– Он живой?
Я не засмеялся только потому что понял, какую обиду нанес бы этим Набиру. Я изо всех сил старался не улыбнуться.
– Внутри этого меча волшебник, – серьезно сказал я.
Набир долго молчал, а потом кивнул.
– Я так и думал.
Я уже открыл рот, но не нашел, что сказать. Я пытался не расхохотаться – слишком уж серьезно и по-деловому отнесся Набир к моему заявлению.
В конце концов я выдавил безобидную улыбку, при этом торопливо отворачиваясь от круга. От Набира.
– Верь не всему, что слышишь.
– Дело не в словах, – сказал он. – Я это видел.
Я просто окаменел. А потом медленно обернулся.
– Видел?
Набир кивнул.
– Ты очень хотел убедить Аббу, что врешь. Ты знал, что он тебе не поверит, так и получилось. Он ушел, решив, что ты дурак или у тебя песчаная болезнь, а что еще думать о человеке, который говорит, что его меч живой, – Набир пожал плечами. – Я тоже слышал твои слова, но я заметил, что ты при этом делал, – он улыбнулся. – Или вернее что ты не делал.
Теперь он МЕНЯ заинтриговал.
– И что же я не делал?
– Ты так и не позволил ему коснуться меча, – тихо сказал Набир.
Я равнодушно пожал плечами.
– Мне просто не нравится, когда другие трогают мой меч.
– А можно мне?
– Нет. По той же причине.
Темные глаза Набира смотрели твердо.
– Ученик – шодо, я с уважением прошу…
– Нет, – повторил я, понимая, что он меня поймал. – Мы не настоящие ученик и шодо, поэтому формальное обращение не действует.
Черты его молодого лица можно было назвать даже грубыми. На Юге есть племена, ведущие очень дикий образ жизни, и это отражается на их внешности. Может Набир и был рожден метисом, но в нем чувствовалась присущая Пендже свирепость. И она сильно изменяла его.
– Если формальное обращение не действует, – спокойно сказал он, – я больше не танцую с тобой.
– Не танцуешь?
– Нет. Это ТЕБЕ нужно танцевать со мной, – Набир улыбнулся с обманчивой невинностью. – Ты помогаешь не мне, Песчаный Тигр, ты помогаешь себе. Ты медлительный, скованный и неловкий из-за раны, и ты боишься, что уже никогда не сможешь танцевать с такими, как Аббу Бенсир. И если ты не можешь…
– Хорошо, – перебил я его, – ты прав. Да, я не в форме. Я медлительный, скованный и неловкий, и все мое тело болит как в аидах. Но я ЗАСЛУЖИЛ боль, Набир… заслужил медлительность, скованность, неуклюжесть, а у тебя все это просто от рождения.
Это был не комплимент. Но Набир нанес слишком глубокую рану, избавляясь от своего страха передо мной.
– Значит, – мягко начал он, – ты решил заточить затупившийся клинок и новый точильный камень и снова получить острие.
– А тебе не все равно? – спросил я. – Ты ведь тоже извлекаешь из этого пользу.
Набир кивнул.
– Да, но ты бы мог спросить и меня.
Я слабо вздохнул.
– Мог бы. Но ты поймешь, когда доживешь до моих лет, что гордость может толкнуть человека на странные слова и поступки.
– Ты Песчаный Тигр, – сказал он с выразительной простотой и этим заставил меня застыдиться.
– Я был рабом, – тихо заговорил я. – Ты слышал, что сказал Аббу: чула. И я был чуть младше тебя, когда получил свободу. Поверь мне, Набир, эти годы не прошли бесследно и не забылись, хотя я уже много лет свободен.
– Конечно, – очень мягко согласился он.
Я тяжело вздохнул и потер лоб, скрытый под мокрыми волосами.
– Послушай, – сказал я. – Дело в том, что я не могу назвать тебе имя моего меча, а пока ты не знаешь имя, ты не можешь его коснуться. Мне жаль, Набир… но я повторю тебе то же, что услышал от меня Аббу: лучше тебе всего этого не знать.
– Значит в этом секрет? В его имени?
– Частично – да, – согласился я. – Остальное я не расскажу, – я отвернулся. – Ты идешь? Выпьем акиви?
Он подошел ко мне, хмуро глядя себе под ноги, и с усилием выдавил:
– А я действительно медлительный, скованный и неуклюжий?
Я подумал не соврать ли, но обманывать Набира не хотелось. Он заслуживал правды.
– Да. Но все изменится, – я ухмыльнулся. – Еще несколько кругов со мной, и ты будешь бесспорным наследником Песчаного Тигра.
Улыбка Набира была вялой, но теплой.
– Это не так уж плохо.
– Если не приводит к неприятностям, – я хлопнул его по спине. – А как тебе та девочка из кантины?
Набир воздержался от ответа. Значит либо красавица понравилась ему так, что он слов не находил, либо у него не хватило мужества.
Ну ладно, пусть пройдет время… молодая мужественность бывает и неуклюжей.
9
Набир кинул на меня тревожный взгляд поверх наших клинков.
