – Я не отрицаю, он опасен, но тебе нужно научиться им управлять. И лучше сделать это сейчас, чем в танце до смерти или в момент опасности, когда малейшее колебание тебя прикончит.
Набир нахмурился.
– Я не понимаю…
– А тебе и не надо, – рявкнул я. – К тебе это не имеет отношения.
– Тогда к чему…
– К этому, – я наклонился, поднял перевязь и вытащил меч. – Все дело в нем, Набир. В кровном клинке, в именном клинке, в яватме. И еще в Чоса Деи. Его душа в этом мече.
– И твоя тоже, – ровно добавила Дел. – Ты думаешь только Чоса Деи вошел в этот меч когда ты повторно напоил его? Ты запел в него и самого себя, Тигр, и Чоса Деи. И эта частичка тебя в мече, в союзе с твоей собственной решимостью и силой, справится со всеми попытками Чоса Деи вырваться из тюрьмы.
– Чоса Деи, – эхом повторил Набир.
Я резко повернулся к нему.
– Ты знаешь Чоса Деи?
– Конечно, – он пожал плечами. – Из рассказов как Юг стал Югом.
Пришла моя очередь нахмуриться.
– Каких рассказов?
Он снова пожал плечами.
– Когда я был маленьким, мне рассказывали, что Юг и Север были едины. Что не было пустыни, была только земля, покрытая травой. Но Чоса Деи завидовал своему брату – я забыл его имя – и попытался обокрасть его.
– Шака Обре, – пробормотал я.
Набир растерянно посмотрел на меня.
– Что?
– Так звали его брата, – я махнул рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
– Взгляни на это дело иначе, – предложил я. – Теряет она, а не ты.
– Если бы я мог вернуться в племя… – он не закончил. – Если бы я смог доказать, что достоин их, они бы забыли о моей нечистой крови.
– Кто они?
Набир нахмурился, наклонившись, чтобы подать мне флягу.
– Старейшины.
– Какого племени?
Набир покачал головой.
– Не могу сказать. Ты и без того знаешь слишком много.
А мне не хотелось терять время на разгадывание прошлого Набира или предсказание его возможного будущего. Я почесал шрамы песчаного тигра.
– Ну, – вздохнул я, – значит это их потеря. Между прочим, ты не забыл, что мы не закончили заниматься?
– Если бы я был достоин своего племени, она согласилась бы, что я достоин ее, – упрямился он. – Она так сказала.
Скорее всего она сказала первое, что пришло в голову, лишь бы он отстал. Хотя может она и не врала: девочки из кантин, не потерявшие надежд на лучшую жизнь, обычно мечтают о мужчине с широкими плечами и сильными мышцами, а не о мальчишке с нечистой кровью, которому нечего предложить кроме себя. Для шлюхи, которая продавала себя каждую ночь мужчинам всех родов, внимания Набира – и его присутствия в постели – было недостаточно. Она уже знала, что встречались мужчины и получше.
Просто пока они проходили мимо.
Я глотнул воды и закрыл флягу.
– Вообще-то танцору меча не рекомендуется думать о женитьбе, Набир. Это тупит острие.
– Ни у тебя, ни у меня нет острия, – он ухмыльнулся, поднимая клинок.
– Видишь? Тупое дерево.
Я улыбнулся.
– Все еще надеешься уговорить меня взять настоящие мечи?
– Мой шодо говорил, что настоящий танец не станцуешь с деревянным мечом. Чтобы развить настоящее чувство танца нужен риск. Без риска ничему не научишься.
Ну да… Но шодо Набира и в кошмарном сне не могла привидеться моя яватма.
– Может и так, – согласился я, – но сейчас я предпочитаю дерево.
Набир смотрел мимо меня.
– Это она, – мрачно сказал он.
Южанка из кантины? Я обернулся. Нет. Дел.
Она наконец-то сменила Северную шерсть на Южные шелка. Ярко-синий бурнус струился за спиной, капюшон лежал на плечах. Солнце успело осветлить ее волосы, а кожа чуть порозовела. Еще несколько дней и кожа станет кремово-золотистой, а волосы совсем побелеют.
Дел мягко шла по песку, рукоять яватмы сияла за левым плечом. С начала занятий с Аббу Бенсиром она стала двигаться свободнее, словно этот шаг к достижению цели – к встрече с Аджани – придал ей сил. Я порадовался перемене, хотя причина ее меня беспокоила. Если бы Дел согласилась тренироваться со мной на деревянных клинках, как Набир, я бы так же занимался с ней. Аиды, я бы помог ей лучше, чем Аббу.
Дел остановилась около круга.
