— Мне ничего не нужно, я уже пообедал... Сеньора матушка втиснула по полкурицы в меня и мою жену... А потом еще шампанское... и кучу пирожков.
— Теперь-то тебе все нипочем, дружище! — задушевным тоном произнес пожиратель улиток и метнул на молодого человека испепеляющий взгляд.— А скажи-ка мне вот что: уступишь ты мне свою клиентуру или нет?
— Моя жена взвилась под потолок, как только я заикнулся о том, чтобы оставить работу. Я испугался, что она меня искусает или выцарапает мне глаза. Никаких — все останется как было: она — за машинкой, я — со своей рекламой, черт его знает, что это еще за наследство... Дорогой Понте, вы знаете это имение? Какой с него доход?
— Точно сказать не могу,— ответил Фраскито.— Знаю только, что местность красивая, лес, конный завод, плодородные пахотные земли, а сверх всего прочего это лучшее место для охоты на перепелов, когда те прилетают из Африки.
— Скоро мы туда наведаемся... Но жена ни за что не хочет, чтобы я оставил это чертово ремесло. Так что наберись терпения, Полидура, с моей Хулианой шутки плохи, в гневе она страшней, чем голодная львица... Ну, а чем ты сегодня занимался?.. Ох, чуть не забыл: матушка хочет купить люстру...
— Люстру?!
— Ну да, висячий светильник для столовой. Не продается ли где по случаю нарядная люстра?..
— Да, конечно,— ответил Полидура.— Есть такая в распродаже на улице Кампоманес.
— И еще: просит отыскать для нее подержанные плюшевые и бархатные коврики в хорошем состоянии.
— Есть в распродаже на улице Селенке. Вот, гляди:
«Полная обстановка дома. С часу до трех. Старьевщиков не принимают».
— А моя сестрица, которая, к слову сказать, сегодня тоже умяла полкурицы, хочет приобрести ландо с пятью фонарями...
— Ничего себе!
— Я советовал Обдулии,— важно изрек Фраскито,— не держать собственный выезд, а пользоваться наемными каретами.
— Это ясно... Только хватит ли дохода с этой чертовой фермы? Ландо с пятью фонарями! И она, наверно, велит запрячь в него молочных ослиц дядюшки Хасинто.
Полидура расхохотался, но, заметив, что кавалеру из Альхесираса такие шуточки не по душе, поспешил сменить тему разговора.
А бессовестный Аитонио Сапата осмелился сказать сеньору Понте:
— Ей-богу, сеньор Фраско, так вам больше идет.
— Как это?
— Без подкрашиванья. Лицо почтенного пожилого кабальеро. Поймите, что от черной краски вы моложе не становитесь, а только чем-то напоминаете... гроб.
— Любезный Антонио,— сказал в ответ Понте, поджав губы, чтобы не показать раздражения и сделать вид, будто он шутки понимает,— нам, старикам, нравр1тся наводить страх на юнцов, чтобы они... чтобы они оставили нас в покое. Нынешняя молодежь хочет во всем разобраться, но не разбирается ни в чем...
Несчастный кавалер остановился в смущении и не знал, что еще сказать. Его замешательство придало смелости Сапате, и тот продолжал донимать его:
— Теперь, когда мы стали людьми с достатком, первое, что вам надо сделать, это выбросить на свалку ваш саркофаг.
— Что, что?
— Да ваш цилиндр, который вы надеваете по торжественным случаям, он вышел из моды еще в те времена, когда повесили Риего1.
1 Р и е г о-и-Нуньес Рафаэль дель (1785 — 1823) —один из вождей испанской революции 1820—1823 гг.; в 1820 г. возглавил восстание в армии против Фердинанда VII, которое переросло в революцию. Был избран председателем революционных кортесов. После подавления революции французскими интервентами Риего-и-Нуньес был казнен. Гимн, написанный в честь Риего, стал в 1931 г. государственным гимном Испанской республики.
- Что вы понимаете в модах! Они возвращаются, и то, что было модным вчера, буду носить завтра.
— С одеждой, может, и так, но не с людьми: то, что прошло, так и остается бывшим. От прежнего у вас только и осталось что ноги как спички. Подагрические шишки, которые прежде на них росли, подобрались уже и к голове... Да, именно так... Я хочу сказать, что теперь у вас мозоли на мозгах...
Еще немного — и Фраскито вышел бы из себя и разбил бы о голову обидчика тарелку или стакан с вином, а то и опрокинул бы на него столик, но вовремя вмешался Полидура и смягчил злую шутку такими утешительными словами:
— Замолчи, глупец, сеньор де Понте — не какая-нибудь тебе старая песочница и нам с тобой еще сто очков вперед даст.
— Я и не говорю, что он стар, нет... Просто он из тех времен, когда Фердинанд VII носил пальто... ! Но если он обижается, я умолкаю... Сеньор Понте прекрасно знает, как мы его любим, и если я когда и пошучу, так только чтоб развеселить компанию. Не принимайте к.сердцу мою болтовню, дорогой патриарх, и поговорим о другом.