– Она не выйдет за меня замуж.
Произведенный фразой эффект удивил даже Набира. Я выпрямился из низкой стойки и, нахмурившись, опустил меч.
– Кто не… – я моргнул. – Та девчонка из кантины?
Набир кивнул и тоже опустил свой деревянный меч. Глаза его стали свирепыми.
Интересное он выбрал время, подумал я, чтобы поделиться горем. Тренировка была в самом разгаре, уже два дня мы занимались в круге в десять шагов.
– Зачем она тебе? – спросил я.
Набир выпрямился. По его смуглой коже стекали капли пота.
– Я люблю ее.
Я открыл рот, но ничего не сказал. Я раздумывал, как бы потактичнее обсудить ситуацию с мальчиком, чья колючая племенная гордость – метис он или нет – иногда требовала вежливого и осторожного обхождения. Не из-за того, что я опасался его внезапной атаки – если бы дело зашло так далеко – просто я не хотел ранить его чувства.
Я провел предплечьем по лбу, убирая падавшие на глаза волосы.
– Я не хочу обидеть тебя, Набир… она у тебя первая?
Он сразу напрягся и объявил:
– Нет. Конечно нет. Я уже много лет мужчина.
Я терпеливо ждал. Наконец его взгляд изменился.
– Да, – едва выдохнул он.
Вот значит как. Это многое объясняло.
– Перерыв, – предложил я.
Набир вышел вслед за мной из круга, принял из моих рук флягу и сделал несколько глотков, пока я опускался на шелковый бурнус, валявшийся на песке. Я отложил в сторону деревянный клинок и поставил локти на согнутые колени.
– Значит ты с ней переспал, – лениво сказал я, – и тебе это понравилось. Очень понравилось.
Набир так и не сел. Он кивнул, крепко сжимая флягу.
– Ничего особенного в этом нет, – я покосился на него. – Но жениться на ней не обязательно.
– Я хочу.
– Но ты не можешь жениться на каждой женщине, с которой переспишь.
Ему конечно даже в голову не приходило, что и другие могут доставить ему такое же удовольствие. Он обнаружил магию в женском теле – и в своем собственном – и подумал, что теперь так и пройдет – с ЭТОЙ Южанкой – остаток его жизни.
Бедный мальчик.
– А она не хочет, – выдавил он.
А вот это просто благословение божье. Но я спросил, потому что Набир ждал вопроса.
– Почему нет?
Он плотнее сжал челюсти.
– Потому что я метис. Потому что у меня нет племени.
А точнее потому что у него мало денег и еще меньше перспектив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Я не засмеялся только потому что понял, какую обиду нанес бы этим Набиру. Я изо всех сил старался не улыбнуться.
– Внутри этого меча волшебник, – серьезно сказал я.
Набир долго молчал, а потом кивнул.
– Я так и думал.
Я уже открыл рот, но не нашел, что сказать. Я пытался не расхохотаться – слишком уж серьезно и по-деловому отнесся Набир к моему заявлению.
В конце концов я выдавил безобидную улыбку, при этом торопливо отворачиваясь от круга. От Набира.
– Верь не всему, что слышишь.
– Дело не в словах, – сказал он. – Я это видел.
Я просто окаменел. А потом медленно обернулся.
– Видел?
Набир кивнул.
– Ты очень хотел убедить Аббу, что врешь. Ты знал, что он тебе не поверит, так и получилось. Он ушел, решив, что ты дурак или у тебя песчаная болезнь, а что еще думать о человеке, который говорит, что его меч живой, – Набир пожал плечами. – Я тоже слышал твои слова, но я заметил, что ты при этом делал, – он улыбнулся. – Или вернее что ты не делал.
Теперь он МЕНЯ заинтриговал.
– И что же я не делал?
– Ты так и не позволил ему коснуться меча, – тихо сказал Набир.
Я равнодушно пожал плечами.
– Мне просто не нравится, когда другие трогают мой меч.
– А можно мне?
– Нет. По той же причине.
Темные глаза Набира смотрели твердо.
– Ученик – шодо, я с уважением прошу…
– Нет, – повторил я, понимая, что он меня поймал. – Мы не настоящие ученик и шодо, поэтому формальное обращение не действует.
Черты его молодого лица можно было назвать даже грубыми. На Юге есть племена, ведущие очень дикий образ жизни, и это отражается на их внешности. Может Набир и был рожден метисом, но в нем чувствовалась присущая Пендже свирепость. И она сильно изменяла его.
– Если формальное обращение не действует, – спокойно сказал он, – я больше не танцую с тобой.
– Не танцуешь?
– Нет. Это ТЕБЕ нужно танцевать со мной, – Набир улыбнулся с обманчивой невинностью. – Ты помогаешь не мне, Песчаный Тигр, ты помогаешь себе. Ты медлительный, скованный и неловкий из-за раны, и ты боишься, что уже никогда не сможешь танцевать с такими, как Аббу Бенсир. И если ты не можешь…
– Хорошо, – перебил я его, – ты прав. Да, я не в форме. Я медлительный, скованный и неловкий, и все мое тело болит как в аидах. Но я ЗАСЛУЖИЛ боль, Набир… заслужил медлительность, скованность, неуклюжесть, а у тебя все это просто от рождения.
