— Может, он не говорил с тобой потому, что ты попала сюда вопреки его замыслам. Возможно, попытавшись меня спасти, ты застала его врасплох. И если так, то тебя он просто не брал в расчёт. А значит, всё, что сказал тебе Гиббон, — обычная для него ложь, способ запугать тебя так сильно, чтобы ты не представляла для них никакой опасности. Он хотел заставить тебя поверить, что у тебя нет ни малейшего шанса на спасение. А на самом деле ты представляешь очень серьёзную угрозу его планам.
— Но каким образом? — жалобно спросила Линден. Такое толкование событий её мало успокаивало. Она до сих пор чувствовала прикосновение Гиббона и понимала, что он коснулся её не без умысла. — У меня же нет никакой особой силы.
— Ты обладаешь видением и даром целительства, — криво усмехнулся Ковенант. — Может быть, только благодаря тебе я выживу ему на погибель.
«Выживу» — это слово резануло Линден по сердцу. Оттого, что он может быть прав, легче ей не стало. Но есть ли другой способ, наконец, переломить свою судьбу? Боль Ковенанта, которую она испытала, борясь за его жизнь, служила подтверждением необходимости её помощи. Так может быть, если она посвятит себя врачеванию без остатка, это прогонит мрак, засасывающий её изнутри?
Куэстимун-Скиталец держался ещё пять дней. Он был надёжен, как гранит на палубе «Звёздной Геммы». И, поскольку паруса не требовали особого надзора, на корабле затеяли генеральную уборку: Великаны скоблили палубу, выметали вездесущую соль, заменяли износившуюся оснастку, смолили канаты и паруса, чтобы предохранить их от воздействия воды. Даже эту мелкую будничную работу Великаны выполняли с не меньшим энтузиазмом, чем когда поднимались на парусный аврал.
Хоннинскрю не сходил с мостика, время от времени сверял курс по астролябии, изучал карту, короче — развил такую бурную деятельность, что со стороны могло показаться, будто он чем-то обеспокоен. Но Линден, приглядевшись к нему, поняла, что работой он пытался отвлечь себя от одолевавших его мыслей. Когда он говорил с ней, думая о чём-то своём, в его глубоко запавших глазах Линден читала страх и надежду.
На исходе пятого дня со Смотрителя Горизонта раздался крик вахтенного: «Голый Остров!» — и вдалеке прямо по курсу появилась чёрная скала. Сначала она казалась просто тёмным пятном на фоне лазурного моря, но вскоре ветер подогнал «Звёздную Гемму» достаточно близко, чтобы остров можно было рассмотреть во всех деталях: конусы угасших вулканов, каменистые террасы, равнины, и везде, где находилась хотя бы щепотка почвы, вились и кустились упорные растения. Остров выглядел как огромная пирамида, вздымающаяся к небу грозным предупреждением. Над ним, как над трупом, кружились птицы. Глядя на эту скалистую гору, Линден ощутила трепет дурного предчувствия.
— Слушай меня! — загромыхал над кораблём сочный бас капитана, но звучал его голос без привычного оптимизма, скорее тревожно и печально. Атмосфера напряжённости сгустилась настолько, что даже весёлый Скиталец завыл тоскливо. — Мы вступаем во владения элохимов. Будьте осторожны! Они столь же любезны, сколь опасны. И никто не может предсказать, что они выкинут. Стоит им только захотеть, все море поднимется против нас.
После этого заявления капитан отдал команду развернуть корабль, до сих пор дрейфовавший вокруг острова, на северо-восток, дальше в море.
Тревога Линден усилилась. «Элохимы», — прошептала она. Какими же должны быть люди, отметившие границы своего государства столь мрачным монументом?
Вечерело, и Голый Остров, вырисовывавшийся чёрным силуэтом на фоне алого заката, являл собой величественное зрелище, почему-то вызывавшее оторопь. Скала казалась живой рукой тонущего в море великана, в смертной тоске грозящего небесам кулаком. Но вот солнце опустилось за горизонт, и очертания острова растаяли в сумерках.
Ночью Скиталец отправился куда-то в другие края, оставив «Звёздную Гемму» на растерзание переменным ветрам. Так что снова был объявлен парусный аврал, и Великанам пришлось изрядно потрудиться, чтобы удерживать курс. Но наутро подул лёгкий попутный бриз, и на горизонте замаячили серые скалы земли элохимов. Вечером того же дня, когда Линден поднялась из своей каюты на палубу, чтобы узнать, почему корабль остановился, она увидела, что судно уже бросило якорь.
