ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Вот, посмотрите, посмотрите, убедитесь воочию,— добавил дон Карлос, и голова его затряслась сильней, словно он энергично отрицал что-то.— Мне хочется, чтобы Франсиска смогла извлечь выводы из урока, который она получила. Еще не поздно... Вот, взгляните.
И он взял одну из книг, потом другую и обе показал Бенине, та подошла поближе подивиться на мудреную цифирь.
— Глядите. Вот сюда я записываю домашние расходы, не пропуская ничего, даже пяти сентимо, истраченных на коробку спичек, или куарто, который даю на чай почтальону, ничего-ничего... А в эту маленькую записываю милостыню и пожертвования. Всего за день — столько-то, за месяц — столько-то. Потом все переношу в гроссбух, там подсчитано, сколько потрачено за каждый день, подвожу баланс... Вы сами понимаете: если бы Франсиска подводила баланс, она не опустилась бы на самое дно.
— Верно, сеньор, ох как верно. Я и сама все время говорю госпоже, чтоб она подводила баланс, все-все записывала, что приходит и что уходит. Но ведь она уже не девочка, и никак ее теперь не приучить к такому доброму порядку. Но, сеньор, она как ангел небесный, так и хочется ей помочь, хоть она ничего и не записывает.
— Взяться за ум никогда не поздно. Уверяю вас, если бы я заметил у Франсиски хотя бы намерение или желание вести надлежащий учет, я помог бы ей свести концы с концами. Но она отродясь ни над чем не раздумывала, такова уж ее натура. Вы согласны со мной?
— Согласна, сеньор, согласна.
— Вот я и подумал... для этого вас и позвал... я подумал, что лучшим подарком для нее будет вот это.
С этими словами дон Карлос взял со стола новенькую книгу, узкую и длинную, и протянул ее Бенине. Это была приходо-расходная книга.
— Взгляните,— продолжал добрейший дон Карлос, листая книгу,— тут все дни недели. Обратите внимание: в левой колонке — дебет, в правой — наличные. Расходы записываются так: уголь, дрова, оливковое масло и тому подобное... Ну, скажите, разве трудно здесь записывать, что потрачено, а здесь — что поступило?
— Да в том-то и беда, что ничего не поступает.
— Чепуха! — воскликнул дон Карлос, хлопнув ладонью но книге.— Что-нибудь да поступает, как бы мало вы ни тратили, сначала надо заполучить эту сумму, будь она хоть совсем ничтожна, иначе тратить будет нечего. Ну, взять хотя бы милостыню, которую вам удается собрать. Это тоже доход, почему бы его не записывать, ну скажите, почему?
Бенина метнула на него взгляд, в котором смешались злость и сострадание. Но злости было намного больше, и в какое-то мгновение Бенина едва удержалась от того, чтобы схватить книгу и трахнуть ею дона Карлоса по голове. Но она сумела совладать со злостью и, чтобы помешавшийся на цифрах старик не заметил состояния ее духа, выдавила из себя улыбку и сказала:
— Значит, вы, дон Карлос, записываете и «худышки», которые раздаете нам у церкви святого Севастиана?
— Каждый божий день,— с гордостью заявил старик, и голова его задергалась сильней.— Если хотите, могу сказать вам, сколько я раздал за три месяца, за полгода, за год.
— Не трудитесь, сеньор, не стоит,—ответила Бенина, снова испытывая сильное желание пустить в ход приходов расходную книгу.— Я отнесу эту книгу госпоже, раз уж вы так хотите. Мы обе вам очень благодарны. Но у нас нет ни пера, ни чернил, ни даже карандаша. Чем же мы будем вести записи?
— Все в воле божьей. Но как это в доме нечем писать? Л если надо расписаться, записать сумму счета, фамилию и адрея владельца торгового предприятия?.. Вот вам карандаш, он отточен, возьмите, а когда затупится, заточите его кухонным ножом.
Однако дон Карлос все еще ни слова не говорил о вещественном подаянии, сведя свое милосердие к этой самой книге, которая должна была послужить фундаментом рационального* ведения хозяйства для легкомысленной доньи Франсиски Хуарес. Заметив, что дон Карлос шевелит губами, собираясь сказать что-то, а рукой взялся за ключ, торчавший из левого ящика стола, Бенина возликовала в душе.
— Нет и не может быть благоденствия, если домом не управлять,— заверил ее дон Карлос, выдвигая ящик и заглядывая в него.— Я хочу, чтобы Франсиска по-серьезному взялась за свое хозяйство, а когда она научится управлять...
«Да чем управлять-то? — воскликнула про себя Бенина.— Что такое ты нам дашь, безумный старик? Ты безумней тех, кто обитает в сумасшедшем доме в Леганесе, сгноишь ты все свои деньги, и гной этот скопится у тебя в утробе и ты лопнешь от жадности, как худой бурдюк».
— Забирайте книгу и карандаш и глядите не потеряйте по дороге. Так вы поняли, в чем задача? Ручаетесь, что будете записывать все расходы и доходы?
— Да, сеньор, ручаюсь... Будем записывать все до последнего сентимо.
— Хорошо. А теперь, чтобы Франсиска вспомнила мою бедную Пуру и помолилась за упокой ее души... Вы обещаете, что помолитесь за нее и за меня?
— Да, сеньор, мы в голос будем молить за вас господа бога, пока язык не задубеет.
— Так вот, у меня здесь двенадцать дуро, предназначенных для помощи нуждающимся, которым стыд не позволяет просить милостыню... Несчастные! Они больше всех достойны сострадания.
Двенадцать дуро! У Бенины глаза округлились, как блюдца. Господи Иисусе, на двенадцать дуро чего она только не сделает! Ей уже мерещилась вереница безмятежных дней, этих денег хватит на то, чтобы заткнуть рты самым крикливым кредиторам, купить хотя бы самое необходимое, какое-то время обходиться без унизительного попрошайничества, не выбиваться из сил в многотрудных поисках средств к существованию. Перед бедняжкой разверзлись небеса, и в разломе ослепительно засверкали двенадцать монет — символ недосягаемого для нее в те времена счастья.
— Двенадцать дуро,— повторил дон Карлос, пересчитывая монеты,— но сразу я их не отдам, чтобы Франсиска сразу же их не растранжирила, я назначаю вам...
Бенина спустилась с небес на землю. — Если бы я отдал их все, завтра к этому часу от них не осталось бы ни сентимо. Я назначаю вам по два дуро в месяц, и двадцать четвертого числа каждого месяца вы можете за ними приходить, и так шесть раз, а в конце сентября посмотрю, стоит ли увеличивать вспомоществование. Помните, все будет зависеть от того, правильно ли ведется хозяйство, наведен ли в доме порядок или продолжается... хаос. Остерегайтесь хаоса.
— Хорошо, сеньор,— покорно согласилась Бенина, тотчас сообразив, что ничего не поделаешь, пусть хоть два дуро, не пререкаться же со вздорным гнусным старикашкой.— Ручаюсь, мы будем вести этот самый обсчет как положено, не пропустим ни гроша... Значит, мне приходить двадцать четвертого числа каждого месяца? Эти деньги очень помогут нам в хозяйстве. Господь да воздаст вам сторицей, а вашу покойную сеньору да приимет в царствие свое на веки веков, аминь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71