два ножевых удара перечеркнули кровавыми полосами запястья Ковенанта, и он упал на колени, окружённый Всадниками на страшном Ритуале Предсказания.
Дальше образы замельтешили, хаотически наплывая один на другой. Линден увидела истерзанную Солнечным Ядом Страну: затопленная дождевым солнцем земля мгновенно высохла и растрескалась под пустынным солнцем, а затем багрово засветилась и загноилась под чумным. И в то же время всё это происходило с телом Джоан, бессильно распростёртым на постели Ковенанта, Джоан одержимой и измученной, проходящей у Линден на глазах все стадии болезни Страны.
Видение затрепетало и сменилось. Теперь Линден увидела ослепительно белый факел дикой магии, пылающий на фоне воздетых рук. Он бил сам по себе из перерезанных запястий, и раны на глазах затягивались. И вот уже Ковенант в порыве ярости и ненависти вскочил на ноги и направил бушующее пламя на Всадников, спалив их, как соломенные чучела.
И вновь образ сменился: Ковенант стоял на берегу бурлящего озера, сжимая крилл. Это озеро дарило надежду на то, что Земная Сила все ещё жива в измученной Стране; что хотя бы это одно-единственное озеро не поддалось Солнечному Яду.
И снова смена образов. Теперь белое пламя фона превратилось в сияние вокруг высокой человеческой фигуры, державшей в руках, словно посох узловатую ветвь. Осанка и лицо фигуры в ослепительно-белой мантии светились достоинством и благородством, несмотря на то, что у него не было глаз, только пустые глазницы.
Человек обернулся к Ковенанту, но тут же рядом возникли другие фигуры: мужчина в голубом с мудрыми глазами, женщина со смешанным выражением любви и ненависти на лице, ещё мужчина, похожий на Кайла и Бринна одновременно, и Великан — возможно, это был Идущий-За-Пеной.
Мёртвые Ковенанта.
Среди них стоял и Вейн, под чёрной маской собственного совершенства скрывающий то, что и у него есть сердце.
Мёртвые о чём-то говорили с Ковенантом на немом экране, и он опустился на одно колено. Затем к нему приблизился безглазый хранитель и бережно коснулся посохом его лба.
И тут яркая вспышка, словно мелодия песни огня, взметнулась над холмом, и весь Элемеснеден мгновенно погрузился в темноту: на пламенном экране чернело ночное небо. Знакомое, звёздное небо. Созвездия плавно поплыли, словно вращалась звёздная карта.
— Капитан, ты видишь? — взволнованно прошептала Первая.
— Да. По этому пути я могу теперь плыть хоть до края света.
Путь к Первому Дереву был указан по звёздам. Затем они растаяли, и появилось море, а в центре его — остров. Он очень маленьким и лишённым растительности, похожим на сложенную из камней пирамиду. На его скалистых берегах не было ни одного живого существа. И всё же, когда остров приблизился, стало видно, что Первое Дерево растёт именно здесь.
Над океаном разнёсся одинокий вопль. Это кричал Ковенант, перед которым сейчас промелькнула вся его жизнь.
Его крик разорвал невидимые путы Линден; она вскочила на ноги и послала ему мысленно заряд всей силы, какая ещё осталась, потому что сама сдвинуться с места не могла — пламя не пускало её, словно было физической преградой. Но тут в голове её в унисон прозвенели колокольчики:
Кончено!
В их переборах слышались как радость победы, так и глубокое сожаление.
Видение стало блекнуть, выцветать, и крошечный островок растаял в обычном перламутровом небе Элемеснедена. Теперь Линден могла подойти к Ковенанту. И она пошла, шаг за шагом, пробиваясь сквозь все ещё живущие в памяти видения. И когда, наконец, сила магии иссякла, и воздух снова стал чистым и прозрачным, она осела на землю рядом с Неверящим.
Он сидел на пятках, безвольно положив руки на колени, и смотрел сквозь неё слепым, невидящим взглядом. Рот его был открыт в беззвучном крике, словно он лишился голоса. Он еле дышал, и Линден, окинув внутренним взглядом его грудные мышцы, чуть не заплакала: они саднили так, словно были порваны на дыбе пыток Инфелис.
Но когда она протянула к нему руку, он каркнул, словно грязный измученный ворон с переломанными перьями:
— Не прикасайтесь ко мне!
Это прозвучало как эхо предупреждения прокажённого, с такой отчётливостью, что услышали все элохимы. Но глаза Ковенанта оставались пусты: в них не было и проблеска разума.
Часть вторая
ИЗМЕНА
Глава 10
Бегство от элохимов
Линден теперь уже легко поняла бы, о чём перезваниваются колокольчики, если бы дала себе труд сосредоточиться. До них ли ей было! Она всматривалась в пустые глаза Ковенанта, тщетно пытаясь отыскать в них хоть малейший знак того, что он хотя бы видит её. Но даже тогда, когда она ладонями обхватила его виски и приблизила его лицо к своему глаза в глаза, он никак не отреагировал.
