изд. т.2. с.414-415).
Далее, А.С.Шушарин перед тем, как перейти к исследованию процессов управления в экономике, вполне справедливо критикует идеи о тотальном планировании и игнорировании при социализме закона стоимости. В параграфе 11.3.4. «Иерархия управления (вторая иерархическая «номенклатура»); ультраструктура, знаковая сфера, полная форма закона положения функций» он раскрывает свое понимание сферы административного управления. Цитирую: «Короче говоря, соисполнение функций кроме «горизонтальной», диспозитивной сети нуждается в «вертикальной» структуре, в иерархии административного отраслевого управления, органы которого и имеют дело со всей не универсальной, а конкретно-существенной (адресной, локально-значимой) документной, материально-знаковой стороной функционального производства. А вот «административное управление, - писал Маркс еще в критике гегелевской философии права, - в собственном смысле, является труднейшим пунктом для анализа» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 268), к которому Маркс более не возвращался, обратившись к товару. Хотя, конечно, не мог и избежать этого вековечного явления: «Всякий... совместный труд, осуществляемый в сравнительно крупном масштабе, нуждается в большей или меньшей степени в управлении, которое устанавливает согласованность между индивидуальными работами и выполняет общие функции, возникающие из движения всего производственного организма в отличие от движения его самостоятельных органов. Отдельный скрипач сам управляет собой, оркестр нуждается в дирижере» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. т. 23, с. 342) (здесь лишь обратим еще внимание на то, что Маркс не избежал понятия «функции», т.е. деятельного процесса). Но из всего многообразия явлений управления (организации, начальства, служб, бюрократий, чиновников, аппаратов, руководства и т.д.) нас здесь интересует только «онтология» управления в гомогенном функциональном взаимодействии, как абстракции или идеализации этого инвариантного базового среза реальности. (В этом понимании следует согласиться с П.П.Гайденко и Ю.Н.Давыдовым, что приходится иметь дело с типом «бюрократии», неведомым даже М.Веберу; да и вообще этот великий социолог был не в ладах с производственными отношениями.)<…>Поэтому мы стремимся уяснить управление только и только как объективную общественную форму или собственную ультраструктуру (если угодно, институт) функционального (технологического) взаимодействия, соисполнения, как примерно в «товаре вообще» уясняется только движение денег как объективной же формы в целом денежно-финансово-банковской ультраструктуры осуществления обмена. Но и не более того, ибо только так мы потом сможем понять, что в этих формах далее происходит» (Цит. изд. т.2. с.420-422).
В принципе с вышеприведенной трактовкой А.С.Шушариным сферы управления можно вполне согласиться, пожалуй, с одной оговоркой. К.Маркс в «Критике гегелевской философии права» дал глубочайший и до сих пор никем не превзойденный анализ законов функционирования бюрократии (независимо от той общественной формы, которой она действует). Однако далее, А.С.Шушарин, рассуждая об управленческой деятельности, вновь начинает употреблять иррациональные выражения, называя эту деятельность «знаковым отношением людей». Почему именно знаковым? Об этом мы узнаем из следующих двух абзацев: «В самом общем виде материально-знаковое отношение функционального производства проявляется в потоке документов самых разных типов, классов, разновидностей, далеко не всегда количественных в простом численном смысле (например, кому, для кого и что делать), но как документов именно управленческих (а не специально-научных, чисто или конкретно технических, конструкторских, инженерно-технологических, поэтических или политических). Вот все это и есть, уже в наших терминах, технонимика производства. Среди беспредельного явления информации документы в таком их понимании и оказываются самой общей знаковой формой и сферой количественной (совершенно не обязательно численной) стороны всего функционального производства, его управления. Если рынок, так сказать, монетарен, то функциональность не «полумонетарна» (как у Я.Корнаи), а постмонетарна, документно-технонимична (но, повторю, конечно, не непосредственно технична или технологична с бездонностью этих пластов семиосферы).