«Звёздная Гемма» стояла в небольшом заливе, похожем на фиорд, окружённый со всех сторон высокими обрывистыми скалами. Они казались совершенно непроходимыми, лишь в нескольких местах неприступные стены рассекали трещины отходящих в разные стороны заливчиков. Везде, сколько хватало взгляда, побережье щетинилось острыми камнями, словно чудовищная зубастая пасть, разверзшаяся в ожидании добычи.
К вечеру посвежело, и солёный, обжигающий щеки ветер и холодный отблеск закатных лучей на волнах рождали в сердце ощущение поздней осени. Но скалы выглядели слишком заледеневшими даже для ноября. Их уступы были испятнаны мрачными вечнозелёными мхами, и вид их казался одинаково неприветливым в любое время года. Однако снега лежали только на нескольких — самых высоких — пиках.
Великаны стали собираться у мостика, и Линден поспешила присоединиться к ним. У неё до сих пор звучали в ушах слова капитана: «Они столь же любезны, сколь опасны». Она уже слышала во время путешествия много странных намёков на непредсказуемый характер элохимов.
Ковенант, Бринн, Красавчик и Первая уже стояли на мостике, и Мечтатель, вежливо взяв Линден под локоть, помог ей тоже подняться туда, где буквально сдал её на попечение Кайла. Великаны уже в полном составе молча замерли внизу. Только Вейн остался на своём посту, на корме. Как всегда, равнодушный ко всему, он стоял спиной к берегу, уставившись невидящим взглядом в морскую даль.
Линден ожидала, что слово возьмёт Первая, но говорить начал капитан.
— Друзья мои, — он обвёл Великанов широким жестом, — наш дальнейший путь лежит в глубь страны элохимов. Этот залив именуется Хищником и приведёт нас к устью реки Коварной, берущей начало в сердце Элемеснедена. Земли элохимов со всех сторон окружены скальной грядой, именующейся Колючей Оправой, охраняющей хозяев от незваных гостей. И единственный путь, ведущий в страну, — этот залив. А тот, кто вошёл в него (будь то корабль или просто любое существо), назад сможет вернуться только с позволения хозяев Элемеснедена.
Я говорю об элохимах. Они утончённо-проницательны и блестяще-веселы, они сердечны и, тем не менее, коварны. И никто не знает, существует ли предел их знаниям и лицемерию. Но ни один вернувшийся от них не обрёл там и тысячной доли их знаний. А о тех, кто не вернулся, никто ничего не знает наверняка: они исчезли бесследно.
Капитан замолчал, и в наступившей тишине раздался голос Ковенанта:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
— Но каким образом? — жалобно спросила Линден. Такое толкование событий её мало успокаивало. Она до сих пор чувствовала прикосновение Гиббона и понимала, что он коснулся её не без умысла. — У меня же нет никакой особой силы.
— Ты обладаешь видением и даром целительства, — криво усмехнулся Ковенант. — Может быть, только благодаря тебе я выживу ему на погибель.
«Выживу» — это слово резануло Линден по сердцу. Оттого, что он может быть прав, легче ей не стало. Но есть ли другой способ, наконец, переломить свою судьбу? Боль Ковенанта, которую она испытала, борясь за его жизнь, служила подтверждением необходимости её помощи. Так может быть, если она посвятит себя врачеванию без остатка, это прогонит мрак, засасывающий её изнутри?
Куэстимун-Скиталец держался ещё пять дней. Он был надёжен, как гранит на палубе «Звёздной Геммы». И, поскольку паруса не требовали особого надзора, на корабле затеяли генеральную уборку: Великаны скоблили палубу, выметали вездесущую соль, заменяли износившуюся оснастку, смолили канаты и паруса, чтобы предохранить их от воздействия воды. Даже эту мелкую будничную работу Великаны выполняли с не меньшим энтузиазмом, чем когда поднимались на парусный аврал.
Хоннинскрю не сходил с мостика, время от времени сверял курс по астролябии, изучал карту, короче — развил такую бурную деятельность, что со стороны могло показаться, будто он чем-то обеспокоен. Но Линден, приглядевшись к нему, поняла, что работой он пытался отвлечь себя от одолевавших его мыслей. Когда он говорил с ней, думая о чём-то своём, в его глубоко запавших глазах Линден читала страх и надежду.