— Ваши шуточки довольно наглые,— с достоинством промолвил Фраскито,— и, если угодно, непочтительные... Но ведь вы совсем еще мальчишка и...
— ... бесенок?.. Ладно, покончим с этим. Я хочу спросить вас, почтенный сеньор де Понте: на что вы употребите первые куарто из вашей пенсии?
— Потрачу их по справедливости: на милосердие. Куплю новые туфли Бенине, когда она объявится, если объявится, и новое платье.
— А я куплю ей костюм одалиски. Он ей подходит больше всего, с тех пор как она решила жить по мавританским обычаям.
— О чем это вы? Узнали, где сейчас этот ангел?
— Этот ангел сейчас в Эль-Пардо, в раю, куда сгоняют ангелочков, которые просят милостыню в недозволенных местах.
— Всё шуточки.
— Усмешки жизни, сеньор де Понте! Я знал, что Бенина просила милостыню у церкви святого Севастиана, собирая грошики... Нужда — великая советчица. Бедная
1 Фердинанд VII (1784-1833) - король Испании (1808, 1814— 1833); в 1808 г. по требованию Наполеона отказался от престола и до 1814 г. жил в плену во Франции.
Нина занималась этим... Но до нынешнего дня я не знал, что она сдружилась со слепым мавром, а это и довело ее до беды.
— Своими глазами видел. Маме я ничего не сказал, чтоб ее не расстраивать, но сам давно в курсе дела. Полиция провела облаву, Нину схватили вместе с ее дружком и упрятали в «Сан-Бернардо». А оттуда отправили в Эль-Пардо, и Нина прислала мне записку, чтобы я за нее поручился, иначе ее не выпустят... Так вот, слушайте, что я сделал сегодня утром: взял напрокат велосипед и покатил в Эль-Пардо... Да, чтоб не забыть: если жена узнает, что я ездил на велосипеде, будет грандиозный скандал. Гляди не проговорись, Полидура, ты же знаешь Хулиану... Стало быть, явился я туда и повидал ее: бедняжка совсем босая, и одежда вся в лохмотьях. Больно было смотреть на нее. А мавр такой ревнивый, о господи! Как услышал, что я с ней говорю, пришел в ярость и хотел побить меня палкой... «Шикарный кавалер,— кричал он,— я будет убивать шикарный кавалер!» Дал бы я ему пару затрещин, да не хотелось шум поднимать...
— Я не верю, что Бенина в ее годы,..— робко возразил Фраскито.
— Разве вам так уж трудно представить себе, что и у стариков бывают причуды?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— Теперь-то тебе все нипочем, дружище! — задушевным тоном произнес пожиратель улиток и метнул на молодого человека испепеляющий взгляд.— А скажи-ка мне вот что: уступишь ты мне свою клиентуру или нет?
— Моя жена взвилась под потолок, как только я заикнулся о том, чтобы оставить работу. Я испугался, что она меня искусает или выцарапает мне глаза. Никаких — все останется как было: она — за машинкой, я — со своей рекламой, черт его знает, что это еще за наследство... Дорогой Понте, вы знаете это имение? Какой с него доход?
— Точно сказать не могу,— ответил Фраскито.— Знаю только, что местность красивая, лес, конный завод, плодородные пахотные земли, а сверх всего прочего это лучшее место для охоты на перепелов, когда те прилетают из Африки.
— Скоро мы туда наведаемся... Но жена ни за что не хочет, чтобы я оставил это чертово ремесло. Так что наберись терпения, Полидура, с моей Хулианой шутки плохи, в гневе она страшней, чем голодная львица... Ну, а чем ты сегодня занимался?.. Ох, чуть не забыл: матушка хочет купить люстру...
— Люстру?!
— Ну да, висячий светильник для столовой. Не продается ли где по случаю нарядная люстра?..
— Да, конечно,— ответил Полидура.— Есть такая в распродаже на улице Кампоманес.
— И еще: просит отыскать для нее подержанные плюшевые и бархатные коврики в хорошем состоянии.
— Есть в распродаже на улице Селенке. Вот, гляди:
«Полная обстановка дома. С часу до трех. Старьевщиков не принимают».
— А моя сестрица, которая, к слову сказать, сегодня тоже умяла полкурицы, хочет приобрести ландо с пятью фонарями...
— Ничего себе!
— Я советовал Обдулии,— важно изрек Фраскито,— не держать собственный выезд, а пользоваться наемными каретами.
— Это ясно... Только хватит ли дохода с этой чертовой фермы? Ландо с пятью фонарями! И она, наверно, велит запрячь в него молочных ослиц дядюшки Хасинто.
Полидура расхохотался, но, заметив, что кавалеру из Альхесираса такие шуточки не по душе, поспешил сменить тему разговора.
А бессовестный Аитонио Сапата осмелился сказать сеньору Понте:
— Ей-богу, сеньор Фраско, так вам больше идет.
— Как это?