Так, примерами текущих документов являются заказы (заявки), наряды (задания) на требуемые работы и накладные, фиксирующие их выполнение. Совокупность заказов в результате ритмически-непрерывного согласования образует планы, а совокупность накладных в результате непрерывного соисполнения функций образует отчеты, а все движение функционального производства и предстает как планомерное, логической сущностью которого и одновременно общественной формой соисполнения функций и является «плановый торг» как согласование посредством управления и в сфере технонимики. Обратим внимание, что и при капитализме хоть и нетипичные, но «институционализированные связи фирм», или длительные контракты, тоже являются соглашениями. Не говоря о внутрифирменных процессах, каковые сполна не рыночны, знаково не денежны, а документны» (Цит. изд. т.2. с.422-423). Эти «знаковые отношения» и «…есть тоже функции, но уже управления» (Цит. изд. т.2. с.424).
Все-таки невозможно не удивляться страсти А.С.Шушарина изобретать новые термины подчас применяемые им для обозначения одного и того же феномена. Например, что касается производства, он применяет такие термины, как «функциональность производства», «технология производства», «функциональное (технологическое) взаимодействие», «соисполнение», «линейное производство», «технонимика произодства».
Что же касается использования термина «знаковые отношения» вместо общепринятого термина «управление» да еще в сочетании с термином «функции», которые по А.С.Шушарину существуют только в абстракции, а не в реальной действительности, то от всех этих словообразований отдает мистикой, искажая подлинную роль управленческой деятельности и сопровождающей ее информации в сочетании с товарно-денежными отношениями в социалистической экономике. Я не говорю уже о том, что искажается сущность основного противоречия общественной системы существовавшей в СССР и заключающегося в отчуждении трудящихся от управления общенародной собственностью (см. 4-ю главу монографии «Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества»). Отмечу только две крупнейших ошибки в трактовке управления в СССР. Во-первых, А.С.Шушарин видел только количественную сторону технонимики производства, а ведь существовала и качественная сторона, которая играла решающую роль в управлении, в частности, являясь следствием волюнтаристских решений высшего руководства страны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
Далее, А.С.Шушарин перед тем, как перейти к исследованию процессов управления в экономике, вполне справедливо критикует идеи о тотальном планировании и игнорировании при социализме закона стоимости. В параграфе 11.3.4. «Иерархия управления (вторая иерархическая «номенклатура»); ультраструктура, знаковая сфера, полная форма закона положения функций» он раскрывает свое понимание сферы административного управления. Цитирую: «Короче говоря, соисполнение функций кроме «горизонтальной», диспозитивной сети нуждается в «вертикальной» структуре, в иерархии административного отраслевого управления, органы которого и имеют дело со всей не универсальной, а конкретно-существенной (адресной, локально-значимой) документной, материально-знаковой стороной функционального производства. А вот «административное управление, - писал Маркс еще в критике гегелевской философии права, - в собственном смысле, является труднейшим пунктом для анализа» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 268), к которому Маркс более не возвращался, обратившись к товару. Хотя, конечно, не мог и избежать этого вековечного явления: «Всякий... совместный труд, осуществляемый в сравнительно крупном масштабе, нуждается в большей или меньшей степени в управлении, которое устанавливает согласованность между индивидуальными работами и выполняет общие функции, возникающие из движения всего производственного организма в отличие от движения его самостоятельных органов. Отдельный скрипач сам управляет собой, оркестр нуждается в дирижере» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. т. 23, с. 342) (здесь лишь обратим еще внимание на то, что Маркс не избежал понятия «функции», т.е. деятельного процесса). Но из всего многообразия явлений управления (организации, начальства, служб, бюрократий, чиновников, аппаратов, руководства и т.д.) нас здесь интересует только «онтология» управления в гомогенном функциональном взаимодействии, как абстракции или идеализации этого инвариантного базового среза реальности. (В этом понимании следует согласиться с П.П.Гайденко и Ю.Н.Давыдовым, что приходится иметь дело с типом «бюрократии», неведомым даже М.Веберу; да и вообще этот великий социолог был не в ладах с производственными отношениями.)<…>Поэтому мы стремимся уяснить управление только и только как объективную общественную форму или собственную ультраструктуру (если угодно, институт) функционального (технологического) взаимодействия, соисполнения, как примерно в «товаре вообще» уясняется только движение денег как объективной же формы в целом денежно-финансово-банковской ультраструктуры осуществления обмена. Но и не более того, ибо только так мы потом сможем понять, что в этих формах далее происходит» (Цит. изд. т.2. с.420-422).