Великаны столпились вокруг и наперебой спрашивали, что с ним произошло. Линден не отвечала; она их просто не слышала, сконцентрировавшись на том, чтобы пробиться к сознанию Ковенанта. Но, проникнув в его голову, она погрузилась в беспросветный мрак. Его разум был задутой свечой, над обугленным фитильком которой витал слабый дымок — его крик «Не прикасайтесь ко мне!»
Линден отважно нырнула в глубины его бессознательности: хоть что-то должно было сохраниться, ведь иначе он не смог бы членораздельно выговорить своё предостережение. Но если какие-то обломки крушения и остались, они ускользали от неё. Тьма окружала её со всех сторон, холодная и пустая, как межзвёздное пространство; она надвигалась, давила, и Линден казалось, что она сама скоро угаснет и растворится в ней без остатка.
Лишь из инстинкта самосохранения она вынырнула и оставила Ковенанта.
Открыв глаза, она увидела озабоченные лица стоящих над ней капитана и Первой. А Красавчик, опустившись на колени и бережно взяв её за плечи, тихо попросил:
— Избранная, Линден Эвери, скажи нам.
Но она судорожно хватала воздух ртом: под плоским небом Элемеснедена у неё начался приступ клаустрофобии. Стоящие вокруг элохимы словно выросли в размерах, они были везде, они толпились вокруг… Она боялась их, жестоких и неразборчивых в средствах, как юр-вайлы.
— Вы это запланировали заранее! — наконец выговорила она, задыхаясь. — Вы всё время стремились именно к этому!.. Уничтожить его.
Первая тихо застонала сквозь зубы. Пальцы Красавчика на её плечах бессознательно сжались; он вскочил на ноги, словно готовясь отразить любую внезапную атаку, и поднял Линден в воздух, как куклу. Но Хоннинскрю осторожно подхватил её и поставил на землю. Мечтатель застыл в трансе, прямой как столб, отдавшись очередному видению.
— Довольно, — ледяным тоном сказала Инфелис. — Я больше не желаю терпеть ваших инсинуаций! Элохимпир окончен! — И, резко повернувшись, стала спускаться с холма.
— Стой! — из последних сил крикнула Линден (без поддержки Великана она бы снопом рухнула на землю).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
Дальше образы замельтешили, хаотически наплывая один на другой. Линден увидела истерзанную Солнечным Ядом Страну: затопленная дождевым солнцем земля мгновенно высохла и растрескалась под пустынным солнцем, а затем багрово засветилась и загноилась под чумным. И в то же время всё это происходило с телом Джоан, бессильно распростёртым на постели Ковенанта, Джоан одержимой и измученной, проходящей у Линден на глазах все стадии болезни Страны.
Видение затрепетало и сменилось. Теперь Линден увидела ослепительно белый факел дикой магии, пылающий на фоне воздетых рук. Он бил сам по себе из перерезанных запястий, и раны на глазах затягивались. И вот уже Ковенант в порыве ярости и ненависти вскочил на ноги и направил бушующее пламя на Всадников, спалив их, как соломенные чучела.
И вновь образ сменился: Ковенант стоял на берегу бурлящего озера, сжимая крилл. Это озеро дарило надежду на то, что Земная Сила все ещё жива в измученной Стране; что хотя бы это одно-единственное озеро не поддалось Солнечному Яду.
И снова смена образов. Теперь белое пламя фона превратилось в сияние вокруг высокой человеческой фигуры, державшей в руках, словно посох узловатую ветвь. Осанка и лицо фигуры в ослепительно-белой мантии светились достоинством и благородством, несмотря на то, что у него не было глаз, только пустые глазницы.
Человек обернулся к Ковенанту, но тут же рядом возникли другие фигуры: мужчина в голубом с мудрыми глазами, женщина со смешанным выражением любви и ненависти на лице, ещё мужчина, похожий на Кайла и Бринна одновременно, и Великан — возможно, это был Идущий-За-Пеной.
Мёртвые Ковенанта.
Среди них стоял и Вейн, под чёрной маской собственного совершенства скрывающий то, что и у него есть сердце.
Мёртвые о чём-то говорили с Ковенантом на немом экране, и он опустился на одно колено. Затем к нему приблизился безглазый хранитель и бережно коснулся посохом его лба.
И тут яркая вспышка, словно мелодия песни огня, взметнулась над холмом, и весь Элемеснеден мгновенно погрузился в темноту: на пламенном экране чернело ночное небо. Знакомое, звёздное небо. Созвездия плавно поплыли, словно вращалась звёздная карта.