Это был не комплимент. Но Набир нанес слишком глубокую рану, избавляясь от своего страха передо мной.
– Значит, – мягко начал он, – ты решил заточить затупившийся клинок и новый точильный камень и снова получить острие.
– А тебе не все равно? – спросил я. – Ты ведь тоже извлекаешь из этого пользу.
Набир кивнул.
– Да, но ты бы мог спросить и меня.
Я слабо вздохнул.
– Мог бы. Но ты поймешь, когда доживешь до моих лет, что гордость может толкнуть человека на странные слова и поступки.
– Ты Песчаный Тигр, – сказал он с выразительной простотой и этим заставил меня застыдиться.
– Я был рабом, – тихо заговорил я. – Ты слышал, что сказал Аббу: чула. И я был чуть младше тебя, когда получил свободу. Поверь мне, Набир, эти годы не прошли бесследно и не забылись, хотя я уже много лет свободен.
– Конечно, – очень мягко согласился он.
Я тяжело вздохнул и потер лоб, скрытый под мокрыми волосами.
– Послушай, – сказал я. – Дело в том, что я не могу назвать тебе имя моего меча, а пока ты не знаешь имя, ты не можешь его коснуться. Мне жаль, Набир… но я повторю тебе то же, что услышал от меня Аббу: лучше тебе всего этого не знать.
– Значит в этом секрет? В его имени?
– Частично – да, – согласился я. – Остальное я не расскажу, – я отвернулся. – Ты идешь? Выпьем акиви?
Он подошел ко мне, хмуро глядя себе под ноги, и с усилием выдавил:
– А я действительно медлительный, скованный и неуклюжий?
Я подумал не соврать ли, но обманывать Набира не хотелось. Он заслуживал правды.
– Да. Но все изменится, – я ухмыльнулся. – Еще несколько кругов со мной, и ты будешь бесспорным наследником Песчаного Тигра.
Улыбка Набира была вялой, но теплой.
– Это не так уж плохо.
– Если не приводит к неприятностям, – я хлопнул его по спине. – А как тебе та девочка из кантины?
Набир воздержался от ответа. Значит либо красавица понравилась ему так, что он слов не находил, либо у него не хватило мужества.
Ну ладно, пусть пройдет время… молодая мужественность бывает и неуклюжей.
9
Набир кинул на меня тревожный взгляд поверх наших клинков.
– Она не выйдет за меня замуж.
Произведенный фразой эффект удивил даже Набира. Я выпрямился из низкой стойки и, нахмурившись, опустил меч.
– Кто не… – я моргнул. – Та девчонка из кантины?
Набир кивнул и тоже опустил свой деревянный меч. Глаза его стали свирепыми.
Интересное он выбрал время, подумал я, чтобы поделиться горем. Тренировка была в самом разгаре, уже два дня мы занимались в круге в десять шагов.
– Зачем она тебе? – спросил я.
Набир выпрямился. По его смуглой коже стекали капли пота.
– Я люблю ее.
Я открыл рот, но ничего не сказал. Я раздумывал, как бы потактичнее обсудить ситуацию с мальчиком, чья колючая племенная гордость – метис он или нет – иногда требовала вежливого и осторожного обхождения. Не из-за того, что я опасался его внезапной атаки – если бы дело зашло так далеко – просто я не хотел ранить его чувства.
Я провел предплечьем по лбу, убирая падавшие на глаза волосы.
– Я не хочу обидеть тебя, Набир… она у тебя первая?
Он сразу напрягся и объявил:
– Нет. Конечно нет. Я уже много лет мужчина.
Я терпеливо ждал. Наконец его взгляд изменился.
– Да, – едва выдохнул он.
Вот значит как. Это многое объясняло.
– Перерыв, – предложил я.
Набир вышел вслед за мной из круга, принял из моих рук флягу и сделал несколько глотков, пока я опускался на шелковый бурнус, валявшийся на песке. Я отложил в сторону деревянный клинок и поставил локти на согнутые колени.
– Значит ты с ней переспал, – лениво сказал я, – и тебе это понравилось. Очень понравилось.
Набир так и не сел. Он кивнул, крепко сжимая флягу.
– Ничего особенного в этом нет, – я покосился на него. – Но жениться на ней не обязательно.
– Я хочу.
– Но ты не можешь жениться на каждой женщине, с которой переспишь.
Ему конечно даже в голову не приходило, что и другие могут доставить ему такое же удовольствие. Он обнаружил магию в женском теле – и в своем собственном – и подумал, что теперь так и пройдет – с ЭТОЙ Южанкой – остаток его жизни.
Бедный мальчик.
– А она не хочет, – выдавил он.
А вот это просто благословение божье. Но я спросил, потому что Набир ждал вопроса.
– Почему нет?
Он плотнее сжал челюсти.
– Потому что я метис. Потому что у меня нет племени.
А точнее потому что у него мало денег и еще меньше перспектив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109