Но нигде не обнаруживала ни ритма дыхания, ни стука сердца, которые могли бы принадлежать Неверящему. Вейн был здесь. Кайл был рядом. Хоннинскрю и Первая, не желающие смириться; Кир, истекающий кровью, — всех их Линден без труда опознала. Прямо за Вейном она ощутила холодный металл дверей. Но Ковенанта не было и следа. Господи Боже мой!
Очевидно, она сказали это вслух — её товарищи по несчастью обернулись к ней.
— Линден Эвери, — позвала её Первая. — Избранная, что с тобой?
Темнота вокруг Линден пошла кругом, сдавливая голову. Запах крови был везде. Если бы не кандалы, Линден рухнула бы на пол. Это она довела всех до нынешнего жалкого состояния. Имя Ковенанта кровью выступило на её устах и кануло во мрак узилища.
— Избранная, — вновь окликнула её Первая.
Линден молила в душе о громе небесном, о чём угодно, что вторглось бы сюда и отвлекло бы внимание от неё. Но вместо этого её уши заполнили глумливые вопли её матери, умоляющей о смерти. Железо и камень издевательски молчали, не пуская её взлететь и скрыться от насмешек, ранящих сердце. А ей ещё нужно было следить за здоровьем друзей!
— Его здесь нет, — еле шевеля губами, выдавила она. — Я проморгала его.
Со стороны Первой донёсся глубокий вздох. Ковенанта нет. Поиск окончен. Однако опасности, встреченные по пути, не запугали Великаншу, а лишь закалили — в её голосе не было уныния:
— В любом случае мы действовали правильно. Нам нужно было вбить клин между гаддхи и его кемпером.
Но Линден это мало успокоило, и от холода у неё разгулялась желчь:
— И кемпер заполучил его. Мы лишь сработали ему на руку. Теперь у него есть всё, что нужно.
— Так ли? — Первая была настоящей женщиной, и её не могли согнуть никакие невзгоды. — Тогда почему же мы до сих пор живы?
Линден хотела ответить: «Может, он просто хочет поиграть с нами ради развлечения», — но вдруг её пронзила мысль о том, что Первая, может, и права. Может, Касрейн и в самом деле сохранил им жизнь, чтобы развеять скуку. А может, они всё-таки ему ещё нужны… Он уже делал попытку заполучить белое золото, и у него ничего не вышло. Не исключено, что для обработки Ковенанта ему понадобится вся компания.
А если так, то он попытает судьбу ещё не раз. И это даст шанс и ей.
Вспыхнувшая надежда согрела её окоченевшее тело. Сердце забилось так, словно его подгоняли, и в ушах зашумело.
Господи Иисусе, дай мне ещё один шанс!
Но Первая заговорила вновь, и её настойчивость не давала Линден погрузиться в свои мысли:
— Избранная, ты можешь видеть то, что нам недоступно. Скажи, что с моим мужем, Красавчиком? Я слышу его дыхание совсем близко, но когда зову его, он не отвечает.
Линден чувствовала тоску Первой, словно между двумя женщинами установилась прочная духовная связь.
— Он без сознания. — Машинально она заговорила профессиональным ледяным тоном. — Кто-то нанёс ему сильный удар по голове. Но я уверена, что скоро он придёт в себя. Я не чувствую никаких серьёзных повреждений. Переломов тоже нет.
Первая что-то сказала, но лязг цепей не желающего сдаваться Хоннинскрю заглушил её ответ. Тогда, возвысив голос, она почти крикнула:
— Благодарю тебя, Избранная!
Сырая тьма не помешала Линден понять, что несгибаемая Великанша плачет.
Линден напрягла все силы, стараясь удержать состояние ясности ума до той поры, когда ей это понадобится.
Много позже Красавчик пришёл в себя. Со стонами и вздохами он попытался устроиться поудобнее, насколько позволяли оковы. На все его расспросы ответила Первая. Она говорила кратко и даже не пыталась смягчить боль в голосе.
Но Линден недолго слушала их разговор: откуда-то издалека до неё донеслись звуки, похожие на шарканье подошв. Вскоре она уже была в этом уверена.
Шли трое или четверо. Хастины. И с ними кто-то ещё.
Железный лязг отпираемой двери заставил всех затаить дыхание. В проем хлынул свет из ярко освещённого коридора, и оказалось, что дверь находится на возвышении и к ней ведёт каменная лестница. Двое стражей с пылающими факелами в руках спустились по ступенькам.
За ними вошёл Рант Абсолиан.
Линден, ослепшая от яркого света, определила его присутствие только благодаря своему видению.
Когда её глаза привыкли к свету, на полу, у своих ног, она увидела Томаса Ковенанта.