— Капитан, ты видишь? — взволнованно прошептала Первая.
— Да. По этому пути я могу теперь плыть хоть до края света.
Путь к Первому Дереву был указан по звёздам. Затем они растаяли, и появилось море, а в центре его — остров. Он очень маленьким и лишённым растительности, похожим на сложенную из камней пирамиду. На его скалистых берегах не было ни одного живого существа. И всё же, когда остров приблизился, стало видно, что Первое Дерево растёт именно здесь.
Над океаном разнёсся одинокий вопль. Это кричал Ковенант, перед которым сейчас промелькнула вся его жизнь.
Его крик разорвал невидимые путы Линден; она вскочила на ноги и послала ему мысленно заряд всей силы, какая ещё осталась, потому что сама сдвинуться с места не могла — пламя не пускало её, словно было физической преградой. Но тут в голове её в унисон прозвенели колокольчики:
Кончено!
В их переборах слышались как радость победы, так и глубокое сожаление.
Видение стало блекнуть, выцветать, и крошечный островок растаял в обычном перламутровом небе Элемеснедена. Теперь Линден могла подойти к Ковенанту. И она пошла, шаг за шагом, пробиваясь сквозь все ещё живущие в памяти видения. И когда, наконец, сила магии иссякла, и воздух снова стал чистым и прозрачным, она осела на землю рядом с Неверящим.
Он сидел на пятках, безвольно положив руки на колени, и смотрел сквозь неё слепым, невидящим взглядом. Рот его был открыт в беззвучном крике, словно он лишился голоса. Он еле дышал, и Линден, окинув внутренним взглядом его грудные мышцы, чуть не заплакала: они саднили так, словно были порваны на дыбе пыток Инфелис.
Но когда она протянула к нему руку, он каркнул, словно грязный измученный ворон с переломанными перьями:
— Не прикасайтесь ко мне!
Это прозвучало как эхо предупреждения прокажённого, с такой отчётливостью, что услышали все элохимы. Но глаза Ковенанта оставались пусты: в них не было и проблеска разума.
Часть вторая
ИЗМЕНА
Глава 10
Бегство от элохимов
Линден теперь уже легко поняла бы, о чём перезваниваются колокольчики, если бы дала себе труд сосредоточиться. До них ли ей было! Она всматривалась в пустые глаза Ковенанта, тщетно пытаясь отыскать в них хоть малейший знак того, что он хотя бы видит её. Но даже тогда, когда она ладонями обхватила его виски и приблизила его лицо к своему глаза в глаза, он никак не отреагировал.
Великаны столпились вокруг и наперебой спрашивали, что с ним произошло. Линден не отвечала; она их просто не слышала, сконцентрировавшись на том, чтобы пробиться к сознанию Ковенанта. Но, проникнув в его голову, она погрузилась в беспросветный мрак. Его разум был задутой свечой, над обугленным фитильком которой витал слабый дымок — его крик «Не прикасайтесь ко мне!»
Линден отважно нырнула в глубины его бессознательности: хоть что-то должно было сохраниться, ведь иначе он не смог бы членораздельно выговорить своё предостережение. Но если какие-то обломки крушения и остались, они ускользали от неё. Тьма окружала её со всех сторон, холодная и пустая, как межзвёздное пространство; она надвигалась, давила, и Линден казалось, что она сама скоро угаснет и растворится в ней без остатка.
Лишь из инстинкта самосохранения она вынырнула и оставила Ковенанта.
Открыв глаза, она увидела озабоченные лица стоящих над ней капитана и Первой. А Красавчик, опустившись на колени и бережно взяв её за плечи, тихо попросил:
— Избранная, Линден Эвери, скажи нам.
Но она судорожно хватала воздух ртом: под плоским небом Элемеснедена у неё начался приступ клаустрофобии. Стоящие вокруг элохимы словно выросли в размерах, они были везде, они толпились вокруг… Она боялась их, жестоких и неразборчивых в средствах, как юр-вайлы.
— Вы это запланировали заранее! — наконец выговорила она, задыхаясь. — Вы всё время стремились именно к этому!.. Уничтожить его.
Первая тихо застонала сквозь зубы. Пальцы Красавчика на её плечах бессознательно сжались; он вскочил на ноги, словно готовясь отразить любую внезапную атаку, и поднял Линден в воздух, как куклу. Но Хоннинскрю осторожно подхватил её и поставил на землю. Мечтатель застыл в трансе, прямой как столб, отдавшись очередному видению.
— Довольно, — ледяным тоном сказала Инфелис. — Я больше не желаю терпеть ваших инсинуаций! Элохимпир окончен! — И, резко повернувшись, стала спускаться с холма.
— Стой! — из последних сил крикнула Линден (без поддержки Великана она бы снопом рухнула на землю).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164