На исходе пятого дня со Смотрителя Горизонта раздался крик вахтенного: «Голый Остров!» — и вдалеке прямо по курсу появилась чёрная скала. Сначала она казалась просто тёмным пятном на фоне лазурного моря, но вскоре ветер подогнал «Звёздную Гемму» достаточно близко, чтобы остров можно было рассмотреть во всех деталях: конусы угасших вулканов, каменистые террасы, равнины, и везде, где находилась хотя бы щепотка почвы, вились и кустились упорные растения. Остров выглядел как огромная пирамида, вздымающаяся к небу грозным предупреждением. Над ним, как над трупом, кружились птицы. Глядя на эту скалистую гору, Линден ощутила трепет дурного предчувствия.
— Слушай меня! — загромыхал над кораблём сочный бас капитана, но звучал его голос без привычного оптимизма, скорее тревожно и печально. Атмосфера напряжённости сгустилась настолько, что даже весёлый Скиталец завыл тоскливо. — Мы вступаем во владения элохимов. Будьте осторожны! Они столь же любезны, сколь опасны. И никто не может предсказать, что они выкинут. Стоит им только захотеть, все море поднимется против нас.
После этого заявления капитан отдал команду развернуть корабль, до сих пор дрейфовавший вокруг острова, на северо-восток, дальше в море.
Тревога Линден усилилась. «Элохимы», — прошептала она. Какими же должны быть люди, отметившие границы своего государства столь мрачным монументом?
Вечерело, и Голый Остров, вырисовывавшийся чёрным силуэтом на фоне алого заката, являл собой величественное зрелище, почему-то вызывавшее оторопь. Скала казалась живой рукой тонущего в море великана, в смертной тоске грозящего небесам кулаком. Но вот солнце опустилось за горизонт, и очертания острова растаяли в сумерках.
Ночью Скиталец отправился куда-то в другие края, оставив «Звёздную Гемму» на растерзание переменным ветрам. Так что снова был объявлен парусный аврал, и Великанам пришлось изрядно потрудиться, чтобы удерживать курс. Но наутро подул лёгкий попутный бриз, и на горизонте замаячили серые скалы земли элохимов. Вечером того же дня, когда Линден поднялась из своей каюты на палубу, чтобы узнать, почему корабль остановился, она увидела, что судно уже бросило якорь.
«Звёздная Гемма» стояла в небольшом заливе, похожем на фиорд, окружённый со всех сторон высокими обрывистыми скалами. Они казались совершенно непроходимыми, лишь в нескольких местах неприступные стены рассекали трещины отходящих в разные стороны заливчиков. Везде, сколько хватало взгляда, побережье щетинилось острыми камнями, словно чудовищная зубастая пасть, разверзшаяся в ожидании добычи.
К вечеру посвежело, и солёный, обжигающий щеки ветер и холодный отблеск закатных лучей на волнах рождали в сердце ощущение поздней осени. Но скалы выглядели слишком заледеневшими даже для ноября. Их уступы были испятнаны мрачными вечнозелёными мхами, и вид их казался одинаково неприветливым в любое время года. Однако снега лежали только на нескольких — самых высоких — пиках.
Великаны стали собираться у мостика, и Линден поспешила присоединиться к ним. У неё до сих пор звучали в ушах слова капитана: «Они столь же любезны, сколь опасны». Она уже слышала во время путешествия много странных намёков на непредсказуемый характер элохимов.
Ковенант, Бринн, Красавчик и Первая уже стояли на мостике, и Мечтатель, вежливо взяв Линден под локоть, помог ей тоже подняться туда, где буквально сдал её на попечение Кайла. Великаны уже в полном составе молча замерли внизу. Только Вейн остался на своём посту, на корме. Как всегда, равнодушный ко всему, он стоял спиной к берегу, уставившись невидящим взглядом в морскую даль.
Линден ожидала, что слово возьмёт Первая, но говорить начал капитан.
— Друзья мои, — он обвёл Великанов широким жестом, — наш дальнейший путь лежит в глубь страны элохимов. Этот залив именуется Хищником и приведёт нас к устью реки Коварной, берущей начало в сердце Элемеснедена. Земли элохимов со всех сторон окружены скальной грядой, именующейся Колючей Оправой, охраняющей хозяев от незваных гостей. И единственный путь, ведущий в страну, — этот залив. А тот, кто вошёл в него (будь то корабль или просто любое существо), назад сможет вернуться только с позволения хозяев Элемеснедена.
Я говорю об элохимах. Они утончённо-проницательны и блестяще-веселы, они сердечны и, тем не менее, коварны. И никто не знает, существует ли предел их знаниям и лицемерию. Но ни один вернувшийся от них не обрёл там и тысячной доли их знаний. А о тех, кто не вернулся, никто ничего не знает наверняка: они исчезли бесследно.
Капитан замолчал, и в наступившей тишине раздался голос Ковенанта:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164