Он лежал абсолютно прямо, вытянув руки по швам, словно кто-то старательно уложил его в этой позе, но его тело было полностью расслаблено. Глаза без всякого выражения пялились в потолок. Он был словно выпотрошенная оболочка человека. Лишь слабое колыхание груди при дыхании свидетельствовало о том, что он ещё жив. Тенниска была испятнана кровью — это были метки, оставленные руками Линден.
В камере разом стало холоднее. В первую секунду Линден даже не сумела осознать то, что видит: вот лежит Ковенант, и она способна воспринимать его лишь обычными органами чувств, а для видения он недоступен. Она со страхом и надеждой прикрыла глаза — и он вновь исчез для её органов чувств. Но он был здесь. Она это знала. И могла убедиться в этом — стоило лишь поднять веки.
С содроганием она вспомнила, где уже встречалась с подобным феноменом. Ребёнок кемпера. Ковенант стал таким же, как младенец Касрейна, которого тот вечно таскает на спине.
Затем Линден заметила на его шее золотистую полоску.
Она не в состоянии была понять, что это такое, и не могла догадаться о её назначении с помощью видения. Но чисто интуитивно осознавала, что именно это и есть причина его «невидимости». Кемпер, надев на него это, словно установил для Линден непроницаемый экран. Ох уж этот ублюдок Касрейн!
Но времени на размышления уже не оставалось: стражи замерли у дверей, осветив факелами камеру, и Рант Абсолиан вступил на порог.
Линден с громадным сожалением вынудила себя оторваться от созерцания Ковенанта и взглянула на гаддхи. Он был в стельку пьян. Туника была забрызгана чем-то красным. В налитых кровью глазах светился страх.
Он тупо уставился на Хоннинскрю. А тот, невзирая на присутствие высокого гостя, продолжал попытки освободиться; его мощные руки представляли собой сплошную рану.
Линден решила воспользоваться замешательством гаддхи и быстро оглядела своих друзей.
Несмотря на внешние неподвижность и спокойствие, Кир уже изнемогал от боли, и его повязки пропитывала кровь из открывшихся ран. Состояние Красавчика было получше, но на его левом виске вздулась большая шишка.
Линден поймала себя на том, что не может оторвать глаз от Первой: Великанша потеряла в бою и щит и шлем, но новый меч по-прежнему лежал в ножнах. Она даже могла дотянуться до него. И это усугубляло её ярость от полного бессилия перед толстыми цепями. Похоже, оружие оставили специально, ради более изощрённой пытки пленницы. А может, таким образом Касрейн хотел поиздеваться над Рантом Абсолианом и преподать ему урок, который научит беспечного государя не раздавать дары направо и налево?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
Очевидно, она сказали это вслух — её товарищи по несчастью обернулись к ней.
— Линден Эвери, — позвала её Первая. — Избранная, что с тобой?
Темнота вокруг Линден пошла кругом, сдавливая голову. Запах крови был везде. Если бы не кандалы, Линден рухнула бы на пол. Это она довела всех до нынешнего жалкого состояния. Имя Ковенанта кровью выступило на её устах и кануло во мрак узилища.
— Избранная, — вновь окликнула её Первая.
Линден молила в душе о громе небесном, о чём угодно, что вторглось бы сюда и отвлекло бы внимание от неё. Но вместо этого её уши заполнили глумливые вопли её матери, умоляющей о смерти. Железо и камень издевательски молчали, не пуская её взлететь и скрыться от насмешек, ранящих сердце. А ей ещё нужно было следить за здоровьем друзей!
— Его здесь нет, — еле шевеля губами, выдавила она. — Я проморгала его.
Со стороны Первой донёсся глубокий вздох. Ковенанта нет. Поиск окончен. Однако опасности, встреченные по пути, не запугали Великаншу, а лишь закалили — в её голосе не было уныния:
— В любом случае мы действовали правильно. Нам нужно было вбить клин между гаддхи и его кемпером.
Но Линден это мало успокоило, и от холода у неё разгулялась желчь:
— И кемпер заполучил его. Мы лишь сработали ему на руку. Теперь у него есть всё, что нужно.
— Так ли? — Первая была настоящей женщиной, и её не могли согнуть никакие невзгоды. — Тогда почему же мы до сих пор живы?
Линден хотела ответить: «Может, он просто хочет поиграть с нами ради развлечения», — но вдруг её пронзила мысль о том, что Первая, может, и права. Может, Касрейн и в самом деле сохранил им жизнь, чтобы развеять скуку. А может, они всё-таки ему ещё нужны… Он уже делал попытку заполучить белое золото, и у него ничего не вышло. Не исключено, что для обработки Ковенанта ему понадобится вся компания.
А если так, то он попытает судьбу ещё не раз. И это даст шанс и ей.
Вспыхнувшая надежда согрела её окоченевшее тело. Сердце забилось так, словно его подгоняли, и в ушах зашумело.
