А во-вторых, боюсь, под знамена рыжебородого тебе уже не
стать. Вряд ли ему нужен герой, поедающий репу вместо мяса. Между прочим, мы
в Асгарде откармливаем репой свиней.
-- Но позволь...
-- Лучшего ты ничего не придумал? Теперь молись на Дядюшку Лиса -- он
твой единственный шанс, и благодари меня, ведь это я ему сказал, что ты
ворлок. Да и хорошую шутку он тоже любит, изо всей компании у него
единственного с чувством юмора все в порядке. Но репа... Есть репу? В жизни
не слыхал ничего забавнее с тех пор, как великанша сваталась к Метателю
Молота!
Совершенно сбитый с толку и понемногу начинающий злиться. Ши повернулся
к четырем бородачам за объяснениями, но не успел он облечь свои мысли в
слова, как в дверь громко забарабанили. Сверр отпер засов и впустил высокого
светловолосого человека с бледным безбородым лицом, исполненным гордости и
достоинства. За спиной пришельца висел громадный золотой рог.
-- Ну вот, еще один из Них, -- прошептал -- Тьяльви. -- Это сам
Хеймдалль. Неужто все двенадцать заявятся сегодня сюда?
-- Черт возьми, что значит "Они"?
-- Ш-ш!
* * *
Бородачи приветливо кивнули вошедшему. Тот изящно присел на скамью
рядом со Странником и тут же принялся ему что-то рассказывать. Старик слушал
весьма внимательно, то и дело кивая в знак одобрения. Ши сумел уловить всего
несколько последних слов:
-- ...огненных лошадей. Да что об этом толковать, тут же Вестник Неудач
сидит, -- презрительно кивнул гость в сторону Дядюшки Лиса.
Тот покосился на беседующих и проговорил, слегка повысив голос и
обращаясь почему-то к рыжебородому, словно в продолжение начатого разговора:
-- Да, вот ведь как бывает: приходит какой-нибудь лжец, и врет да врет
и думает, что его и уличить некому...
-- А еще бывает, -- сказал Хеймдалль, глядя Дядюшке Лису прямо в глаза,
-- сядет среди друзей твоих какой-нибудь Спутник Беды, а потом возьмет и
передаст врагам их беседы...
Дядюшка Лис и глазом не моргнул, но поспешил сообщить все тому же
рыжебородому:
-- Или еще: бывают люди такие, что сами гроша ломаного не стоят, а туда
же -- поносят достойных мужей на чем свет стоит...
Тут Хеймдалль взвился и грохнул кулаком по столу.
-- Лжец! Ты -- лжец и вор! От ярости он даже оскалился, и Ши с
удивлением заметил, что зубы у него золотые.
-- Тише, тише, -- благодушно пророкотал рыжебородый, -- асы, умерьте
свой гнев, на вас же взирают смертные!
-- Ладно, пусть только, -- огрызнулся Дядюшка Лис, -- поумерится поток
брани, струящийся из глотки...
-- При чем тут брань? -- быстро откликнулся Хеймдалль. -- Я истину
глаголю, и не брань то, а факт.
-- Истина? Факты?! Да чтоб из болтливого рта этого исходила истина -- в
жизни не поверю! Слыхали мы твои факты: сказку о том, что у тебя, мол,
девять матерей, или треп о твоем дурацком роге -- он-де так затрубить может,
что и мертвый услышит. Да в нем давно мыши гнезда свили! Он сам пищит
по-мышиному!
-- Ты услышишь трубу мою, когда придет Время, Отец Лжи! Смотри не
обделайся со страху.
-- По-моему, тут кто-то напрашивается, чтобы я встал и взялся за меч...
-- Давай-давай! Видал клинок? Сейчас он мигом порубит твою вонючую тушу
на котлеты!
-- Слушай, ты...
Лис с Хеймдаллем вскочили и заорали друг на друга, а трое бородачей в
это же время орали на них, а две черные птицы -- спутницы Странника --
кружили у них над головами и орали просто так, от возбуждения. Шум стоял
такой, что Ши зажмурился.
Настал момент, когда разошедшиеся диспутанты были уже окончательно
готовы вцепиться друг другу в глотки, но тут рыжий гигант ухватил маленького
Лиса за плечи и силой усадил на скамью.
-- Посиди-ка! -- громыхнул он.
Гневный, но полный достоинства. Странник гаркнул зычным голосом:
-- Совсем распустились! Ужель совсем уваженья в нас к себе не осталось!
Умолкните немедля! Это обоих касается.
-- Но как же!.. -- завопил было Хеймдалль.
Движением руки Странник заставил его замолчать.
-- Далеко не все, что сказать ты желаешь, выслушать следует. Если
кто-нибудь из вас до ночи хотя бы пикнет -- буду я очень разгневан.
Хеймдалль притих, уселся на дальнем конце стола и оттуда принялся молча
буравить взглядом Лиса, которому ничего не оставалось, как платить ему той
же монетой.
Тьяльви прошептал ошеломленному Ши:
-- И так всякий раз. Чуть соберутся втроем-вчетвером -- и пошло, и
пошло... Ведь именно Они должны подавать нам пример благородства! А
посмотришь -- ну просто шайка пьяных берсерков.