В принципе с вышеприведенной трактовкой А.С.Шушариным сферы управления можно вполне согласиться, пожалуй, с одной оговоркой. К.Маркс в «Критике гегелевской философии права» дал глубочайший и до сих пор никем не превзойденный анализ законов функционирования бюрократии (независимо от той общественной формы, которой она действует). Однако далее, А.С.Шушарин, рассуждая об управленческой деятельности, вновь начинает употреблять иррациональные выражения, называя эту деятельность «знаковым отношением людей». Почему именно знаковым? Об этом мы узнаем из следующих двух абзацев: «В самом общем виде материально-знаковое отношение функционального производства проявляется в потоке документов самых разных типов, классов, разновидностей, далеко не всегда количественных в простом численном смысле (например, кому, для кого и что делать), но как документов именно управленческих (а не специально-научных, чисто или конкретно технических, конструкторских, инженерно-технологических, поэтических или политических). Вот все это и есть, уже в наших терминах, технонимика производства. Среди беспредельного явления информации документы в таком их понимании и оказываются самой общей знаковой формой и сферой количественной (совершенно не обязательно численной) стороны всего функционального производства, его управления. Если рынок, так сказать, монетарен, то функциональность не «полумонетарна» (как у Я.Корнаи), а постмонетарна, документно-технонимична (но, повторю, конечно, не непосредственно технична или технологична с бездонностью этих пластов семиосферы).
Так, примерами текущих документов являются заказы (заявки), наряды (задания) на требуемые работы и накладные, фиксирующие их выполнение. Совокупность заказов в результате ритмически-непрерывного согласования образует планы, а совокупность накладных в результате непрерывного соисполнения функций образует отчеты, а все движение функционального производства и предстает как планомерное, логической сущностью которого и одновременно общественной формой соисполнения функций и является «плановый торг» как согласование посредством управления и в сфере технонимики. Обратим внимание, что и при капитализме хоть и нетипичные, но «институционализированные связи фирм», или длительные контракты, тоже являются соглашениями. Не говоря о внутрифирменных процессах, каковые сполна не рыночны, знаково не денежны, а документны» (Цит. изд. т.2. с.422-423). Эти «знаковые отношения» и «…есть тоже функции, но уже управления» (Цит. изд. т.2. с.424).
Все-таки невозможно не удивляться страсти А.С.Шушарина изобретать новые термины подчас применяемые им для обозначения одного и того же феномена. Например, что касается производства, он применяет такие термины, как «функциональность производства», «технология производства», «функциональное (технологическое) взаимодействие», «соисполнение», «линейное производство», «технонимика произодства».
Что же касается использования термина «знаковые отношения» вместо общепринятого термина «управление» да еще в сочетании с термином «функции», которые по А.С.Шушарину существуют только в абстракции, а не в реальной действительности, то от всех этих словообразований отдает мистикой, искажая подлинную роль управленческой деятельности и сопровождающей ее информации в сочетании с товарно-денежными отношениями в социалистической экономике. Я не говорю уже о том, что искажается сущность основного противоречия общественной системы существовавшей в СССР и заключающегося в отчуждении трудящихся от управления общенародной собственностью (см. 4-ю главу монографии «Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества»). Отмечу только две крупнейших ошибки в трактовке управления в СССР. Во-первых, А.С.Шушарин видел только количественную сторону технонимики производства, а ведь существовала и качественная сторона, которая играла решающую роль в управлении, в частности, являясь следствием волюнтаристских решений высшего руководства страны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147