-- Гарольд.
-- Как-как?
Ши повторил, по возможности, более внятно.
-- А-а, -- обрадовался Сверр. -- Харальд. Из-за перестановки ударения
это прозвучало почти как слово "харя".
* * *
Вскоре Ши, полностью одетый, но все еще босой, восседал на скамье, на
том месте, что указал ему Сверр. В ожидании ужина он оглядывал зал и своих
соседей, сидевших за тем же столом. Напротив него расположился рыжеволосый,
с рыжей же бородой гигант средних лет, наружность которого сразу напомнила
Ши странную фразу Сверра о красном медведе. Пола его багряного плаща
откинулась, открывая шитый золотом пояс. За ним сидел еще один рыжий, только
чуть посветлее, тонкий в кости, с лисьей физиономией и живыми, подвижными
глазками. Затем -- юный блондин с золотистым пушком на щеках примерно тех же
габаритов и комплекции, что и сам Ши.
В середине скамьи от пола до потолка вздымались две толстые, богато
украшенные резьбой колонны из черного дерева, поставленные так близко к
столу, что образовывали нечто вроде трона. Восседал на нем никто иной, как
провожатый Ши, одноглазый седобородый старик. Бесформенная шляпа лежала
перед ним на столе; а сам он, облокотясь на одну из колонн, вел беседу с
одним из гостей -- крупным молодым блондином, эдаким крепким орешком,
добродушное лицо которого в этот момент было омрачено тревогой. Рядом с этим
последним к столу были прислонены огромные ножны, как раз под стать тому
мечу, который видел Ши на стене.
Исследователь чужих миров скользнул взглядом по лицам собравшихся и
остановился на стройном юноше. Тот кивнул ему и, обогнув стол, подошел
ближе.
-- Не возражаешь, если я присяду? -- застенчиво улыбнулся он. -- Ведь
еще Хавамал говорил:
Горе сердце снедает. Коли добрым друзьям Не поведаешь мысли свои.
Эти строки он произнес нараспев, своеобразно выделяя аллитерацию, что
придавало старинному нерифмованному стиху удивительное обаяние.
-- Наступает Время... У меня есть еще минута, чтобы поболтать с простым
человеческим существом. Знаешь, мне страшно, и я этого не стыжусь. Кстати,
меня зовут Тьяльви.
-- А меня -- Харальд, -- ответил Ши, произнеся свое имя на манер
Сверра.
-- Тебя ведь Странник сюда привел? Ты случайно не из заморских
ворлоков?
Ши уже второй раз слышал это странное слово.
-- Да я и понятия не имею, что такое "ворлок", честное слово! --
воскликнул он. -- И Странника вашего знать не знаю. Я просто заблудился, а
он показал мне дорогу сюда. Кто бы мне объяснил, в конце концов, куда это я
попал?
Тьяльви расхохотался и основательно отхлебнул медовухи.
-- Не понимаю, чего тут смешного? -- буркнул Ши.
-- Не обижайся, друг Харальд! Но знаешь, когда человек говорит, что
заблудился на Распутье Мира... Ха-ха-ха! В жизни ничего смешней не слышал!
-- Где-где? На каком, говоришь, распутье?
-- На Распутье Мира, конечно! Ты что, с луны свалился? Очнись! Да еще и
времечко не лучшее выбрал -- Они же все в сборе... Вон сидят. -- Тьяльви
мотнул головой в сторону четырех бородачей. -- Знаешь, на твоем месте я бы
помалкивал. Пусть никто не знает, что ты не наделен силой. Хавамал, знаешь,
как говорил? --
Мудрецу молчаливому ль Лиха страшиться, Когда гостем вступает он в дом?
Боюсь, плохо тебе придется, когда начнется заваруха: тебя же ни один из
Них не взял под крыло... Но, впрочем, покуда они воображают, что ты ворлок,
все в порядке. Дядюшка Лис, -- указал он на одного из бородачей, маленького
человечка с острыми чертами лица, -- Дядюшка Лис тогда тебе поможет. Слушай,
а может, ты герой? Героя я мог бы устроить на службу рыжебородому, когда
настанет Время.
-- Какое время? О чем ты? Я ничего не...
Но тут появилась Од в компании с другой девушкой, неся нагруженные едой
деревянные блюда.
-- Привет, сестрицы мои! -- жизнерадостно завопил Тьяльви, пытаясь
ухватить с блюда ломоть потолще. Вторая девушка -- Ши ее до этого не видел
-- отвесила юноше легкого пинка и поставила еду перед тем, кто явился
последним.
На блюде лежали куски мяса и большая хлебная лепешка, похожая на
стеганое одеяло. Ни ножей, ни вилок, ни овощного гарнира здесь явно не
предусматривалось. Да, до столового серебра они еще не доросли, -- вздохнул
про себя Ши, отломил кусок хлеба и вгрызся в него. На вкус тот оказался куда
лучше, чем с виду, и он решился попробовать мясо -- что-то вроде вареной
свинины, довольно неплохо приготовленной и богато приправленной.
Разохотившийся Ши нацелился уже на следующий кусок, когда заметил, что
воительница Од все еще стоит рядом.
Увидев, что гость уставился на нее, девушка вежливо шаркнула ножкой и
затараторила:
-- Господин мой, и яства эти, и все, что есть в доме -- все к услугам
твоим, желания твои -- закон для нас! Не угодно ли тебе еще чего-нибудь?
Ши следовало понять, что слова эти -- всего лишь дань вежливости, и ему
полагалось бы в свою очередь похвалить хозяйскую стряпню, но крепкая
медовуха, выпитая на голодный желудок, сделала свое черное дело. В нем
неожиданно проснулись амбиции здорового американского едока.
-- Гм... Не будет ли особым нахальством с моей стороны попросить у вас
немножко овощей?
Всеобщее молчание продолжалось несколько секунд. Од с Тьяльви, разинув
рты, воззрились на Ши. Затем они внезапно разразились хохотом, причем
девушке пришлось прислониться даже к стене, а молодой человек, упав грудью
на стол, катался по нему в полном изнеможении. Ши смущенно моргал глазами,
зардевшись и бессмысленно вертя в руке недоеденный кусок мяса. Он даже не
заметил, как грозно нахмурились те четверо, что сидели с другой стороны
стола. Рыжеволосый гигант слегка повернул голову в их сторону и буркнул:
-- Та-ак! Человечьи отпрыски уж позволяют себе смеяться в присутствии
Асов! Тьяльви, мальчик мой, а ну-ка поведай нам, что наполнило твое сердце
таким весельем?
Несмотря на грозный тон рыжебородого, Тьяльви даже не попытался
сдержать хохот и между взрывами смеха смог только выдохнуть:
-- Этот... этот ворлок Харальд решил скушать... репку!
И тут же смех его потонул в громоподобном хохоте великана, который
откинулся на спинку стула и ухватился за бока:
-- Хо-хо-хо-хо! Харальд-репка! Ха-ха-ха! Его подобное урагану веселье
постепенно заразило всех его троих соседей, даже затянутого в голубой плащ
угрюмого Странника. Когда они немного успокоились. Ши повернулся к Тьяльви:
-- А что я такого сказал? -- пробормотал он. -- В конце концов...
-- Послушай! Во-первых, ты заработал себе прозвище -- Харальд-Репка,
отныне и навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132