-- А все-таки: кто такие Они?
-- Ты что, правда ничего не знаешь? -- Глаза Тьяльви были полны
откровенного деревенского недоумения. -- Просто с ума сойти. Знаешь, если бы
ты не попросил репы, я бы тебе ни за что не поверил. Ну вот, смотри: тот,
что сцепился с Хеймдаллем -- это Локи. Рядом с ним, здоровый такой,
рыжебородый -- Тор. Старик, Странник -- Один. А толстый -- Фрейр. Ну что,
узнал наконец?
Ши пристально посмотрел на Тьяльви, но не увидел в его лице ничего,
кроме абсолютной серьезности. Может, формула вызвала у него продолжительный
сон, граничащий с бредом? Или его просто разыгрывают? А может, эти пятеро
действительно какие-то скандинавские вожди, зачем-то называющие себя
именами, позаимствованными в замшелом северном пантеоне? Единственная
оставшаяся версия -- что перед ним и в самом деле боги -- по-прежнему
выглядела слишком уж дико. Хотя эти птицы... И взгляд Странника, который он
испытал на себе... А Одина всегда изображали одноглазым,..
Меж тем рыжий гигант -- тот, которого звали Тор -- встал и пошел к
двоим, которых Тьяльви окрестил Одином и Фрейром. Они пошептались,
собравшись в кружок и заговорщицки сблизив головы. По окончании конференции
Один поднялся, нахлобучил свою бесформенную шляпу, завернулся в голубой
плащ, глотнул на посошок медовухи и широким шагом вышел за дверь.
Как только та захлопнулась. Локи с Хеймдаллем повскакали было со своих
мест, но Тор с Фрейром тут же их остановили,
-- Хватит? Сыны Асгарда, поберегите себя до Времени!
Тор усмехнулся.
-- А если вам так хочется подраться, давайте со мной! -- И поднял кулак
величиной с окорок.
Противники притихли.
-- Спать пора. Пойдем, Локи. И ты, Тьяльви.
Тьяльви с недовольной миной поднялся.
-- Утром я замолвлю за тебя словечко перед Дядюшкой Лисом, -- шепнул он
на прощанье. -- Хотя знаешь, работать на асов -- это тебе не орешки щелкать.
Народ они горячий. Но все же лучше быть с ними, чем без них, когда наступит
Время. Знаешь, как Ульф-поэт говорит:
Когда грохот дружин, И дрожит вся земля, Знамя даже важнее оружья!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
стать. Вряд ли ему нужен герой, поедающий репу вместо мяса. Между прочим, мы
в Асгарде откармливаем репой свиней.
-- Но позволь...
-- Лучшего ты ничего не придумал? Теперь молись на Дядюшку Лиса -- он
твой единственный шанс, и благодари меня, ведь это я ему сказал, что ты
ворлок. Да и хорошую шутку он тоже любит, изо всей компании у него
единственного с чувством юмора все в порядке. Но репа... Есть репу? В жизни
не слыхал ничего забавнее с тех пор, как великанша сваталась к Метателю
Молота!
Совершенно сбитый с толку и понемногу начинающий злиться. Ши повернулся
к четырем бородачам за объяснениями, но не успел он облечь свои мысли в
слова, как в дверь громко забарабанили. Сверр отпер засов и впустил высокого
светловолосого человека с бледным безбородым лицом, исполненным гордости и
достоинства. За спиной пришельца висел громадный золотой рог.
-- Ну вот, еще один из Них, -- прошептал -- Тьяльви. -- Это сам
Хеймдалль. Неужто все двенадцать заявятся сегодня сюда?
-- Черт возьми, что значит "Они"?
-- Ш-ш!
* * *
Бородачи приветливо кивнули вошедшему. Тот изящно присел на скамью
рядом со Странником и тут же принялся ему что-то рассказывать. Старик слушал
весьма внимательно, то и дело кивая в знак одобрения. Ши сумел уловить всего
несколько последних слов:
-- ...огненных лошадей. Да что об этом толковать, тут же Вестник Неудач
сидит, -- презрительно кивнул гость в сторону Дядюшки Лиса.
Тот покосился на беседующих и проговорил, слегка повысив голос и
обращаясь почему-то к рыжебородому, словно в продолжение начатого разговора:
-- Да, вот ведь как бывает: приходит какой-нибудь лжец, и врет да врет
и думает, что его и уличить некому...
-- А еще бывает, -- сказал Хеймдалль, глядя Дядюшке Лису прямо в глаза,
-- сядет среди друзей твоих какой-нибудь Спутник Беды, а потом возьмет и
передаст врагам их беседы...
Дядюшка Лис и глазом не моргнул, но поспешил сообщить все тому же
рыжебородому:
-- Или еще: бывают люди такие, что сами гроша ломаного не стоят, а туда
же -- поносят достойных мужей на чем свет стоит...
Тут Хеймдалль взвился и грохнул кулаком по столу.