Господи Иисусе, дай мне ещё один шанс!
Но Первая заговорила вновь, и её настойчивость не давала Линден погрузиться в свои мысли:
— Избранная, ты можешь видеть то, что нам недоступно. Скажи, что с моим мужем, Красавчиком? Я слышу его дыхание совсем близко, но когда зову его, он не отвечает.
Линден чувствовала тоску Первой, словно между двумя женщинами установилась прочная духовная связь.
— Он без сознания. — Машинально она заговорила профессиональным ледяным тоном. — Кто-то нанёс ему сильный удар по голове. Но я уверена, что скоро он придёт в себя. Я не чувствую никаких серьёзных повреждений. Переломов тоже нет.
Первая что-то сказала, но лязг цепей не желающего сдаваться Хоннинскрю заглушил её ответ. Тогда, возвысив голос, она почти крикнула:
— Благодарю тебя, Избранная!
Сырая тьма не помешала Линден понять, что несгибаемая Великанша плачет.
Линден напрягла все силы, стараясь удержать состояние ясности ума до той поры, когда ей это понадобится.
Много позже Красавчик пришёл в себя. Со стонами и вздохами он попытался устроиться поудобнее, насколько позволяли оковы. На все его расспросы ответила Первая. Она говорила кратко и даже не пыталась смягчить боль в голосе.
Но Линден недолго слушала их разговор: откуда-то издалека до неё донеслись звуки, похожие на шарканье подошв. Вскоре она уже была в этом уверена.
Шли трое или четверо. Хастины. И с ними кто-то ещё.
Железный лязг отпираемой двери заставил всех затаить дыхание. В проем хлынул свет из ярко освещённого коридора, и оказалось, что дверь находится на возвышении и к ней ведёт каменная лестница. Двое стражей с пылающими факелами в руках спустились по ступенькам.
За ними вошёл Рант Абсолиан.
Линден, ослепшая от яркого света, определила его присутствие только благодаря своему видению.
Когда её глаза привыкли к свету, на полу, у своих ног, она увидела Томаса Ковенанта.
Он лежал абсолютно прямо, вытянув руки по швам, словно кто-то старательно уложил его в этой позе, но его тело было полностью расслаблено. Глаза без всякого выражения пялились в потолок. Он был словно выпотрошенная оболочка человека. Лишь слабое колыхание груди при дыхании свидетельствовало о том, что он ещё жив. Тенниска была испятнана кровью — это были метки, оставленные руками Линден.
В камере разом стало холоднее. В первую секунду Линден даже не сумела осознать то, что видит: вот лежит Ковенант, и она способна воспринимать его лишь обычными органами чувств, а для видения он недоступен. Она со страхом и надеждой прикрыла глаза — и он вновь исчез для её органов чувств. Но он был здесь. Она это знала. И могла убедиться в этом — стоило лишь поднять веки.
С содроганием она вспомнила, где уже встречалась с подобным феноменом. Ребёнок кемпера. Ковенант стал таким же, как младенец Касрейна, которого тот вечно таскает на спине.
Затем Линден заметила на его шее золотистую полоску.
Она не в состоянии была понять, что это такое, и не могла догадаться о её назначении с помощью видения. Но чисто интуитивно осознавала, что именно это и есть причина его «невидимости». Кемпер, надев на него это, словно установил для Линден непроницаемый экран. Ох уж этот ублюдок Касрейн!
Но времени на размышления уже не оставалось: стражи замерли у дверей, осветив факелами камеру, и Рант Абсолиан вступил на порог.
Линден с громадным сожалением вынудила себя оторваться от созерцания Ковенанта и взглянула на гаддхи. Он был в стельку пьян. Туника была забрызгана чем-то красным. В налитых кровью глазах светился страх.
Он тупо уставился на Хоннинскрю. А тот, невзирая на присутствие высокого гостя, продолжал попытки освободиться; его мощные руки представляли собой сплошную рану.
Линден решила воспользоваться замешательством гаддхи и быстро оглядела своих друзей.
Несмотря на внешние неподвижность и спокойствие, Кир уже изнемогал от боли, и его повязки пропитывала кровь из открывшихся ран. Состояние Красавчика было получше, но на его левом виске вздулась большая шишка.
Линден поймала себя на том, что не может оторвать глаз от Первой: Великанша потеряла в бою и щит и шлем, но новый меч по-прежнему лежал в ножнах. Она даже могла дотянуться до него. И это усугубляло её ярость от полного бессилия перед толстыми цепями. Похоже, оружие оставили специально, ради более изощрённой пытки пленницы. А может, таким образом Касрейн хотел поиздеваться над Рантом Абсолианом и преподать ему урок, который научит беспечного государя не раздавать дары направо и налево?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164