– Из всех моих знакомых танцоров Тигр единственный, кто практикует танец сидя на земле.
Глаза Набира расширились: как я мог такое терпеть?
– Неправда, – спокойно сказал я. – Набир может подтвердить, что я ему врезал по макушке больше раз, чем могу сосчитать. Я решил дать ему передышку.
Набир нахмурился: я соврал. Дел заметила, как изменилось ее лицо и криво улыбнулась, сразу сообразив, в чем дело. Но она ничего не сказала, критически разглядывая деревянный клинок в руках Южанина.
– А КОГДА-НИБУДЬ вы собираетесь перейти на сталь?
Набир открыл рот.
– Пока нам итак хорошо, – ответил я за него. – Ты знаешь не хуже меня, что основы лучше изучать с деревянным мечом.
– Ему не нужны основы… По крайней мере сталь тут не при чем. С деревянными мечами нет риска, а не рискуя, ничему не научишься.
Я кисло посмотрел на нее, а Набир повернул голову, чтобы взглянуть на меня.
– Я тебе уже все объяснил, – напомнил я. – А если уж говорить о риске, то как насчет риска, которому подвергнется этот мальчишка если я возьму свой меч?
– Ну и что? – спокойно ответила Дел. – Тебе нужно научиться контролировать его, а Набиру нужны занятия.
Набир прочистил горло.
– Мне бы хотелось заниматься со сталью.
– Тогда давай попробуем, – Дел легко выскользнула из бурнуса и шелковая ткань растеклась по песку. Под бурнусом Дел носила кремовую тунику из мягкой кожи и пояс, туника едва доходила до середины бедер. Когда я увидел Дел впервые, на ней было надето что-то похожее, и хотя в этой тунике не было ничего непристойного – она надежно скрывала все женские прелести – материала на нее ушло гораздо меньше, чем на ночную рубашку любой Южанки.
Набир, видевший Дел только в Северной тунике, штанах и ботинках, тут же уставился на нее. Руки и ноги у Дел длинные, и короткая туника выставляла напоказ Северную плоть. Очень много Северной плоти, покрывавшей изысканные Северные кости.
Я видел Дел в тунике, штанах и ботинках так долго, что и вспоминать не хотелось, и тоже не сводил с нее глаз. Правда при этом я не впал в шоковое состояние, как Набир. Да, впечатление она производила, но что толку.
Набир тяжело сглотнул.
– Я уже танцевал против тебя.
– И проиграл, – сказала она. – Посмотрим, чему Тигр научил тебя?
Она начала расстегивать перевязь, собираясь бросить ее на бурнус как только вынет меч. Я поднялся.
– Я против, Дел.
Она уже не улыбалась.
– Он может решать за себя.
– Да, это мое дело, – тут же влез Набир.
Я не обратил на него внимания. Разговор шел между мною и Дел.
– Ты делаешь это чтобы подтолкнуть меня? Ты пытаешься заставить меня взяться за яватму.
– Ты не можешь прожить всю жизнь в страхе перед своим мечом, – отрезала она. – Я не отрицаю, он опасен, но тебе нужно научиться им управлять. И лучше сделать это сейчас, чем в танце до смерти или в момент опасности, когда малейшее колебание тебя прикончит.
Набир нахмурился.
– Я не понимаю…
– А тебе и не надо, – рявкнул я. – К тебе это не имеет отношения.
– Тогда к чему…
– К этому, – я наклонился, поднял перевязь и вытащил меч. – Все дело в нем, Набир. В кровном клинке, в именном клинке, в яватме. И еще в Чоса Деи. Его душа в этом мече.
– И твоя тоже, – ровно добавила Дел. – Ты думаешь только Чоса Деи вошел в этот меч когда ты повторно напоил его? Ты запел в него и самого себя, Тигр, и Чоса Деи. И эта частичка тебя в мече, в союзе с твоей собственной решимостью и силой, справится со всеми попытками Чоса Деи вырваться из тюрьмы.
– Чоса Деи, – эхом повторил Набир.
Я резко повернулся к нему.
– Ты знаешь Чоса Деи?
– Конечно, – он пожал плечами. – Из рассказов как Юг стал Югом.
Пришла моя очередь нахмуриться.
– Каких рассказов?
Он снова пожал плечами.
– Когда я был маленьким, мне рассказывали, что Юг и Север были едины. Что не было пустыни, была только земля, покрытая травой. Но Чоса Деи завидовал своему брату – я забыл его имя – и попытался обокрасть его.
– Шака Обре, – пробормотал я.
Набир растерянно посмотрел на меня.
– Что?
– Так звали его брата, – я махнул рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109