-- Лжец! Ты -- лжец и вор! От ярости он даже оскалился, и Ши с
удивлением заметил, что зубы у него золотые.
-- Тише, тише, -- благодушно пророкотал рыжебородый, -- асы, умерьте
свой гнев, на вас же взирают смертные!
-- Ладно, пусть только, -- огрызнулся Дядюшка Лис, -- поумерится поток
брани, струящийся из глотки...
-- При чем тут брань? -- быстро откликнулся Хеймдалль. -- Я истину
глаголю, и не брань то, а факт.
-- Истина? Факты?! Да чтоб из болтливого рта этого исходила истина -- в
жизни не поверю! Слыхали мы твои факты: сказку о том, что у тебя, мол,
девять матерей, или треп о твоем дурацком роге -- он-де так затрубить может,
что и мертвый услышит. Да в нем давно мыши гнезда свили! Он сам пищит
по-мышиному!
-- Ты услышишь трубу мою, когда придет Время, Отец Лжи! Смотри не
обделайся со страху.
-- По-моему, тут кто-то напрашивается, чтобы я встал и взялся за меч...
-- Давай-давай! Видал клинок? Сейчас он мигом порубит твою вонючую тушу
на котлеты!
-- Слушай, ты...
Лис с Хеймдаллем вскочили и заорали друг на друга, а трое бородачей в
это же время орали на них, а две черные птицы -- спутницы Странника --
кружили у них над головами и орали просто так, от возбуждения. Шум стоял
такой, что Ши зажмурился.
Настал момент, когда разошедшиеся диспутанты были уже окончательно
готовы вцепиться друг другу в глотки, но тут рыжий гигант ухватил маленького
Лиса за плечи и силой усадил на скамью.
-- Посиди-ка! -- громыхнул он.
Гневный, но полный достоинства. Странник гаркнул зычным голосом:
-- Совсем распустились! Ужель совсем уваженья в нас к себе не осталось!
Умолкните немедля! Это обоих касается.
-- Но как же!.. -- завопил было Хеймдалль.
Движением руки Странник заставил его замолчать.
-- Далеко не все, что сказать ты желаешь, выслушать следует. Если
кто-нибудь из вас до ночи хотя бы пикнет -- буду я очень разгневан.
Хеймдалль притих, уселся на дальнем конце стола и оттуда принялся молча
буравить взглядом Лиса, которому ничего не оставалось, как платить ему той
же монетой.
Тьяльви прошептал ошеломленному Ши:
-- И так всякий раз. Чуть соберутся втроем-вчетвером -- и пошло, и
пошло... Ведь именно Они должны подавать нам пример благородства! А
посмотришь -- ну просто шайка пьяных берсерков.
-- А все-таки: кто такие Они?
-- Ты что, правда ничего не знаешь? -- Глаза Тьяльви были полны
откровенного деревенского недоумения. -- Просто с ума сойти. Знаешь, если бы
ты не попросил репы, я бы тебе ни за что не поверил. Ну вот, смотри: тот,
что сцепился с Хеймдаллем -- это Локи. Рядом с ним, здоровый такой,
рыжебородый -- Тор. Старик, Странник -- Один. А толстый -- Фрейр. Ну что,
узнал наконец?
Ши пристально посмотрел на Тьяльви, но не увидел в его лице ничего,
кроме абсолютной серьезности. Может, формула вызвала у него продолжительный
сон, граничащий с бредом? Или его просто разыгрывают? А может, эти пятеро
действительно какие-то скандинавские вожди, зачем-то называющие себя
именами, позаимствованными в замшелом северном пантеоне? Единственная
оставшаяся версия -- что перед ним и в самом деле боги -- по-прежнему
выглядела слишком уж дико. Хотя эти птицы... И взгляд Странника, который он
испытал на себе... А Одина всегда изображали одноглазым,..
Меж тем рыжий гигант -- тот, которого звали Тор -- встал и пошел к
двоим, которых Тьяльви окрестил Одином и Фрейром. Они пошептались,
собравшись в кружок и заговорщицки сблизив головы. По окончании конференции
Один поднялся, нахлобучил свою бесформенную шляпу, завернулся в голубой
плащ, глотнул на посошок медовухи и широким шагом вышел за дверь.
Как только та захлопнулась. Локи с Хеймдаллем повскакали было со своих
мест, но Тор с Фрейром тут же их остановили,
-- Хватит? Сыны Асгарда, поберегите себя до Времени!
Тор усмехнулся.
-- А если вам так хочется подраться, давайте со мной! -- И поднял кулак
величиной с окорок.
Противники притихли.
-- Спать пора. Пойдем, Локи. И ты, Тьяльви.
Тьяльви с недовольной миной поднялся.
-- Утром я замолвлю за тебя словечко перед Дядюшкой Лисом, -- шепнул он
на прощанье. -- Хотя знаешь, работать на асов -- это тебе не орешки щелкать.
Народ они горячий. Но все же лучше быть с ними, чем без них, когда наступит
Время. Знаешь, как Ульф-поэт говорит:
Когда грохот дружин, И дрожит вся земля, Знамя даже важнее оружья!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132