— Без подкрашиванья. Лицо почтенного пожилого кабальеро. Поймите, что от черной краски вы моложе не становитесь, а только чем-то напоминаете... гроб.
— Любезный Антонио,— сказал в ответ Понте, поджав губы, чтобы не показать раздражения и сделать вид, будто он шутки понимает,— нам, старикам, нравр1тся наводить страх на юнцов, чтобы они... чтобы они оставили нас в покое. Нынешняя молодежь хочет во всем разобраться, но не разбирается ни в чем...
Несчастный кавалер остановился в смущении и не знал, что еще сказать. Его замешательство придало смелости Сапате, и тот продолжал донимать его:
— Теперь, когда мы стали людьми с достатком, первое, что вам надо сделать, это выбросить на свалку ваш саркофаг.
— Что, что?
— Да ваш цилиндр, который вы надеваете по торжественным случаям, он вышел из моды еще в те времена, когда повесили Риего1.
1 Р и е г о-и-Нуньес Рафаэль дель (1785 — 1823) —один из вождей испанской революции 1820—1823 гг.; в 1820 г. возглавил восстание в армии против Фердинанда VII, которое переросло в революцию. Был избран председателем революционных кортесов. После подавления революции французскими интервентами Риего-и-Нуньес был казнен. Гимн, написанный в честь Риего, стал в 1931 г. государственным гимном Испанской республики.
- Что вы понимаете в модах! Они возвращаются, и то, что было модным вчера, буду носить завтра.
— С одеждой, может, и так, но не с людьми: то, что прошло, так и остается бывшим. От прежнего у вас только и осталось что ноги как спички. Подагрические шишки, которые прежде на них росли, подобрались уже и к голове... Да, именно так... Я хочу сказать, что теперь у вас мозоли на мозгах...
Еще немного — и Фраскито вышел бы из себя и разбил бы о голову обидчика тарелку или стакан с вином, а то и опрокинул бы на него столик, но вовремя вмешался Полидура и смягчил злую шутку такими утешительными словами:
— Замолчи, глупец, сеньор де Понте — не какая-нибудь тебе старая песочница и нам с тобой еще сто очков вперед даст.
— Я и не говорю, что он стар, нет... Просто он из тех времен, когда Фердинанд VII носил пальто... ! Но если он обижается, я умолкаю... Сеньор Понте прекрасно знает, как мы его любим, и если я когда и пошучу, так только чтоб развеселить компанию. Не принимайте к.сердцу мою болтовню, дорогой патриарх, и поговорим о другом.
— Ваши шуточки довольно наглые,— с достоинством промолвил Фраскито,— и, если угодно, непочтительные... Но ведь вы совсем еще мальчишка и...
— ... бесенок?.. Ладно, покончим с этим. Я хочу спросить вас, почтенный сеньор де Понте: на что вы употребите первые куарто из вашей пенсии?
— Потрачу их по справедливости: на милосердие. Куплю новые туфли Бенине, когда она объявится, если объявится, и новое платье.
— А я куплю ей костюм одалиски. Он ей подходит больше всего, с тех пор как она решила жить по мавританским обычаям.
— О чем это вы? Узнали, где сейчас этот ангел?
— Этот ангел сейчас в Эль-Пардо, в раю, куда сгоняют ангелочков, которые просят милостыню в недозволенных местах.
— Всё шуточки.
— Усмешки жизни, сеньор де Понте! Я знал, что Бенина просила милостыню у церкви святого Севастиана, собирая грошики... Нужда — великая советчица. Бедная
1 Фердинанд VII (1784-1833) - король Испании (1808, 1814— 1833); в 1808 г. по требованию Наполеона отказался от престола и до 1814 г. жил в плену во Франции.
Нина занималась этим... Но до нынешнего дня я не знал, что она сдружилась со слепым мавром, а это и довело ее до беды.
— Своими глазами видел. Маме я ничего не сказал, чтоб ее не расстраивать, но сам давно в курсе дела. Полиция провела облаву, Нину схватили вместе с ее дружком и упрятали в «Сан-Бернардо». А оттуда отправили в Эль-Пардо, и Нина прислала мне записку, чтобы я за нее поручился, иначе ее не выпустят... Так вот, слушайте, что я сделал сегодня утром: взял напрокат велосипед и покатил в Эль-Пардо... Да, чтоб не забыть: если жена узнает, что я ездил на велосипеде, будет грандиозный скандал. Гляди не проговорись, Полидура, ты же знаешь Хулиану... Стало быть, явился я туда и повидал ее: бедняжка совсем босая, и одежда вся в лохмотьях. Больно было смотреть на нее. А мавр такой ревнивый, о господи! Как услышал, что я с ней говорю, пришел в ярость и хотел побить меня палкой... «Шикарный кавалер,— кричал он,— я будет убивать шикарный кавалер!» Дал бы я ему пару затрещин, да не хотелось шум поднимать...
— Я не верю, что Бенина в ее годы,..— робко возразил Фраскито.
— Разве вам так уж трудно представить себе, что и у стариков бывают причуды?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71